Смертельный оскал

Рахард стал некромантом три года назад. За это время сумел нажить себе множество врагов в лице всего человечества. Таких, как он, презирали, таких, как он, боялись, на таких, как он, охотился великий орден Святой Инквизиции. Всё это тёмный маг слишком хорошо понимал, но смыслом его жизни была борьба, которой он так упивался, забывая обо всём. Он думал так всегда и сейчас, стоя закутанный в потёртый, рваный серый плащ, скрывающий его с головы до ног, напротив ворот в город Ломиргас королевства Огнир. Довольно крупный, он к тому же находился в отдалении от различных трактов, опутывающих страну витиеватыми прожилками, так что в итоге для некроманта это было идеальное место, которое он давно искал. Рахард уже год, с момента его становления тёмным магом, скитался по миру сначала бесцельно, убивая безнаказанно и открыто, пока впервые не столкнулся с Инквизицией, власть которой подрывало само существование некромантов, потом скрытно, открыв охоту на самих служителей Церкви, в чём довольно преуспел, но ему наскучила эта бесцельная и детская война. Поэтому сейчас и стоял он на каменных плитах дороги, упирающейся в Ломиргас и озарённой оранжевыми лучами послеполуденного солнца, чтобы развивать искусство некромантии там, где бы ему не помешали власти и где всегда были свежие жертвы. Маг стоял, разглядывал высокие стены из тёмного камня и что-то бормотал самому себе, за годы отнюдь не вынужденного одиночества, на которое он сам себя добровольно обрёк. Он поднял к голове руки в перчатках с оголёнными пальцами, на которых были острые когти, и снял капюшон, решив войти в город словно господин, а не оборванец, чувство самолюбия не исчезло даже после обращения. Это был, сразу видно по морщинам от всегда сдвинутых прямых бровей, тонким, плотно сжатым бледным губам и выступающему, горбатому, тонкому носу, волевой человек, на вид которому было около тридцати лет. Он являлся мужчиной высоким, худым, даже тощим, но словно весь состоящим из длинных сухих мышц, а под его нездорово-бледной кожей были хорошо видны все паутинки сине-зелёных вен. Высокий прямой лоб его закрывали пряди нестриженых, до плеч, цвета вороного крыла волос, а со жгуче-чёрными радужками, сливавшимися со зрачками, глаза из тёмных впадин смотрели напряжённо и устрашающе. Рахард прошёл по сверкающим на солнце каменным плитам мимо двух пропахших алкоголем пьяных вусмерть стражников, над которыми витало несколько больших и жирных мух. Маг окинул их поверхностным взглядом, сам отодвинул незапертую створку чугунных литых ворот и вошёл в город. Сразу же в глаза бросились множество узких улочек, состоящих из наполовину каменных, наполовину деревянных домов, большая шумная площадь, а в центре её — огромный рынок, в котором были, в основном, только небольшие дощатые прилавки, ломящиеся многообразием разноцветных товаров. Откуда-то сбоку, из переулка на Рахарда выскочила орава маленьких ребятишек, вопящих, запыхавшихся и подпрыгивающих, некромант отступил в тень от близлежащего дома, а на его лице отразилась неприязнь. Слишком уж много здесь было жизни, кипящей и бурлящей. Но он пересилил себя и направился осматривать все главные части города, так как лучше было сделать это сейчас, пока его видело ещё очень мало людей, особенно стражи. Рахард шёл осторожно, держась на самом большом расстоянии от людей, насколько это было возможно, а высматривал каждую деталь города Ломиргаса, словно ястреб. Так добрёл он до местной церкви. На этот город не подействовали религиозные расслоения, так что жили здесь одни староверы. Их была и церковь, выбивающаяся из всего однообразного убранства Ломиргаса, высокая, с устремлёнными вверх шпилями, покрытыми уже выцветшей рыжей позолотой, на каждом из которых было по символу — вертикально стоящему жезлу, имеющему ближе к верхнему краю по окружности среднего диаметра. Сейчас не время для посещений, так что здание стояло пустым, только неподалёку от дверей вёл беседу священник с каким-то человеком, калекой с обрубленной рукой и бугристым лицом. Некромант остановился у небольших столбов, устанавливающих границы территории храма, и с интересом стал их слушать. Низенький священник, немного отстраняясь от собеседника, продолжал: — Так что, знай, сын Святого, что за твои грехи тебе послал Он такое наказание. — Но на мне нет греха! До этого момента я жил с семьёй в посёлке в лесу, жил праведно. Священник, стоящий лицом к Рахарду, заметил его, стоящего неподалёку и смотрящего на них в упор. — Молился ли ты каждый день? — Молился. — А ходил в Дома Святого, очищался? — Но… Нет. Единственная близкая церковь здесь, в Ломиргасе, мне некуда было ходить. — Вот. А что ты хотел? — Но это неправильно! Святой не бросает своих детей просто так. Служитель словно надулся от возмущения: — Ты прогневал Святого! И тебе уже не понять, как, — калека судорожно вздохнул, а тот тем временем продолжал: — Однако, попробуй искупить свои грехи и вымолить прощение, бог милостив. — Как же? — Стань послушником, посвяти всю свою душу служению Святому, отрешись от мира, — беднягу эти слова повергли в полнейший шок. — Это ведь навсегда… Мне придётся бросить семью, дом, работать, не щадя рук. Тем более, доктор сказал, что мне недолго осталось жить. Что ж, смерть я приму, не был я грешен, но умирать в холодном святилище вместо домашней постели не хочу! — Решать Всевышнему, а не тебе! Рахард услышал достаточно для себя, этот больной калека сломается и станет ещё одним звеном в нехитрой, но такой опасной игре человеческих жалких амбиций. Маг лишь ухмыльнулся, обнажив белые зубы, и пошёл прочь, под гневные взгляды священнослужителя, дальше осматривать город, чтобы найти себе пристанище.

***

Рахард шёл дальше по всем главным улицам города, мимо ратуши, мимо казарм, мимо многочисленных распивочных и ещё нескольких церквей. Он всё запоминал до деталей. Солнце скрылось за горизонтом, последний луч бросив на город, словно окатив его холодной водой. Это придало некроманту уверенности и сил, ведь до этого он был отнюдь не в своей тарелке. Закончив осмотр, он, скрывшись в первом попавшемся узком переулке, окунулся словно в другой мир, мир тени, грязи, помоев и мирских интриг. Однако здесь вздохнул, наконец, свободно. В нём проснулась жажда смерти, слишком уж давно не чувствовал он крови на руках. Облизав пересохшие губы и покусав их зубами, некромант лёгкими, неслышными шагами, как и положено прирождённому хищнику, пустился, петляя, по каменным плитам между домами, заглядывая иногда в не очень прозрачные окна, но не находил ничего интересного. Судя по меняющемуся виду, Рахард забрёл в бедный район, помои выливались здесь прямо на улицу, несмотря на то, что под городом была проложена канализация, которая, в общем, служила скорее просто сливом воды, неумытые дети выбегали из домов, играя между собой, потому что за ними никто не следил, но скрывались каждый раз, когда видели чужака. Рахард дошёл до каменного моста с высокой аркой, проложенного через небольшую речку, пересекавшую город, в которой звёздами отражались лунные блики. Он спустился по ступенькам к его основанию и заметил на другом берегу молодую, вызывающе ярко одетую девушку, приветливо поманившую его рукой. Некромант не стал снова подниматься на мост, а просто спрыгнул вниз с каменных плит и шагнул в воду, которая была ему чуть выше колена, не быстрым, но широким шагом перейдя так воду. Как только он вступил на другой берег, к нему подошла эта женщина — шлюха, как он сразу заметил. — Недорого, господин, — не успела сказать она это, как маг близко подошёл к ней и одной рукой с острыми когтями провёл по лицу, приподняв подбородок, зажав его между двумя пальцами. Проститутка восприняла это как согласие и стала снимать слегка намокнувшее от его сырого плаща своё платье, подчеркивающее большую грудь, с интересом разглядывая мрачное лицо очередного клиента и понимая, что этот вряд ли будет нежен. Рахард не дал ей закончить, а сразу же впился зубами в её губы, прокусив их до крови, отчего девушка вскрикнула, но обвила его шею руками и откинулась назад, предоставляя своё тело в его власть. Маг положил одну руку ей на плечо, другую запустил в волосы, больно дёрнув за них и обнажая её шею, после чего коснулся губами и резко, со звуком разрываемой ткани впился ей в горло. Сразу почувствовал он судороги путаны, хватавшейся слабыми движениями за его спину и лежащий на ней плащ. Некроманту никогда не было дело до аккуратности, он неровно разрезал острыми клыкообразными зубами её шею, спускаясь вниз и вглубь, погружая уже и губы в кровоточащее мясо, и размозжив кости ключицы, дойдя до верха грудной клетки. Смачно облизывая тонкие губы, с которых капала рубиновая жидкость, Рахард поднял тело девушки словно куклу, повертел её, провёл руками, ощупывая, и извлёк маленький тканевый коричневый кошелёк, в котором было несколько серебряных монет. Он повертел их в пальцах, нанеся на них капли крови, которые стекли по выемкам в металле и, отражаясь в холодном свете ночного светила, образовали мужской профиль в короне. Равнодушно посмотрев на них, некромант бросил их в поток реки, те, звеня, шлёпнулись в воду, а за ними полетел и плюхнулся с громким, гулким звуком труп и поплыл по слабому течению, обагривший воды тёмной жидкостью, словно летя по нему, развевая струящуюся ткань. А Рахард прошёл под мостом, тень от которого скрыла на несколько мгновений его полностью, зацепился руками за каменные плиты и подтянулся вверх, на мостовую, ровным, широким шагом идя дальше узкими улочками. У него значительно прибавилось энергии, и он томился жаждой действия. Пройдя несколько домов, обнаружил нищего — мирно спящего на холодных уличных камнях, прижавшись спиной к стене деревянного дома, бездомного старика, седая борода которого свалялась и теперь лежала колтунами. Он улыбался во сне и кутался в древнее истлевшее одеяло. Рахард встал над ним так, что носки его запачканных в свежей крови сапогов были на расстоянии ладони от тела пожилого человека. Маг размышлял некоторое время, но потом развернулся на пятках и пошёл своей дорогой, подумав при этом: «Хватит. Не стоит привлекать много внимания». Некромант всю ночь бродил по городу в поисках своей цели, но утро брало свои права, и он забился в тёмный угол, как зверь, между покинутыми амбарами и ждал так весь день, размышляя и взвешивая факты, в то время как солнце жгло своими лучами мостовые. Наступила вторая ночь, в этот раз Рахард вышел к крепостной стене и стал двигаться строго по ней, постоянно высматривая что-то вокруг. Через час ходьбы он заметил небольшой люк в кладке, спускающейся перпендикулярно крепостной стене и резко обрывающейся так, по другую её сторону была лестница. Оглядевшись, чтобы рядом никого не было, Рахард стал осматривать люк небольшого размера и формы разрезанного круга. На нём висел ржавый замок, стягивающий толстые цепи, которые некромант сжал в кулаках, и, напрягшись, разорвал. Отбросив ненужный замок в сторону, маг выбил ногой железную дверцу и заглянул внутрь. Но даже с его уникальным зрением можно было мало что разглядеть, он потянулся за отброшенным замком и бросил его вниз, по звуку можно было судить, что пол недалеко и на нём есть какое-то покрытие. Некромант присел и проскользнул в люк ногами вниз.