Об ошибочных выводах

Пожалуй, это был самый странный день в жизни Торина. Сразу же, как только он вошёл, его отправили в ванную – «С вас вода в три ручья течёт!», после усадили за стол, заявив, что «Дорога была длинной, и вы, я уверен, голодны», ну а затем отвели в гостевую – «После сытного обеда грех не отдохнуть» - и полурослик ушёл, оставив его одного, за что Торин, честно говоря, был ему благодарен. Чувствовал он себя странно: с одной стороны, то, что Бильбо не было дома, приносило королю облегчение. Он и так пересилил свою натуру, всё же гордость редко когда позволяла признать, что он не прав, а тем более извиниться, и то, что извинения откладывались, не могло не радовать. С другой стороны, Торину было очень плохо. Он давно уже признал, что приехал в Шир, потому что скучал по Бильбо, но ведь это же ничего не значит, верно? По друзьям всегда скучают, когда их долго нет рядом. Но вряд ли кому становится настолько тоскливо на душе оттого, что друг завёл семью. Ведь, узнав о таком, полагается радоваться, разве не так? Если, конечно, этот друг действительно просто друг, а не… Торин тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Конечно, друг, кто же ещё? Чтобы отвлечься, он вышел из комнаты и отправился искать гостиную. Всё-таки с ориентацией в пространстве у короля всегда были проблемы, а норки у хоббитов представляли из себя настоящие лабиринты. Гостиная отыскалась скоро – всего за полчаса. Кажется, Торин трижды сворачивал не туда, и теперь не готов был поручиться, что сможет самостоятельно найти дорогу обратно. Одно дело ходить по знакомым с детства коридорам Эребора или следовать изученному наизусть маршруту, ориентируясь всё на ту же Одинокую гору, и совсем другое – пытаться найти что-то среди запутанных улиц Хоббитона или коридоров ширских норок. Здесь Торин всегда шёл куда-то не туда, заранее понимая, что заблудился. Дубощит оглянулся вокруг. Место было наполнено уютом, как, впрочем, и всё в Бэг-Энде. Два кресла, книжные шкафы, портрет какого-то незнакомого ему хоббита, сундук, письменный стол… Вот он-то и привлек внимание Короля-под-Горой, а точнее - то, что лежало на нём. Книга в красном переплёте без какого-либо названия на обложке. Он подошёл ближе и собирался уже открыть её, как его остановили: – Не стоит. Резко обернувшись, Торин увидел Фродо. Годы скитаний научили гнома осторожности, но сейчас он злился на себя – кого ещё он ожидал увидеть? – Почему? – хоббит лишь повёл плечами. – Бильбо не любит, когда её трогает кто-то кроме него или меня. «Туда и Обратно» – не простая книга. Он сам её написал около года назад, чтобы рассказать мне о своих приключениях в походе на Эребор. – Я слышал об этом походе многое, но всё, что я слышал – лишь слухи. То, что написал в своей книге мистер Бэггинс, несомненно, куда правдивей, и мне, как ныне живущему в Эреборе, было бы интересно узнать эту историю. – Бильбо любит говорить, что эта повесть скорее о приключениях хоббита среди гномов в условиях похода, чем летопись приключения. Там все события описываются в соответствии с его первыми впечатлениями и сегодняшним взглядом на те события. Если Фродо думал, что такими словами отпугнёт гостя от прочтения книги, он ошибся. Теперь Торину ещё сильнее захотелось прочитать её и узнать мнение Взломщика обо всех своих поступках - и от греха подальше он перевёл разговор в более безопасное русло. Весь вечер разговаривая с «сыном друга», Торин понял, что это смышленый юноша, приятный в общении, и обнаружил, что, несмотря на непонятную боль в груди, общение с ним доставляет одно удовольствие. Они легко перешли на «ты», и Фродо рассказал гному многие истории из своего детства. Ну разве можно было заподозрить этого спокойного и серьёзного хоббита в том, например, что в двенадцать лет он из любопытства поджёг конюшню? Впрочем, кое-что не давало королю покоя, и он спросил: – Неужели мистер Бэггинс один воспитывал тебя? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: – А что произошло с твоей… мамой? Фродо окинул вопрошающего странным взглядом, но ответил: – Она утонула, когда мне было девять. Так Торин уяснил для себя, что Бильбо, помимо всего прочего, вдовец. Остаток вечера они с Фродо так и провели в разговорах. А на следующее утро, пока Фродо только начал хлопотать по хозяйству, а его гость и вовсе ещё спал, один хоббит остановился у Бэг-Энда и, пробормотав: «Наконец-то я дома», похромал к норке.