J2IsReal 2: Все будет... хорошо

Вечер. Сумерки. То самое время суток, когда солнце скрывается за горизонтом и все вокруг становится серым, почти бесцветным. А для тех, кто страдает близорукостью - еще и теряет четкие очертания. Так называемая куриная слепота. Казалось бы, не самое незаметное время суток, и все же Дженсену никогда не удавалось поймать тот самый момент… Вот, казалось, садился в машину – заходящее солнце щедро заливало покатые плечи симпатичной девчушки оранжевым, превращая загар в темную бронзу, а подъехал к ресторану – хоть глаза выколи – все серое и нечеткое. А ведь операцию делал… и линзы надел. - Добрый вечер, столик на одного? Улыбка официанта показалась настоящей - или у парня, косящего прической под барана, сегодня отличное настроение, или тот неверно выбрал место работы, ему даже курсы актерского мастерства посещать не понадобилось бы. - Эм, - Дженсен почесал нос, сам не зная, какое именно чувство пытается замаскировать. - Нет, на двоих. Бронь на «Крашник». - Секунду, сэр… Да, на это имя есть бронь, позвольте вас проводить. Он позволил. И оказался за столиком в конце зала, частично скрытым от посторонних глаз темным тяжелым занавесом, подхваченным посередине не менее тяжелой тесьмой. Меню легло на скатерть беззвучно. Оставшись один, Дженсен откинулся на спинку жесткого стула и глубоко вздохнул. Еще раз. И еще. Вытянул ноги и съехал под стол, в затылок уперлась холодная перекладина. «Падалеки назначил свидание». Короткая однозначная фраза. Что-то вроде «сегодня будет пасмурно» или «на фондовом рынке незначительное падение котировок»… По крайней мере Дженсен не позволял себе думать об этом как-то иначе. Весь день. До этого самого момента. Сладко запахло корицей и еще какой-то приправой. «Кризис миновал, пациент пошел на поправку» - уже что-то близкое к истине. Но… Это чертово «но». Вечно маячит и во сне и в реальности. И этих «но» несколько: "Почему кризис был вообще? Почему прошел? А вдруг наступит вновь?" По сути, ответы на свои вопросы Дженсен знал. И никакого смысла вновь размышлять об этом не было, только не сейчас. О печальном он будет думать дождливыми вечерами за бокалом мартини, утирая слезы шелковыми трусиками жены - а сейчас у него свидание, если, конечно, Миша не пошутил. Хотя, итальянский ресторан мог выбрать только Падалеки. А ему, между прочим, как и Дженсену, было велено сесть на диету. Правда, съемки сезона закончились, совсем скоро их отправят по домам, но ведь будут еще интервью, встречи с фанатами, фотосессии… Приоткрыв меню, Дженсен поцокал языком. - Паста... с грибами, паста с ветчиной, паста с … черная паста, коричневая паста, красная… Читать по-итальянски он не умел, так что оставалось идентифицировать блюда по фотографиям. Хлопнул себя по животу и со вздохом подтянул ноги - в конце концов, он не в забегаловке у дороги, а в приличном ресторане. И заметил краем глаза знакомое лицо. Точнее, сначала он заметил волнистые иссиня-черные волосы, а уже потом, чуть наклонившись и выглянув из-за занавеса, рассмотрел японца как следует. Японца в форме официанта. Подрабатывает? Японец в итальянском ресторане? Серьезно? Прикрыв глаза, сдавил пальцами виски и зажмурился. Нет, никого он не видел. А если и видел, то не Мизуки. Потому что если это Хаджиме Мизуки, то ему смерть как надо оторвать зад от стула, поймать этого паршивца и как минимум несколько раз познакомить лицом с полом. Для душевного спокойствия надо. Но он ждет Падалеки. И это будет несколько неудобно, если тот придет, а тут скандал и вообще не самая красивая сцена на свете. Да и вряд ли Джаред захочет лишний раз вспоминать о том, что случилось в Токио. - Черт. Нет, вообще-то Дженсен был очень даже не против, чтобы Джаред вспомнил, помнил и не забывал. Но не все. По-детски наивное желание. Из разряда – мне плевать на весь мир, я просто хочу, чтобы было по-моему. Непозволительное. Да. И поэтому они сегодня встретятся и договорятся делать вид, что ничего не было. И тогда все пойдет своим чередом. За каникулы все как-нибудь устаканится, а новый сезон начнется как ни в чем не бывало. Но кто бы знал, как же ему надоело заботится о Мире, об Обществе, Приличии и Статусе! Сколько лет он сдерживал себя? Сколько лет загонял себя в рамки?! А ведь хочется всего ничего – маленький кусочек собственного счастья. «Тик-так», - прошептали часы, обвившие запястье. «Роллекс» и дорогой костюм от «Армани». Как-то редко он их одевает, наверное, уже вышли из моды... И не потому, что не очень любит такие места, а просто с их режимом съемок не то что выйти в приличное общество, убиться от безответной любви – и то некогда. - Опаздываешь, Джар… Полистав еще меню, наткнулся на раздел с пиццей. Как назло, откуда-то опять запахло до одурения соблазнительно. Желудок сжался и зароптал - Дженсен тут же снова погладил живот. - Тихо, приятель, я тебя недавно кормил вкусненьким салатиком… Захотелось мяса. Бифштекс - хорошо прожаренный, но без корочки, блестящий и сочный. Можно с салатом. И горчичкой. И бокал вина, красного, терпкого, сладкого. Потом повторить. И еще разок. И еще. *** - Послушай, я уже обещала им, что ты придешь. Обязательно! Джаред поправил узел галстука и покосился на отражение Джен в зеркале - миниатюрная, в таком же миниатюрном платье, слегка прозрачном в нужных местах, она отлично смотрелась на красной дорожке. На каждый благотворительный прием у нее находился новый наряд. Его подбор, несомненно, занимал не мало времени. Словом, Женевьев не скучала долгими днями и вечерами, о чем красноречиво свидетельствовал размер еженедельных счетов, но Джаред не видел в этом ничего предосудительного. У него есть деньги, у него есть жена. Жена тратит деньги, чтобы быть красивой, чтобы поддерживать статус их семьи в глазах прессы и высшего общества, к которому они пока что не прибились. Так, начали затесываться краешком. И он виноват перед ней. Дважды, трижды… сколько у него было связей на стороне – столько раз и виноват, так что все по-честному. Но, черт возьми, с какой стати ему играть в эти игры? Прием, посвященный вымирающему виду.. кого-то там. «Жуть. Кошмар. Возьми кредитку, дорогая, а я хочу провести вечер в свое удовольствие». - Слушай. Я никогда не появлялся там, с чего вдруг сегодня? Проклятый узел никак не хотел получатся ровным. Его пучило, перекашивало и в конце концов тот настолько затерся, что белое стало серовато-бежевым. - Черт, - вздохнул, сорвал галстук, проследил за его полетом на пол. – Черт, - новый вздох. - Джен… Он или смотрел на нее через зеркало или не смотрел вообще. Вот сейчас взгляд уткнулся в пол, точнее в галстук на полу. - Ты… - Женевьев помедлила, прежде чем продолжить. - Ты странно себя ведешь в последнее время. «Нет… Ну почему сейчас?» Началось. А он то надеялся, что этого разговора никогда не будет. Как наивно. - У тебя кто-то появился? Она не повышала голос. Не пыталась пустить слезу. И на том спасибо. - Время от времени всегда кто-то появляется… - пожал плечами. - А кто-то исчезает. Думал, ты в курсе. Женевьев увела взгляд в сторону. Ее маленькая кисть в зеркале метнулась к лицу и поправила специально не убранный в прическу локон волос. Да, она в курсе. - Ты сейчас собираешься к ней? – ровный, неестественно ровный голос. Едва шевелящиеся губы. Не очень то много подробностей можно рассмотреть в отражении зеркала, но Джареду хватило. - У тебя свой досуг, у меня свой. Он не хотел грубить. Бог свидетель, не хотел. Но он не хотел и на прием, он хотел в ресторан. А она решила за него, а теперь еще и этот разговор… - И нет, я не собираюсь на встречу с любовницей. И вообще – с девушкой. - Джей?.. Дженсен? – локон подпрыгнул от того, как резко она подняла голову. И их взгляды в зеркале встретились. Джаред не был к этому готов. Не успел подготовиться - но она лишь кивнула. И вышла. *** Прошло полчаса, а Дженсен все еще сидел в одиночестве. Мизуки надоело сливаться с ландшафтом, да и от занавески, собирающей пыль у входа в служебный коридор, уже начало першить в горле. - Знакомый? Кевин возник за спиной неожиданно и, стоило оглянуться, кивнул на Эклза, то ли делая вид, что не знает его, то ли и правда не узнавая. - Пересекались, - ответил сдержанно, на выдохе. В последнее время он вывел свой английский на новый уровень, так что теперь мог общаться как официально-вежливо, так и болтать на сленге. И чем лучше у него получалось, тем более высокооплачиваемую работу ему предлагали. - Это же не твой столик, не парься! – дружеский хлопок по плечу заставил дернуться как от укуса. И тут же улыбнуться, извиняясь. Кевин убрал руку и тоже улыбнулся. Чем дольше они стояли, тем натужнее становились улыбки, застывшие на лицах. Пока Мизуки, как бы невзначай, не провел по не слишком выпирающему выступу на своем поясе. - Ну в общем… не парься… - Да вообще ни разу, - пробормотал вслед, сминая улыбку и борясь с желанием размять щеки пальцами. Все-таки некоторые нюансы американского менталитета от него еще ускользали. Например, он вовсе не мог понять, зачем хвататься за клюшку для гольфа и пытаться убить бедного иммигранта, решившего переночевать в пустом трейлере, между прочим, оставшегося без работы и вынужденного покинуть родину по кое-чьей вине. Он же никому не мешал? И при чем тут пиво? В общем, неделю назад Эклз его таки спалил, приехав на площадку раньше обычного. Перед глазами начали всплывать подробности того рокового утра, но Мизуки отогнал их усилием воли. Слава богу, трейлеров на арендуемой для съемок «Сверхъестественного» площадке много. Есть из чего выбирать. То есть, было. Съемки кончились и не осталось ничего, кроме как копить на съемное жилье. «Не все коту масленица», - так прокомментировал ситуацию Коллинз-Крашник. А ведь как было удобно –немного возни с замком и вот тебе мягкая кровать, а в некоторых трейлерах еще и душ и кухня. И уж точно в каждом – не пустой холодильник. Не жизнь, а сказка. Мизуки вздохнул почти одновременно с Эклзом, в который раз бросившим взгляд на часы. *** Иногда Джаред просил Клифа задержаться и отвести его куда-нибудь, но сегодня сел за руль сам. На душе скребли кошки, поэтому путь до ресторана вполне сознательно выбрал самый долгий. И чем дольше он ехал, чем больше думал – тем неприятнее становился привкус во рту. Быть может, поэтому и ждал, не предпринимая ничего? Потому что не был уверен? Его попросили... не спешить. Но чувство такое, что должен выбрать - Дженсен или Женевьев, чувства или карьера. Но Джен – женщина. У них будут дети, много детей... Светофор еще даже не успел зажечься оранжевым, а Джаред уже начал тормозить перед перекрестком. Он не понимал. Не понимал, почему считает все настолько серьезным. Почему всерьез думает о том, чтобы развестись и бросить все. Всю жизнь окружающие люди только и делали, что разочаровывали. Даже Джей. Даже он сам себя разочаровывал с завидным постоянством. Так что... стоит ли торопиться и принимать опрометчивые решения? Хотя, времени прошло достаточно - пора остыть и посмотреть на ситуацию трезво. Ну, или попробовать. - Черт, черт, черт… Как же все сложно… Светофор уже загорелся зеленым, сзади посигналили. Джаред проводил объехавшую его машину рассеянным взглядом. Несколько раз девушки, с которыми он спал, пытались добиться чего-то большего. Пару раз денег. Еще несколько раз – развития отношений. Вряд ли Дженсену взбредет в голову требовать чего-то в этом роде. А если ему вообще ничего не нужно? И он сам жалеет, что связался с ним? Поэтому и избегал его с момента возвращения? А вдруг Дженсен боится, что о его голубизне станет известно кому-то еще?.. Да и есть ли тут место чему-то кроме похоти? Чувствам, например? Очень не хотелось сделать только хуже. Но еще больше не хотелось выставить себя посмешищем. - Боже! Кому это надо? Мне это надо?! Разворачиваться через сплошную двойную, наверное, было не самой лучшей идеей, а попытка проигнорировать увязавшуюся следом полицейскую машину - уж наверняка. *** Незаметно минуты побежали быстрее. Интервал, с которым Дженсен смотрел на часы, все увеличивался. В конце концов, не выдержав атаки ароматов с кухни, заказал пасту, ткнув пальцев в меню. Но не успели заказ принести, как ожил телефон. - Сара? - Не знаю, интересно ли тебе… в свете ваших теперешних отношений… - Эм?.. По полному сомнений голосу продюсера и специалиста по связям с общественностью Дженсен догадался, что речь идет о Джареде. – Он во что-то влип? - Тц… Не выказал должное уважение представителям закона… - Оу… Желудок сжался и ухнул к мочевому пузырю. Несколько купюр осталось лежать на столе. Дженсен пришел в себя на стоянке, толком не помня, как сюда добрался, но - судя по дыханию и стучащим по вискам молоточкам – прилетел на всех порах. А рой назойливых мыслей отстал, но уже злобно жужжал где-то поблизости, грозя настигнуть, протиснутся в щели расшатавшихся нервов и жалить, жалить, жалить без всякой жалости. - Машина… Машина… До участка добрался минут за пятнадцать, еще столько же понадобилось, чтобы добиться от дежурного хоть какой-то реакции. Сара выглянула из-за двери с решеткой и поманила за собой. - Оставляю удовольствие внести залог тебе, а себе – попытку замять это дело. Не хватало нам только завтра громких заголовков! Слава богу, что мы в Канаде! Случись что-то такое в том же городе Ангелов, писаки выстроились бы у камеры раньше, чем я бы вообще успела приехать! Плотная, бойкая женщина быстро-быстро перебирала ножками, мельтеша затылком перед самым носом, все продолжая и продолжая изливать негодование. А он пытался представить, как бы отреагировал тот Дженсен, который был до поездки в Японию. Тот Дженсен, который еще не давал волю чувствам и не знал, что такое секс с любимым человеком. Тот самый Дженсен Эклз, который еще час назад ждал в ресторане свидания, не зная, что оно ему принесет – райские кущи или адские муки. - Хей, ты как? В ответ на приветствие сидящий за решеткой лишь медленно поднял голову и продемонстрировал темнеющий по всю скулу синяк. - Я смотрю, кто-то допрыгнул? Непринужденно шутить в этом помещении, до краев затопленном недовольством вперемешку с никотиновым дымом, было почти так же легко, как там, на подмостках частного японского театра. Но тут набрала воздуха в грудь Сара: - Эй! Я пожалуюсь в комитет по правам человека! Вы его травите! - Успокойтесь, мэм, у нас сломалась вытяжка в курилке, такое бывает… - Нет уж, не успокоюсь… сначала телесные повреждения… Препинания слились в монотонный гул. Дженсену стало немного жаль Сару, но это была ее часть работы. А его... - И почему сюда, интересно, не позвали всю съемочную команду? Джаред опустил голову, занавесившись волосами, и больше взгляда не поднимал и подбитое лицо не демонстрировал. А спину уже начало припекать от разгорающегося спора полицейского и их защитницы. Но Дженсена больше всего на свете интересовало, почему Джаред не позвонил ему. Если на минутку представить, что у них должна была состояться рядовая встреча и один по какому-то стечению обстоятельств на нее не попал, а очутился за решеткой, кажется, что нет ничего естественнее, чем звонок и просьба о помощи. Или он чего-то недопонимает? - Хей, как насчет переодеться в лохмотья и выпить в какой-нибудь дерьмовой забегаловке на окраине? - Звучит не плохо, - донеслось из-за занавеса волос. И Дженсен полез за кошельком. - Я выбираю этого раба. Где тут можно заплатить?