Спасти и спастись

Очнулся Кирилл Алексеевич от того, что в его закрытые глаза нестерпимо било солнце, и лицо, лишенное какой-либо защиты, начало довольно ощутимо припекать. «Я же вроде оставлял жалюзи опущенными... Откуда такое яркое солнце в середине марта?» - подумал мужчина, морщась и отворачивая лицо от солнечных лучей. Но, вспомнив события предыдущего дня, он вздрогнул и, через силу разлепив глаза, попытался принять вертикальное положение. От резкого движения в голове всё закружилось, а перед глазами поплыло. – «Господи, операция! Неужели я ее пережил?!» - успела пронестись радостная мысль перед тем, как к нему вернулось зрение. Затекшее от долгого лежания тело неприятно заныло, а в животе и по ногам забегали болезненные мурашки. Но даже эти ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, что мужчина увидел вокруг себя. Вместо ожидаемых привычных белых стен больничной палаты, повсюду, куда бы он ни посмотрел, виднелась живописная картина дикой, нетронутой человеком природы: буквально в паре метров от его ног простиралась водная гладь блестящего на солнце озера, вокруг которого возвышались на десять–пятнадцать метров в высоту красивые раскидистые деревья, покрытые сочной зеленой листвой. Присмотревшись, мужчина даже рассмотрел на некоторых из них красно-оранжевые плоды необычной грушевидной формы и маленьких зверьков, отдаленно похожих на обезьянок, юрко перепрыгивающих с ветки на ветку. - Куда это я попал? – озадаченно произнес Кирилл Алексеевич, растирая руками затекшие голени. Небо с высоко стоящим желтым светилом было таким же, как и в летние месяцы над его родным городом, но в то же время несколько от него отличалось – уж больно пронзительно яркой была небесная синева, лишенная привычного смога, и слишком чист и прозрачен был воздух. А таких ароматов, что доносились от ближайших к нему деревьев, мужчина не встречал даже в период цветения акации и жимолости. Чуть сладковатый, но в то же время с экзотическими нотками цитруса, воздух кружил ему голову, опьяняя похлеще молодого домашнего вина. - Это что, последствия наркоза? Или я попал в особо привилегированный санаторий для сотрудников больницы? – тихо рассмеялся Алуфьев и попытался встать на ноги. – А это еще что такое?! Он был абсолютно гол, но только сейчас обратил внимание на произошедшие с ним изменения: вместо дряблого, старческого тела его взору предстала молодая упругая плоть, лишенная какой-либо растительности. На руках, ногах и в паху не было ни единого волоска, и только над лобком виднелись пять округлых золотистых пятнышек, как если бы ребенок, играясь с красками, оставил на нем отпечатки своих маленьких пальцев. - Не понял? И как это понимать? Что-то не припомню я у себя подобного! Существенные изменения претерпели и гениталии: вместо привычной мошонки с двумя полагающимися каждому мужчине яичками, у основания полового члена Кирилла обнаружился небольшой округлый «мешочек» с отчетливо прощупывающимся внутри него единственным «яичком». - Я что, умер и родился вновь? Или мне это снится? Меня же должны были прооперировать... Кирилл Алексеевич точно помнил, как накануне разговаривал с заведующим ЭХО о найденном у него раке желудка, о принятом им решении оперироваться и о том, как ему вводили наркоз. Но вот о том, что происходило после этого, никаких воспоминаний не было. В голове мелькали лишь обрывки нереальных, полуфантастических видений, как из зарубежных мистических фильмов. Но, как бы мужчина ни напрягал свою память, образы отчетливее не становились. На животе, как собственно и на других частях тела, никаких шрамов или послеоперационных швов не обнаруживалось, а, ущипнув себя за чувствительную кожу бедра, мужчина почувствовал вполне реальную боль. - Может, меня похитили инопланетяне? Но почему тогда меня бросили совсем одного? – выдвинул новое предположение он. Но, будучи убежденным реалистом, тут же отмел от себя эту чересчур фантастическую гипотезу. Подойдя к кромке воды, Кирилл Алексеевич осторожно посмотрел на ее зеркальную гладь, пытаясь разглядеть, как сильно изменилась его внешность, и ахнул от удивления. Юноша, смотревший на него с поверхности озера, был одновременно похож и не похож на Кирилла из далекого детства: кожа лица разгладилась и посветлела, лишившись старческих морщин, складок и пятен, волосы приобрели свой прежний золотистый цвет и казались значительно гуще и длиннее. По внешнему виду ему нельзя было дать больше шестнадцати-восемнадцати лет. Но вот что особенно изменилось, так это глаза. Несмотря на то, что исходного оттенка они не утратили, оставаясь всё такими же янтарными, как и раньше, но их цвет стал ярче и насыщеннее, словно бы в чистейший кусочек янтаря было заключено маленькое солнце. Окаймляющие их ресницы стали гуще и темнее, создавая красивый контур, подобный тому, как если бы глаза смотрящего из воды юноши были подведены карандашом; а изогнутые дугой темные брови переходили на висках в причудливый орнамент из янтарных пятнышек, придающий Кириллу еще большую необычность и привлекательность. - Вот это да! – восхищенно выдохнул парень, любуясь своим отражением. Конечно, он и в молодости был привлекательным и интересным, но с таким «Кириллом» его было не сравнить. Щеки и подбородок тоже были лишены растительности, как и остальное тело. И, проведя ладонью по лицу, Кирилл не обнаружил даже намека на щетину или шероховатость. Кожа была словно персик – нежной и бархатистой, и в то же время очень чувствительной. К ней хотелось прикасаться вновь и вновь, наслаждаясь ощущениями гладкости и упругости под пальцами. – Невероятно! Просто невероятно! – повторял он вновь и вновь, скользя ладонями по своему новому лицу и телу. – Ладно! Если это сон, то я согласен спать так вечно! Хотя было бы лучше и приятнее, если бы при этом мне еще не хотелось есть. При воспоминании о пище в желудке предательски заурчало, и парень ощутил такой зверский голод, какого не помнил даже во времена своей трудной студенческой жизни. Обернувшись к ближайшим деревьям, он зашарил взглядом по их ветвям, пытаясь отыскать виденные им ранее фрукты. Зрение оказалось таким же идеальным, как и всё его новое тело, и после недолгих поисков он вскоре заметил искомое. Подойдя к нужным деревьям, Кирилл попытался вначале найти упавшие плоды, но, обшарив заросли под ними и ничего не обнаружив, перевел взгляд вверх, на раскидистые ветви. Плоды висели только на самых верхних из них, и чтобы добраться туда нужно было проявить немалые чудеса акробатики. - Может, на других деревьях они будут висеть пониже, - предположил Кирилл и медленно пошел вдоль берега, высматривая не только висящие на ветках плоды, но и следы пребывания здесь человека. Пройдя примерно с полкилометра, парень заметил неприметную тропку, которая, петляя между стволами деревьев, уходила вглубь леса. Присев рядом с ней на корточки, он внимательно осмотрел притоптанную траву и землю и облегченно выдохнул – среди многочисленных звериных следов виднелись отпечатки человеческих стоп, причем обутых, а значит, место, куда забросило Кирилла, было не только обитаемым, но и цивилизованным. - Отлично, - улыбнулся парень, поднимаясь в полный рост. – Как поем, смастерю себе набедренную повязку и отправлюсь на поиски разумной жизни. Где есть вода и еда, обязательно должен быть человек, а значит, село или деревня. О наличии настоящего города с развитой инфраструктурой, СМИ и другими благами цивилизации юноша старался особо не мечтать, прекрасно понимая, что раз его тело и внешность претерпели столь грандиозные перемены, то, вполне возможно, таким же изменениям подвергся и остальной мир. Высматривая упавшие с деревьев плоды, Кирилл случайно натолкнулся на лианоподобное растение, из гибких лоз которого, а также нескольких широких листьев ему удалось сплести нечто, отдаленно напоминающее набедренную повязку. Так же ему повезло найти довольно длинную, упавшую от ветра ветку, из которой он изготовил пусть и корявый, но вполне пригодный посох, при помощи которого ему удалось сбить на землю несколько плодов. По форме те напоминали огромные груши, но, разломив их, парень увидел небольшие косточки, как в хурме. Плоды издавали сладковатый, приятный аромат и так и манили попробовать их на вкус. - Надеюсь, что местные фрукты не ядовиты, - заметил юноша, осторожно слизывая несколько капель фруктового нектара. - А то будет очень обидно умереть в собственном сне или мучиться от несварения. Но сок, напротив, оказался очень приятным. Надкусив сочную мякоть, Кирилл принялся осторожно ее пережевывать, настороженно прислушиваясь к любым переменам в своем самочувствии, но ничего особенного, кроме насыщения, не ощутил. На вкус плод напоминал нечто среднее между дыней и манго и был очень сытным. Утолив голод и прихватив с собой оставшиеся фрукты вместе с посохом, юноша вернулся к озеру, где умылся и тщательно вымыл испачканные в земле ступни. Из остатков лианы и сложенных вместе нескольких крупных листьев он смастерил простейшие сандалии, чтобы не пораниться при путешествии через лес, и, окинув прощальным взглядом окружающий озеро дивный уголок природы, решительно направился к найденной тропе. «Если не выйду к людям до того, как стемнеет, то придется вернуться назад, - подумал он, посмотрев на высоко стоящее солнце. – День в этом месте явно длиннее, чем на Земле. Так что часов шесть-восемь до темноты у меня будет. Надеюсь, этого хватит, чтобы выйти из леса, а иначе мне придется несладко». Шагая по узкой извилистой тропке, что уводила его всё дальше в лес, Кирилл очень надеялся, что ему не придется столкнуться с местной живностью, но он даже предположить не мог, что опасность следует ждать совсем с другой стороны... *** По мере продвижения вглубь леса Кирилл обратил внимание, что произраставшие здесь деревья коренным образом отличаются от видимых им на берегу озера: помимо того, что они становились всё выше и толще в обхвате, изменялась и форма их листьев и плодов. Некоторые из них напоминали каштановые деревья и тоже имели светло-зеленые шипастые плоды, свисающие с ветвей на длинной ножке, другие походили на древовидный можжевельник и вместо плодов были покрыты коричневатыми шишками, источающими сильный еловый аромат, третьи же и вовсе не были похожи ни на одно земное дерево. Обладая угрожающей пестрой окраской, они рождали у Кирилла ассоциации с ядами. Поэтому, не желая отравиться их резким запахом или ненароком наступить на ядовитую колючку, парень старался не приближаться к ним слишком близко и поскорее обходил стороной. Помимо деревьев, юноше встречались и разнообразные кустарники. По большей части они были низкорослыми и покрыты мелкой темно-зеленой листвой. Но встречались и такие, что были усыпаны ягодами. Красные, синие, желтые – они манили приятным ароматом и радовали глаз, но юноша к ним не притрагивался, решив не рисковать понапрасну, пока не закончатся уже проверенные им плоды, добытые у озера. По внутренним ощущениям Кирилл шел уже несколько часов. Самодельные сандалии на его ногах уже давно истерлись и потерялись по дороге, но лес и не думал оканчиваться. Вместо этого он становился только гуще и темнее. С опаской озираясь по сторонам и тщательно смотря себе под ноги, Кирилл всё шел и шел вперед, пытаясь удержать последние крохи надежды, что ему всё же удастся выбраться из леса до темноты. Его уверенность подпитывалась еще и тем, что парню до сих пор везло, и ни змей, ни каких-либо других опасных животных он не встретил. Но с каждым пройденным десятком шагов она все больше угасала, пока и вовсе не исчезла вместе с последними лучами солнца, скрывшегося за кронами деревьев. «Что же мне делать? Я не успею вернуться! – в отчаянии думал Кирилл, останавливаясь и пытаясь решить: продолжать путь в темноте, оставаться на месте или вернуться к озеру. – Если здесь такой длинный день, то сколько продлится ночь? И вдруг вместе с нею появятся и хищники, встречи с которыми я пока избегал?» Он то вглядывался в царящую впереди темноту, в которой терялась тропинка, то оборачивался назад, туда, где всё еще виднелся свет и была возможность вернуться. «Наверно, придется возвращаться», - подумал он, в последний раз вглядываясь в сгустившуюся темноту, как вдруг впереди что-то блеснуло. Больше всего это походило на солнечный зайчик, бликующий от зеркальной поверхности, как если бы впереди находилось жилое здание, от крыши и стекол которого отразилось заходящее солнце. «Показалось?» - засомневался Кирилл, и в тот же миг блеск вновь повторился. А потом еще и еще раз. «Ладно. Пройду вперед еще чуть-чуть. А если ничего не найду, вернусь», - решил парень и зашагал по становящейся совсем неразличимой тропе. Пройдя в кромешной тьме с десяток метров, юноша увидел, что впереди забрезжил свет, и вскоре Кирилл вышел из леса на огромную цветущую поляну, освещенную лучами заходящего солнца. Своими размерами она не уступала целому футбольному полю и сплошь была покрыта цветущими травами и диковинного вида растениями. В центре же возвышалось высокое красивое здание из белого камня, у входа в которое стояла статуя в виде юноши в длинной тоге, одной рукой прижимающего к груди книгу, а в другой, немного отведенной в сторону, держащего букет из каменных цветов. Глаза его были выполнены из отполированного желтого камня, и именно от них и отражались лучи заходящего солнца, так своевременно подавшие Кириллу знак продолжить путь. - У меня получилось! – неверяще выдохнул парень, устремляясь по тропинке к человеческому жилью. Здание немного напоминало греческий храм: его остроконечную каменную крышу с причудливыми вензелями так же подпирали высокие белые колонны, за которыми были видны массивные двустворчатые двери. Но в то же время оно было несколько иным - на колоннах были вырезаны изображения цветущих растений, а в узкие окна вставлены полупрозрачные стекла. Несмотря на то, что от здания веяло чуждой Кириллу культурой, юноша нисколько не испугался, а наоборот, шел с каждой минутой, всё быстрей и быстрей. «Если в руках у статуи книга, значит, это или школа, или храм, где обитают ученые. И можно будет ничего не бояться, - радостно думал он, взбегая по белым ступеням и замирая напротив дверей. – Ну, с Богом! Была не была! Сейчас мы узнаем, куда это меня занесло!» - и парень постучал кулаком в закрытую створку. Звук получился раскатистым и громким, он гулким эхом разнесся по зданию, но не вызвал никакого ответа или отклика. «Странно, - подумал Кирилл, снова ударяя в закрытые двери и так же, как и прежде, не получая ответ. – Может, у них время какой-нибудь молитвы... или вообще не принято стучать перед тем, как войти… Ладно, подождем». Но ни через минуту, ни через полчаса, ответа парень так и не дождался. Устав от тщетного ожидания и переборов свой страх, он потянул за каменные ручки, уже не надеясь, что дверь ему поддастся, но та оказалась не заперта и, проскрипев давно не смазанными петлями, открылась навстречу. - Эй, извините, пожалуйста, здесь кто-нибудь есть? – прокричал юноша, заходя в огромный пустующий холл. Ответом ему было лишь эхо и равнодушный взгляд каменных статуй, безмолвными истуканами выстроившихся вдоль стен по обеим сторонам от входа. Потолок и сами статуи были покрыты паутиной, а на каменном полу лежал довольно толстый слой пыли. Но никаких следов – ни человеческих, ни звериных – на нем видно не было. У противоположной от входа стены виднелся небольшой, округлой формы бассейн с до сих пор работающим фонтанчиком в центре, а у боковых стен продольно, между статуями, стояли скамьи со столами, как если бы этот холл представлял из себя нечто вроде приемной или трапезной, где каждый желающий мог отдохнуть после тяжелого пути или утолить свой голод. Сейчас же столы пустовали, и только на некоторых из них, под толстым слоем паутины и пыли, виднелись то полуистлевшие фолианты, то книги, то пучки высушенных трав. Подойдя к бассейну, Кирилл присел на край его бортика и с опаской осмотрел его содержимое: внутри он был выложен белым мрамором с золотистыми прожилками и наполнен прозрачной водой. Не обнаружив видимых следов загрязнения, юноша наклонился чуть ниже и принюхался, но и запахом вода не отталкивала. А коснувшись ее языком, парень с наслаждением припал к водной глади губами - чистая, прохладная и необычайно вкусная, вода живительным потоком проникала в пересохшее горло, быстро утоляя жажду и освежая после тяжелого дня. С наслаждением напившись, Кирилл плеснул несколько горстей на разгоряченное после дороги лицо и провел мокрыми ладонями по груди и рукам, стирая следы пыли и грязи. - Хорошо, хоть вода есть, - порадовался юноша, закончив приводить себя в порядок. – Значит, от голода и жажды я в этом мире точно не умру. Осталось только найти людей… Что же здесь случилось? - поднявшись на ноги, он еще раз обвел взглядом всё помещение и только сейчас заметил, что позади каждой статуи виднеются небольшие потайные двери. - Вот там и поищем разгадку, - и парень шагнул в направлении ближайшей к нему двери. Времени, что оставалось до захода солнца, Кириллу хватило, чтобы обойти половину из них. Одни вели в маленькие жилые кельи с узкими койками и небогатым скарбом, спрятанным в деревянных шкафах или сундуках, другие - в рабочие кабинеты, где на придвинутых к окнам столах лежали горы истлевших фолиантов и заплесневевших от сырости книг. Во время своих поисков юноша обнаружил одежду, подходящую ему по размеру, и с удовольствием облачился в светло-зеленую приталенную тунику с темным поясом и красивой вышивкой на плечах, облегающие коричневые бриджи и мягкие серые полусапожки из кожи то ли змеи, то ли ящерицы. Также он нашел небольшой, но острый ножик в кожаных ножнах, который удобно прятался за голенищем сапога, и несколько неповрежденных книг, исписанных непонятными письменами. Увлекшись процессом, Кирилл бы с удовольствием продолжил свои поиски и дальше, но был остановлен наступлением ночи. А поскольку других источников освещения в здании он не нашел, то решил перенести обыск на завтра и, перекусив оставшимися у него плодами, благополучно лег спать. *** Всю ночь парня мучили кошмары. Ему мерещилось, что он вернулся в свое старое, умирающее от рака тело и лежит на холодном операционном столе, а хирурги, не замечая, что он находится в сознании, разрезают без анестезии его плоть. Он словно наяву чувствовал, как острая сталь впивается в его кожу, рассоединяя мягкие ткани, как руки врачей проникают в его раскрытый живот и вынимают оттуда нечто живое и трепещущее. - Отделяем желудок, - слышал он знакомый голос Приходько. – Накладываем анастомоз… Тампон… Зажим… Накладываем шов по краю… Вадик, придержи-ка здесь, мне неудобно… Отлично. Теперь переходим к печени… - Нет! Прекратите! – закричал Кирилл, подкидываясь на кровати. В глубине его живота всё горело и пульсировало, как если бы из него действительно сейчас вырезали какой-нибудь орган. Широко раскрыв глаза и шумно глубоко дыша, он шарил руками по своему телу, но, как и прежде, не находил и следа хирургического вмешательства. Постепенно боль стихла и только глубоко внутри, на уровне лобка, слегка тянуло и пульсировало, не давая забыть о пережитом во время сна кошмаре. Переведя взгляд со своего тела на комнату, Кирилл понял, что уже рассвело, и он по-прежнему находится в келье, выбранной им накануне для ночлега. - Во что же мне верить? – хриплым после крика голосом поинтересовался он вслух. – Где сон? А где реальность? И здесь, и там я чувствую боль, но тут у меня новое тело, а там – я снова умираю. Но все его вопросы по-прежнему оставались без ответов. «Буду считать, что это тоже реальность, - решил он для себя. – Если я действительно умираю где-то там, на операционном столе, то почему бы напоследок не насладиться новым, интересным миром, полным загадок и приключений?» *** Кириллу понадобилось всего пара часов, чтобы обыскать неосмотренные вчера комнаты, но разгадки исчезновения из храма людей он так и не нашел. В том, что в прошлом здесь обитали именно люди, он даже не сомневался: все статуи, стоящие в общем холле, изображали красивых юношей или мужчин вполне человеческого вида – с нормальными формами глаз, ушей и головы, с привычным количеством пальцев на руках и ногах и правильным телосложением. Единственное, что показалось Кириллу странным, так это то, что у всех статуй в здании, как и у статуи, стоящей снаружи у входа, на место радужки со зрачком были вставлены блестящие камни насыщенного янтарного цвета. «Может быть, у них этот цвет считается священным? - подумал он, в очередной раз разглядывая каменные лица. – А может, у представителей их народа такого же цвета глаза… Прямо как у меня…» С наступившим новым днем полезных находок в комнатах храма существенно прибавилось. Парень нашел еще пару десятков вполне пригодных для чтения книг, но, как ни старался, так и не смог прочитать написанного. Иероглифы, которыми были исписаны страницы, не были похожи ни на одни, виденные Кириллом раньше: не китайские, и не японские, и даже сходства с египетскими у них не было. В этом юноша был уверен на сто процентов, поскольку в прошлом очень увлекался изучением иностранных языков. Но судя по тому, что почти на каждой странице рядом с письменами были изображены различные растения и части человеческого тела, то, скорее всего, все найденные им книги повествовали о медицине и лечении человека с помощью трав. «Как жаль, что я не понимаю их языка, - расстроенно думал Кирилл, складывая старинные фолианты обратно в книжный шкаф. – В новом мире я бы тоже мог стать врачевателем… Быть может, если я найду здесь людей и выучусь их языку и письменности, я смогу вернуться и прочитать эти книги. Это тело совсем еще молодое, я всё могу успеть…» В подтверждение догадки, что храм был связан с медициной, он также обнаружил и небольшую комнату, по-видимому, служившую местом изготовления настоек и сборов. Вдоль ее стен стояли высокие пыльные стеллажи, уставленные пустыми мензурками, колбами и баночками, а под потолком висели пучки давно иссушенных и покрывшихся паутиной растений. Закончив с обыском внутри здания, парень решил осмотреть его и снаружи. Спустившись с лестницы и обойдя храм с торца, он вступил в тень заднего фасада и тут же испуганно вскрикнул - его взору открылось огромное пепелище, среди черных останков которого виднелись обугленные человеческие черепа и кости. А прямо у его ног лежал почерневший, высохший труп в истлевшей одежде. «О Боже, так вот куда делись обитатели храма! – догадался Кирилл, осторожно наклоняясь к останкам человека. – Была или резня, или эпидемия. Но судя по тому, что в храме нет следов крови и борьбы, скорее всего последнее. И если это действительно так, то мне не следует задерживаться здесь надолго. Ведь не известно, что послужило источником заражения. Вдруг это вода из бассейна, которую я пил, или какие-нибудь паразиты, типа клещей или блох. Надо срочно выбираться отсюда, пока не поздно. Наверняка, за пределами леса есть развитая цивилизация, раз у них такие хоромы даже в лесу стоят». Осмотр трупа ничего не выявил – слишком много времени прошло со дня смерти человека, и почти все его кожные покровы иссохли и истлели до самых костей. Подсказок о случившейся трагедии не дал и тщательный осмотр пепелища. Кроме обугленных головешек и костей в золе не обнаружилось ни металлического оружия, ни каких-либо других подозрительных предметов. И потому, покончив с этим занятием, Кирилл поспешил к продолжению лесной тропы, что виднелась на противоположном конце таинственной поляны. Зайти обратно в здание и снова напиться из источника, он так и не решился, молясь про себя, чтобы источником заражения всё же была не вода. Идти по лесу в нормальной обуви было значительно легче, и парень чуть ли не бежал вперед, желая побыстрее выбраться из чащи и встретить обычных людей. О том, что находился в храме и видел останки его обитателей, Кирилл решил в будущем не распространяться, чтобы и его ненароком не приняли за заболевшего и не убили. Солнце поднялось к своему зениту, а потом начало медленно, но верно спускаться к горизонту, а юноша всё бежал по петляющей между деревьев тропе, пока впереди не показался новый просвет. - Ну, наконец-то… - радостно выдохнул он, покидая пределы леса, но, увидев, куда вывела его тропинка, испугано замолчал и остановился. Это был вовсе не выход из леса, а выжженный почти дотла огромный его участок. Больше, чем оставленная им поляна раза в два, он зиял уродливой черной раной на «теле» леса, и, судя по тому, что среди обугленных пеньков не было видно ни новой травы, ни всходов, несчастье случилось совсем недавно – не больше полумесяца тому назад. «Хотя судить точно я не могу, - думал Кирилл, обходя место пожарища по периметру и пытаясь отыскать продолжение потерянной тропы. – Время тут странное, да и растения тоже. Могло пройти несколько дней, а могло и несколько месяцев. В любом случае, ответы я смогу найти только у людей. И надо спешить, пока совсем не стемнело!» К счастью для Кирилла, тропа все же отыскалась и, облегченно выдохнув, парень снова устремился в путь. Теперь деревья вокруг него стали совсем другими: на их ветвях больше не было видно плодов, а сами они походили на дубы или клёны. Также не встречалось и кустарников с ягодами. Зато тропа стала значительно шире и утоптаннее, как если бы по ней ежедневно проходило большое количество людей. Не обращая внимание на попадающие под ноги ветки и камни, юноша бежал вперед изо всех своих сил, стараясь опередить заходящее солнце. Икры с непривычки налились свинцовой тяжестью, а в груди полыхало огнем от быстрого, прерывистого дыхания, но он не останавливался ни на миг, лишь изредка замедляя свой бег на особо крутых поворотах тропы. И вот впереди показался выход из леса. «Надеюсь, что на этот раз это действительно выход», - в отчаянии подумал Кирилл и выскочил из-за деревьев. В лицо ему ударил ветер и яркие лучи застывшего над горизонтом солнца. Заслонившись от них ладонью, парень был вынужден ненадолго прикрыть веки. Проморгавшись и дождавшись исчезновения белых кругов перед глазами, он сложил над ними руки козырьком и пристально всмотрелся вдаль. Перед ним открывалась поистине великолепная и величественная картина: между высоких горных хребтов с заснеженными вершинами раскинулась огромнейшая долина, пестреющая на востоке золотистыми всходами сельскохозяйственных культур, а на западе - зелеными лугами с пасущимися на них стадами коров и овец. В центре же долины стоял самый красивый город из всех виденных Кириллом ранее. Выстроенный из белого камня, он смотрел в небо резными башенками и маковками куполов и казался ожившей иллюстрацией к сказке о зачарованном королевстве. - Какая красота! Это же настоящее чудо! - радостно рассмеялся Кирилл, любуясь раскинувшимся перед ним необъятным простором и завораживающими своей яркостью красками. – Теперь, я надеюсь, загадки и тайны закончатся. Шагая вниз по склону к видневшейся широкой дороге, вымощенной светлым камнем, юноша счастливо улыбался, то и дело поглядывая вдаль, где на горизонте виднелся прекрасный город, и совершенно не догадывался, что именно с этого момента и начинаются его настоящие приключения.