Last Man Standing

Кастиэль неуклюже вышел, падая у входа в пещеру, дрожа и судорожно пытаясь вдохнуть. По всем правилам это должен быть момент «Что я наделал?». Но Кастиэль отодвинул страх границы, которую пересек, на задворки сознания, и сконцентрировался на том, как им обоим остаться в живых. Он заставил себя вспомнить, что не мог позволить себе выбирать. Чистилище было неподходящим местом для апатии: он все еще слышал, как где-то в темноте мерзкие существа шуршали листьями. Он встал, глубоко вдохнул и заставил свое тело перестать дрожать. Теперь, стоя ровно и вернув способность мыслить, Кастиэль осознал количество Благодати – разделенной. Это было странное, ноющее ощущение, и он не знал, как оно проявит себя в будущем. Но, говоря откровенно, он был удивлен, что она вообще вернулась, и что они с Дином были живы, если это определение вообще было уместно в Чистилище. Он думал, что один из них, если не оба, определенно умрет от одной попытки. Так должно было быть. Но если вспомнить, сколько раз до этого они были на волосок от смерти – и все же продолжали жить. Какое-то время. Вероятно, он заслужил это своими возрождениями и многочисленными ошибками – умереть медленно, болезненно, от зияющей раны, которую не мог ни увидеть, ни излечить. Возможно, его Благодать – нечеловеческая, зараженная предательством друзей и союзников – отравит Дина, а он будет бессильно наблюдать. Возможно, именно это он заслужил своими поступками. Или, возможно, в этот раз ему повезет, Дин будет в порядке и даже ничего не заметит. Возможно, если Кастиэль будет молчать, он так и не поймет, что произошло в тот момент паники. А Кастиэль будет просто счастлив, что Дин жив. Кастиэль начал собирать дрова, отказываясь думать о том, что он скажет Дину, когда наступит момент. *** Дин резко проснулся, ощущая неприятное головокружение. Волосы на задней стороне его шеи стояли дыбом, а зрение было лучше, чем когда-либо. Он осмотрел стены темной пещеры, вдыхая запахи мокрой земли и дыма. Внезапно рука накрыла его рот, и он почувствовал тепло другого тела рядом со своим. Он начал сопротивляться, но лишь на долю секунды, пока его тело каким-то образом не определило, что это был Кас. Дин уставился на ангела, который бесцельно оглядел пещеру, после чего безжизненно закрыл глаза, нахмуривая брови. – Пока что оно одно, – прошептал он, не открывая глаз. – Если мы достаточно хорошо спрятались, оно нас не найдет. А если найдет – приведет других. И тогда нас наверняка съедят заживо. На несколько долгих, тяжелых мгновений повисла тишина; Дин тяжело дышал в руку Каса, а ангел лежал неподвижно, слушая. Дин ничего не слышал, но Кастиэль слышал все. – Оно ушло, – наконец сказал Кастиэль, отпуская его. – Скоро я снова зажгу огонь. Когда буду уверен, что это безопасно. Кас отодвинулся от Дина, тихо сев у стены пещеры, прислоняясь спиной к камням. Дин почувствовал нехватку тепла, перестав ощущать его. *** Они все меньше говорили друг с другом. Что-то изменилось, и, хотя они оба это понимали, их общение оставалось прежним. Все было ожидаемо: Дин постепенно выздоравливал, а Кастиэль внимательно за этим следил. Они не заметили, как перестали общаться вслух. Кастиэль просто знал, что нужно Дину, а Дин просто чувствовал, как волоски на затылке встают дыбом и смотрел на Кастиэля, взглядом давая понять, что они в опасности. Слова были лишними. Первое время Дин просыпался бледный, но с температурой. Он медленно восстанавливался от своей почти состоявшейся встречи со смертью. Ему не становилось ни лучше, ни хуже. Рана на плече затвердела со временем и покрылась черной коркой. Головокружение постепенно прошло, пока он не смог подниматься на ноги, а потом и ходить. Но его кожу не покидал сероватый оттенок – бледность, причиной которой была потеря части жизненной энергии. Его глаза были тусклыми и потухшими, под ними залегли темные круги. Искры, всегда сверкавшие в его взгляде, теперь угасли. И Кастиэль скучал по ним, еще не осознавая, чего именно ему не хватает. Между ними пролегла широкая пустая полоса, хотя они не покидали поля зрения друг друга. Кастиэль все еще думал о том, что он наделал, что произошло с Дином и что он будет с этим делать. А Дин – больной и усталый – все еще переживал тревожное ощущение, что между ним и Кастиэлем что-то снова изменилось. Но, как обычно, он не мог осознать, что именно происходило между ними. Прошли часы, которые вполне могли быть минутами или днями, относительно комфортной тишины между ними перед тем, как Дин наконец заговорил. Он сидел, скрестив ноги, рядом с небольшим костром; оранжевый свет отбрасывал резкие тени на его изможденном лице, а глаза казались черными, как у демона. Это создавало странный контраст с тем, как он сидел – словно бойскаут в походе, рисуя заостренной палочкой узоры на земле. Кастиэль заранее почувствовал, что Дин собирается заговорить. Сначала его слова звучали сдавленно и хрипло, и он прочистил горло, начиная заново: – Почему ты бросил меня… тогда? Кастиэль приподнял бровь, глядя на Дина. Он не покидал его ни разу, с того… Он вспомнил – с того времени, как они появились здесь. Для Дина это и впрямь выглядело внезапным исчезновением. Но Кастиэль почти забыл об этом – это было годы назад. Или вчера. Так или иначе, Кастиэль прямо ответил: – Я не бросал. Дин ждал объяснения, чуть наклонив голову. – Я не хотел, – поправился Кас. – Меня… вытянули. – Вытянули? – Ангелы не должны находиться здесь, – он наклонился, чтобы подбросить дров в костер, посчитав это достаточной причиной не смотреть на Дина. – Небесные силы сделали всё возможное, чтобы исправить эту ситуацию. На несколько секунд повисла мертвая тишина. – Они достали тебя отсюда? – нетерпеливо спросил Дин. Потом тут же догадался: – Очевидно, нет, раз ты здесь. Но… они пытались. Думаешь, они попробуют снова? Может, они вытащат тебя. Дин поежился от надежды, прозвучавшей в его голосе. Он надеялся, что Кастиэль не поймет, что именно это было, но он заметил, отчего в груди ангела что-то остро кольнуло. Впрочем, он успешно скрыл это. – Нет, – ответ прозвучал твердо. Дин насторожился, услышав, с какой легкостью прозвучал ответ. Кас был так убежден, и так не хотел встречаться с ним взглядом… – Почему ты так уверен? Они пытались один раз, могут попробовать еще. – Я с трудом заслуживал… – Заткнись, Кас. Кроме того, они сделают это хотя бы для того, чтобы доказать, что не провалились в первый раз. Просто из-за собственной гордости, – предположил Дин с усмешкой, которая казалась скорее злой, чем очаровательной из-за ее пустоты. – Ты просто должен дожить до момента, пока они не… – Этого не случится. – Кас, они не оставят тебя здесь, раз пытались вытащить однажды и не смогли… – Не в этом дело. Дин уставился на Кастиэля своими темными, впалыми глазами. Кастиэль чувствовал, как он пытается понять его слова. – Я сопротивлялся, – спокойно произнес Кастиэль. Отчужденно. Но его нежелание посмотреть Дину в глаза все объясняло. Не глядя на оглушающе тихо изучающего его Дина, он объяснил: – Я отказался от их помощи. Сомневаюсь, что они сделают другую попытку. После долгого момента давящей тишины Кастиэль поднял взгляд. Дин сидел, глядя на Кастиэля непроницаемым взглядом. Это выражение было настолько ангельским, что Кастиэль вздрогнул, заметив его. Внезапно Кастиэля переполнило нечто, что он мог описать только как эмоцию – человеческую эмоцию. Но прежде, чем он смог испугаться мысли, откуда она взялась, им завладело вполне определенное отчаянное желание быть понятым, объясниться. – Я не мог уйти, Дин. Я видел небесный Свет, я видел Землю, человечество и мой дом, моих братьев. Это было так близко… Но я не мог. Дин резко встал, пошатываясь, но едва замечая боль. Он сжал губы, но ничего не сказал. Кастиэль отчаянно хотел, чтобы Дин скорее заговорил. Наконец, Дин произнес невероятно низким голосом: – У тебя был шанс выбраться отсюда, а ты… Зачем ты… Кас! О чем ты вообще думал?! – Я твой должник, Дин, – с горечью произнес ангел. – Оставить тебя здесь было бы равносильно тому, чтобы передать тебя в руки Смерти, – он не упомянул, что смерть, возможно, уже добралась до Дина, когда они были здесь, но сейчас это точно не помогло бы. Дин молча смотрел на него, не в силах говорить. – Я не мог сделать этого. Не мог оставить тебя здесь одного. Дин выглядел слегка удивленным, и в его глазах мелькнула эмоция, которую он быстро спрятал. Они сидели в тишине, наблюдая, как догорает костер. *** Было много костров. Много молчания, много тихого времени. В основном они прятались и пытались остаться в живых. Хотя тишина их существования постоянно нарушалась хищниками, которые находили их с каждым разом все чаще. Кастиэль и Дин оба замечали, что у них почти не осталось безопасных мест. Но ни один ничего не говорил. Они просто разделяли общее пространство и прикрывали друг друга. Прошло много времени прежде, чем Дин заметил, что их костру чего-то недостает. Это было давящее чувство понимания, которое оставило его в отчаянной необходимости почувствовать то, чего он не чувствовал. Он с трудом вспомнил, каким было это ощущение. В отчаянном непонимании он взглянул на Каса и тихо сказал: – Я не голоден. Кастиэль посмотрел на Дина так, будто он давно боялся, что Дин заметил, будто он уже как-то знал, что что-то не так и хотел, чтобы Дин как можно дольше не догадался об этом. – Кас, я умер? Кастиэль сглотнул, и его взгляд опустился к костру. – Я больше не хочу есть. Не хочу пить. Мне не… больно. Я просто… – он смотрел опустевшими глазами. – Я умер? Кастиэль не ответил, и именно тогда Дин понял страшную правду – ангел просто не знал. Но у него было ощущение. Дин был уверен, что они оба чувствовали это – что ответом была ужасающее смешение да и нет. Он умер. Или должен был умереть. Но нельзя умереть в месте, где нет смерти. Нет времени. Здесь Смерть не могла забрать его. И ни один из них не мог сказать, умер Дин или нет. *** Когда волосы Дина встали дыбом, было самое время разжечь новый костер. Ощущение, нечеловеческий инстинкт опасности пришло неожиданно, когда они шли по холму на расстоянии не более пяти метров друг от друга, собирая дрова. Дин закрыл глаза, прислушиваясь к дезориентирующему ощущению. Он почувствовал, как Кастиэль слышит чудовище, приближающееся к ним, и без раздумий повернулся, бросая нож туда, где – он знал – будет существо. Оно издало вопль и упало, ломая ветки. Дин не мог не заметить, что Кас даже не повернулся – не успел, потому что Дин убил чудовище первым. И ни один не был уверен, как. Будто на секунду ощущения Дина усилились. Но это было нечто большее – будто эти ощущения принадлежали не ему, а Касу. Кастиэль почувствовал существо за собой, но Дин обернулся раньше него. Дин никогда не был быстрее, чем Кас. Они уставились друг на друга; Кастиэль все еще держал связку дров. В этот момент они окончательно убедились: все было по-другому.