Last Man Standing

В уютной, теплой комнате пахнет их телами. Дину нравится это. Это их с Касом личный маленький рай. Их собственный безопасный уголок Чистилища. Он чувствует себя свободным, молодым и невероятно близким к Касу. У него была куча хороших минут после секса, но это перебивает все предыдущие. Того, как Кастиэль – ангел Господень, победивший чуть не всё Чистилище, лежит рядом с ним обессиленный и совершенно ничего не соображающий, достаточно, чтобы присвоить этому разу первое место. Дин не сдерживает улыбки, осматривая его. Обнаженный и, похоже, совсем не думающий об этом, Кас растянулся на кровати – гладкая бледная кожа, закрытые глаза, все еще розовые щеки – несмотря на то, что он уже отдышался и остыл. Дин окидывает взглядом его тело, включая дорожку темных волос, ведущих к органу, восхищение которым он никогда бы раньше не признал. Лицо Каса не выражает никаких эмоций, и Дин понимает – с ним теперь нередко так бывает – до чего он прекрасен. Для мужчины Кастиэль очень красивый. Странный, но красивый. Кастиэль сдвигает брови и поворачивается к Дину, бросая на него жесткий взгляд. Дин пожимает плечами и отводит глаза, не переставая улыбаться. Возможно, Каса нечасто называли красивым, но это еще не значит, что это не так. Кастиэль делает глубокий вдох и умиротворенно выдыхает, не открывая глаз; ленивым движением пальцев ведет по груди и животу Дина, прикасаясь просто потому, что так хочется. Дин усмехается и сам вздыхает. Он думает о времени, что провел без Каса, и о бесконечном облегчении, что он чувствует сейчас вместо тогдашнего страха, что они никогда больше не увидятся. Рука Каса останавливается. Дин тут же чувствует, как ангел напрягся. Он поворачивается набок и видит, что Кас смотрит куда-то в сторону, нахмурившись. Дин сам неосознанно хмурится и спрашивает более тихим голосом, чем хотел: – Что? Кас сглатывает и довольно долго молчит. А когда поднимает взгляд на Дина, кажется, что он пытается полностью изучить его, запомнить. Ангел отвечает, глядя в глаза Дина: – Я слышал твои молитвы. Дин беззвучно приоткрывает рот. – Я не мог добраться до тебя, – грустно произносит Кас. И Дин слышит, как в его словах эхом отражается страх, что он чувствовал, зная, что не может ничего сделать. Что застрял в Чистилище, а Дин застрял на Земле, умоляя его. Дин наклоняется и целует его – ему нет нужды произносить вслух свои мысли. Теперь-то ты здесь. Поцелуй необычно мягкий – просто прикосновение губ. Но им нравится. И по тому, как Кастиэль постепенно расслабляется, Дин понимает, что он нуждался в этом. Но эта нежность длится недолго. Дин не успевает сообразить, как Кастиэль берет инициативу и приоткрывает его губы языком, проникая в рот. Он сжимает пальцами бицепс Дина и целует его – более глубоко, более страстно. Кастиэль заводится прежде, чем Дин успевает понять, что происходит, но так даже лучше. Ангел прижимается к нему и целует так, словно они не виделись несколько месяцев. Он ложится сверху и обхватывает голову Дина ладонью, проводя пальцами по коротким волосам. Дин опускает руку между их телами и нежно ласкает Каса – в противопоставление его почти агрессивному поцелую. Кастиэль стонет и целует Дина еще жестче, глубже, отчего у него бегут мурашки по спине. Дин обхватывает рукой его член и играет с ним так, что это сводит ангела с ума. Кастиэль мгновенно возбуждается, и Дин гордо усмехается в его губы. Внезапно Дин чувствует, как Кас уверенным движением подхватывает его под колени и без всякого предупреждения бросает на кровать так, что он падает и бросает на ангела удивленный взгляд. В глазах Каса читается голод, он раздвигает ноги Дина и наклоняется над ним. Дин чувствует дрожь от переполняющих его эмоций. Чувствует, как горячие бедра Каса прижимаются к его. Кас целует его снова – мокро и глубоко, гладит рукой его бедра, дразнящим движением касается члена. Он проводит рукой по внутренней стороне бедра, не переставая целовать Дина. Потом Кас опускает руку к его заднице и останавливается, ожидая сомнения или отказа. А когда Дин прикасается руками к его лицу, вовлекая в очередной поцелуй, Кас с удивлением продолжает. Его пальцы осторожно касаются ануса Дина, и тот нервно сжимается, но не отстраняется. Кас чувствует, как сердце Дина начинает биться чаще, как он напрягается, но на лице его по-прежнему написано желание, глаза доверчиво закрыты, а дрожащие руки гладят волосы Каса. Кас прерывает их поцелуй, чтобы посмотреть ему в глаза. С каким трудом Дину удалось взять верх над Касом, с такой же легкостью Кас теперь подчиняет его себе. Дин тянет Каса на себя и обхватывает его ногами, а потом дает себе возможность начать паниковать. Дин пытается отвлечься на поцелуй и уверенными движениями гладит спину Каса. Он готов. Дин готов отдаться Касу, готов перестать бороться с ним. Это пугает, но он хочет этого – и хочет, чтобы Кас знал об этом. И ангел знает. Дин ведет себя так свободно, так легко, несмотря на то, что всю жизнь провел, сражаясь, прячась и отказываясь сдаться – и Кастиэль понимает, как сильно восхищается им сейчас. Кас снова встречается с его взглядом. Дин поддается намного легче, чем он ожидал – и он чувствует, как что-то в груди сжимается. Дин настолько мягче, уязвимее, и Кас никогда не уважал его больше, чем сейчас. Нужно быть действительно сильным, чтобы проявлять слабость. Они оба знают, что по негласным правилам их игры Дин сильно сдает позиции со своим откровенным, неприкрытым желанием… но это уже не важно. Кас не осудит его, не будет считать слабым из-за этого. Кас не видит слабости в этом – он только любит его еще больше. И, черт возьми, он сделает это как следует. Кас подготавливает его долго и старательно, влажными пальцами и нежными поцелуями доводя до дрожи. Дин сдавленно ругается и хватает Каса за волосы, когда ангел наклоняется и берет в рот его напряженный член, одновременно добавляя третий палец. Когда Дин начинает плавно двигаться, тихо, сдавленно шипя, Кастиэль отстраняется, в последний раз проведя языком по его члену, и поднимается, целуя Дина в губы. Дин отвечает глубоким неторопливым поцелуем, неосознанно благодаря за то, что Кас делает для него. Кас облизывает губы и приподнимается, наблюдая за лицом Дина, и одновременно находит пальцами точку, от прикосновения к которой Дин резко выдыхает и сжимается вокруг его пальцев. И это сводит ангела с ума. Видеть, что он может сделать с этим человеком (с тем, кто прорвался сквозь Чистилище, убил левиафанов и ни разу не пожаловался за все эти годы) одним движением пальцев – от этого можно свихнуться. От невероятной власти, от того, что он может теперь сделать с Дином. Кас чувствует, что Дин дрожит всем телом, но даже не думает остановиться. – Ой, блять, стой, стой, – беспомощно просит Дин. Кастиэль перестает и настороженно ищет взгляд Дина, в котором не видит ничего, кроме желания. – Я не хочу кончить, пока ты не вошел в меня, – добавляет Дин. Кас закусывает губу, стараясь взять себя в руки. Но потом он заглядывает в глаза Дина и понимает, что тот не настолько уверен, как хочет показать. Кас усмехается этой очаровательной маске, но не останавливается, медленно доставая пальцы и снова наклоняясь над Дином. Он прикасается членом к тугому колечку мышц и осторожно надавливает, с каждым разом входя чуть глубже. Дин замирает, плотно закрыв глаза, и впивается пальцами в простыни. – Ч-черт, – сдавленно шипит он. Кастиэль обхватывает его голову и крепко целует в губы, отстраняется и успокаивающе гладит пальцем его щеку. Он чувствует, как Дин начинает расслабляться, вспоминая, что Кас не сделает ему больно. Не сделает. Ему просто нужно помнить об этом. Он медленно, глубоко вдыхает, тянет Каса за волосы и целует еще раз. Кас, словно получив разрешение продолжать, начинает осторожно двигать бедрами. Сначала он едва двигается, пока не понимает, что может войти глубже, и Дин выдержит это. Он видит, как Дин закрывает глаза, как часто он дышит, широко открытыми глазами глядя на ангела, вспотевшими ладонями держась за его плечи. Он неплохо держится, ему не больно, хотя по-прежнему немного страшно. Кастиэль чувствует это и открывает глаза, встречаясь с взглядом Дина, и довольно осматривает его – полностью в его власти. Он ни на что не променял бы это. Ни на что во всем мире. Кас целует его мягко, успокаивающе, одной рукой придерживает за бедро. В очередной раз входя в Дина, он задевает точку, которая заставляет его выгнуть спину и сжать руки на плечах Каса. – О Б-боже, – выдавливает Дин, цепляясь за Каса так, словно он тонет; ангел продолжает двигаться так, что Дин извивается в его руках, полностью теряя контроль. Чувствуя, как Дин обнимает его, закатывая глаза, Кас понимает, что был создан для этого. Для того, чтобы приносить Дину удовольствие. Дину кажется, что он не выдержит – Кас беспощаден. Он не сбавляет темпа, даже когда Дин просит об этом, потому что знает, что Дину не больно. И Кас не позволит ему испортить ощущение просто потому что он боится того, как много чувствует. Темп, который он задает, подобен пытке – глубоко, резко, не медленно, но недостаточно быстро. Дин начинает сходить с ума, лихорадочно цепляясь руками за все, что может. Кажется, он больше не выдержит. Кастиэль чувствует, как Дин сопротивляется, как натянут каждый его нерв, поэтому, не сбиваясь с ритма, берет руки Дина и удерживает их за его головой. Дин поднимает на него затуманенный взгляд и беспомощно стонет: в голубых глазах светится желание. Он знает, что Дину нравится отдаваться ему – но только ему. И ангелу так приятно обладать им, доставлять ему удовольствие. Кас отпускает руки Дина – ему слишком хочется к нему прикоснуться. Он наклоняется и целует его – глубоко и требовательно – так, что Дин стонет в его рот. Кас увеличивает темп и Дин понимает, что долго не продержится. – Кас, – отчаянно выдыхает он, не до конца понимая, о чем просит. Ангел с невыразимой нежностью целует его, начиная трахать еще глубже. Дин протяжно, долго стонет; звук выходит таким отчаянным, что Кас даже жмурится оттого, как ему это нравится. – Посмотри на меня, – внезапно просит Кас. Дин издает сдавленный звук, с трудом открывая глаза. А потом по всему его телу пробегает дрожь – потому что Кастиэль уже на грани, в прекрасных голубых глазах светится животная одержимость. Кас обхватывает рукой член Дина, не прерывая зрительного контакта. Он сжимает и ведет рукой вниз, а потом касается слишком чувствительной головки, и Дин распахивает глаза, тут же закрывая их – все его тело выгибается, каждый мускул напрягается, он откидывает голову назад. Кастиэль завороженно наблюдает за тем, как Дин теряет контроль, как никогда раньше. Чувствует, как сперма брызгает на его грудь. Дин прижимает его ближе и еще сильнее обхватывает ногами. Это прекрасно. Он прекрасен. И таким его сделал Кастиэль. Он всему причиной – выражению лица Дина, тому, как он кончает, содрогаясь всем телом – всё это для Кастиэля. Всё для него. Кастиэль чувствует, как все его тело переполняет тепло, буквально закипает внутри; он наклоняется и бережно обхватывает голову. Он может думать только о том, что этот человек принадлежит ему. Он знает, что никогда не принадлежал ему так, как Дин, и что он никогда не захочет искать никого другого. Кас сдавленно шипит, чувствуя, как Дин сжимается вокруг него, чувствует на себе его взгляд, осторожно открывает глаза, встречается с помутневшим взглядом зеленых глаз… и кончает так сильно, что от его резкого движения они оба чуть не падают с кровати; с его губ слетает звук, больше всего напоминающий всхлип. Он чувствует обнимающие его руки Дина, чувствует, как кончает в него и просто падает. Кастиэль, ангел Господень, падает, неконтролируемо дрожа. Дин просто наблюдает за его оргазмом, за лицом, на котором написано удовольствие от долгожданной разрядки. Кас выглядит таким благодарным, таким невыносимо прекрасным… Дин чувствует все его эмоции и старается как можно глубже погрузиться в них. Он никогда раньше не испытывал ничего подобного – как будто такого просто не было раньше. В эту секунду Кас принадлежит ему. Кас с приятной тяжестью в теле падает на кровать. Дин выдыхает. И наступает тишина. Кажется, весь остальной мир перестал существовать, и есть только они двое, их дыхание и стук сердец. Тишина кажется такой странной после безумного секса, что Дин оглядывается на Каса, чтобы убедиться, что он еще жив. Он видит взъерошенную темную макушку на своей груди, руку на плече; чувствует дыхание Кастиэля на своей коже; в этот момент ангел что-то неразборчиво бормочет. Дин понимает, что только что испытал сильнейший оргазм в своей жизни. Он уверен, что никогда раньше не открывался так никому другому. Кастиэль крепко закрывает глаза, пытаясь осознать, что он только что сделал с человеком, которого так любит… Господи, возможно, уже целую вечность. Он лежит сверху и благодарит Бога, благодарит Дина, он переполнен молчаливой благодарностью. Они долго лежат, как в кататоническом ступоре. И от этого Дину становится смешно. Он думает о том, что будет, если они затрахаются до смерти, в каком ужасе будет Сэм, когда обнаружит их тела. Кажется, он не чувствовал себя так хорошо уже… В голову приходят воспоминания о том, когда он флиртовал направо и налево. Но это было не по-настоящему. Это было весело, хорошо в физическом смысле слова. Но даже близко не стояло с тем, что есть у него сейчас. Ох, сколько бы он сейчас мог сказать молодому себе… Дин с усмешкой понимает, что никогда не чувствовал себя таким полным, таким абсолютно удовлетворенным. Сэм всегда верил в то, что это лучше, когда ты влюблен. Дин всегда считал, что секс – это секс, и он не может быть плохим. Но сейчас он понимает, что его бедный сентиментальный брат был прав. Он слышит вздох Каса и почти физически чувствует, как тот закатывает глаза, потому что Дин думает о брате, когда они в постели. Дин усмехается и ерошит волосы Каса. Кас недовольно ворчит и прикусывает кожу рядом с солнечным сплетением Дина. Потом он тяжело, лениво слезает с Дина и укладывается рядом, лежа животом на подушках и глядя на Дина, все еще обнимая его одной ногой. Кас замечает, что Дин хмурится и сдвигает ноги, словно пытается спрятать что-то. Сначала он боится, что сделал ему больно; он садится и пытается раздвинуть ноги Дина, но тот сопротивляется, избегая его взгляда. Но оба знают, что Кас сильнее, а ноги Дина все еще слегка дрожат. Кастиэль все же раздвигает их и улыбается. Дину не больно – он смущен. Потому что чувствует, как из него вытекает сперма. Он пытается скрыть это, сдвинув ноги. Но Кас не дает ему сделать этого. Он зачарованно наблюдает за Дином и улыбается, когда тот хмурится под пристальным взглядом. Словно они теперь смогут хоть что-то скрыть друг от друга. Но Дину не нравится ощущение незащищенности, и Кас тянется к нему, целует, пока они оба не теряют способность мыслить, и вставляет пальцы туда, где так влажно и горячо, и Дин морщится, чувствуя, как его тело делает попытку снова возбудиться. Он умоляет – хотя не уверен, чего хочет: чтобы Кас остановился или наоборот – чтобы, Бога ради, продолжал. Дину абсолютно нечего стыдиться – по крайней мере, не перед Касом. Ангел старается дать ему это понять. Нет ничего, что ангел не смог бы полюбить в нем. Без разлук. Без секретов. Без масок. Навсегда. *** День сменился ночью, ночь – утром. Дин и Кас не слишком выспались, хотя и провели все это время в постели. Они переворачивались, трогали, пробовали и взрывались снова и снова, пока ни один из них уже и не помнил, что можно заниматься чем-то другим. Пока они оба не могли понять, как могли так долго жить без этого. ... Кастиэль с неподдельной наглостью заставляет Дина кончить прежде, чем он понимает, что происходит. Причем получает злорадное удовольствие, когда Дин кончает быстро, словно неопытный подросток. Дин предупреждает, что он уже близок, просит его остановиться, но Кас только усмехается и прибавляет темпа. Ангел хмыкает, увидев удивленное выражение лица Дина, когда тот не может сдержаться. Ему нравится, что он может вывести Дина из игры, смутить его. Но с его стороны было бы очень глупо считать, что его выходка будет прощена. Дин расплачивается сполна. Это вполне в его духе. И если Кас списал его со счетов – что ж, он сделал это слишком рано. Дин проводит языком по его бедру и ищет пальцами заветную точку. Кастиэль изгибается, резко выдыхая. – О, Б-боже мой… – он не говорит, слова сами вырываются наружу. Дин усмехается. Определенно, в этот раз он выиграет. ... Дин легко дышит. Он невесомо гладит руку Кастиэля – от плеча к расслабленным пальцам, а потом поднимает глаза, видит, как ангел улыбается, и отвечает ему тихим смешком. ... Кастиэлю нравится просто лежать рядом лицом к лицу. Это напоминает о тех временах, когда они – пусть менее удобно – лежали рядом в своих подземных убежищах. Ресницы Дина всегда казались такими красивыми, когда он спал. Конечно, сейчас он не спит – Кас чувствует это. Но он не против, потому что это не мешает ему смотреть. И Дин может выказывать неудовольствие, сколько ему хочется, Кас все равно будет гладить пальцами его щеки, прикасаясь к едва заметным веснушкам. ... Дин обхватывает Кастиэля руками и прижимает его к себе, изменяя угол. Кас хмыкает, понимая, что не сможет отстраниться, и Дин улыбается в его шею. Кас целует шрам на его плече, оставшийся после первого же дня в Чистилище, и Дин просто обнимает его. Ему нравится, что он может держаться за ангела, не чувствуя себя слабым. ... Кастиэль проводит пальцами по позвоночнику Дина. Он помнит, как восстанавливал его, как нашел его в Аду… каким сломанным, каким искалеченным он тогда был. И Кастиэль чувствует невыразимую благодарность за то, что нашел его, что ему дали достаточно силы, чтобы вернуть этого человека к жизни. Потому что нет ничего лучше, чем гладить пальцем его спину и чувствовать, как Дин отвечает на прикосновение, прерывисто вздыхая. Он – олицетворение жизни. Дин чувствует мысли Кастиэля и глубоко вдыхает, мысленно говоря ангелу, что он тоже рад этому. И что ему приятнее всего чувствовать прикосновения мягких, теплых пальцев к своей спине. ... Запах кожи Каса убаюкивает Дина. Есть в нем что-то необъяснимо мягкое. Он сомневается, что у других ангелов есть запах, и даже если есть, что он такой же невероятно сладкий и неожиданно земной, как у Каса. Снаружи он кажется твердым и жестким, у него есть свое прошлое и Небесное программирование, от которого никуда не деться. Но в его аромате есть что-то сладкое, почти неуловимое – но Дин это чувствует. Дин – и никто другой. Этот невинный, мягкий запах, который говорит о том, до чего ангелу хочется быть любимым и нужным. В самой глубине его души есть что-то, созданное специально для Дина. *** Сэм не возвращается домой до самого вечера, и Дин с Кас занимаются всем, что только могут придумать, доводя друг друга до состояния бесконечного обессиленного блаженства. Лежа на полу рядом с окончательно сломанной кроватью, они оба осознают, что, возможно, им не стоило прикладывать такого усердия – например так, как сейчас, когда времени почти не осталось. Их тела болят от усталости. Они двигались слишком много и слишком часто. О чем ни один из них не сожалеет. Им нравится лежать так, совершенно ничего не делая, и знать, что мир не обрушится вокруг них за то, что они наконец-то обрели желаемое. Сейчас между ними есть нечто большее, чем животное желание, чем постоянная борьба, больше, чем результат прожитых испытаний. Все дело в их глубокой привязанности. В любви. И любовь эта не столько в физическом притяжении, сколько в свободе вести себя, как хочешь. Без необходимости говорить, пользуясь только языком тела. Один будет главным, другому придется подчиняться – с любовью и гордостью. Без сомнения. Без других людей, без законов, без правил, без осуждений – просто действуй. Полная свобода – делай, что хочешь, просто потому, что тебе так хочется. Дин потерялся в этом мире. Он сломан. Ему здесь не место – он чувствует себя странным, раненым, неуверенным. Но в постели с Касом все по-другому. Здесь он полон сил и решимости. Он – король, великий, всесильный, без всяких сомнений. Он сосредоточен и уверен в себе, и он берет Кастиэля так, что неуязвимый Ангел Господень начинает дрожать и задыхаться. Когда они трахаются, Дин чувствует себя главным. Сильным, самодовольным, непобедимым. И даже позволяя Кастиэлю брать себя, он остается уверенным в себе. Он не отдается – просто отдает себя. Между ними все происходит без слов – конечно, я бы умер за тебя. Конечно, ты можешь сделать это, если хочешь. Конечно, я тебя люблю. В этом мире все еще слишком много странного и непонятного. Но вдвоем они идеально чувствуют друг друга, инстинктивно понимая, чего хотят. Они могут быть грубыми, если хочется. Но что более важно – они могут быть мягкими. Они снова обретают утраченное ощущение, что в этом мире нет никого, кроме их двоих. И это прекрасно. *** Проведя целый день наедине друг с другом, они начинают замечать, что с Кастиэлем что-то происходит. Он почти незаметно меняется, но Дин видит это. Он уже не совсем ангел. Но и не человек. Дин чувствует. Кастиэль не возвращается на Небеса, но все еще может перемещаться в пространстве, словно телепортируясь. У него осталась способность исцеления, хоть и ограниченная, и он уверен, что она не исчезнет окончательно. Кастиэль уже не всесилен. Все еще быстрый и сильный, но не неуязвимый. Он мерзнет, хочет есть и устает. Но он все еще не человек. Они не говорят об этом, хотя оба понимают, что это означает. Кас приспосабливается к новому способу существования. Кас никогда не станет человеком. Никогда не станет смертным – в человеческом понимании. Но он уже не принадлежит Небесам. Наконец-то он свободен. И никому не нужно объяснять значения этой перемены. Они оба и так знают. Это значит, что Кас останется навсегда.