Спасти и спастись

Несмотря на то, что весь предыдущий день и часть ночи прошли для Кирилла в суете и волнении, тех нескольких часов, что оставались до восхода солнца, ему вполне хватило, чтобы нормально выспаться и отдохнуть. Очнувшись ото сна, он почувствовал приятную теплоту и расслабленность во всем теле, а на душе - спокойствие и легкость. Вокруг было тихо, и только еле слышный щебет птиц доносился из приоткрытого окна. Но причиной пробуждения юноши стали не эти звуки, а ощущение пристального взгляда на своем лице, которое, словно назойливое маленькое перышко, щекотало его скулы, щеки и сомкнутые веки, проходилось по всей линии носа и сейчас остановилось на губах. Уже догадываясь, кто так внимательно его рассматривает, Кирилл медленно открыл глаза и тут же столкнулся со взглядом Арбари. Оперевшись на локоть рядом с головой юноши, тот склонился над его лицом и так пристально на него смотрел, будто никогда раньше не видел. Встретившись с Кириллом взглядом, мужчина улыбнулся, но даже не подумал отстраниться или отвести глаза в сторону. Вместо этого он наклонился еще ниже и накрыл губы юноши поцелуем. Прикосновение было очень нежным, почти целомудренным, словно легкое касание крыльев бабочек, - без укусов и проникновения в рот языка. Но даже столь невинный, почти детский поцелуй заставил сердце Кирилла бешено забиться, а в груди и животе зародиться искоркам тепла. И юноша не стал сопротивляться и отталкивать Арбари. Положив ладонь ему на шею, он притянул альфаи к себе и, вдохнув полной грудью его сильный, приятный запах, сам попытался углубить поцелуй. Скользнув языком по губам мужчины, он проник в его рот и робко дотронулся до кончика его языка. Почувствовав это касание, Арбари на миг замер, словно не веря в происходящее, и в его взгляде, который всё это время был устремлен на Кирилла, появилось удивление. Но вскоре оно сменилось радостью, и, отбросив сомнения прочь, мужчина перешел к более решительным действиям. Его язык маленькой юркой змейкой заскользил по языку Кирилла, проник в его рот и нежно прошелся по деснам и нёбу. Он то проникал внутрь, сплетаясь с языком юноши в жарком танце, то скользил обратно, обласкивая губы. И это было так приятно и волнующе, что Кирилл невольно застонал и сильнее стиснул пальцами шею Арбари. Искры тепла, что зародились в его теле в начале поцелуя, стали разгораться всё сильней и вскоре слились воедино, создавая ощущение сильного жара, который, заполнив всю грудь и живот, стал спускаться ниже. В паху запульсировало, и налившийся кровью пенис приподнялся, оттопыривая тонкую ткань нижнего белья. - Ты больше не убегаешь? – прошептал Арбари в губы Кирилла, когда воздух в их легких закончился и они были вынуждены прервать поцелуй. - Нет, - так же тихо ответил тот. – Не хочу больше себя обманывать и убегать. Ведь, возможно, нам осталось не так уж и много... - Нет, Аркири, не говори этого, - попросил альфаи, снова приникая к его рту и жарко целуя. Но теперь к сладости его губ добавилось немного соли, и когда мужчина снова отстранился, Кирилл увидел, что его глаза влажно блестят, как если бы Арбари пытался сдержать слезы. – Я не дам тебе умереть. Ни за что не дам. Сам последую за тобой и вырву из лап смерти, но мы будем вместе. Обещаю! Их поцелуй был долгим и страстным. Альфаи проникал в глубину его рта языком и жадно ласкал губы, то прикусывая их зубами, то нежно зализывая раскрасневшуюся плоть. А Кирилл расслабился и полностью отдался во власть новых для него ощущений. Обняв Арбари, он прижимался к его горячему телу и тихо постанывал от удовольствия. Но вскоре от поцелуев мужчина перешел и к прикосновениям: запустив свою ладонь под рубашку Кирилла, альфаи принялся поглаживать сначала его бок и живот, рождая в них ощущение искр и мурашек, а затем, забравшись под край нижнего белья, дотронулся до головки его пениса. И в тот же миг юношу выгнуло от удовольствия. Не сдержавшись, он громко, гортанно застонал и сам толкнулся бедрами навстречу - в сжавшую его плоть ладонь. - Да-а, - стонал Кирилл в рот Арбари, сотрясаясь под ним всем телом и впиваясь пальцами в кожу на его спине. – Да-а… Не прерывая их поцелуя, мужчина проникал в его рот языком и одновременно с этим скользил горячей рукой по пенису юноши. Размазав по головке и стволу обильно выделившуюся смазку, он равномерно проходился по всей его длине и, достигнув основания пениса, нежно поглаживал маленький мешочек с единственным «яичком». От этих прикосновений жар в паху становился всё сильней и сильней. Охватив чресла, он проник между ягодиц и, сосредоточившись там в невидимой точке, пульсировал в такт с ласкающей Кирилла рукой. Так продолжалось несколько долгих, упоительно приятных мгновений, пока жар, достигнув своего апогея, не взорвался мощной вспышкой удовольствия, от которой юношу выгнуло и затрясло. - Арбари, - выдохнул он в непрекращающийся поцелуй, чувствуя, как его пенис, пульсируя и сокращаясь, выплескивается влагой в ладонь мужчины. Эмоции юноши зашкаливали и были сравнимы лишь с тем, как если бы Кирилл выпрыгнул из летящего самолета, но парашют раскрыл только у самой земли. Постепенно пульсация и жар сменились приятной расслабленностью, и по телу юноши разлилось тепло. В его голове и груди стало легко и пусто, и сердце, успокаиваясь, замедлило свой ритм. Почувствовав, как расслабился и обмяк под ним Кирилл, Арбари разорвал поцелуй и слегка отстранился, давая парню возможность снова дышать полной грудью. Вытащив из-под одеяла свою сжатую ладонь, альфаи с интересом воззрился на покрывающую ее бесцветную влагу и, наклонившись, слизнул языком несколько крупных капель. - Ты что делаешь, развратник? – обессиленно спросил Кирилл, с удивлением наблюдая за тем, с каким упоением мужчина слизывает оставшуюся влагу. После испытанного оргазма его тело стало ватным и ни говорить, ни что-либо делать юноше совершенно не хотелось. - Принимаю в себя твои соки, - спокойно ответил тот. – Ты очень вкусный. Как нектар цветка урулу, что растет на склонах южных гор. Закончив облизывать свою ладонь, Арбари посмотрел Кириллу в глаза и улыбнулся. - Теперь мы стали еще на один шаг ближе друг к другу, - довольно произнес он. - Но это еще не совсем «узы». Соединиться по-настоящему мы сможем только в период твоего «цветения» - «оми-рини». - И когда он наступит? – поинтересовался Кирилл, который после принятого им решения и полученного удовольствия больше не испытывал прежнего страха перед их близостью. - А ты не знаешь? – удивленно спросил альфаи. – Ты еще ни разу не «истекал»? - Нет, - покачал головой юноша. – И даже не знаю, что это значит. - Странно, - настороженно произнес Арбари. – Как давно у тебя проступили «родовые знаки» на теле? - За два дня до того, как мы с тобой познакомились, - ответил Кирилл, решив делать отсчет со дня его пробуждения в новом мире. - Так ты еще совсем ребенок, - посерьезнел мужчина. Протянув к лицу юноши руку, он аккуратно отвел светлые пряди в сторону и стал пристально рассматривать золотистый орнамент на висках Кирилла. – Хотя выглядишь ты, как зрелый ар-дари. Да и пахнешь тоже. А внизу живота пятнышки тоже проступили? – спросил альфаи и откинул одеяло в сторону. - Эй, ты что делаешь?! – возмущенно воскликнул Кирилл, натягивая свою рубашку как можно ниже. В ходе их ласк она задралась выше пупка, но всё же юноша успел ее одернуть прежде, чем Арбари успел хоть что-нибудь под ней разглядеть. - А почему нельзя смотреть? – с детской невинностью искренне удивился Арбари. – Я ведь рукой уже трогал. - А смотреть еще рано! – смущенно заявил Кирилл. Причины своей реакции юноша и сам не понимал: с одной стороны, он, как и сам Арбари, был мужчиной, но с другой стороны, открытая демонстрация своих пятнышек, как и самих гениталий, казалась ему чем-то очень личным и интимным. А к этому юноша еще не был готов. – Вот настанет мой «оми-рини», тогда и посмотришь! - Но как же я узнаю, когда он настанет, если не посмотрю сейчас? – удивился альфаи и попытался приподнять на юноше рубашку, но был снова остановлен. - Арбари, перестань немедленно! – вскричал Кирилл и, вывернувшись из его рук, вскочил с постели. – Я серьезно, не смотри. Всё равно мой «оми-рини» еще нескоро, а впереди – опасный эксперимент. Так что давай одеваться – мы и так позволили себе слишком много, а день уже начался, - и, подойдя к креслу, где были сложены их вещи, парень принялся быстро переодеваться. Чтобы Арбари не успел разглядеть его необычных пятен, парень старался действовать быстро: натянул сначала штаны, а потом, развернувшись спиной к стене, скинул ночную рубашку и надел тунику. - Так, я готов, - произнес он, полностью одевшись. Но увидев, что Арбари даже и не подумал вылезти из-под одеяла, удивленно поднял брови: - А почему ты еще лежишь? - Потому что, - обиженно пробурчал тот. – Ты-то получил разрядку. А вот у меня там всё еще стоит, - и, откинув одеяло, альфаи продемонстрировал огромных размеров бугор, выпирающий из-под нижнего белья. Сев на край кровати, он прикрыл свое возбуждение рукой и спросил: - Уйдешь или поможешь? Судя по тому, каким расстроенным был его взгляд, на помощь Кирилла он почти не надеялся. «Вот же я скотина, - раздосадовано подумал парень, заливаясь краской стыда за свою невнимательность. – Получил удовольствие, а о том, кто его доставил, позаботиться забыл». Но, несмотря на укол совести и желание помочь, подойти сейчас к Арбари, когда тот был так возбужден, Кирилл никак не решался - еще слишком сильны были в парне внутренние барьеры и старые противоречия, да и огромные размеры альфаи его откровенно пугали. Поэтому, так и не отважившись шагнуть вперед, Кирилл только и смог, что покачать головой. - Арбари… - выдавил он из себя и вместо того, чтобы подойти к мужчине, попятился к двери. – Я пока не готов… Прости… От этих слов Арбари вздрогнул, словно получил пощечину, и в его взгляде отразилась такая обида и боль, что сердце юноши невольно сжалось. Парень ожидал, что мужчина произнесет в ответ какую-нибудь колкость или на худой конец съязвит, но тот лишь опустил глаза и тяжело вздохнул. И этот вздох сказал Кириллу больше, чем тысячи самых жестоких слов. - Я понимаю, - произнес альфаи тихим голосом, больше похожим на шорох листьев, чем на внятную человеческую речь. – Иди… Найди пока Арториса, я скоро буду. Но, подойдя к двери и взявшись за ручку, Кирилл вдруг отчетливо понял, что не может никуда уйти без этого мужчины. Как будто сделай он за дверь один лишь шаг, и вся его жизнь оборвется – солнце потухнет, воздух исчезнет, а вместо твердой земли под ногами разверзнется бездна. - Арбари, - выдохнул он и захлопнул приоткрытую было дверь. Стараясь не думать о том, что ему предстоит сейчас сделать, юноша подошел к постели и присел на ее край рядом с альфаи. - Арбари, посмотри на меня, - тихо позвал Кирилл и положил руку ему на плечо. В ответ на прикосновение Арбари повернулся к юноше, но прежде, чем успел поднять на него свой взгляд, Кирилл приник к его губам и не разрывал поцелуя до тех пор, пока не почувствовал отклика. Закрыв глаза, чтобы не видеть своих действий и не сомневаться, юноша дотронулся кончиками пальцев до живота Арбари и заскользил ими по кубикам пресса туда, где под тонкой тканью скрывалось возбужденное естество мужчины. Проникнув пальцами под ткань, Кирилл обхватил рукой головку и легонько сжал. На ощупь она была упругой, горячей и немного влажной от смазки, успевшей выделиться из дырочки на ее верхушке. Но, к своему удивлению, никакого отвращения при этом парень не почувствовал. Наоборот, с каждым новым движением своей руки на чужом члене ему и самому становилось неимоверно приятно, как если бы сейчас он ласкал не Арбари, а самого себя. Под пальцами юноши мужское естество альфаи налилось кровью и запульсировало. Полностью разбуженное Кириллом, оно уже не помещалось под нижним бельем и гордо торчало между раздвинутых ног Арбари. А юноша не останавливался: не разрывая поцелуя, он двигал рукой вверх и вниз по длинному горячему стволу, то сжимая ладонью большую округлую головку, то лаская пальцами спрятанные в мошонке яички, - и похоже, получал не меньше удовольствия, чем тихо постанывающий в его губы Арбари. - Аркири, - тихо стонал альфаи, положив свои руки ему на поясницу и несильно прижимая парня к себе. - Да... Да... Он не пытался вмешиваться в действия Кирилла, толкаться бедрами навстречу его руке или просить ускорить движения. Вместо этого Арбари расслабился и позволил Кириллу вести самому, словно показывая этим, что он полностью доверяет юноше и примет от него всё, что тот готов ему дать. Их языки сталкивались и переплетались друг с другом, а дыхание превратилось в одно на двоих. И хотя сейчас их тела не были соединены по-настоящему, но обоим начало казаться, что они превращаются в один организм: Кирилл словно наяву ощущал ток крови по чужим венам, слышал быстрое и сильное биение сердца Арбари, а тот в свою очередь чувствовал, как юношу всё больше охватывает жар, как в его легкие проникает раскаленный до предела воздух и кружится от переизбытка эмоций голова. Это удивительное чувство единения ощущалось ими недолго — всего несколько ударов их сердец, но и этого краткого мига хватило, чтобы оба застонали от удовольствия, а Арбари, впившись губами в горячий рот юноши, излился в сжимающую его пенис ладонь. И чувствуя, как пульсирует и сокращается плоть мужчины в его руке, как горячее белое семя обжигает его кожу, Кирилл ощутил такое моральное удовлетворение, какого не испытывал даже тогда, когда лишался своей девственности после школьного выпускного. Они хрипло дышали, сжимая друг друга в объятиях и пытаясь перевести дух. Перед глазами у них всё плыло, а сердца бешено колотились, но разжать объятия не было сил ни у одного из них. - Что это только что было? - обалдело поинтересовался юноша, наконец выпуская из своей руки влажную, испачканную в семени плоть альфаи. - Так проявляются «истинные узы души», - ответил тот, улыбаясь. - Я ведь успел испробовать твои соки, а значит, частичка тебя уже во мне, и ты почувствовал, как ей было хорошо в моем теле. Но это только начало, - и, зарывшись пальцами в волосы Кирилла, Арбари снова припал к его губам. Они целовались еще несколько долгих, упоительно сладких минут, наслаждаясь ощущениями их близости, пока не послышался громкий стук в дверь и голос старейшины: - Арбари, Аркири! Мы уже всё подготовили. Провизия собрана, еда на столе. Вы еще долго?! - Нет, мы сейчас! - прокричал в ответ альфаи, отрываясь наконец от столь желанных губ, и, глядя в затуманенные глаза Кирилла, поинтересовался: - Ты как? Идти сможешь? Может, дать тебе еще немного отдохнуть? Но юноша покачал головой и, сделав вдох-выдох, уверенно поднялся с кровати. - Нет, - ответил он, борясь с головокружением и другими последствиями перенесенного им «душевного оргазма». - Не будем ничего откладывать, я в порядке. Пока Арбари одевался, он подошел к столику, где всё еще стоял неубранный с вечера тазик с водой, и по-быстрому вымыл руки. - Ты уж извини, но пробовать твои «соки», я пока не буду, - ответил он на брошенный в его сторону взгляд мужчины. - Пока я не переболею тармууни, завершать с тобой «узы» я не хочу. Теперь, когда я ощутил, каково это — быть с кем-то единым, я не хочу рисковать твоей жизнью. Ведь если умру я, ты тоже умрешь. - Я умру в любом случае, - не задумываясь ответил Арбари. - Я уже слишком сильно к тебе привязался. Или мы выживем вместе, или оба умрем. И по-другому не будет. Так что не смей умирать! Помни о своем обещании! - Ну, раз дал обещание, то придется его исполнять, - улыбнулся юноша и, взяв альфаи за руку, потянул его к двери. *** - Аркири, что тебе потребуется для заражения тармууни? - спросил Арторис, когда после завтрака в столовой пара в сопровождении старейшины и еще нескольких ар-дари направилась к загонам для животных. - Ничего особенного, - не замедляя шага, отозвался юноша. После пережитого им мига единения с альфаи он чувствовал небывалый прилив сил и уверенность в себе. - Тазик с теплой водой, пару чистых платков и полотенец, острый нож и огонь. Шагая во главе процессии в сторону выхода, Кирилл обратил внимание, что сегодня общий дом выглядел по-особенному: полы были устланы яркими ковровыми дорожками, на стенах висели красочные икебаны из живых и высушенных цветов, а над головой через каждые два-три метра светились круглые лампы из дутого стекла. Внутри каждой из них горела белая свеча, и казалось, что по расписному потолку с изображением неба, облаков и птиц плывут маленькие солнышки, освещающие им путь и благословляющие их действия. - Хорошо, Ардис сейчас всё принесет, - кивнул старейшина и, повернувшись к одному из ар-дари, принялся быстро объяснять, к какому конкретно стойлу нужно доставить необходимое. Выслушав Арториса, мужчина кивнул в знак того, что понял, и побежал вперед, а затем свернул в коридор, ведущий к купальне, и скрылся из виду. И хотя дорога от дома до лошадиного загона заняла у процессии не больше десяти минут, но когда они подошли к нужному стойлу, то всё уже было подготовлено. Недалеко от зараженной оспой лошади стоял небольшой столик с наполненным теплой водой тазиком и стопочкой чистых полотенец, а рядом с ним переминался с ноги на ногу молоденький оми с зажженной свечой в одной руке и тонким ножом в другой. Сам же Ардис стоял возле лошади и держал ее под уздцы. Увидев Кирилла, идущего между старостой и Арбари, оба ар-дари учтиво поклонились и произнесли: - Аро но Кими, лекарь. Кивнув им в знак приветствия, юноша подошел к столику и закатал рукава туники. Затем тщательно обмыл в воде свое правое предплечье и, высушив его чистым полотенцем, взял нож из рук оми. Проведя лезвием над огнем и дождавшись, когда металл остынет, Кирилл сделал две небольших царапины на внутренней стороне предплечья пониже локтевого сгиба и, повернувшись к Арбари, попросил: - Приподними копыто лошади и крепко держи. Мне нужно проколоть один из пузырьков, чтобы взять его содержимое. Как только альфаи выполнил его просьбу, парень подошел к кобылице и внимательно присмотрелся к пораженному участку на ее ноге. На припухшем, явно воспаленном путовом суставе лошади отчетливо виднелись несколько десятков белесых плотных пузырьков, окруженных венчиком покраснения. Выбрав самый крупный из них, Кирилл осторожно вскрыл его кончиком ножа, а затем, подхватив лезвием жидкое содержимое, поднес к своей руке. Сделанные им царапины уже взбухли и покраснели, и юноша, поколебавшись только на мгновение, нанес на них зараженный материал. От этого ранки неприятно защипали и еще больше покраснели, но Кирилл не стал останавливаться и после того, как равномерно распределил по ним зараженный оспой гной, принялся равномерно втирать его плоской стороной ножа. «Господи, хоть бы получилось», - взволнованно думал он, пытаясь сохранить на своем лице маску спокойствия и уверенности в своих действиях. Сейчас парень очень рисковал - ведь вместо безобидной оспы животных ему вполне могла передаться совершенно другая, неизвестная болезнь, способная не только забрать его здоровье или жизнь, но и навсегда поставить крест на спасении ар-дари. - Так, у меня всё, - произнес юноша, повязывая поверх царапин чистую тряпицу, и, посмотрев в глаза Арбари, спросил: - А ты как? Не передумал? - Нет, - покачал головой тот, и решительно протянул Кириллу свою левую руку. Закатав на ней рукав, юноша протер предплечье альфаи смоченным в воде полотенцем, а затем проделал ту же последовательность действий, что и у себя. - Всё, - выдохнул он, поправляя рубашку на руке Арбари и напоследок сжимая его ладонь. - Если я прав, то еще до прошествия половины луноцвета у меня должны появиться первые признаки заболевания. А вот твои царапины, напротив, должны скоро бесследно зажить. Но если я окажусь неправ и подобным образом нельзя заразиться тармууни, то мы оба скорее всего умрем или же заразимся от этой лошади совсем другим заболеванием. - В любом случае, дело сделано и пути назад больше нет, - ответил Арбари, сжимая руку Кирилла в ответном жесте. - Так что пора нам ехать в храм на поляну жизни. А там уже видно будет - прав ты окажешься или нет. *** Попрощавшись с Арторисом и всеми вышедшими проводить их жителями фермы, пара подошла к снаряженным для них лошадям и, сев в седла, двинулась в путь. Специально для Кирилла старейшина лично отобрал самую смирную и послушную кобылицу светлой масти. По сравнению с рыжим, наглым жеребцом, доставшемся Арбари, она казалась совсем маленькой и кроткой и, пока юноша пытался взобраться в седло, смотрела на него большими умными глазами, но скинуть его или понести стремглав вперед ни разу не попыталась. Поскольку ар-дари на фермах болели тармууни издревле, то дорога к термиям была проложена ими очень давно. Сначала она пролегала через пастбища, затем через рощу и поля, а после поворачивала к лесу и шла вдоль его края на север. Примерно на середине пути около родника с пресной водой был выстроен небольшой деревянный дом, где можно было бы переночевать и отдохнуть, если путники не успевали добраться до термиев до захода солнца. Поскольку Кирилл был новичком в верховой езде, а ехать на одной лошади вместе с Арбари наотрез отказывался, то продвигаться вперед им приходилось довольно медленно. Путаясь в поводьях и стременах, юноша то и дело терял равновесие, разворачивал лошадь не в ту сторону, а то и норовил навернуться с седла. И чтобы этого не произошло, альфаи постоянно приходилось быть настороже. Он ехал в полуметре справа от Кирилла и каждый раз, когда тот опасно накренялся над землей, ловил его и водружал обратно. - Может, хватит уже? - со вздохом произнес Арбари, хватая парня за руку, когда тот в очередной раз чуть не упал с лошади. - Ты уже вполне доказал мне свою самостоятельность. Но в таком черепашьем темпе мы даже до места ночевки добраться не успеем. - Нет, - продолжал упрямиться Кирилл. - Я должен научиться ездить на лошади сам! Вдруг с тобой что-нибудь случится, и мне нужно будет ехать за помощью... - Да что со мной может случиться? - перебил его мужчина. - Взрослый, здоровый альфаи на самом пике зрелости. Лучше бы о себе подумал, - упрекнул он. - Сам ведь говорил, что заболевание может проявиться раньше, и, если мы не успеем к этому времени добраться до поляны жизни, будет плохо. - Да тут ехать всего лишь пару арнов, - отмахнулся Кирилл. - Мы успеем. Зато я научусь ездить верхом. - Боюсь, что с таким наездником, как ты, двумя арнами пути мы не отделаемся, - нахмурился Арбари. - Я готов пойти тебе на уступки, но только пока мы не достигнем дома в лесу. Дальше дорога пойдет возле леса, а земли там весьма опасные. Много ядовитых змей и насекомых, так что заночевать на земле или ехать на лошади в темноте будет весьма опасно. Поэтому хочешь ты или нет, но как только мы переночуем в «лесном доме», дальше отправимся на моей лошади. Так будет быстрее, и к храму мы подоспеем вовремя. - Ладно, посмотрим... - недовольно пробурчал Кирилл, принимаясь обдумывать план, как заставить Арбари разрешить ему и дальше ехать самостоятельно. И хотя юноша понимал, что мужчина, возможно, прав, но находиться так близко к его телу он не хотел. И дело было не в том, что парень не доверял альфаи. Наоборот, за время их совместных приключений Арбари зарекомендовал себя только с положительной стороны. Но стоило мужчине прикоснуться к юноше, подойти к нему вплотную или потереться об него, как Кирилл начинал терять над собой контроль: ему становилось очень жарко, мысли путались и в паху тяжелело. «Нет уж, Арбари, - думал он, покачиваясь в седле и пытаясь найти наиболее устойчивое в нем положение. - Ты езжай на своей лошади, а я - на своей. В долине я не видел пока ни одной змеи, а вот с твоей гигантской «коброй» я уже успел познакомиться». От воспоминаний о проведенном вместе с Арбари утре по телу юноши забегали мурашки, и он невольно вздрогнул. Но даже такое, казалось бы, безобидное действие с его стороны привело к полной потере равновесия и, замахав в воздухе руками, парень снова чуть не выпал из седла. - Аркири, ну сколько можно? - устало простонал Арбари, успевший поймать его до того, как юноша коснулся носом земли. - В этом ведь нет ничего сложного. Смотри, - и, спрыгнув со своей лошади, альфаи принялся объяснять правила верховой езды по-новому. - Во-первых, начнем с того, что в седле ты сейчас сидишь абсолютно неправильно. Через твои ухо, плечо, бедро и пятку должна проходить прямая линия, а не кривая змея. А ну-ка, выпрямись! Добившись от юноши правильной позы, Арбари продолжил: - Так, теперь о положении твоей ноги в стремени... Пятки должны тянуться к земле, носки - смотреть вперед и чуть в сторону лошади. На стремя опирайся широкой частью стопы. Так, уже лучше... Поправив стопы Кирилла в стременах, альфаи перешел к его рукам, судорожно вцепившимся в лошадиную гриву. - Зачем ты так вцепился в лошадь? Хочешь вырвать ей клок из гривы? А ну-ка, отпусти! Надо держаться за поводья. Сожми кулаки. Каждый повод должен входить в них между мизинцем и безымянным пальцем, проходить вдоль ладони и выходить на указательный палец, к которому ты прижимаешь его подушечкой большого пальца. Вот так, отлично... Выпрями спину, руки немного прижимай к бокам, кисти рук не разводи в стороны — они должны составлять с поводом одну прямую линию. Рассказывая о правильном положении в седле, Арбари то похлопывал юношу по спине, то дотрагивался до его локтей, приводя их поближе к бокам, то поправлял кисти. Закончив с расстановкой, он отошел на несколько шагов назад и, полюбовавшись на позу Кирилла, одобрительно хмыкнул: - Красавчик! Вот так и сиди. Запомни это! Так, а теперь попробуем снова проехаться... Запрыгнув на свою лошадь, он подал сигнал трогаться, и весь путь, что они ехали вперед, зорко следил за Кириллом и не замолкал ни на миг: - Не зажимайся, расслабь плечи и локти! Смотри прямо перед собой! Твое тело должно оставаться гибким и расслабленным... Следуй за движениями лошади, почувствуй ее... Ослабь немного повод... Не сгибай кисти рук... Не надо разводить колени в стороны... Твои ноги должны быть прижаты к бокам лошади. Держи равновесие! Вот так, молодец! И под руководством Арбари у юноши начало получаться. Поначалу, конечно, он забывал выпрямлять спину или начинал, как и прежде, разводить руки и ноги в стороны, от чего терял равновесие. Но, будучи поправленным альфаи, тут же исправлялся и, приняв правильное положение, переставал соскальзывать и заваливаться на бок. - Кажется, я понял, - радостно воскликнул Кирилл, позволяя себе пустить лошадь вперед чуть быстрее. - Всё это время я просто сидел неправильно и потому не мог почувствовать движение лошади. Да и ей, я думаю, было не очень приятно везти такого увальня, как я. Но теперь я всё понял и чувствую, как она идет и как надо потянуть, чтобы она повернула или остановилась. Класс! - восторженно расхохотался парень и в доказательство своих слов потянул за повод, останавливая лошадь. - Аро но Кими, Арбари! - поблагодарил он. - Обещаю, я больше не упаду! Так что можешь немного расслабиться. - Ладно, посмотрим... - передразнил мужчина юношу. - Но я хочу плату за обучение, - и, подъехав к лошади Кирилла почти вплотную, он наклонился и приник к его губам жарким поцелуем. - Хватит, развратник! Лошади волнуются, - отпихнул Кирилл альфаи, заливаясь румянцем. Сжав ногами бока лошади, он проехал чуть вперед и, обернувшись к Арбари, кивнул на уходящую вперед дорогу. - Может, наперегонки? - предложил он, расплываясь в дерзкой улыбке и приподнимая с вызовом брови. - Я тебе покажу «перегонки», - оборвал его мужчина и продемонстрировал сжатый кулак. - Только в седле научился сидеть, а уже о глупостях думаешь? Поехали лучше спокойно, пока ты шею себе не сломал. До ближайшего привала в роще еще ехать и ехать. А после нее почти непрерывно будут тянуться поля, которые мы должны будем успеть пересечь до темноты. Так что времени накататься до кровавых мозолей на мягком месте у тебя будет предостаточно. Уверяю! *** И как всегда, Арбари не ошибся: до обещанной рощи оказалось полдня пути, и за это время Кирилл устал настолько, что еле держался в седле. От непрерывной тряски и долгого сидения на жесткой поверхности всё его тело ломило, а зад и копчик ужасно болели. Так что, когда они наконец добрались до небольшой полянки в центре рощи, Кирилл не смог сдержать возгласа радости и, спрыгнув с лошади, с наслаждением повалился на траву. - Устал? – поинтересовался Арбари, спешиваясь вслед за Кириллом. В отличие от юноши, он не позволил себе расслабляться и вместо того, чтобы прилечь на землю рядом с ним, принялся стреноживать лошадей. - Ужасно! Я свой зад вообще не чувствую, - пожаловался парень. – Что-то я не припомню, чтобы так уставал, когда мы ехали к фермам. - В том-то и дело, что тогда мы ехали вдвоем на одной лошади, - пояснил Арбари. – Я постоянно тебя поддерживал и поправлял твою осанку, потому ты и не напрягался. А сейчас ты ехал сам, потому так устал. Закончив с лошадьми, он достал из седельной сумки покрывало и расстелил его рядом с юношей. - Ложись давай, а я пока спелых фруктов достану, - бросил альфаи, направляясь к ближайшим деревьям, на ветках которых виднелись темно-красные округлые плоды. – Но если ты сильно проголодался, то в одной из сумок должен быть сверток с хлебом, сыром и копченым мясом. Можешь его поискать. - Нее, я лучше тебя подожду, - поморщился парень, с тихим стоном переползая с земли на плед и устраиваясь на животе. Его поясница, ягодицы и бедра настолько сильно болели, что вставать и что-либо искать юноша был не в силах. Да и не настолько сильно он проголодался: во время завтрака на ферме он съел большую отбивную и целую гору жареных овощей, так что, несмотря на то, что день давно перевалил за полдень, есть ему особо не хотелось. Чего нельзя было сказать о питье. Но одну флягу с водой они успели осушить почти полностью, а вторую следовало пока приберечь. - Ну, как хочешь, - пожал плечами Арбари и, подпрыгнув, ухватился руками за нижнюю ветку выбранного им дерева. Подтянувшись и перекинув через нее ногу, он, как заправский дикий кот, распластался по ней на животе, а затем, приняв вертикальное положение, ловко вскорабкался на ветку повыше. Движения мужчины были настолько плавными и быстрыми, что Кирилл невольно залюбовался. «Он как леопард, - с восхищением думал он, рассматривая рельефные мышцы Арбари, красиво проступающие под тонкой тканью его белой рубашки. А потом, вспомнив, что после соединения «узами» рисунок на их телах должен объединиться, с усмешкой подумал. - Хотя почему это «как»? Скоро он действительно им станет — пятнистым и золотистым... Интересно, как Арбари на это отреагирует?» Набрав фруктов в прикрепленный к поясу платок, мужчина так же быстро и ловко спустился с ними вниз, а затем, подойдя к лежащему на пледе юноше, присел рядом с ним. - Держи, это ариберы, - произнес он, протягивая Кириллу самый большой из добытых им плодов. - Они очень сочные и хорошо утоляют жажду. Так что расходовать воду нам не придется. Несмотря на то, что по своему виду ариберы больше походили на огромные персики, по вкусу они оказались похожими на спелые арбузы и действительно очень быстро утолили не только голод, но и жажду. Наевшись всего парой фруктов, Кирилл хотел было снова улечься на плед, но неожиданно замер и застонал от прострелившей поясницу боли. - Аркири, что случилось? Тебя что, змея укусила? - с тревогой в голосе спросил Арбари, увидев гримасу боли на его лице. Вскочив на ноги, он зашел Кириллу за спину, но на пледе под юношей ничего не увидел. - Поясница… - только и смог, что простонать Кирилл, и снова попытался выпрямиться. Но ни разогнуться, ни согнуться у него не получилось. – Похоже, заклинило. Долбанное седло! Зря я тебя не послушал! - А ну-ка, ложись на живот, - скомандовал альфаи. Но видя, какую нестерпимую боль доставляют Кириллу даже самые простые движения, был вынужден и в этом ему помочь: положив свои руки под поясницу и плечи Кирилла, он осторожно уложил его на спину, а затем перекатил на живот. – У воинов-альфаи подобное тоже бывает после тяжелых тренировок. Поэтому лекари в свое время обучили нас паре приемов. Это не больно, но требует довольно близкого контакта. Попытайся расслабиться, сейчас я тебе помогу, - произнес он, похрустывая суставами на пальцах, а затем оседлал бедра юноши и запустил ладони ему под тунику. Положив руки на напряженные мышцы, Арбари сначала только поглаживал, разогревая трением кожу и разгоняя кровь. Но постепенно он принялся надавливать всё сильней, движение его ладоней ускорилось, и вскоре юноша почувствовал в своих мышцах жар и приятное покалывание, от которых каждая из них начала медленно, но верно расслабляться, а сковавшая тело боль - отпускать. - Да-а, да-а, - тихо постанывал Кирилл, наслаждаясь необычными, но очень приятными ощущениями. Манипуляции альфаи нельзя было назвать массажем в классическом его понимании: скорее они походили на мануальную терапию или массаж по акупунктурным точкам, - но что бы это ни было, на Кирилла оно произвело неизгладимое впечатление. Его тело словно наполнилось живым огнем, который, перетекая с одной мышцы спины на другую, дарил расслабление и забирал боль. Закончив со спиной и поясницей, Арбари пересел чуть ниже и, переведя ладони на ягодицы юноши, принялся разминать его многострадальный зад. Кирилл же к этому времени погрузился в настоящую нирвану и даже не подумал возражать или сопротивляться. Постанывая и скуля от наслаждения, он полностью отдался во власть чужих рук и мечтал в этот момент только об одном — чтобы эта «сладкая пытка» никогда не заканчивалась. Улыбаясь и тихо напевая незатейливую мелодию, Арбари надавливал подушечками больших пальцев на точки возле крестца, затем проходился по ним костяшками и ладонями, похлопывал по ягодицам сжатыми кулаками, а потом нежно поглаживал их, чуть разводя в стороны. От этих действий между ягодиц Кирилла стало немного щекотно, а в области дырочки и в паху начало теплеть. Но Арбари не стал задерживаться на ягодицах слишком долго: пересев с его ног на землю рядом с юношей, он перевел руки на бедра и принялся массировать их внутреннюю часть. - Как же хорошо... - застонал Кирилл и развел ноги в стороны, предоставляя мужчине возможность проникнуть поглубже. Разминая бедра юноши, Арбари как бы невзначай проводил пальцами по ложбинке между его ягодиц и дотрагивался до бугорка у основания пениса, рождая в этих местечках ощущение электрических искр, сменяющихся теплом и жаром. Кирилл же только и мог, что стонать и закусывать от удовольствия губы. «Боже, еще немного и я кончу...» - подумал он, находясь на грани экстаза. И это наверняка бы случилось, если бы Арбари не убрал свои руки от столь чувствительных мест и не перевел их ниже, на голени. Прикосновения к нижней части ног тоже были довольно приятными, но всё же не столь откровенными и возбуждающими. Поэтому через несколько минут жар, охвативший ягодицы и пах Кирилла, начал постепенно спадать, и в его голове прояснилось. - Ну, как? Можешь теперь встать? - поинтересовался Арбари после того, как массаж был окончен. - Аа? - непонимающе выдохнул юноша. От массажа его так разморило, что смысл заданного вопроса не сразу до него дошел. - Встать? Сейчас попробую. Перекатившись на бок, Кирилл уперся в землю ладонью и попытался приподняться, с опасением прислушиваясь к своим ощущениям, но к своему удивлению никакой боли не почувствовал. Наоборот, во всем теле ощущалась необыкновенная легкость. Так что, вздохнув с облегчением, юноша уверенно поднялся на ноги. - Арбари, ты — чудо! - восхищенно произнес он и ради эксперимента сделал несколько наклонов и приседаний. Но ни боли, ни каких-либо других неприятных ощущений в его теле не было. - Аро но Кими! - И это всё? - улыбаясь, спросил альфаи, насмешливо приподнимая левую бровь. - Вот же вымогатель, - покачал головой Кирилл и, подойдя к Арбари, поцеловал его в уголок рта. Но прежде, чем мужчина успел привлечь его к себе и перевести поцелуй в более глубокий и откровенный, парень быстро отскочил назад. - На большее пока не рассчитывай! Я и так позволил тебе сегодня слишком многое! - Многое? - переспросил альфаи с сарказмом, но преследовать Кирилла не стал. - Да я лишь немножечко приласкал тебя. Поверь, что когда настанет твой «оми-рини», ты захочешь намного большего. Насмешливый тон Арбари заставил юношу поморщиться. Он уже неоднократно слышал от мужчины о загадочном периоде в жизни каждого оми, когда тот «истекает соками и ужасно хочет соединиться с альфаи», но представить подобное в отношении себя у парня никак не получалось. - А вот пока мой «оми-рини» не настал, постарайся немного сдерживаться, - попросил Кирилл, решив не тратить время на глупые споры с альфаи. Подойдя к стреноженным лошадям, он принялся распутывать их ноги, а затем, перекинув повод через голову своей кобылицы, взобрался в седло. - Я уже вполне отдохнул, так что поехали. - Уверен, что хочешь по-прежнему ехать сам? - поинтересовался Арбари. - Может, лучше поедешь со мной, а поклажу перевесим на твою лошадь? И хотя в словах мужчины был резон и Кирилл еще помнил о прежней боли, но всё же врождённое упрямство и нежелание показывать свою слабость взяла над ним верх, и юноша упрямо помотал головой. - Нет, не хочу. - Ну, как знаешь, - пожал плечами альфаи. Подняв с земли плед, он отряхнул его от налипшей травы и пыли и, скатав его рулоном, засунул в свою седельную сумку. Туда же он сложил и недоеденные ими фрукты, а затем вскочил в седло. - Ладно, поехали, - равнодушно бросил он, натягивая поводья и разворачивая своего рыжего жеребца в сторону тракта, ведущего через рощу. - Только потом не жалуйся, если на следующий день не сможешь сесть в седло. *** Из-за задержки в роще до лесного домика они добрались, когда солнце почти уже село. Пока они не выехали к лесу, их путь пролегал через бескрайние поля, заросшие высокой травой и кустарником. Обычных деревьев там не росло, и только изредка на пути пары попадались высоченные могучие исполины, чьи свисающие до земли тонкие ветки делали их немного похожими на иссохшие плакучие ивы. От долгой, беспрерывной езды тело юноши опять затекло, и он один раз попытался слезть с лошади, чтобы немного размяться, но был тут же обруган Арбари и водружен им обратно в седло. В ответ на удивленный вопрос "почему?" тот принялся указывать на смутные тени в траве и под кустарниками и объяснять, что там могут быть змеи или ядовитые насекомые, которые только и ждут, чтобы его укусить. Но как бы внимательно юноша к ним не присматривался, разглядеть хоть что-то, отдаленно напоминающее змею или паука, у него не получалось. Однако, пренебрегать словами мужчины Кирилл побоялся и потому стойко терпел до самого леса, где в просвете между деревьями вскоре показался большой деревянный дом. Как и остальные жилища ар-дари, назвать это строение «избой» или «домиком» можно было весьма приблизительно. Высокое, двухэтажное, собранное из шлифованных белых бревен, оно стояло в окружении стройных деревьев, напоминающих земные березы, и притягивало взгляд своей необычной красотой. «Ничего себе «домик в лесу», - раскрыв от удивления рот, думал парень. По периметру дом окружала широкая терраса с резными лавочками и ажурным ограждением. Остроконечная крыша с дымоходной трубой в виде маленькой башенки была выложена темно-зеленой черепицей, а высокие застекленные окна-двери на втором этаже открывались на просторную лоджию. - У нас в таких виллах только олигархи за городом живут, а у ар-дари такую красоту называют «домик для путников»». - Аркири, ты чего застыл? - одернул его Арбари, который за то время, что Кирилл любовался домом, успел не только спешиться, но и завести своего жеребца в небольшой загон, выстроенный неподалеку. - Слезай с лошади и заходи внутрь. Ключ найдешь на выступе над дверью. А я пока лошадьми займусь. Надо их расседлать и напоить. Здесь недалеко есть источник, так что я схожу туда и вернусь. А ты пока растопи камин и ложись отдыхать. Как я вернусь — будем ужинать. Ключ и вправду оказался именно там, где указал альфаи. Открыв им дверь и войдя внутрь, Кирилл оказался в просторной комнате, вдоль стен которой стояли вытянутые лавки, сундуки и несколько невысоких шкафов. Открыв наугад один из них, юноша увидел сложенные аккуратными стопками дорожные пледы, чистое постельное белье, пустые фляги и стеклянные банки с мыльным раствором. В следующем нашлись чистая одежда и с десяток деревянных сандалий наподобие тех, что юноше выделили, когда он гостил на коровьей ферме, а также несколько пар сапог разных размеров и фасонов. В третьем шкафу стояла посуда и кухонная утварь: кастрюльки, доски, котелки и сковородки, а также вилки, ложки, маленький топорик и пара ножей. Ведомый любопытством парень решил заглянуть и в сундуки, но и те не пустовали: в части из них лежали мешочки с крупой, солью и сахаром, другие были заполнены поленьями дров и мешками с древесным углем. И только в последнем из сундуков нашлись восковые свечи в прозрачных стеклянных мисочках и обвязанные нитью длинные тонкие палочки с темной капелькой на конце. «Видимо, это спички», - догадался Кирилл и, вытащив одну из палочек, чиркнул ей по специальной металлической полоске с мелкой насечкой, которая нашлась на дне сундука. Вспыхнув, кончик палочки загорелся, и юноша, достав из сундука чашечку со свечой, поджег ее фитилек. Поскольку на улице уже начало темнеть, то сделанная Кириллом находка пришлась ему как раз кстати, так что дальнейший свой осмотр парень продолжил уже при свете свечи. «Похоже, ар-дари всё предусмотрели, - подумал юноша, когда обошел всю прихожую и заглянул в каждый шкафчик и сундук. - Учитывая то, что поблизости есть источник воды, то на одних только этих запасах можно спокойно прожить несколько месяцев». Закончив с осмотром прихожей, Кирилл двинулся дальше, решив по-быстрому осмотреть все комнаты на этажах до того, как Арбари вернется. Как оказалось, на первом этаже размещались в основном технические комнаты: кухня с большой, выложенной кирпичом печью и массивным деревянными столом, предназначенным для приготовления пищи, столовая с двумя вытянутыми столами, рядом с которыми стояли стулья с высокими спинками; вымощенная мрамором купальня с большой деревянной бадьей по центру, а также общий зал с каменным камином и двумя мягкими диванами, стоящими возле стен. А вот на втором этаже ничего интересного не оказалось. Заглянув за двери, Кирилл обнаружил только спальные комнаты с деревянными койками, рассчитанными на одного-двух человек, да пару чуланов с ведрами, швабрами и вениками. - Да из этого «домика» мог бы получиться целый санаторий или пансион, - восхищенно проговорил Кирилл, когда дом был осмотрен им полностью. - Надо бы Арбари расспросить, зачем они отвозили больных детей так далеко от ферм, когда всех их вполне можно было лечить и здесь. «Кстати, а где Арбари? - неожиданно мелькнула мысль. - За то время, что я здесь бродил, он должен был уже давно вернуться. Может, он внизу, растапливает печь и ужин нам готовит?» Но пройдя на кухню, мужчину юноша не обнаружил, как и не нашел его ни в одной из комнат на первом этаже. «Странно... - подумал Кирилл. - Неужели он до сих пор с лошадьми возится?» В поисках Арбари юноша вышел из дома и, держа перед собой зажженную свечу, направился в сторону конюшни. Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, и вокруг царил полумрак, лишь немного разгоняемый тусклым светом луны, скрытой за облаками. Дойдя до загона, Кирилл приоткрыл дверь и громко позвал: - Арбари! Ты здесь? Но ответом ему был лишь шорох и тихое ржание переминающихся в стойлах лошадей. «Куда же он делся?» - уже с неким страхом подумал Кирилл и, зайдя в конюшню, принялся пристально ее осматривать. - Так, поилка для лошадей полная, - вслух размышлял он, так и не найдя ничего подозрительного. - Может, он снова пошел за водой, но теперь для нас? Выйдя из загона, парень огляделся по сторонам и прислушался, но кроме шелеста колышемой ветром листвы ничего не услышал. Поднеся ладонь к затрепетавшему под порывами ветра пламени свечи, он глубоко вдохнул, набирая в грудь как можно больше воздуха, и что есть сил закричал: - Арбари! Ау! Где ты?! От собственно громкого крика у парня зазвенело в ушах, но, даже несмотря на это, он смог услышать, как скрипят раскачиваемые ветром кроны деревьев, как шелестят их листья и как заволновались лошади, оставшиеся в загоне, но ни крика Арбари, ни даже тихого его зова слышно не было. «Что же могло произойти?» - в отчаянии подумал Кирилл. От нехорошего предчувствия у парня сдавило сердце, и уже не надеясь получить ответ, он снова позвал в темноту: - Где ты, Арбари? Не шути со мной, пожалуйста... В этот момент ему ужасно хотелось, чтобы мужчина выпрыгнул из-за какого-нибудь дерева и с насмешкой объяснил, что всё, происходящее сейчас, лишь шутка. Но вокруг Кирилла по-прежнему стояла тишина, и юноша абсолютно не знал, что ему теперь делать. Во мраке ночи тонкие стволы окружающих его деревьев начали казаться ему белыми призраками, протягивающими к темному небу свои длинные, костлявые руки, и от неприятной ассоциации с миром мертвых парень невольно поежился и сделал шаг в сторону дома. «Надо отыскать тот родник, к которому он ходил, - мелькнула здравая мысль. - Может, он оступился и стукнулся головой о дерево...» Но в какой стороне находится источник, Кирилл не знал. От Арбари он слышал, что тот расположен где-то неподалеку, но вот где именно мужчина ему рассказать не успел. «Тропинка... Должна быть тропинка...» - с надеждой подумал парень и принялся всматриваться в просвет между деревьями, пытаясь отыскать примятую траву. Не увидев ничего с того места, где он стоял, юноша вернулся к конюшне и обошел ее по периметру, затем прошелся вокруг дома, но ни тропинки, ни оставленных альфаи следов не нашел. «И что мне теперь делать?» - раздосадованно подумал Кирилл, и в отчаянии заозирался по сторонам. От резкого движения сжимаемая им свеча затрепетала и чуть было не погасла. Но, вовремя прикрытый ладонью, маленький огонек всё же не потух и вскоре с новой силой разгорелся на фитиле свечи. И глядя на него, юноша неожиданно вспомнил тот вечер на ферме, когда после осмотра переболевших тармууни он остался с Арбари вдвоем, и вокруг них горели вот такие же маленькие свечи. Вспомнился их несостоявшийся поцелуй, проведенная вместе ночь и жаркое утро, когда мужчина довел его до разрядки и так откровенно после этого облизывал свою руку. А потом в памяти Кирилла всплыли воспоминания о том моменте, когда он смог почувствовать Арбари, слышал биение его сердца, ток его крови по венам и как свои ощущал его эмоции и чувства. «Так проявляются «истинные узы души», - словно наяву услышал Кирилл голос альфаи. - Я ведь успел испробовать твои соки, а значит, частичка тебя уже во мне...» «Может быть, и в этот раз мне удастся почувствовать Арбари? - подумалось юноше. - Вот только как это сделать?» Решив провести эксперимент, Кирилл оставил свечу на террасе около дома и спустился по ступенькам вниз. Пройдя в темноте несколько шагов в сторону конюшни, он остановился между деревьями и, закрыв глаза, попытался прислушаться к себе и своим внутренним ощущениям. Юноша старался дышать глубоко и ровно, представляя, что он — это Арбари, а Арбари — это он, и сейчас их сердца бьются в едином ритме, а чувства и разум сливаются в одно целое... Неожиданно очень сильно заболела кисть правой руки, накатила слабость, и чтобы не упасть, парень был вынужден ухватиться за ствол дерева. Но, разомкнув веки и поднеся руку к глазам, Кирилл не увидел на ней раны или других повреждений. «Наверно, это чувства Арбари! Надо продолжать!" - решил юноша, и от этой мысли его сердце радостно забилось. Но Кирилл тут же взял себя в руки и снова попытался войти в прежнее состояние. Через несколько минут он снова почувствовал сильную слабость и прежнюю боль в правой руке, а потом его неудержимо потянуло вперед. Подчинившись внутреннему зову и не открывая глаз, Кирилл пошел вглубь леса. Но несмотря на то, что он не видел, куда идет, на деревья юноша не натыкался. Словно кто-то тянул его тело за невидимые нити, заставляя обходить препятствия и направляя к единственно верной цели. В течение нескольких минут он шел сначала вперед, а потом отклонился чуть влево, и уже не останавливался до тех пор, пока обо что-то не споткнулся и не упал. - Вот же, черт! - в сердцах выругался парень, открывая глаза и пытаясь подняться на ноги, но, увидев, что послужило причиной его падения, радостно вскрикнул: - Арбари! Однако радость юноши быстро угасла, когда, наклонившись и перевернув мужчину на спину, он увидел в каком плачевном состоянии тот находится. В голубоватом свете луны лицо Арбари казалось безжизненным, и только по еле вздымающейся грудной клетке Кирилл смог определить, что мужчина всё еще жив. Его руки и тело были ужасно холодными, а на правой кисти, в том самом месте, где парень почувствовал у себя боль, виднелась темная припухлость с двумя маленькими ранками, как от укуса змеи. «Наверно, его укусили», - подумал Кирилл и, не раздумывая, поднес руку мужчины к своему рту и принялся отсасывать зараженную ядом сукровицу. Отсасываемая им жидкость была очень горькой на вкус, но парень старался не обращать на это внимания и, сплевывая ее на землю, вновь и вновь припадал губами к похолодевшей руке Арбари. О том, что яд неизвестной змеи может повлиять и на него, Кирилл старался не думать и только молился про себя, чтобы его действия оказались небесполезны и альфаи остался бы жив. Отсосав из руки мужчины как можно больше яда и не чувствуя больше горечи на своих губах, Кирилл снял со своей туники пояс и перевязал им предплечье Арбари чуть выше места укуса, чтобы оставшийся в ране яд не распространился дальше. - Блин! Ну и как мне его тащить обратно? - озадаченно произнес он, оглядываясь в сторону дома, где далеко между деревьев виднелся крошечный огонек оставленной на террасе свечи. - Хорошо, хоть видно, куда идти. Иначе, пришлось бы сидеть здесь до самого рассвета. Потянув мужчину за здоровую руку, Кирилл попытался было взвалить Арбари себе на спину, но из этой затеи у него ничего не вышло — мужчина оказался настолько тяжелым, что худощавому юноше не удалось даже приподнять его. Тогда парень решил сменить тактику и попытался просто тащить его по земле, но и эта задумка потерпела неудачу. «Может, удастся привести его в чувства», - предположил Кирилл и, наклонившись над лицом альфаи, с силой похлопал его по щекам. От наносимых ударов голова Арбари безвольно откидывалась в стороны, но в сознание мужчину это не привело. «А может, его поцеловать?» - неожиданно пришла в голову юноши странная идея, и, поддавшись порыву, Кирилл прижался к губам альфаи. На ощупь те казались ледяными, но своего приятного, чуть сладковатого вкуса не утратили. «Ну же, Арбари, очнись», - мысленно просил парень, сминая своими губами чужую холодную плоть. Он то прикусывал губы мужчины, то проводил по ним языком, то углублял поцелуй, скользя по деснам и нёбу. Но как бы Кирилл не старался, какое бы усердие не прилагал, он смог добиться только того, что губы альфаи чуть потеплели, но сам он по-прежнему оставался холодным и неподвижным. - Ты же обещал меня не бросать! - с отчаянием в голосе прокричал Кирилл, когда понял, что все его усилия бесполезны. Ухватив Арбари за края рубашки, он с ожесточением принялся его трясти, но и это не возымело над ним никакого эффекта. - А как же наши «узы»?.. - Напоследок выдохнул он, разжимая пальцы, и вдруг замер: - Так, стоп! «Узы»! Надо попробовать обменяться не только слюной, а чем-то большим! - и, озаренный внезапной догадкой, парень со всей силы впился зубами в свою нижнюю губу, прокусывая ее до крови. Почувствовав во рту солоноватый привкус, Кирилл снова наклонился над мужчиной и, разжав пальцами его рот, приник к нему окровавленными губами. Юноша постарался вложить в поцелуй всю свою душу и все чувства, что успел зародить в его сердце Арбари. Теперь он не просто механически двигал губами и проникал в чужой рот языком, а по-настоящему целовал и ласкал, как если бы судьба всего мира зависела сейчас только от одного этого поцелуя. И губы мужчины дрогнули. Поначалу слабо и едва ощутимо, но Арбари начал отвечать, и вскоре Кирилл почувствовал, как в тело альфаи возвращается прежнее тепло, что он уже не лежит безжизненной куклой, а пытается пошевелиться и поднять свои руки. Чуть отстранившись, Кирилл посмотрел на лицо мужчины и больше не увидел на нем мертвецкой бледности. Альфаи дышал тяжело, и его закрытые веки слегка трепетали, как если бы он пытался очнуться, но на это у него пока не хватало сил. И тогда юноша решился на последний шаг: оседлав бедра Арбари, он чувственно потерся о его пах и, снова прикусив свою губу, постарался проникнуть в рот мужчины как можно глубже. «Арбари, пожалуйста! Ты мне нужен! - мысленно умолял он, чувствуя, как дрожит под ним тело Арбари, как громко и быстро бьется сердце в его груди, как вырывается из его горла хриплый стон. - Пожалуйста! Вернись ко мне! Вернись!» И в этот момент веки Арбари распахнулись, и в темноте ночи на Кирилла уставились два ярких, янтарных глаза. - Аркири, - выдохнул мужчина, кладя свои ладони ему на поясницу и прижимая юношу к себе. - Что произошло? - А вот это я собирался спросить у тебя, - хрипло рассмеялся Кирилл, чувствуя, как от нахлынувшего облегчения ему становится легче дышать, а сердце заходится в радостном ритме. - Я тебя еле отыскал в лесу. А когда нашел, ты был без сознания. Ты что-нибудь помнишь? На миг альфаи задумался, но затем покачал головой. - Нет. Я лишь помню, что шел за водой. А потом провал... и я словно оказался в тумане, из которого меня вывел твой голос. Ты говорил, что я нужен тебе и просил вернуться. А потом я почувствовал поцелуй и пришел в себя. - А рана на руке? Ты помнишь, как ее получил? - спросил Кирилл, убирая со своей поясницы ладони Арбари и слезая с его бедер. - Посмотри, - и он поднес к глазам мужчины его правую кисть. - Здесь две ранки. Я подумал, что тебя укусила змея и пытался высосать ее яд. Присмотревшись к отметине на своей руке, альфаи нахмурился и попытался сесть, но из-за сильного головокружения был вынужден снова прилечь на землю. - Судя по ранам, это укус каршани, лесного паука. Возможно, он упал на меня с одной из веток, когда я отводил ее в сторону. Для людей его яд смертелен, но ар-дари от него впадают в беспробудный сон на несколько арнов, пока их тела не справятся с ядом или пока лекарь не напоит их особой настойкой из трав, растущих только на поляне жизни. - Паук, значит... - задумчиво протянул Кирилл. - А я думал змея. Уж больно отметины большие. - Да и паук немаленький, - пояснил Арбари. - Бывает, что они вырастают размером с детскую голову. - Ничего себе, - ужаснулся юноша. - И как ты такую громадину мог не заметить? - Не знаю, - покачал головой мужчина и снова попытался сесть. С большим трудом, но всё же на этот раз ему это удалось. Посидев несколько минут, он согнул в коленях ноги и, уперевшись ладонями в землю, начал медленно подниматься. - Тише, тише! Давай я тебе помогу, - тут же всполошился парень и, перекинув руку Арбари через свою шею, обхватил его за талию. - Пока не дойдем до дома, опирайся на меня. А то еще свалишься в потемках и голову себе разобьешь. - Хорошо, Аркири, - согласно кивнул тот. - Ты знаешь, куда надо идти? - Да, - ответил юноша и показал рукой в сторону мелькающего вдали огонька, - возле дома я оставил горящую свечу. Вон, видишь, огонек вдали? Нам туда. - Ну, тогда пошли потихоньку, - произнес мужчина и сделал шаг вперед. - В лесу нельзя оставаться слишком долго. Помимо каршани, здесь водится еще куча всяких ядовитых тварей. Так что, чем быстрее мы окажемся под защитой дома, тем лучше для нас. *** Вдвоем с Арбари обратный путь до лесного дома занял у Кирилла значительно больше времени, чем ушло у него на поиски мужчины. И хотя альфаи старался держаться и не показывать юноше своей слабости, но парень чувствовал с каким трудом ему дается каждый шаг, как тяжело он дышит и как мелко дрожит под руками Кирилла его большое, некогда сильное тело. Несколько раз Арбари спотыкался, и только своевременная поддержка юноши спасала его от падения. Из-за постоянного напряжения и страха, что сейчас им на головы свалится еще какая-нибудь гадость, типа змеи или паука, время для Кирилла словно остановилось: минуты стали казаться часами, а мелькание свечи впереди — бесконечно далеким. «Хоть бы свеча не потухла», - мысленно молился он, безотрывно глядя на маленький огонек, который то пропадал из виду, то вновь ярко разгорался. Хрипло дыша, юноша изо всех сил вцепился в рубашку Арбари и упорно шел вперед - на этот свет, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в пояснице и таинственные шорохи, раздающиеся у них за спиной и в ветвях над их головами. Разыгравшееся воображение рисовало в его мозгу светящиеся в темноте маленькие красные глазки невидимых существ, которые, затаившись между ветвей деревьев и за кустами, пристально следили за их перемещением и только и ждали, чтобы путники замедлили свой шаг или присели передохнуть. «Еще немного, осталось пройти еще чуть-чуть," - мысленно подбадривал себя Кирилл, чувствуя, что и его ноги начали уже предательски трястись и подгибаться от усталости. С каждым шагом Арбари казался ему всё тяжелее, но парень не сдавался и всё шел и шел вперед, не останавливаясь и не замедляя шага. И вот после бесконечно долгого пути они, наконец-то, вышли на поляну возле дома. К этому времени оба: и Арбари, и Кирилл - были уже абсолютно мокрыми и еле держались на ногах, но вид так и непотухшей свечи, стоящей на террасе, придал им сил, и пара всё-таки смогла доковылять до дома. Поднявшись по ступенькам, Кирилл усадил мужчину на скамейку возле двери, а сам, взяв свечу в руку, прошел внутрь. Достав из сундука еще несколько свечей, он зажег их в общем зале, а после принес туда дров и угля и растопил камин. О том, чтобы дотащить Арбари до спален на втором этаже, юноша не хотел даже думать: он и так уже валился с ног от усталости и держался только из чистого упрямства, а диваны, стоящие в зале, были достаточно широкими, чтобы мужчина смог спать на одном из них. Достав из шкафа чистую простыню, Кирилл застелил один из них и вернулся на улицу за альфаи. Прислонившись спиной к деревянной стене дома, тот по-прежнему сидел на том же месте, где его и оставил парень, и похоже дремал. - Арбари, очнись, - потрепал юноша его по плечу и, когда мужчина открыл глаза, настойчиво потянул за руку. - Я всё приготовил. Пойдем в дом. Взглянув на Кирилла, альфаи молча кивнул и с неимоверным трудом поднялся на ноги. До зала он смог дойти только с помощью парня и, как только тот подвел его к застеленному дивану, повалился на него без сил. Пока Кирилл снимал с него сапоги, штаны и измазанную в земле и крови рубашку, Арбари еще пытался бороться со сном. Но когда парень, уложив его на спину, отправился в прихожую за пледом, мужчина закрыл глаза и не открывал их, даже когда Кирилл подкладывал ему под голову свернутый плед и укрывал простыней. Видя, что Арбари уснул, юноша присел рядом с ним и еще долго не решался уйти. Сняв с пострадавшей руки альфаи свой пояс, он еще раз внимательно ее осмотрел. После того, как Кирилл высосал из ранок яд, кисть уже не казалась такой отекшей и потемневшей, как вначале. И хотя краснота и припухлость еще сохранялись, но в целом рана не выглядела опасной. Так что, посидев рядом с Арбари еще несколько минут и убедившись, что он дышит спокойно и ровно, юноша наконец решил тоже лечь спать. Поскольку ночью альфаи могло стать хуже, Кирилл не стал подниматься наверх и постелил себе тут же - на соседнем диване, и потом еще долго лежал без сна, вновь и вновь вспоминая их путь через лес и те чувства, что он испытывал, когда думал, что Арбари не очнется. «И всё-таки, каким бы фантастически это ни казалось, но «узы» существуют, - напоследок подумал юноша, прежде, чем его затянуло в объятия сна. - Я смог найти Арбари в лесу... Смог заставить его очнуться... И я чувствовал его, как самого себя... Интересно, что же будет, когда мы соединимся по-настоящему? Когда наступит мой «оми-рини», и его семя окажется во мне?..» Но поразмыслить над этим Кириллу уже было не суждено — глубокий сон накрыл его своим покрывалом, а тревожные мысли сменились образами долины, раскинувшейся далеко внизу, полета в бескрайней синеве и огромных золотисто-черных крыльев, принадлежащих то ли ему, то ли неведомому спутнику, летящему с ним рядом.