Last Man Standing

Они уже неделю ломали голову над тем, как вытащить Кастиэля из Чистилища. Прежнее заклинание не сработало бы – у них не было ничего, что принадлежало Касу, а без этого кто знает, что бы они вытянули оттуда. Так что Сэм нашел им простое дело и убедил Дина, что для них будет полезно отвлечься. Очистить разум от мыслей о Чистилище, чтобы потом вернуться и посмотреть на всё свежим взглядом. Дин не согласен. Он не может отложить попытки вернуть Каса ни на секунду. Иногда требуется много убеждений со стороны Сэма или даже пара таблеток, чтобы заставить Дина уснуть. Но Сэм убеждает его в том, что они зашли в тупик, и никакое Эврика! не сойдет на них просто так. Так что они идут на охоту. В этом деле нет ничего необычного – загадочные смерти, копы говорят «все это не имеет смысла», бла, бла, бла. Они приходят в первый дом (жертвы, убитой позже других), представляются FBI, Сэм нервно смотрит на Дина, потому что он выглядит не так. Костюм не сидит на нем, его взгляд пуст, несфокусирован, он озирается по сторонам, не слушая местных копов. Сэм неплохо прикрывает его, но это не меняет факта – все, кто смотрит на Дина, понимают, что он не здесь. Дин стоит посреди комнаты, полной копов и медиков, занятых своими делами, и смотрит в никуда, слегка наклонив голову. Сэм надеется, что они подумают, что Дин что-то вроде детектива-саванта. Он медленно подходит: – Эм, Дин… – Это демон, – констатирует Дин. – Сера? – спрашивает Сэм. Дин трясет головой, внимательно оглядывается; эта сосредоточенность кажется очень знакомой, хотя и крайне странно выглядит на его лице, думает Сэм. – Откуда ты знаешь, что это демон? – осторожно спрашивает Сэм. Дин перестает хмуриться, отрывается от своего транса при звуке его голоса. Он не смотрит на Сэма, произнося: – Я просто знаю. Дин выходит из парадной двери и идет по дорожке, когда до Сэма доходит, что он только что открыл еще одну новую странность брата. Но Дин был прав. Более того, жутковато-точен. Он сумел просто догадаться, где именно был демон, в какого совершенно неподозрительного человека он вселился. Они поймали его, изгнали тварь и вернули парня, мокрого и соленого, но в остальном совершенно здорового, на работу, пока он не пришел в сознание. В общем, это был успех. Но в желудке Сэма поселилось недоброе предчувствие. Дин был хорошим охотником, замечательным, но Сэм не мог придумать объяснения, как он мог всё это угадать. *** Он сделал перерыв. Как и говорил Сэм. Но, сидя на матрасе вечером того же дня, Дин все еще не может найти своего Эврика!. Они искали неделями – и ничего. Ничего, кроме очередного изгнанного демона, что само по себе должно немного обрадовать Дина. Но это не сработало. Потому что никак не приблизило его к возвращению Каса. И Дин не может больше это выносить. Просто не может. Сэм хочет, чтобы они не торопились, исследовали, делали все как следует. Они вытащили Дина, вытащат и Каса, обещает он. Но Дин теряет веру. И, что более важно, он теряет силы. Без Кастиэля он чувствует себя слабым, разбитым. Словно начался обратный отсчет, словно пройдет какое-то время, и он не сможет вспомнить, кто он, как себя вести, или, не дай Бог, не вспомнит ангела. Каждый день он все больше и больше сбивается с толку. Мир вокруг него имеет все меньше и меньше смысла. Он яркий, шумный, полный людей, звуков, запахов и просто… движения повсюду. Этого слишком много, отчего он чуть не сходит с ума. После тишины и спокойствия в Чистилище. И нет рядом Кастиэля, который мог бы разделить с ним эту дезориентацию… Он даже не хочет убивать. Ему больше не хочется сражаться. Той ночью Сэм оставляет Дина одного – вроде бы уходит за ужином. Дин не слишком-то слушал. Но брат оставляет его в одиночестве, и Дин принимает неправильное решение. Он знает, что это неправильное решение. Но его это не волнует. Он в отчаянии, и охота на демона только подтолкнула его к обдумыванию вариантов. Даже чувствуя, как капли его собственной крови падают в чашку, он гадает, правда ли все получится так легко. Хотя бы раз… В любом случае, он не знает, что еще можно сделать. Ему нужно, чтобы Кастиэль вернулся, сейчас. Он не просто хочет, он нуждается. И Дин всегда совершал безумные поступки, так что останавливает его сейчас? Он зажигает спичку и делает глубокий вдох, пытаясь убедить себя, что он готов к этому. Он бросает спичку, и на целую секунду наступает тишина, а потом… – Дин, – произносит Кроули, в его голосе звучит раздражение; Дин замечает, как по лицу демона пробегает тень удивления. – Слышал, что ты вернулся, – начинает Кроули. – Твоя тупость никогда не переставала удивлять. Ты вызвал меня к себе даже зная, с каким удовольствием я бы вывернул тебя наизнанку и носил бы как плащ. До чего же идиотски смелым… – Заткнись, я хочу предложить сделку. – Ну и ну… Какие мы сегодня деловые, – Кроули долго разглядывает его, темные глаза замечают каждую деталь – от упрямо сжатой челюсти Дина до очевидной боли его тела, понятной по его позе. – Так ты в настроении поторговаться? – говорит он, словно не может в это поверить. – Мне нужно, чтобы ты вернул Каса. Из Чистилища. Кроули вскидывает брови. – Ты вытащил Еву. Ты уже открывал дверь. Я хочу, чтобы ты вытащил его. Кроули молчит, обдумывая все сказанное, пытаясь переварить эту мысль. – Не того ли самого пернатого придурка, который постоянно мешался мне под ногами и оставил меня умирать? Этого Каса? – Не играй со мной, идиот. Ты сможешь это сделать или нет? Кроули смотрит в пол, обдумывая, словно многомиллионную сделку, медленно, тщательно просчитывает. Он останавливается, смотрит на Дина, и с темной ухмылкой спрашивает: – А что я получу взамен? – Что угодно, – Дин отвечает слишком быстро и тут же понимает это. Кроули окидывает его внимательным взглядом, Дин еще никогда не видел на его лице такого выражения, что-то трудное для понимания, что-то вроде неуловимой, мгновенной вспышки тревоги. – Осторожнее, дорогой, – необычно откровенно говорит он. – Ты показываешь свои карты, – как говорил сам Кроули, нет ничего забавного в том, чтобы мучить мокрый пушистый комок. – Ты хочешь отдать свою душу за возвращение Кастиэля? – Да. Кроули ходит кругами вокруг Дина, он спокоен, пытается сделать вид, что оценивает, но они оба знают – он просто дразнит. Он чувствует подобное ледяному воздуху отчаяние Дина, и не может не использовать это против него. Руки Дина сжаты в кулаки, и он глубоко вдыхает, стараясь не рвануть вперед, чтобы прижать демона к полу в приступе животной ярости. Дину кажется, что проходит час напряженной тишины, когда Кроули, наконец, поворачивается к нему и коротко произносит: – Прости, красавчик. Это невозможно. Дин не может скрыть своего разочарования. Кроули зачарованно наблюдает за ним. – Я не верю… – Ох, оставь это при себе, идиот. Хоть минуту подумай головой, должно быть, тебе это будет непривычно, и подумай обо всем, что нужно сделать, чтобы открыть эту дверь. Это невозможно. Невозможно повторить. Если ты не доверяешь мне, подумай – для чего мне лгать? В какой вселенной я упустил бы шанс наложить руки на твою душу. Дин смотрит на него и понимает, что это правда. – Правда, очень жаль, – легко добавляет Кроули. – Мне очень хотелось бы добавить в свою коллекцию Винчестера. Я начинаю думать, что я – последний из демонов, кто никогда не обладал одной из ваших задниц. Мне даже стыдно… Мозг Дина пытается справиться с информацией, что последний план вернуть Каса только что провалился. Кроули окидывает его взглядом: – Ну хорошо. Я уверен, скоро ты попадешь в еще одну достойную сделки ситуацию. Просто не можешь успокоиться, не так ли. Мне нравится думать, что это из-за моих навыков общения… – Что, если ты вернешь меня туда? Кроули буквально останавливается, шокированно глядя на Дина. – Ты можешь вернуть меня в Чистилище? – спрашивает Дин, шагая ближе. Кроули продолжает внимательно щуриться, и Дин понимает: демон удивлен. – Это, – начинает Кроули, приподняв брови. – Более вероятно. – Сможешь это сделать? – хрипло спрашивает Дин. Кроули окидывает его долгим и пристальным взглядом: – Да. Дин вдыхает так, словно задерживал дыхание несколько минут. Он улыбается и кивает, отчего Кроули снова выглядит удивленным. Дин знает, что не должен этого делать. И боль в сердце говорит ему, что это убьет Сэма, что Бобби убил бы его самого прежде, чем он успел бы заключить эту сделку, Кастиэль сказал бы ему не делать этого… И он снова окажется в Аду. Но мозг Дина не осознает этого. Все, о чем он думает, что он чувствует – необходимость сделать это. Сейчас. – Я дам тебе десять земных лет с твоим ангелом, – тихо начинает Кроули. – А потом пошлю в Чистилище своих собачек, и они достанут тебя, – он шагает ближе к Дину. – И тогда ты будешь моим, – он ухмыляется, наклоняет голову в попытке встретить взгляд Дина. – Уверен, что хочешь этого? Эта сделка лучше прежней, целых десять лет с Касом. Но все же Кроули серьезно относился с заключенным сделкам. Дин сжимает челюсть – он уже знает свой ответ. – Да. – И никаких скидок, солнышко. – Я знаю, просто сделай это. На короткий момент в комнате стоит тяжелая тишина, и Дину хватает времени, чтобы подумать, как сильно он хочет сбить ухмылку с лица Кроули; потом демон притаскивает стул и бьет им сзади по ногам Дина, вынуждая его сесть. Кроули кладет руки на плечи удивленного человека, безжалостно удерживает его за плечи и целует в губы. Дин морщится от этого прикосновения, а Кроули только ухмыляется, откровенно наслаждаясь его беспомощным отвращением. Он засовывает язык в его рот, и, будь Дин сильнее, будь он человеком, которого знал когда-то Кроули, демону никогда не сошло бы это с рук. Но Дин изменился, и Кроули знал это. И не воспользоваться возможностью было бы против его природы. В Дине уже не горел огонь сражения, он не стал бы рисковать сделкой. Поцелуй был сухим; от Кроули пахло дымом и крепким заграничным виски, и все это было так неправильно. Внезапно он остановился. Король Ада застыл и отстранился достаточно далеко, чтобы посмотреть в лицо Дина с выражением крайнего замешательства. – Мда… – говорит он с легким изумлением. – Это что-то новенькое. Дин сжимает челюсть и прикладывает все усилия, чтобы держать под контролем свою нечеловеческую ярость. – Ха-ха, – саркастически отвечает он. – Сделка заключена, смирись с этим. Кроули глубоко вдыхает и отходит от Дина, небрежно засовывая руки в карманы. – Не могу. – Что еще значит «не могу»? Мы скрепили сделку, теперь нет пути назад… – Я боюсь, это спорный вопрос, – замечает Кроули. – Ты не отвечаешь всем требованиям. И именно поэтому, как я осмелюсь предположить, и выглядишь так, как будто был на сотне пьянок… – Что ты вообще несешь? – Сделка заключается на твою душу, красавчик. Одну человеческую душу. А твоя – не целая. Сердце Дина падает вниз, но не от удивления. От ужаса – он получил подтверждение того, что и так уже знал. – В твоей душе не хватает здорового куска… – Кроули самодовольно оглядывает его. – Тебе нужно больше, чем я могу дать. С этими словами Кроули исчезает. А Дин остается наедине с мыслью, что последняя, лучшая надежда вытащить Кастиэля оставила его. *** Когда Сэм возвращается в комнату, Дин сидит в углу, бледный и отчаявшийся. Но, не успев пересечь комнату, он замечает следы вызова демона на самом видном месте. Сэм затихает, потом резко спрашивает, что Дин натворил, потом начинает кричать – громче и громче. Но Дин ничего не говорит. Кажется, он даже не замечает, что кроме него в комнате есть еще кто-то. Сэм стоит ровно, его сердце панически бьется. Он пробегает рукой по волосам. Потом смотрит на Дина и подходит к нему, садясь напротив. Он говорит добрым и осторожным голосом: – Дин, пожалуйста, ты вызывал демона? Ты… ты заключил сделку? Лицо Дина остается пустым, но его глаза внезапно стекленеют, и Сэм хмурится оттого, как нехорошо это выглядит. Дин слегка трясет головой – нет. Сэм глубоко вздыхает от облегчения, проводя рукой по лбу с беззвучным Слава Богу. – Я не могу, – говорит Дин, и Сэм хмурится. – Я сломан. Дин все же поднимает взгляд, и Сэм не успевает подумать, как ужасно он выглядит – Дин грубо толкает его. Сэм откидывается назад, в шоке приземляясь на спину, и Дин нависает над ним, внезапно разозлившись. – Даже Кроули не нужна моя душа! – кричит Дин. – Кроули? – спрашивает Сэм. – Господи, Дин! Ты вызвал Кроули? Ты что, свихнулся? – Дин не отвечает, он весь кипит, дрожит так, словно по его телу бежит электрический ток, не имеющий выхода. Он поднимает трясущуюся руку к голове и хватается за волосы, медленно скользя вверх по стене, пока не встает прямо – но он по-прежнему выглядит сгорбленным, сжатым. – Да что с тобой не так, Дин! Чего ради ты… – МНЕ НУЖНО ВЕРНУТЬ ЕГО! – кричит он. – МНЕ НУЖНО! НЕ СМЕЙ ОРАТЬ НА МЕНЯ! НЕ СМЕЙ! ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО! ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО СО МНОЙ – ТЫ ОТОРВАЛ МЕНЯ ОТ НЕГО! Дин покраснел, в его глазах стоят слезы, а лицо выражает странную смесь ярости и страдания. Он произносит тихим, дрожащим голосом: – Ты оторвал нас друг от друга. Ты заставил меня покинуть его… Дин падает вниз по стене, обхватывает себя обеими руками так, словно каждое его ребро сломано. Сэм совершенно неподвижен. Он едва дышит. Он смотрит на брата – человека, которого знает лучше, чем себя, и все же совершенно не знает. Проходит долгая минута. Когда Сэм все-таки двигается, чтобы сесть, Дин еще сильнее сворачивается в клубок, поворачиваясь к стене, словно хочет спрятаться. Сэм встает на колени, нагибаясь ниже и пытаясь поймать взгляд Дина. Сэм хочет сказать, что ему жаль, что он не понимал… Но, не понимал чего? Слова не идут, потому что Сэм знает, что это ложь. Он никогда не станет извиняться за то, что спас брату жизнь. И все же он не может не чувствовать сожаления из-за всего, что случилось с Дином с той поры, как он вернулся. И, несмотря ни на что, он чувствует себя виноватым. Виноватым и испуганным. Дин всегда был похож на себя. Грустным, злым – конечно. Но все же он был Дином. Его поведение было узнаваемым. А теперь Сэм имеет дело с вернувшимся любимым братом – совершенно непредсказуемым и незнакомым. И Сэм не знает, что сказать, чтобы ему стало лучше. И он не знает, к чему сейчас ближе Дин – пойти сброситься с моста или убить всех, кто попадется на пути. Все вышло из-под контроля. Сэм видит, как Дин тяжело сглатывает, крепко закрывает глаза, словно пытается взять себя в руки. Его брови расслабляются, а лицо становится спокойным, когда он вновь открывает глаза. – Прости меня, – бесцветно произносит Дин. И потом, внезапно, он поворачивается, и отчаянно обнимает Сэма. Так крепко, что Сэм едва может дышать. И он так шокирован этой переменой, что даже не обнимает его в ответ, просто смотрит вниз на то, что видит – обнимающего его старшего брата. Он слышит, как Дин произносит надтреснутым голосом: «Прости меня, Сэмми». Словно ребенок, который знает, что натворил что-то плохое, и просто хочет, чтобы его простили, и сердце Сэма болит при этой мысли. – Всё хорошо, Дин, – уверяет он. Он позволяет своим рукам опуститься на спину брата, наконец-то обнимая его в ответ. И стоит на коленях, чувствует, как Дин дрожит, слышит, как шепчет в его рубашку прости меня, прости меня – снова и снова. Много времени спустя Сэм все же поднимает Дина с пола на стул рядом со столом. Он выглядит измученным, и Сэм не винит его в этом. – Итак, – начинает Сэм, и Дин почти улыбается. – Сделка не состоялась, так? Ты не продал свою душу? Дин трясет головой: – Он не взял. Сэм облегченно вздыхает, но все же качает головой, словно не может поверить, что Дин сделал что-то настолько эгоистично безумное – вызвал Кроули. Сэм понимает, что когда-нибудь придется спросить, почему Кроули не взял его душу. Но не сейчас. – Мне нужно было что-то предпринять, – пытается объяснить Дин. – Мы зашли в тупик. – Да, Дин. Но еще одна сделка? Кроули? – Король Ада – единственная фигура на доске, у которой достаточно власти для того, чтобы провернуть… – Дин, он не смог провернуть этого! Помнишь? – отчаянно спрашивает Сэм с мольбой во взгляде. – Ему нужны были мы, Кас и Ева – он не смог сделать этого сам! И как ты мог только подумать о том, чтобы снова продать свою душу? Дин просто опускает взгляд на стол. – Слушай. Извини меня. Я не хочу ссориться. Просто… я так старался вернуть тебя, а ты хотел взять и бросить всё. Как бы я тогда… – Сэм не может думать о том, что было бы, если бы Дина внезапно снова не стало; это было бы пыткой. Он думает, что Дину снова пришлось бы оказаться в Аду, и его мучает эта мысль. Особенно тот Дин, которым он стал сейчас. Такой очевидно беззащитный. – Я знаю. Мне жаль, – бормочет Дин. – Я не… Я не подумал, – он трет рукой лоб, словно переживая приступ неожиданной головной боли. И Сэм жалеет его. Ему есть, что сказать о выходке Дина, но он пытается сдержаться. Дин и так выглядит достаточно замученным. – Больше никаких сделок, – твердо произносит Сэм. – Никогда. Дин морщится, словно Сэм сказал больше никакого Кастиэля, никогда. Но он кивает, зная, что должен это Сэму. – Я найду другой способ, – обещает Дин. – Можно же как-то еще вытащить его… оттуда… – брови Дина опускаются, и его рука медленно перестает массировать лоб. Он снова смотрит этим знакомым отсутствующим взглядом. Но внезапно его глаза находят Сэма. – У тебя еще есть это заклинание? То, что ты использовал на мне? Сэм кивает: – Да, но у нас нет всего необходимого – я уже думал об этом, у нас нет ничего, что принадлежит Касу… – Где оно? – спрашивает Дин, уже поднявшись и меряя шагами комнату. Сэму хочется начать спорить, он знает, что заклинание будет бесполезно, но понимает, что нельзя остановить Дина в таком настроении. – Здесь, – он поворачивается и достает дневник их отца, открывает его с конца, где написал длинную главу о заклинании и его свойствах. Дин берет дневник и начинает читать. Спустя минуту он бежит в другую сторону комнату и выбрасывает из сумки их вещи. Он достает маркер и лихорадочно чертит символы на стене. – Дин, что ты делаешь? – спрашивает Сэм. – Собираюсь вернуть его. – Как? У нас нет… Дин! – Сэм пытается привлечь его внимание, но Дина не остановить. – Иди и принеси кровь, – приказывает Дин. Пару секунд Сэм радуется тому, что Дин снова командует. Он хочет спорить, хочет сказать, что слишком сложно посреди ночи… но черт возьми. Он врывался и в места похуже, чем банки крови и кабинеты докторов. Поэтому он берет куртку и выходит из комнаты.