Спасти и спастись

«Больно, как же больно», - думал Кирилл Алексеевич Алуфьев, лежа полностью обнаженным на холодном операционном столе. В его глаза бил яркий электрический свет висящих над головой огромных операционных ламп, а из-за натянутой белой простыни, отделяющей его верхнюю часть тела от брюшной полости, доносились приглушенные масками голоса хирургов. - Рассекаем связки печени… Доступ открыт… Крупный метастаз в воротах печени, прямо под сосудистым пучком… Не достать, надо попробовать из другого положения… Риск кровотечения очень велик… Одно неверное движение, и мы его потеряем… Холодные стальные инструменты проникали внутрь его тела, и прикосновение каждого из них Кирилл чувствовал настолько отчетливо, словно ему не было сделано ни анестезии, ни наркоза. Боль от удерживающих его органы пинцетов и щипцов была тупой и тянущей, но эти ощущения не шли ни в какие сравнение с острой, обжигающей болью, рождаемой прикосновением скальпеля. Казалось, что сейчас в животе у Кирилла копошится целый улей злых ос или муравьев, которые только и делают, что жалят его изнутри и, отгрызая маленькие кусочки от его органов, уносят их прочь. «Нет! Нет! Пожалуйста... Не надо! Не делайте мне больно! - мысленно умолял мужчина, ощущая, как в очередной раз острый скальпель вонзается в его плоть. – Я больше не выдержу! Не надо!» Но оперирующие его люди, не слыша этой мольбы, не прекращали своей адской пытки ни на минуту. Их руки то и дело проникали в его живот и в очередной раз что-нибудь там надрезали, оттягивали, переворачивали и иссекали. - Парааортальные лимфоузлы удалены, - слышал Кирилл сквозь гул крови в своей голове. – Большой поток лимфореи... Тампон… Еще тампон… Наладьте отсос… Снова возвращаемся к печени… «Я больше не могу... Я не выдержу! Пожалуйста, прекратите», - безмолвно просил Кирилл, но хирурги были неумолимы. Но неожиданно среди голосов медиков и писка подключенной к его телу аппаратуры послышалось тихое мелодичное пение. Поначалу еле слышимое, едва различимое, оно становилось с каждой минутой всё громче и отчетливее. Мужской голос пел на необычном, чужом языке, но смысл каждого слова всплывал в сознании Кирилла сам собой и складывался в красивую песню о чистом голубом небе с летящими по нему крылатыми людьми, о бескрайних полях и лесах, о свободе и о величии солнца, согревающего своими лучами и рождающего жизнь… Песня немного напоминала колыбельную, ее мелодия была довольно простой и незатейливой, но красивой и очень душевной. Она притупляла боль и, проникая в сердце, изгоняла из него страх и отчаяние. Чем громче слышалась песня, тем приглушеннее становился свет в операционной, а ее белые стены, подернувшись туманной дымкой, стали постепенно растворяться. На их смену пришли пейзажи величественных лесов, раскинувшихся у заснеженных гор, золотистых полей, усеянных пшеницей, и бескрайних зеленых лугов, с бегущими по ним табунами белых лошадей с развевающимися гривами и хвостами. А Кирилл, раскинув вместо рук большие орлиные крылья, парил над всем этим великолепием и зорко выискивал того, чей голос прогнал от него кошмары прошлого, облегчил его боль и освободил душу. Несмотря на то, что Кирилл парил в небе, а таинственный певец находился далеко внизу, скрытый от его взора ветвями деревьев, песнь тише не становилась, а наоборот, с каждым новым взмахом крыльев юноши она слышалась всё ближе и отчетливее. И вот среди проносящихся под Кириллом зеленых крон показалось светлое пятно поляны, а на ней – темная фигура мужчины. Он лежал на траве, широко раскинув руки и ноги в стороны и не прекращая своего пения, смотрел в голубую даль. «Вот он! Надо подлететь поближе», - радостно подумал Кирилл, начиная снижение и пытаясь рассмотреть лицо незнакомца. Но как только он достиг вершин деревьев, всё вокруг него пришло в движение: небо и солнце потухли, лес и поляна расплылись и исчезли, - и юноша остался в кромешной темноте... - Аркири... Аркири, проснись! Я чувствую, что наступила ночь. Нам пора выбираться, - услышал он громкий настойчивый голос с раскатистым «р», и юношу встряхнули за плечо. Через силу разлепив глаза, Кирилл попытался разглядеть, кто же его будит, но вокруг него по-прежнему была только темнота. «Подвал! Мы всё еще в подвале», - вспомнил парень, присаживаясь на земле и пытаясь по светящимся в темноте глазам определить местоположение Арбари. Но тот нашелся сразу: стоя в полный рост неподалеку от Кирилла, он то осматривался по сторонам, пытаясь отыскать видимые только ему ориентиры, то поднимал глаза к потолку, по-видимому, высматривая крышку подвала. - Арбари, - тихо позвал Кирилл и, дождавшись, когда взгляд янтарных глаз будет обращен в его сторону, поинтересовался: - Я вчера забыл спросить, но как мы выберемся из подвала? Он глубиной в два человеческих роста, если не больше. Так что допрыгнуть до края вряд ли получится. А если бы и получилось, то крышка все равно закрыта. - Ну, тут полно мешков с овощами. Так что можно было бы сложить их кучей и взобраться наверх. А крышку я собирался выбить… - начал он свои рассуждения, но Кирилл его перебил. - А как же крючок на крышке? О нем ты подумал? Если выбивать крышку грубой силой, мы можем потерять равновесие и свалиться… Да, и шумом привлечем людей. - Крючок? – раздосадовано переспросил альфаи. – Я его не видел. Когда меня кидали в подвал, я был без сознания. Думал, что если вправить плечо, то легко смогу сбежать. Но так сложнее… Вот же дарх! Был бы у нас нож… - Что ты сказал? Нож? А ну-ка, постой! Сейчас, сейчас… - всполошился юноша, вспоминая, что как раз-таки нож у них был. Тот самый, что парень так удачно нашел в лесном храме и о котором в последующем абсолютно позабыл, спрятав за голенище своего сапога. Наклонившись, он принялся ощупывать свои ноги, но к своему ужасу обнаружил на них только один сапог, левый. А правый, будучи снятым вчера перед вправлением вывиха, похоже, так и остался валяться где-то среди мешков. «Господи! Как же я мог забыть об этом? - мысленно ругал себя парень, ползая на коленках по земле и пытаясь отыскать свою пропажу. Но проклятый сапог и не думал находиться. Вместо этого парень то и дело натыкался на шершавые мешки, глиняные горшки, черепки и огрызки съеденных Арбари фруктов. - Что ты ищешь? – с интересом в голосе поинтересовался Арбари, всё также оставаясь на прежнем месте и продолжая обдумывать план побега. - Свой сапог... Вот же зараза, - пояснил юноша, в очередной раз натыкаясь рукой на предмет домашней утвари. - Я его снял вчера перед тем, как лечить тебя. А сейчас он куда-то запропастился... Пока Кирилл объяснял, он ни на минуту не прекращал своих поисков, обшаривая ладонями голую землю, щели между мешками и углы подвала. Но сапог словно испарился. - Можешь не искать, он у меня, - спокойно ответил альфаи, как если бы сейчас в его руках был не ключ к их общему спасению, а ничего незначащая, ненужная вещь. - Ну, ты даешь! – в сердцах воскликнул парень, поднимаясь с колен и отряхивая ладони от налипших на них частичек земли и пыли. – Не мог раньше сказать?! Я тут уже весь пол своим телом подмел, а ты стоишь и молчишь! - Но ведь я не знал, ЧТО ты ищешь, - голос мужчины был, по-прежнему, невозмутим, но Кириллу послышались в нем нотки насмешки. – Сказал бы сразу, что ищешь сапог, - я бы тут же тебе его отдал. - Давай его сюда, быстро! – приказал Кирилл, подходя к альфаи и протягивая в его сторону руки. И тут же его ладони наткнулись на обнаженный горячий торс, бугрящийся мышцами. Послышался тихий смех, и в тот же миг мужчина обхватил юношу руками и привлек к себе. - А говорил, что тебе сапог нужен, - зашептал Арбари, обдавая шею Кирилла жарким дыханием. Его голос был глубоким и чуть с хрипотцой, как если бы у мужчины пересохло в горле. – А ты, оказывается, поиграть вздумал, маленький оми, - вновь рассмеялся он. - Не терпится связать наши тела узами? Так я готов… Чувствуешь? – и он качнул бедрами вперед. Несмотря на то, что на мужчине были штаны из плотной, похожей на кожу ткани, это никак не могло скрыть его возбуждение - в низ живота Кирилла уперся огромный каменный стояк, и от этих ощущений по телу юноши пробежала легкая дрожь, а в паху потеплело. - Не хочу я никаких «уз»! – вскрикнул он, изо всех своих сил пытаясь высвободиться из чужих рук и не дать почувствовать Арбари накатившего на него возбуждения. – Да и не время сейчас! Надо из подвала выбираться, а потом уже думать о чем-то еще! - Вырвавшись из удерживающих его объятий, он отступил на шаг назад и обиженно попросил: - Верни мне сапог, пожалуйста. Там кое-что спрятано. - Держи, - произнес мужчина, и в грудь Кирилла уперлась его пропажа. – Я сначала хотел надеть его на тебя, но ты очень тревожно спал, и я передумал, - голос Арбари снова стал серьезным и ровным, и в его интонации больше не было насмешки. - Не бойся, я не из тех альфаи, что украдкой крадут вещи оми и наслаждаются потом их запахом. Хотя не скрою, что пахнешь ты отменно. Мне стоит больших усилий, чтобы держать себя в руках. - Я заметил, - недовольно пробурчал Кирилл. Вдали от мужчины он немного успокоился: возбуждение спало, а сердце перестало «выскакивать» из груди, - и, запустив руку в голенище, он принялся обыскивать сапог на предмет припрятанного в нем ножика. – Но давай договоримся, что ты будешь вести себя прилично. Там, откуда я пришел, подобного рода отношения не приветствуются. Да и твоя активность меня, честно говоря, ужасно смущает. Неужели среди ваших оми не нашлось никого, кто ответил бы тебе взаимностью? Почему ты решил связать свои «узы» именно со мной? Ты же меня еще ни разу не видел! - Дело не в том, КАК ты выглядишь, и не в том, ХОТЯТ ли другие оми быть со мной, - тихим, спокойным голосом заговорил Арбари, делая акценты на определенных словах. – Просто мне не все нравятся. У меня с детства очень тонкое обоняние, и аромат многих оми часто казался мне резким и приторно сладким. А ты пахнешь так приятно и свежо, что у меня начинает кружиться голова и кровь закипает, как у альфаи на первом арашдане своего становления. Со мной подобное впервые. Так что не думай обо мне плохо. Дело не столько во мне, сколько в тебе и в твоем аромате. Возможно, это то, что в наших сказаниях называется «истинными узами души», когда два ар-дари настолько хорошо друг другу подходят, что их начинает притягивать один только запах, и не важно какой возраст и внешность имеет избранник. - И часто среди ар-дари встречается подобное? – поинтересовался Кирилл. Он уже давно нащупал на дне сапога ножны с ножом, но перед тем, как отдать их мужчине, решил выяснить до конца мотивы его странного поведения. - Очень-очень редко, - ответил тот. – В последний раз такое произошло арашданов пятьдесят назад, и об этом даже сочинили балладу. Но если честно, до встречи с тобой я в подобные сказки не верил. И даже тот оми из лесных лекарей, который вылечил меня, не пробуждал во мне таких чувств, как один только твой запах... А ты? Неужели ты ничего не чувствуешь? – неожиданно спросил он, и его мерцающие в темноте глаза немного приблизились, как если бы мужчина сделал шаг навстречу. - Понятия не имею, о чем ты говоришь, - увильнул от ответа Кирилл, отступая на шаг назад. На самом деле близость мужчины вызывала в нем странные, неведомые ранее эмоции и желания. Но, будучи человеком старой советской закалки, когда детям сызмальства вдалбливалось, что любить человека одного с тобой пола аморально и неправильно, Кирилл всячески подавлял в себе эти чувства и признаваться в них не хотел. «У меня просто очень давно не было близости с женщиной, - мысленно оправдывался он, пытаясь объяснить странные реакции своего нового тела. – Да и потом, молодость, гормоны… Сколько мне сейчас лет? Шестнадцать? Восемнадцать? Уверен, если «снять напряжение» рукой, всё пройдет. А то, что запах Арбари мне нравится, так это, может быть, какой-нибудь местный афродизиак, которым натирают себя альфаи, чтобы оми к ним благоволили. Вот выберемся из подвала, и, наверняка, на свежем воздухе всё это безумие закончится». А вслух продолжил: - Помнится, ты обещал не трогать меня и никому не давать в обиду. Так что держи обещание, пожалуйста. Я не из тех, кто думает об утехах, когда люди вокруг умирают от неизвестной болезни. Похоже, что слова Кирилла подействовали на альфаи отрезвляюще — он перестал надвигаться на юношу и, закрыв глаза, произнес: - Ты прав, Аркири, извини. Я не должен был так давить на тебя и вываливать все свои чувства сразу. Тем более, что ты, действительно, ни разу меня не видел. Я дал свою клятву защищать тебя, и я ее сдержу. Но и от желания связать наши жизни узами я тоже отказываться не буду. Быть может, позже, когда ты узнаешь меня лучше, я понравлюсь тебе. А до тех пор обещаю, что не дам тебе больше повода бояться меня и сомневаться в искренности моих намерений. Договорились? - Договорились, - согласился Кирилл. От услышанных слов ему стало немного не по себе. С одной стороны, он почувствовал облегчение, что мужчина перестанет оказывать ему чрезмерные знаки внимания и провоцировать на непристойные поступки. А с другой стороны, юноша испытал некое разочарование, как если бы от него спрятали вкусное, но запретное лакомство, предварительно подразнив им перед носом. Поэтому, чтобы отвлечься, он решил перевести их разговор в другое русло. – Кажется, я примерно догадываюсь, что собой представляет дархабари... Там, откуда я родом, тоже долгое время бушевало подобное заболевание. Оно унесло жизни многих тысяч людей, пока от него не нашли одно средство... - и Кирилл ненадолго задумался. - Но я не уверен до конца, что это было именно дархабари - ведь ваших заболевших я не видел, а ориентироваться только на твой рассказ я не могу. Поэтому давай сделаем так… Поскольку попасть внутрь города мы пока не можем, то предлагаю для начала отправиться на фермы. Я осмотрю переболевших тармууни детей, а также коров и лошадей. Ты сам сказал, что перенесшие тармууни дети так и не заболели дархабари. А значит, если мы найдем способ заразить тармууни взрослого ар-дари, а затем вылечим его, то сможем проверить наше предположение - передастся ли дархабари ему или нет. После того, как Кирилл закончил излагать свой план, в подвале повисла гробовая тишина. - И кого это ты, интересно, решил взять в качестве добровольца? – недовольно поинтересовался Арбари, который, похоже, догадался, что на самом деле задумал Кирилл. - Ну, поскольку тармууни ты в детстве уже болел, а дархабари не заразился при контакте с трупами умерших, то остаюсь только я… - Так, я решительно против! - тут же оборвал его альфаи, и его янтарные глаза гневно засверкали во мраке подвала. – А вдруг ты умрешь? Я тебе это не позволю! - Но если не рискну я, то погибнут тысячи ар-дари! А вместе с ними и люди, против которых пойдет войной твой народ, если ар-дари не найдут спасения от дархабари! Подумай сам, что важнее: жизнь одного человека, чужака, который даже к вашему роду не относится, или жизни тысячи твоих соплеменников – оми, альфаи, детей? - Но ведь ты можешь погибнуть?! – в отчаянии вскричал Арбари, и его голос дрогнул. – А я не хочу, чтобы ты умирал! - Подожди, подожди! – попытался успокоить мужчину Кирилл. – Почему сразу "умру"? Ведь ты от тармууни не умер и дархабари не заболел. Мы только проверим мою теорию, и всё. Обещаю, что не буду рисковать понапрасну! Клянусь! Так что?.. Ты мне поможешь? – и юноша замолчал в ожидании. В тишине подвала было отчетливо слышно, как громко, прерывисто дышит мужчина, как шуршит под его ногами земля, отбрасываемая в сторону тревожными, порывистыми движениями. Словно запертый в клетку зверь, Арбари метался в своих мыслях, пытаясь принять единственно правильное решение, и всё никак не мог решиться. - Хорошо, - наконец раздался его ответ, – но при одном условии! На всем пути твоего опасного опыта я буду с тобой. И это не обсуждается! Если тебе удастся заразить себя тармууни, мы отправимся на поляну жизни. Храм вполне сохранился и от пожара не пострадал. Вместе мы отыщем там записи, какие конкретно травы нужны, чтобы вылечить эту хворь. Согласен? - Согласен, - кивнул Кирилл и с облегчением выдохнул. – А теперь давай заканчивать с разговорами и попытаемся выбраться наружу, - предложил он. – Ты сказал, что нужен нож. Так вот, он у нас есть. И я думаю, что если заберусь тебе на плечи, то вполне смогу поддеть им крючок подвала через щель между досками. А когда выберусь наружу, поищу веревку или лестницу. Как тебе мой план? - Вполне сносный, - одобрил Арбари. – Если ты уже готов, иди ко мне и взбирайся на спину. Я буду поддерживать тебя, чтобы ты не упал. Руки распускать не буду. Обещаю! - Ну, тогда приступим, - улыбнулся юноша и, нагнувшись, натянул сапог на свою правую ногу. Нащупав в темноте высокую фигуру альфаи, Кирилл обошел его со спины и, положив свои ладони ему на плечи, попытался на него вскарабкаться. Но у него получилось лишь повиснуть у мужчины на пояснице, а при попытках забраться выше, парень постоянно соскальзывал. - Да что ж ты такой скользкий-то, - пыхтел он, тихо бормоча русские ругательства себе под нос. Но даже с родным «крепким» словом, вскарабкаться на плечи мужчины у него всё никак не получалось. - Может, теперь попробуем по-моему? – предложил Арбари, когда после очередной неудачной попытки взобраться ему на плечи, Кирилл обессиленно свалился к его ногам. Дав обещание не распускать свои руки, альфаи до этого лишь молча стоял на одном месте, предоставив юноше возможность действовать самостоятельно. Но видя, что из его попыток ничего путного не выходит, всё же решил вмешаться. - Ладно, давай, - согласился Кирилл, поднимаясь с земли и снова становясь рядом с мужчиной. – Что нужно делать? - Встань ровно, ноги вместе, ножны сожми в зубах, - приказал Арбари. - Как только я подниму тебя, нащупай край крышки, а потом попытайся просунуть в щель лезвие. Как только Кирилл принял нужную позу, альфаи присел на корточки и, обхватив парня под коленями, поднял его над землей. Тихо вскрикнув от неожиданности, юноша невольно ухватился за плечи мужчины. Но как только тот полностью распрямился, крепко прижимая ноги Кирилла к своей груди, юноша его отпустил и, вытянув руки над головой, попытался нащупать крышку подвала. - Левее, - промычал он, нащупав пальцами шероховатую дощатую поверхность, до края которой он немного не дотягивался. Как и было приказано, ножны он удерживал в зубах, и как только Арбари сделал шаг в сторону, вытащил ножик и просунул его в щель между крышкой и краем потолка. В темноте орудовать ножом было ужасно неудобно - абсолютно ничего не было видно, и парню приходилось действовать на ощупь. Удерживающий его мужчина старался ничего не говорить, чтобы ненароком не помешать юноше, и только тихо посапывал, прижимаясь своей головой к его бедрам. После нескольких неудачных попыток нащупать лезвием крючок Кирилл решил попробовать с другого края. Дав команду Арбари немного развернуться, он провел лезвием с другой стороны крышки и сразу наткнулся на искомое. С легким металлическим дребезжанием крючок выскочил из своего крепления, и Кирилл, упершись ладонями в деревянную поверхность, откинул крышку в сторону. - Есть, - радостно сообщил он альфаи, вынимая ножны изо рта и сглатывая скопившуюся слюну. – Отойди еще чуть-чуть левее. Я встану тебе на плечи и постараюсь подтянуться. – И, снова зажав ножны зубами, юноша ухватился за край подвала. В последний раз Кирилл подтягивался на турнике лет сорок назад, еще будучи студентом, и сейчас ужасно переживал, что руки не выдержат нагрузки, и он сорвется вниз. Но новое тело не подвело, как, собственно, и мужчина, удерживающий его снизу. Как только юноша ухватился руками за край, Арбари перевел свои предплечья ему под стопы, создавая подобие ступеньки, и уже с них Кирилл переступил ему на плечи. Оттолкнувшись от них, парень напряг руки и с тихим стоном перевалился через край, сразу выплевывая нож изо рта и пытаясь отдышаться. Поскольку крыша дома, в подвале которого они были заперты, полностью сгорела при пожаре, то сейчас над головой парня открывалось ночное небо с горящими на нем звездами и луной. Посторонних звуков, кроме его хриплого дыхания, слышно не было, а значит, жители пригорода сейчас спали, и можно было отправиться на поиски веревки или лестницы. - Вроде всё спокойно, - громко прошептал он в подвал, где далеко внизу в тусклом свете луны виднелась крепкая фигура альфаи. - Сейчас поищу, чем можно будет тебя вытащить… - Не надо, не ищи, - оборвал его тот. – Просто расчисти мне место и отойди в сторону, чтобы я ненароком тебя не задел. Я постараюсь сам выбраться. - Да как ты выберешься, тут глубина - ого-го, - попытался возразить Кирилл, но всё же выполнил распоряжение мужчины и, убрав вокруг подвала все посторонние предметы, отступил на пару шагов назад. – Готово, - подал он сигнал, и через мгновенье в край подвала впились ладони альфаи. А еще через мгновение из отверстия в полу показался его могучий торс с бугрящимися от напряжения мышцами и, перевалившись через край, мужчина смог окончательно выбраться. - Ничего себе! Ну, ты даешь! Ты точно не человек, - восхищенно выдохнул парень, подходя к нему поближе и пытаясь рассмотреть внешность ар-дари в голубоватом свете луны. - Альфаи из рода ар-дари равны по силе двум обычным людям. Но мы миролюбивы и никогда не используем свою силу во вред, - хрипло произнес Арбари и, поднявшись на ноги, выпрямился в полный рост. Первым, что бросалось в глаза, была невероятно красивая высокая фигура мужчины с широкими плечами и узкой талией. Ар-дари был обнажен по пояс, и в неярком свете луны было отчетливо видно, что его грудная клетка и руки бугрились мощными, скульптурно очерченными «канатами» мышц, а на животе проступали кубики пресса. Кожа на его теле была абсолютно гладкой и блестящей, и только небольшие аккуратные окружности сосков темнели по краю хорошо выраженных грудных мышц. Плечи были немного покатыми, с выраженными трапециевидными и дельтовидными мышцами, и на них красивой темной волной падали длинные волосы, казавшиеся в темноте ночи аспидно-черными и блестящими. Но когда юноша всмотрелся в черты лица Арбари, то удивленно замер - мужчин подобной красоты Кирилл видел разве что на обложках журналов и на экранах в кино: правильные плавные черты лица, широкие высокие скулы, ровный без горбинки или впадины нос и мужественный, но не слишком мощный подбородок; рот мужчины был чувственным и аккуратным, нижняя губа - чуть более пухлой, чем верхняя, и краешки их чуть приподнимались в легкой улыбке. Но если всё вышеперечисленное еще можно было отнести к вполне человеческой внешности, то вот глаза свидетельствовали о том, что к людскому племени мужчина не относился — из-под красиво изогнутых широких бровей, в обрамлении густых черных ресниц на Кирилла смотрели удивительно яркие, янтарные глаза. Словно два маленьких солнца они сияли и лучились изнутри, притягивая к себе чужой взгляд и завораживая. Несколько минут мужчина смотрел на Кирилла немигающим, пристальным взглядом, а затем неожиданно широко улыбнулся и, хитро подмигнув, спросил: - Ты так смотришь на меня, как если бы рассматривал сейчас не обычного ар-дари, а говорящую лошадь. А вот кто тут и должен удивляться, так это я. Первый раз вижу ар-дари с зелеными волосами! - и мужчина приглушенно рассмеялся. Приблизившись к Кириллу, он осторожно провел ладонью по его волосам и, откинув их в сторону, с любопытством стал осматривать лицо. - Родовые пятна у тебя тоже зеленые? Весело... Но мне нравится. Быть может, один из твоих предков и был ар-дари, но таких цветов, как у тебя, в нашей долине ни у кого нет. - Зеленый? - непонимающе переспросил Кирилл. Будучи до сих пор пораженным внешностью мужчины, он не сразу понял о чём тот ему говорит. - Странно... В отражении воды я видел совсем другой цвет. Может быть, это свет луны так его искажает? Голубой накладывается на золотистый и дает зеленый цвет, - предположил он. - Золотистый, говоришь? - удивился Арбари, продолжая осторожно поглаживать юношу по голове и нежно зарываться пальцами в его волосы. - Тогда это всё меняет... Это цвета самых первых ар-дари, пришедших в долину с северных гор. Согласно древней легенде, они, как и Ким-дари, до сих пор обитающие в тех горах, тоже имели крылья, но в отличие от них, были светловолосыми и янтарноглазыми. Однажды, спустившись с гор, они увидели цветущую долину Аро Тамине, и больше не смогли ее забыть. Чтобы жить на ней, они навсегда отказались от своих крыльев, а их волосы и родовые знаки со временем потемнели и утратили золотистый цвет. Если честно, я всегда считал это сказкой для детей, но если ты и вправду окажешься светловолосым, я с радостью в нее поверю. Скажи, а крыльев у тебя случайно нет? - и, скользнув ладонью юноше за спину, он принялся осторожно его ощупывать. Столь бесцеремонное прикосновение к своему телу вызвало у Кирилла возглас протеста, и, оттолкнув руку мужчины в сторону, он сделал шаг назад. - Похоже, кое-кто снова забыл, что обещал держать свои руки при себе, - недовольно пробурчал юноша, пытаясь унять в себе внутренний трепет, вызванный прикосновениями альфаи. - Никаких крыльев у меня нет и никогда не было. А вот родовые пятна, как ты выразился, появились у меня совсем недавно. Выходит, у тебя они тоже есть? - Есть, - кивнул в знак согласия Арбари, таинственно улыбаясь. - Они появляются у альфаи и оми в период становления их как зрелых ар-дари, готовых соединиться узами и взрастить новую жизнь. Чем больше на теле ар-дари родовых пятен, тем плодовитее и сильнее он считается. Посмотри на мои, - попросил он и, откинув волосы назад, продемонстрировал темный пятнистый орнамент, красиво идущий по вискам и спускающийся на заднюю поверхность шеи. - А еще сзади, - с гордостью произнес альфаи и развернулся к юноше спиной. Сзади родовые пятна сливались в причудливые линии, а те в свою очередь формировали необычный тигриный рисунок на задней поверхности шеи, плеч и спины мужчины, отчего Арбари стал еще больше походить на огромного дикого хищника. - Нравится? - с надеждой в голосе спросил мужчина, снова поворачиваясь к Кириллу лицом. - Среди ар-дари такой рисунок, как у меня, считается очень редким. У альфаи он говорит о физической силе и способности зародить в оми новую жизнь. А у оми — о способности эту жизнь взрастить и дать возможность ей появиться на свет. - Кхм, кхм, кхм, - невольно закашлялся юноша, озадаченный услышанным. Есть ли и на его спине подобные знаки Кирилл не знал и боялся даже предположить, что он там может увидеть. А вот те «пятнышки», что он всё же видел, теперь вызывали в нем страшные подозрения и догадки, но спросить про них у Арбари юноша не решился. - Очень мило... Я рад за тебя. Но ты уж извини, но там откуда я родом, демонстрировать свои «пятнышки» другим людям, у нас как-то не принято. - Вообще-то у нас тоже, - рассмеялся альфаи, снимая с пояса обвязанную вокруг него рубашку и накидывая ее себе на плечи. - Просто ты спросил — я показал. А в остальном всё в рамках приличия. Надетая им темная рубашка не имела ни пуговиц, ни застежек, и ее края просто запахивались, удерживаемые снизу особым двойным поясом, который шел от нижних краев и, продеваясь с одной стороны в прорезь рубашки, обвивался вокруг талии мужчины, завязываясь на боку. Ниже пояса ар-дари был одет в темные, переливающиеся в лунном свете штаны из необычного вида ткани, которые были заправлены в кожаные сапоги, достигавшие середины голени. Закончив приводить одежду в порядок, Арбари напоследок провел ладонями по своим волосам и, собрав их в высокий хвост, обвязал шнурком, снятым с левого запястья. - Нож, - попросил он, протягивая руку в сторону Кирилла. - Зачем это? - с некой опаской поинтересовался парень. Как только он выбрался из подвала, нож снова был им спрятан за голенище сапога, и оставаться безоружным ему совершенно не хотелось. - Я понимаю, он твой, - попытался успокоить его альфаи. - Но ты — оми и лекарь, а я — воин-альфаи. И пока мы не доберемся до ферм, будет лучше, чтобы он был у меня. Ты не знаешь этих мест. Не знаешь живности, что здесь обитает. А некоторые из них очень опасны, уверяю. Поразмыслив с минуту над словами мужчины, Кирилл был вынужден согласиться, что ар-дари прав. И пусть пока ему очень везло не встретить на своем пути диких зверей или ядовитых змей, но всё могло перемениться в любой момент. - Ладно, держи, - наконец согласился он, вытаскивая спрятанный нож и отдавая его в руку Арбари. - И куда мы теперь пойдем? Ты знаешь, в какой стороне фермы? - Да, - кивнул тот. - Фермы на западе, недалеко от предгорья генимов. А мы сейчас недалеко от северных врат Тиано-Ри-Кваэ. Чтобы добраться туда надо или пройти на запад через поселение людей, а затем через пастбища до самых ферм, или же идти на север, а потом оттуда делать большой крюк. - А чем эти пути отличаются? - поинтересовался Кирилл, который в долине ар-дари был впервые и не знал особенностей местности. И пусть по северной дороге он уже ходил, когда направлялся в город, но это было ночью. А что там было при свете дня, он помнил смутно. Единственное, что запомнилось — бесконечные поля, засеянные то ли злаками, то ли еще какой культурой. Но ответвлений от основного пути через них, как ни старался, он вспомнить не мог. - Ну, как сказать, - смутился альфаи. - Если выберем первый путь, то сейчас нам придется пройти через территорию людей и не факт, что мы успеем к рассвету. Нас могут схватить и, если не убьют, то бросят обратно в подвал, привалив его потом камнем потяжелее. Но если успеем, то путь до ферм будет ровным и безопасным. А если выберем второй вариант, то выйдем из пригорода значительно быстрее, но путь до ферм будет проходить через довольно опасный участок, где много ядовитых змей. Обычно ар-дари преодолевают его на лошадях, но мы будем пешими, и это всё усложняет. Так что я бы всё же рискнул выбрать первый вариант. Люди ведь могут и не убить, а вот от укуса змеи или ядовитого трантала ничего хорошего уж точно ждать не придется. При укусе я буду валяться в беспамятстве несколько дней, а вот как на это отреагируешь ты, я не знаю. Обычный человек от их укуса умирает, но ты не похож ни на ар-дари, ни на людей. - А нельзя у людей выкрасть лошадь? - спросил юноша, которому не улыбалось проверять действие ядов на себе, но в то же время рисковать повторным пленением тоже не хотелось. - Украсть-то можно, - криво улыбнулся Арбари. - Но вся загвоздка в том, что конюшни людей тоже находятся в западной части их селения. Так что волей-неволей, нам надо идти туда. - Ну, раз так, то давай выберем первый вариант, - предложил Кирилл. - Риск всё равно одинаковый, но путь в итоге получится короче. А наше промедление даже в несколько дней может стоить кому-нибудь жизни... - Хорошо, тогда на запад, - согласился мужчина, и, посмотрев на положение луны на небосклоне, указал рукой нужное направление. - Надо быть осторожными — на улицах могут быть патрули, да или просто прохожие, так что иди за мной и не отставай. *** Они бежали по ночному пригороду, не останавливаясь ни на минуту: альфаи — чуть впереди, а Кирилл — следом за ним. Улицы были темны и безлюдны, и только в окнах некоторых домов тускло горел свет от зажженных свечей. К таким домам Арбари старался не подходить близко, и либо сворачивал на соседнюю улицу, где признаков жизни видно не было, либо подавал Кириллу сигнал пригнуться, чтобы обитатели дома случайно не увидели их тени в окне и не подняли шум. Мимо них проносились однотипные маленькие избушки, двухэтажные большие дома и неказистые дощатые домики, напоминающие сараи, но ни у одного из них они не задерживались. Иногда им встречались небольшие группы людей, идущих с факелами по улицам селения и пристально всматривающихся в царящую вокруг темноту. В такие моменты, еще до того, как люди могли их увидеть, Арбари успевал впихивать Кирилла в промежутки между домами и сам, устремляясь следом, прикрывал юношу своим телом. Каждый раз, прижимаясь щекой к груди мужчины и слушая громкий стук его сердца, парень думал, что всё, это конец, и их вот-вот схватят. Но люди проходили мимо, и Арбари, убедившись, что те отошли на достаточное расстояние, снова уводил его прочь. Они бежали до тех пор, пока небо не начало светлеть, а звезды меркнуть, свидетельствуя о скором наступлении рассвета. Показав Кириллу рукой в сторону большого деревянного строения с узкими оконцами, альфаи вплотную подошел к его высоким двустворчатым дверям и, приложив к щели между ними ухо, внимательно прислушался. Затем, обернувшись к юноше, он подал тому знак приблизиться и, наклонившись к его уху, прошептал: - Аркири, мы не успеваем. Солнце вот-вот встанет. Надо попробовать украсть лошадь. Это загон для скота, но там могут быть и люди. Мне показалось, что я слышал их храп. Проберемся внутрь и осторожно выведем лошадь. Ты ездил когда-нибудь верхом? - Очень давно, еще ребенком, - так же тихо ответил юноша, вспоминая, что последний раз это было, когда ему исполнилось тринадцать лет и он в очередной раз гостил в деревне у деда. - Но тогда я свалился с седла и с тех пор больше не пытался пробовать. - Значит, я буду держать тебя и одновременно управлять лошадью, - вздохнул Арбари. - Ладно, - кивнул Кирилл. - Выхода всё равно нет. Получив согласие, альфаи вынул нож и, просунув его в щель между дверными створками, аккуратно поддел запирающий их изнутри металлический крючок. Затем приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Но внутри было так же темно, как и снаружи, и только из глубины строения доносились тихие шорохи. - Тихо, - приказал мужчина и, взяв Кирилла за руку, шагнул в темноту. Загон оказался совсем небольшим — всего на восемь животных. В основном это были коровы, по внешнему виду совсем не отличающиеся от земных. Они лежали в своих стойлах с приподнятыми над землей шеей и головой, но даже во сне их челюсти не прекращали своего ритмичного жевательного движения. Лошадь же нашлась только одна. Это была молодая кобылка светлой масти, с большими, поблескивающими в темноте миндалевидными глазами и длинной, более темной гривой. Она стояла в самом дальнем от входа стойле и, повернув голову в сторону крадущихся по проходу чужаков, настороженно похрапывала и шевелила ушами. Арбари не ошибся и насчет людей - на стогу сена в соседнем с лошадью стойле лежали двое одетых молодых парней и тихо посвистывали во сне. Посмотрев на Кирилла, альфаи приложил указательный палец к своим губам, давая юноше понять, чтобы тот сохранял молчание, и двинулся в их сторону. Испугавшись, что тот хочет убить людей или причинить какой-либо вред, парень хотел было удержать его рукой за рубашку, но не успел — юркнув к спящим людям беззвучной тенью, мужчина нанес им пальцами удары по шее и, убедившись, что мальчишки потеряли сознание, прошел в стойло к лошади. - Ты что, убил их? - испуганно прошептал Кирилл, наблюдая, как быстро и ловко орудует Арбари, надевая на лошадь сначала вальтрап, потом потник и седло. - Нет, не убил, - успокоил тот, затягивая подпруги и проверяя надежность крепления. - Только оглушил, чтобы они не попытались нам помешать и сами при этом ненароком не пострадали. Ухватив лошадь за повод, он повел ее в сторону выхода из загона и, остановившись у самых дверей, подал знак Кириллу подойти. - Так, ставь левую ногу в стремя, а правую перекидывай через круп, - командовал Арбари, направляя каждое движение юноши. - Отлично. Теперь держись за повод и гриву. Как только я выведу лошадь из загона, то запрыгну тебе за спину и погоню вперед. Закрой глаза, если будет страшно. И помни: я буду держать тебя и не дам упасть. Ты ведь мне доверяешь? - спросил он, заглядывая юноше в глаза. - Да, - ответил парень. Возможности возражать и сомневаться в действиях Арбари у него больше не было, как и не оставалось времени на раздумья. - Тогда вперед, - улыбнулся мужчина и, распахнув створки двери, вывел лошадь с сидящим на ней юношей из загона. Как только они оказались снаружи, Арбари одним быстрым движением заскочил за спину Кириллу и, ухватив его поперек живота, вонзил пятки в бока лошади. Громко заржав, она ринулась вперед, но, направляемая твердой рукой мужчины, помчалась не хаотично, а в четко заданном им направлении по улочкам между домами. На улице уже вовсю рассвело, и из домов начали выходить заспанные люди. Но Арбари не обращал на них никакого внимания. Он гнал вперед, поддавая пятками в бока животного, и, прижимая юношу к себе, то и дело подбадривал его тихими словами: - Закрой глаза... Не бойся... Все будет хорошо... Ты не упадешь... Я рядом. Как и советовал мужчина, Кирилл прикрыл глаза и полностью отдался в его власть. Он не видел, как привлеченные топотом лошадиных копыт из домов выскакивали удивленные люди, как многие из них, схватив топоры и дубинки, мчались за ними вслед, гневно крича проклятия и обещая скорую расправу. Но в эти крики Кирилл старался не вслушиваться. Вместо этого он слушал слова Арбари и, прижимаясь спиной к его груди, ощущал как сильно и быстро бьется его сердце. В его лицо бил сильный ветер, и кожу обжигало прохладой, но юноша не чувствовал дискомфорта, как и не чувствовал больше страха. Сидя на мчащейся лошади в объятиях мужчины, ему казалось, что он, как и в своем недавнем сне, снова обрел крылья и сейчас летит над землей. - Я не отпущу тебя... Всё в порядке... Мы скоро выберемся... - шептал ему на ухо Арбари, и на душе от этих слов становилось легко и спокойно. Как будто не было бешеной скачки по людскому селению, попыток преградить им путь и злых окриков вслед. Время для Кирилла словно остановилось, и жестокая реальность превратилась в красивый сон... Прийти в себя он смог только тогда, когда ощутил прикосновение теплой ладони к своему лицу и жаркий шепот над ухом: - Аркири! Аркири, открой глаза! Мы выбрались! Мы смогли! Посмотри на это! Открыв глаза, юноша удивленно ахнул: вместо узких улочек и деревянных домишек сейчас перед ним открывались бескрайние зеленые просторы полей и степей, вдали темными полосами виднелись леса, а по окончательно просветлевшему небу летели стайки птиц. Повернув лицо в сторону Арбари, Кирилл увидел, что тот пристально его рассматривает. Глаза мужчины при этом радостно блестели, а сам он еле сдерживался, чтобы не расплыться в широкой улыбке. - Что-то случилось? До этого ты на меня так не смотрел, - спросил юноша. Взгляд мужчины словно проникал под кожу, вызывая в нем внутреннее томление. - Да, нет, ничего, - ответил Арбари и, не сдержавшись, всё-таки расхохотался. - Ты действительно не зеленый, а золотистый, как первый ар-дари из древних легенд. Ты сверкаешь как солнышко, аж глаза слезятся, - и альфаи смахнул с глаза невидимую слезу. - Вот же врун, - беззлобно рассмеялся в ответ Кирилл, с удовольствием ощущая за своей спиной горячее сильное тело мужчины. - Неужели ты и вправду мог подумать, что мои волосы зеленого цвета? Я же говорил, что это из-за света луны. И хватит уже смеяться! Я уже и так свой зад не чувствую, а еще и ты меня трясешь! Лучше скажи, долго нам добираться? - Нет, не долго, - отозвался альфаи. Он перестал хохотать, но счастливая улыбка так и не покинула его лица. - Из пригорода мы выбрались, а значит, самая тяжелая часть пути осталась позади. Если нам ничего не помешает, то к вечеру сможем добраться до первых ферм. А там отдохнем и перекусим. Ты доволен? Сейчас, когда белый город остался далеко позади, Арбари больше не гнал лошадь галопом, а пустил ее легкой рысцой. Встречный ветер щекотал их разгоряченные лица и тела, трепал их волосы и уносил с собой все страхи и сомнения. - Да, - выдохнул Кирилл, наслаждаясь ощущениями легкости и свободы. - Аро но Кими, Арбари. Ты спас меня, и я тебе очень благодарен. - Нет, Аркири, - отозвался тот. - Кто здесь и должен произносить слова благодарности, так это я. Если бы мы не встретились, то я бы так и продолжал гнить в том подвале. А теперь я обрел не только свободу, но и надежду на спасение нашего рода. Ты ведь расскажешь мне про ту болезнь, похожую на дархабари, что была в ваших краях и от которой вы смогли избавиться? - Да, расскажу, - пообещал Кирилл. - Но позже, когда доберемся до фермы. Хочу для начала кое-что проверить. И если я прав, то ваше избавление уже близко. Дорогие читатели! Выше выложен еще один коллаж, выполненный Retinox и ее мужем из фотографий, предложенных автором заявки D Eagle. Надеюсь, он Вам так же понравится, как и новая глава. Очень ждем ваших отзывов!