Прости

«Тук-тук» - кто-то постучал в дверь. - Бигби? – Красавица заглянула в комнату. - Красавица… - Волк не оборачивался, сидя за столом. – Тебе что-то нужно? - Я… - она нерешительно вошла и прикрыла дверь. В комнате стала совсем темно, только лампа, чуть мигая, горела на столе. – Я хотела сказать. Мы все тоже очень сильно переживаем, что Снежка… умерла. Она… - Снежка, - он прошептал ее имя и встал, захлопывая альбом. – Она меня спасла. Это я должен был умереть. Не она! – он с силой толкнул стул, который полетел на пол. Красавица подошла ближе. - Бигби… Волк посмотрел на нее, Красавица отошла на несколько шагов назад, а Вульф быстро вышел, хлопнув дверью. Красавица проводила его взглядом и подошла к столу. На нем лежали досье, исписанные листы, карандаш, ручка, зажигалка и альбом. Красавица открыла его. Фотографии Снежки. Где-то она была с ней, Красавицей, где-то с Икабодом (в офисе), где-то с Бигби. Вот фотография, на которой были изображены многие из знакомых, это был какой-то праздник, года три назад. На нем Снежка улыбалась. Эту фотографию Бигби (или кто-то еще) вытащил из держателя. Бигби вышел на улицу. Ливень залил дороги большими лужами, желтые ночные такси ежечасно проезжали мимо Вудлендса, обливая редких прохожих мириадами грязных брызг. Бигби достал сигареты, запустил руку в карман, но зажигалки не нашел. «Я забыл ее в комнате. Блять…» - он выкинул сигарету и остался стоять на улице. В голове замелькали воспоминания. С момента, когда она показала ему голову Веры и до той ужасной ночи. Воспоминания мелькали быстро, стремительно, возвращаясь по второму и третьему кругу, отчего сильно болела голова. Прижавшись к каменной стене, Бигби потер ладонью лоб и открыл глаза. Но последнее воспоминание держалось перед его глазами слишком четко: бледное лицо Белоснежки с мягкими чертами, правильным носом, прикрытыми пышными ресницами сине-голубые глаза, напоминавшие Бигби небо. Они меняли цвет, если Снежка злилась – становились темнее, словно вода перед штормом. Он помнил ее пухлые, побледневшие губы, темные брови и такие же темные намокшие локоны, выбившиеся из пучка ее строгой прически. Помнил то жуткое кровавое пятно на светлом жакете, прилипшую к воротнику голубую блузу… Сказания выносят раны. Будь то пули, мечи и топоры… Но Снежка была другой. - Бигби? Бигби… - рука Красавицы дотронулась до его плеча. Волк открыл глаза и посмотрел на нее. Она протянула ему зажигалку. - Спасибо, - сказал он. - Ты простоял тут довольно много, Бигби. Может, лучше зайдешь в дом? Бигби было плевать. Хотя рубашка прилипла к телу, став почти прозрачной, а брюки намокли, как и ботинки, ему было плевать. Он не чувствовал холода. Не чувствовал ничего, словно впав в какую-то апатию. Войдя в дом, он сел на стул. Красавица принесла полотенце и тоже присела. Волк снял рубашку, опять же по настоянию Красавицы, вытер каштановые волосы, переоделся и закурил, смотря на дорогу сквозь жалюзи. - Твои шрамы зажили, - заметила Красавица. В действительности, все шрамы от пуль исчезли, но вот рубец от серебряной пули заживал долго. - Прошла неделя, - сказал Бигби. Неделя с похорон Снежки. Бигби пришел на них, но держался дальше всех. Он не мог видеть ее такой. Уже неживой. Он тогда не мог поверить в это. Ему казалось, вот скоро она войдет и спросит: «Узнал что-то новое?» или только стоит пойти в офис, где теперь Синяя Борода, и она будет сидеть там, разыскивая что-то в книжках… После он приходил на ее могилу, которую сделали для всех, чтобы иногда навещать ту, которая стала для всех другом. Бигби приходил туда ночью. Молча он проводил там по несколько часов, приходя под утро и не мог заснуть. Ее смерть была тяжелой для него. Слишком тяжелой. Ведь умереть должен был он. Бигби был готов убить себя. Он должен был убить Мэри. Он не должен был упустить ее…