Невозможно контролировать

- Проснись и пой! – меня будит не привычный будильник, поставленный на шесть утра, а звонкий и очень громкий голос моей драгоценной подруги. Такой громкий, как сирена. Ну, знаете, если какая-то учебная или настоящая эвакуация, ее обычно включают, чтобы оповестить людей о предстоящей опасности? Вот, именно такую сирену сейчас она мне напоминала. - Какого… что ты тут забыла, Крис? – хрипло интересуюсь я, приподнимаясь на собственной кровати на локтях. Соображать пока еще немного трудно от столь неожиданного пробуждения, но с каждой секундой я все лучше себя чувствую. - Ты даже не удосужилась закрыть дверь, - фыркает подруга, плюхаясь на небольшой диван около моей кровати, закинув ногу на ногу. Я свешиваю ноги вниз и осторожно ступаю босыми стопами на холодный пол, прижав к груди плотное белоснежное покрывало. Кристина лишь закатывает глаза, глядя на меня, и усмехается. – Что я там не видела? Сама девушка. - Вот и смотри на меня, - огрызаюсь я, подходя к небольшому шкафу со своей немногочисленной одеждой. Широко распахиваю его створки и придирчиво рассматриваю однотонный гардероб, как взгляд останавливается на белоснежном чехле с подаренным друзьями на мое шестнадцатилетие платьем. - Ты его ни разу не одевала еще, - жалуется мне подруга, убирая мою постель. Я бросаю на нее колкий взгляд через плечо и беру в руки первую попавшуюся вешалку с одеждой. - Извини, - говорю я, отложив простыню в сторону и застегивая черный кружевной бюстгальтер, - но в ярко-красном вечернем платье в пол никуда не пойдешь. Так что, придется ему пока повисеть в шкафу и попылиться. - Ох, одевайся, давай и иди в тренировочный зал, - вздыхает бывшая искренняя, следуя к двери. – Мы подождем тебя там, ладно? - Конечно, - она скрывается за дверью, предварительно плотно закрыв ее, и я спокойно вздыхаю. Меня очень редко будили таким образом, и обычно ничем хорошим день не заканчивался. Странно так говорить, но именно в такие дни все переворачивалось с ног на голову и дела шли наперекосяк. Я натягиваю черные обтягивающие брюки и такого же цвета майку. Быстро обуваю на ноги черные балетки, беру в руки излюбленную кожаную куртку и выбегаю из собственной квартиры, расчесывая свои длинные светлые волосы на ходу. Сейчас это было уже привычным делом – просыпаться рано утром, быстро приводить себя в порядок и убегать в тренировочный зал, а раньше было крайне сложно. Хотя, если ты живешь несколько недель в одной комнате с людьми, которые желают твоей смерти и видят в своих снах, как ты умираешь, неудивительно, что вообще вся жизнь складывается непросто. - Доброе утро, Трис, - здоровается со мной Эрик, галантно пропуская в зал вперед. Я отвечаю ему сдержанным кивком и, отложив расческу в сторону, быстро собираю волосы в конский хвост. - Ты уже на ногах? – удивляюсь я, бросая куртку на один из многочисленных матов. Отсутствие верхней одежды открывает вид на одну из моих татуировок, сделанных еще в первые дни пребывания здесь – три ворона, летящих к сердцу, по одному на каждого члена моей семьи. – Странно это как-то. Обычно ты появляешься здесь только ближе к концу тренировок. - А ты всегда проводишь здесь свое свободное время, - парирует он, пока мы приближаемся к группе перешедших, наблюдающих за нами с явным интересом. Я чувствую на себе взгляд синих глаз, и от этого становится несколько теплее. - А что плохого в том, что я провожу здесь свое время? – удивляюсь я, останавливаясь напротив ребят. Эрик останавливается рядом со мной, засунув руки в карманы брюк, но все-таки продолжая сверлить меня взглядом. - Это выглядит несколько странно, учитывая то, что Макс хочет предложить тебе одну из главных ролей у себя, - сквозь стиснутые зубы произносит он. Я довольно улыбаюсь уголками губ и качаю головой, продолжая ощущать необыкновенное тепло от темно-синих глаз. – Что смешного я только что сказал? - Ты боишься, что я приму его предложение и обойду тебя еще и здесь, - усмехаюсь я, смотря прямо в его глаза. Он тоже смотрит прямо на меня, и я не могу не чувствовать, как по его телу проходит волна ярости, и руки молодого человека сжимаются в кулаки. Он злится на меня. - Что ты возомнила о себе, а? – тихо начинает он, постепенно распаляясь все больше и больше, доводя меня до триумфа. Нечасто можно увидеть, как сам Эрик злится. – Неужели, ты считаешь, что самая важная персона здесь? Что самая сильная? Что никто с тобой не сравнится? Да ты самая обыкновенная шлюха, ради которой Амар бегал разговаривать с правительством. Чем ты его заворожила, а? а Ала, который спрыгнул с этого самого обрыва из-за тебя, потому что ты ему отказала? А Питер, который всегда и во всем тебе потакал? - Закрой свой поганый ротик, ублюдок, - его кулак резко врезается в мою щеку, заставляя меня сделать шаг назад. Я чувствую, как теплая соленая кровь течет из моего носа прямо на губы, оставляя горький привкус, и сплевываю ее на пол. Все вокруг мгновенно замирает, и я слышу лишь собственное биение сердца, готовое выпрыгнуть из груди. Он поднимает на меня ошарашенные глаза и замахивается на меня еще раз кулаком, чтобы ударить, но я быстро реагирую и блокирую удар. Наношу свой удар в его пах с колена, а затем бью еще раз, но на этот раз по лицу, разбивая его нос. Алая тягучая жидкость оставляет тошнотворные следы на полу, но сейчас я вижу только объект своей ненависти, лежащий на полу, скорчившись от боли. Делаю шаг вперед и наношу еще один удар с ноги прямо по его ребрам, слыша, как его кости резко хрустят от удара. Из горла Эрика вырывается хриплый полустон-полувизг, и я готовлюсь нанести еще один удар, как чьи-то мужские руки мгновенно обнимают меня за талию и оттаскивают от него. - Хватит, Трис, - сквозь пелену гнева я различаю знакомый голос, но его обладателя пока не могу вспомнить. Открываю рот и начинаю судорожно хватать им воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Мои глаза все также прикованы к Эрику, но теперь я чувствую жалость к нему, но не вину. Кто-то подходит к нему и пытается нащупать пульс, крича кому-то что-то по поводу врача, но перед глазами все настолько расплывчато, что я не могу различить лиц. - Скорее всего, у него сотрясение мозга, - я вижу перед собой встревоженное лицо Питера, смотрящего на меня своими холодными глазами. «Кажется, он неравнодушен к ней!» - голос Уилла до сих пор стоит в моих ушах, но теперь я просто не могу поверить в правдивость этих слов. Разве может человек, который, действительно, испытывает к тебе какие-то теплые чувства сначала попытаться изнасиловать тебя, потом холодно оттолкнуть без объяснения причины? Не знаю, может быть и может. - Эй, ты в порядке? – чья-то теплая мужская ладонь аккуратно поправляет выбившиеся из хвоста волосы и держит лед у моего кровоточащего носа. Эти слова словно вспышка фотоаппарата, заставляющая меня прийти в себя. - Да, - лгу я, часто моргая, - все в полнейшем порядке, Тобиас. Теперь, все в порядке. И отчасти это правда.