Зов тьмы

Проснулась я резко, точно из реки вынырнула. Широко распахнула глаза, чувствуя необычное томление во всем теле. Некоторое время бездумно смотрела на роскошный балдахин над головой, пока не осознала, что на моем животе покоится чужая тяжелая рука. Глубоко вдохнув, я затаила дыхание и медленно повернула голову. Больше всего в этот момент я опасалась встретить довольный взгляд черных глаз, но нет, Катрей еще спал. На животе, отвернувшись в другую сторону, поэтому я лицезрела только его взъерошенный затылок. Выдохнув, я приподняла его руку и отодвинула, стараясь действовать как можно осторожнее. Только бы не разбудить!.. Но нет, сон Катрея был глубок: он промычал что-то и засунул руку под подушку. Я поднялась с кровати и пошарила взглядом по комнате в поисках чего-нибудь, что можно было бы накинуть на себя. Не сразу нашелся сброшенный вчера впопыхах теплый халат. В гостиной меня ожидали. Гостья стояла у окна, игнорируя служанку, суетливо перекладывающую тарелки на обеденный столик с сервировочного. Но при моем появлении Архелия встрепенулась и обернулась, перестав изучать вид за окном. — А, Кассандра! — дружелюбно улыбнулась она. — Не хотела тебя будить сразу, решила подождать, пока будет подан завтрак. У нас на сегодня большие планы, нужно посетить рынок, возможно, прогуляться по городу. И посетить твою любимую служанку, кажется. Катрей упоминал об этом. — Да, я… — Я оглянулась на ведущую в спальню дверь и плотнее прикрыла её. Боги, надеюсь, Архелия уйдет раньше, чем Катрей проснется. Служанка завершила свое дело и молча поклонилась. После взмаха руки Архелии она так же безмолвно удалилась, оставив нас наедине. Мы сели за столик друг напротив друга и принялись за завтрак. Я остановила свой выбор на овсянке, тогда как она предпочла хорошо прожаренный стейк. — Как прошел остаток вчерашнего вечера? — поинтересовалась я, стараясь не коситься в сторону спальни. — О, довольно занятно, — усмехнулась Архелия, на мгновение отвлекаясь от завтрака. — Аркелл-старший все пытался подсунуть свою дочь Радаману, раз Катрей не стал проявлять интереса. Даниэла устроила скандал, знатно взбудоражив брейгельское общество. А ты что делала? Наверняка читала какую-нибудь книгу, а? Я едва не подавилась овсянкой. — Э-э-э… Ну да… — выдавила я, делая поспешный глоток горячего чая. На самом деле, сделала я это зря, так как именно в этот момент дверь спальни распахнулась, и в одних темных штанах вышел Катрей. — Доброе утро, Хель, — бодро поприветствовал он и, подойдя ко мне со спины, положил ладони на плечи: — Кассандра. Он наклонился, прижался губами к основанию моей шеи, не стесняясь наблюдателя. Я судорожно вздохнула, вцепившись пальцами в подлокотники — не от возбуждения, нет. Просто было неловко и стыдно. И перед Архелией, и перед самой собой. Если я сожалела о прошлой ночи, то Катрей нет. Сердце невольно дрогнуло, хотя это сложно было заметить под волной стыда. — Хотел бы я позавтракать с вами, — вздохнул Катрей, выпрямляясь. Руки его скользнули с плеч на шею, а потом забрались и под халат. Я замерла, опустив глаза и даже не смея представить, что думает Архелия. — К сожалению, мне нужно успеть сделать кое-какие дела прежде, чем мы отправимся в город. — Так ты решил идти с нами? — весело уточнила Архелия. — Мне хочется прогуляться, — усмехнулся Катрей и, на прощание поцеловав меня в макушку, ушел. Я с трудом сглотнула и посмотрела на Архелию. Она молчаливо улыбалась и разрезала стейк как ни в чем не бывало. Какое-то время мы провели в полном молчании. В конце концов, не справляясь с удушливой волной стыда, я воскликнула: — Клянусь, не знаю, как это случилось! Мы просто говорили, было много вина… а потом еще и новость об отце… — Я окончательно поникла. — И сейчас ты жалеешь, — уточнила Архелия. Отодвинув тарелку с недоеденной овсянкой, я спрятала пылающее лицо в ладонях и простонала. — Я не знаю, что на меня нашло. Мне очень-очень стыдно! Архелия тщательно прожевала мясо, запила его вином и серьезно проговорила: — Это случилось, и ничего нельзя изменить. Вчерашнюю ночь ты провела с Катреем по своей воле, никакого зелья не было. И даже не пытайся списать все на вино! — отрезала она, когда я попыталась её перебить. — Если бы вчера к тебе приставал Радаман или Эдгар, ты бы не стала отвечать, верно? Ты сама этого хотела. Я нервно пожевала нижнюю губу. Верить в слова Архелии не хотелось, сама мысль об этом вызывала бурю протеста, но… в какой-то мере она права. И от этого становилось хуже. — Еще недавно я злилась на всех вас. И ненавидела Катрея за сделанное. Как за такое короткое время все могло перемениться? Я пыталась прийти к какому-то решению. Если Катрей не увидел моей заминки, может быть, оставить все, как есть? Да, к этому все и шло… Но как же трудно свыкнуться! О поступке отца я и вовсе старалась не думать, сосредоточившись на более важной в данный момент проблеме. — Кассандра, — вздохнула Архелия, подавшись вперед. Крупные черные локоны соскользнули с открытого плеча вперед. — Перестань видеть в Катрее правителя вампиров. Это все портит. Я хорошо его знаю, и ты первая, кому уделяется столько внимания, поверь. Поэтому рассмотри наконец в нем просто влюбленного мужчину. При этих словах я неуверенно улыбнулась. Конечно, периодически всплывающие в голове картинки прошедшей ночи вгоняли в краску, но в целом… Мне все понравилось. Признаться, до появления Арнона я и сама начинала потихоньку влюбляться в Катрея, и кто знает, как могло бы быть. Завершив завтрак, я хотела позвать отосланную служанку, чтобы та помогла мне одеться и уложить волосы, но Архелия вызвалась заменить её. За это время она успела обсудить со мной вчерашний бал, немного новостей со всего континента — в Аскитрее случилось наводнение, Ревиррский правитель умер во сне, очередные реформы в Каринтии… В общем, ничего особо интересного. К теме Катрея и моего отца мы больше не возвращались, что не могло не радовать. Из замка мы — я, Архелия, Катрей и почему-то увязавшийся за нами Эдгар — выехали в карете, но ехать пришлось недолго: всего лишь минут десять или двадцать. Но, боги, как медленно текло время! Сидевший напротив Катрей, едва заметно улыбаясь, все время пытался перехватить мой взгляд, заставляя отчаянно краснеть. Странное дело — после ночи под воздействием эликсира я не чувствовала неловкости, лишь злость и растерянность, сейчас же не могла перестать краснеть. То же, что и Катрей, делал сидевший рядом с ним Эдгар, вот только смотрел на Архелию. И если Катрей делал это как-то осторожно и ненавязчиво, то он старался прожечь взглядом Архелию. Она же, безмятежно разглядывая пейзаж за окном, делала вид, что никого рядом нет. В общем, странная поездочка вышла. Именно поэтому я с радостью оказалась на заполненной людьми улице. Наша карета мешала проезду по мощеной брусчаткой дороге, но никто и пикнуть не смел, пока Катрей, последний ступивший на тротуар, взмахом руки не отпустил кучера. — Сначала на рынок, — решила Архелия. — Тем более он ближе всего. И вправду, буквально через одну улицу показались нестройные ряды с прилавками. Продавали, мне кажется, все — книги, мясо, специи, украшения, овощи, различные ткани, оружие, ковры… Уже через несколько минут хождения в глазах зарябило. Народу было действительно много, и мне пришлось подхватить руку Катрея, чтобы не заблудиться. Если мы с ним бродили практически бесцельно, то Архелия постоянно останавливалась, выспрашивала что-то у подобострастных торговцев, и в итоге вовсе потерялась среди людей. Эдгар, пробормотав что-то вроде «вдруг её обдурят», поспешил за ней. Хотя я сомневаюсь, что кто-то сможет попытаться обдурить Архелию. Разве что самоубийца. — Ты, может быть, хочешь купить что-то? — предложил Катрей, взглядом указывая на сверкающие на полуденном солнце украшения. — Мне ничего не нужно, — покачала головой я, но он настойчиво потянул меня к прилавку. — Ну что ты, Кассандра, у возлюбленной самого князя вампиров должна быть самая лучшая коллекция драгоценностей, — улыбнулся он и поцеловал меня в висок, вызвав табун мурашек по всему телу. Я неловко рассмеялась, пряча за смехом нервозность. Но, безусловно, его слова и действия были приятны. — У меня самый лучший выбор драгоценностей во всем Брейгеле! — начал восклицать коренастый лысый торговец, заметив нашу заинтересованность. — Подходите, покупайте, порадуйте свою любимую жену, добрый лорд! — Где сделаны эти украшения? — спросил Катрей, словно и не заметив странного для наших отношений слова «жена». — О, лучшие лернийские мастера, известные во всем мире, и днем и ночью трудились над браслетами и кольцами, ожерельями и колье, диадемами и заколками для волос. Чего желаете? Катрей прошелся взглядом по рядам с украшениями. Я не особо увлекалась драгоценностями, но даже мне передался его интерес. — Вот это, — Катрей указал на платиновое колье с крупными сапфирами, — под цвет глаз. И несколько диадем к нему подберите. Еще вон то колье, с рубинами. Браслет в тон. — Он несколько увлекся, потому что даже я удивленно на него уставилась. А вот торговец, похоже, находился в эйфории — еще бы, не каждый день появляется такой щедрый покупатель! В какой-то момент Катрей повернулся ко мне и спросил: — Тебе самой что-нибудь приглянулось? Я отрицательно покачала головой: — Нет, мне кажется, ты взял все самое нужное, — Взгляд случайно зацепился за ничем не примечательный браслет. Обычная узкая полоска серебра, без узоров. — Хотя… мне нравится этот браслет. Катрей вскинул брови в удивлении, но противиться не стал. — Упакуйте все, что мы выбрали, и привезите к закату в замок, — велел Катрей, обращаясь к торговцу и протягивая ему увесистый мешочек с монетами. — Конечно, мой лорд! — склонился торговец. — Позвольте узнать, на чье имя отправлять украшения? — На леди Кассандру Ги Агенор. Катрей увел меня подальше, и только тогда я поинтересовалась: — Почему ты не назвал свое имя? — Чтобы он тут же начал падать ниц? Нет уж, увольте. — Он хмыкнул и перевел тему: — Ты хотела повидаться с Агатой. В это время она наверняка помогает своему отцу в книжной лавке, это недалеко. Идем. Мы ушли с рынка и некоторое время неторопливо прогуливались по улицам. Я постоянно вертела головой, с любопытством рассматривая Брейгель и его жителей. Город отличался и от Серрата, и от Агенории. Снег уже почти растаял, весна окончательно вступила в свои права, но слякоть и грязь никуда не делись. Брейгель был оживленным, энергия так и била ключом: бодро цокали копытами по грязной мостовой кони, везя за собой кареты и повозки, везде слышалась бодрая речь жителей, туда-сюда сновали люди — благородные дамы, окруженные невидимым ореолом аромата дорогих духов; скромно одетые мещане; гордые, в меховых плащах лорды; крестьяне в не единожды заштопанных балахонах, с трудом напоминавших накидки; стражи в кольчуге и с оружием; бездомные, просящие милостыню. Город жил своей жизнью, и в нем было удивительно тепло, несмотря на приближенность северного моря. Может быть, поэтому снег здесь сошел раньше, чем в Серрате. Разглядывая жителей, я не заметила, как мы оказались у книжной лавки. Катрей, поднявшись по деревянным ступеням, открыл для меня дверь, впуская внутрь. Весело прозвенел колокольчик над дверью. В помещении никого, кроме мужчины лет пятидесяти, не было. Он стоял за прилавком и что-то писал в тетради, но при нашем появлении отодвинул её в сторону и тепло улыбнулся. — Доброго дня, господа! — поздоровался он. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — Господин Вилмар? — уточнила я. — Мое имя Кассандра Агенор, а это… — Князь Катрей, я полагаю, — учтиво склонил голову продавец — видимо, отец Агаты. — Для меня великая честь познакомиться с вами. Катрей кивнул в ответ. — Я пока изучу полки. Может быть, найду что-нибудь для своей библиотеки, — сказал и ушел к книжным шкафам, стоявшим вдоль стен. — Господин Вилмар, я ищу Агату. Она здесь? — Прошу вас, зовите меня Гидеон, — попросил он и улыбнулся. — Агата со своей сестрой еще утром отправилась на рынок, но вот-вот должна вернуться. Если хотите, я отправлю на её поиски своих младшеньких, близняшек Эйприл и Карлу. Я покачала головой и приблизилась к прилавку с другой стороны от Гидеона. — Ну что вы, не стоит. Я подожду Агату. Значит, у вас четверо детей? — из вежливости поинтересовалась я. — Пятеро. И все девочки. Уж не знаю, за что мне боги послали такое наказание, — рассмеялся Гидеон и облокотился о прилавок, устраиваясь поудобнее. — Если Агата и Софи, старшие, не доставляют проблем, то о младших сложно сказать подобное. Черити только вступила в пору, когда на уме одна любовь. Девчушка постоянно убегает на свидания и днем и ночью, мне же остается лишь молиться богам, чтобы она не наделала глупостей и не принесла мне незаконнорожденного внука. Да и шестнадцать лет — слишком раннее время для замужества, на мой взгляд. — А что же близняшки? — Почему-то мне нравилось слушать Гидеона, у него был довольно приятный голос, который неуловимо теплел при разговоре о его детях. — Карле и Эйприл по одиннадцать лет, и они подобны двум маленьким смерчам. Постоянно проказничают, уследить за ними сложно, да и некогда, с моей-то работой. Мы еще немного поболтали, и вскоре вернулась Агата с увесистой корзиной в руках. Первым она заметила Катрея. Ахнув от неожиданности, она расслабила ладони, но он вовремя поймал корзину с продуктами. — Спа… спасибо, князь, — испуганно пробормотала Агата и попыталась вернуть корзину. Катрей, проигнорировав её, протянул руку вошедшей вместе с Агатой рыжеволосой девушке. Видимо, это её сестра, Софи. Забрав полную продуктов корзину и у неё и велел показать, где находится кухня: продавая книги на первом этаже, сама семья жила на втором. Проследив за таким учтивым Катреем, я усмехнулась. — Кассандра, как я рада видеть вас в полном здравии! — восторженно воскликнула Агата, помявшись и все-таки решившись обнять меня. Я поспешила обнять её в ответ. — Я так испугалась, когда выскочили те наемники… Она поежилась, попытавшись скрыть испуг. — Со мной все в порядке, Агата, — горячо заверила я. — Как только смогла, сразу же решила навестить тебя. Не могла поверить, что с тобой все в порядке, пока не убедилась своими глазами. Как-то незаметно Гидеон отправился к Катрею и Софи на кухню, оставив нас наедине. — Простите, что оставила вас одну, — смутилась Агата и заправила рыжую кудряшку за ухо. В Брейгеле она не спешила стягивать волосы в пучок или косу, и они огненной волной падали на плечи. — Просто после нападения я хотела побыть немного с семьей. Но я была с вами, пока леди Архелия не заверила, что вашей жизни ничего не угрожает. — Ты правильно сделала, — кивнула я. Мы еще немного поболтали. Я познакомилась с Эйприл и Карлой. Девчушки оказались невероятными милашками, хотя лукаво поблескивающие глаза обеих говорили об их буйном нраве. Софи была стеснительной и скромной девушкой, но тоже довольно приятной. Гидеон увлеченно обсудил с Катреем некоторые книжные новинки и даже приготовил целый список, который пообещал отослать в Серрат при первой возможности. Нас приглашали остаться на обед, и мы почти согласились, но в этот момент в книжную лавку вошел Эдгар. Вид у него был довольно взъерошенный. Сначала я подумала, что они помирились с Хель, но его следующие слова опровергли эту идею. — Катрей, ты не поверишь, кто решил нас посетить. — Улыбка у Эдгара была странно веселой. Я вопросительно посмотрела на Катрея, но и тот не понимал, о ком речь. И лишь когда мы, попрощавшись с семьей Вилмар, вышли на улицу, то все поняли. Всего на пару минут тень укрыла нас от солнца, а затем переместилась дальше, ближе к замку. Солнце светило слишком ярко, и разглядеть, что это было, не представлялось возможным. Но все объяснил громоподобный рев, а за ним еще один, и еще, казалось, сама земля содрогнулась при этих звуках. Впервые за многие десятки лет люди увидели их за пределами гор. В Брейгель прилетели драконы. А с ними… — Как Ралина узнала, где мы? — удивился Катрей, когда мы втроем в карете поспешно ехали к замку. — Мне иногда кажется, что эта фурия знает все, — усмехнулся Эдгар, закинув ногу на ногу. Причем подошва сапог, грязных от талого снега и слякоти, немного задел подол моего платья. Я нахмурилась и отодвинулась, Эдгар проследил за этим с усмешкой, но не сделал ни одной попытки съязвить. Я ожидала, что в замке Катрей отошлет меня в свою комнату. Но он подал мне руку и потянул за собой в сад, ни слова не сказав. Эдгар следовал за ним чуть позади. — Почему в сад? — поинтересовалась я. — Это единственное место под открытым небом, где могут поместиться три взрослых дракона, — пояснил Катрей. — Наверняка они не станут обращаться, пока хозяин замка не пообещает им безопасности. Драконы мнительны. Он оказался прав. В саду, смяв под огромными тушами некоторые кустарники, живой лабиринт и даже фонтан, расположились три дракона. Рядом с ними, похлопывая самого крупного из них по черной чешуе, стояла одинокая фигура. Сюда сбежался, кажется, весь замок, но все они сторонились новых гостей. И только лорд Аркелл, увидев Катрея, следом за ним направился к драконам. — Князь, позвольте узнать, по какому праву они прибыли без предупреждения? — пытаясь сохранить достоинство, произнес лорд. Эдгар позади фыркнул, а Катрей довольно равнодушно отметил: — Вам не о чем беспокоиться, лорд. Драконы — мои гости, а значит, и ваши. Вы же не откажете им в радушном приеме? — Ну разумеется, не откажу, — недовольно скрипнул зубами Аркелл. — А как же ущерб? — Возместим, — лаконично ответил Катрей. Мы приблизились к драконам. Фигура рядом с ними выступила вперед. Это была высокая стройная женщина в кожаных штанах и облегающей куртке темно-красного цвета. Светлые волосы были обрезаны до плеч неровно, как будто кто-то поспешно сделал это кинжалом. Женщина в открытую улыбалась, глядя на Катрея. — Ралина, рад видеть тебя, — вежливо кивнул он. Ралина заломила бровь и усмехнулась. — Ну иди уже сюда, дядя. — Она потянулась к Катрею и крепко его обняла, не торопясь размыкать рук. Я вопросительно посмотрела на Эдгара, но тот лишь пожал плечами, мол, все в порядке. Ралина шумно выдохнула и отстранилась. Голубые глаза тут же остановились на мне. — Ты очаровательна, Кассандра. Именно такой я и представляла тебя, — улыбнулась она. — Зови меня Ралиной. Восхищена твоим терпением. Я таких высокомерных снобов, как Катрей и остальная моя семья, и дня не могу вытерпеть. Я удивленно улыбнулась, не веря своим глазам. Ралина подмигнула мне и подошла к Эдгару. С минуту они сверлили друг друга взглядами, потом синхронно расхохотались и обнялись, похлопывая друг друга по плечу. — Давно не виделись, Рал, — тепло поприветствовал Эдгар, и я увидела его с новой стороны. — Ты все такая же назойливая. — Я тоже скучала, — фыркнула Ралина и с прищуром посмотрела на Аркелла Слейта. — Ну что, вы готовы обеспечить моим друзьям безопасность? Лорд Аркелл обреченно пробормотал слова клятвы. Драконы неестественно съеживались, пока окончательно не приняли облик трех длинноволосых мужчин — что примечательно, в одежде. Мне стало очень интересно, куда она девалась во время оборота и почему сохранилась в целости и сохранности. — Катрей, позволь представить моих друзей, — Ралина взмахом руки подозвала драконов и похлопала одного из них по плечу. — Ингвар, Вернер и, конечно же, Авенир, вождь драконов. Ингвар и Вернер — именно так, без званий и фамилий — выглядели весьма молодо, лет на тридцать, и вполне могли бы сойти за братьев: оба шатены, оба высокие и с пристальным темным взором. Вождь драконов казался постарше — по человеческим меркам ему можно было дать лет пятьдесят. В длинных, до плеч, черных волосах серебрилась седина, а в уголках глаз показалась паутинка морщин, но взгляд оставался цепким. — Мы собирались лететь в Серрат, но до нас дошли слухи, что вы здесь, — произнес Авенир, пожимая руку Катрею. — К сожалению, мы не думали, что вы примете решение прибыть так рано, — в ответ заметил Катрей. — Иначе остались бы дома ожидать вас. К встрече драконов как-то неожиданно присоединилась Архелия. — Вы, должно быть, утомились, — встряла в разговор она и ослепительно улыбнулась Авениру: — Лорд Аркелл распорядится, чтобы вам предоставили все удобства. Отдохните после дороги, а после мы все обсудим. Авенир перевел взгляд на меня и произнес: — Леди Агенор тоже должна будет присутствовать при нашей беседе. — Не думаю, что это необходимо… — нахмурился Катрей, но вождь драконов его перебил: — Согласно драконьим обычаям, она наследница Агенории независимо от своего происхождения. Насколько я знаю, сейчас это ключевой город для вас, Катрей. Леди Агенор имеет право знать всю правду. Это не просьба, это мое условие. Катрей проскрежетал зубами, но кивнул. Надо же, как сильно ему необходим союз с драконами, раз он терпит такое обращение! Как бы потом не отыгрался. Лорд Аркелл лично (конечно же, после непрозрачного намека Архелии) вызвался проводить неожиданных гостей до покоев. Драконы ушли молча, но Ралина бросила мне на прощание: «Нам обязательно надо познакомиться поближе». Эдгар отправился с ними, Архелия исчезла незаметно. Постепенно и зрители, стоявшие поодаль, расходились кто куда. Катрей поднял голову к небу и устало прикрыл глаза. С пару секунд помаявшись, я хотела повторить подвиг Архелии и уйти по-тихому, но внезапно он обратился ко мне: — Похоже, Кассандра, мое желание уберечь тебя от ненужных волнений оказалось бессмысленно. — Что ты имеешь в виду? — подозрительно нахмурилась я. Катрей приглашающе махнул в сторону беседки, увитой плющом и красивыми лиловыми цветами, и мы направились к ней. Разговор продолжили уже внутри. — Архелия никогда не проявляла интереса к внешней политике, и я надеялся, что с тобой будет так же. Ты еще в Серрате выказывала любопытство, но я не обратил внимания на это. Теперь, похоже, у меня не будет выбора. С сегодняшнего дня по желанию Авенира ты станешь активным участником событий и узнаешь тайну, которую знает лишь горстка людей на всем континенте. — Ты меня пугаешь, — призналась я, глядя на серьезное выражение его лица. Катрей криво усмехнулся и устроился поудобнее на деревянной округлой скамейке. — Штормовая граница в северном море, которую вы зовете Краем Света, появилась чуть больше тысячи лет назад. Она поглотила материк, равный нашему, но более развитый. Материк процветал, люди жили безбедно, создавались новые университеты и придумывались новые изобретения… И магия развивалась совершенно иначе, чем здесь. Быстрее, лучше и эффективнее. Она не зависела от милости богов, люди сами стали творцами. В то же время этот континент продолжал приносить человеческие жертвы, погряз во тьме и крови. — Ты говоришь так, словно видел материк лично, — отметила я и, посмотрев на лицо Катрея, выдохнула: — Это действительно так. — Я родился там, — подтвердил мою догадку Катрей. — Мой род был древним, но не особо титулованным: под нашим руководством было небольшое княжество на юге материка. Мы с супругой отправились на свадьбу моего брата Дагона на этот континент. Только это и спасло нас от гибели вместе с остальными. Никто точно не знает, что произошло. Есть теория, что какой-то ученый экспериментировал с магией, и все вырвалось из-под контроля. Религия тысячу лет назад была гораздо важней, чем сейчас, поэтому жрецы-фанатики в каждой проповеди утверждали, что это гнев богов. Один ученый предположил, что это обычное физическое явление — да, катастрофа, но, тем не менее, её можно объяснить обычными природными изменениями. Да, что-то такое я слышала. Но никогда бы не подумала, что встречусь с жителем старого материка! Просто уму непостижимо… — Ты тогда был еще человеком? — поинтересовалась я. Катрея называли первым вампиром — может быть, он расскажет, как он им стал? — Да, — кивнул он и усмехнулся: — Есть версия, что я сразу родился вампиром. Это бред, конечно. Я тоже был человеком. После катастрофы Дагон приютил нас с Алисой. Через год после катастрофы моя жена родила девочку, но сама скончалась при родах. Не в силах продолжать жить так после её гибели, я оставил малышку на попечение брата и отправился в путешествие. Десять лет я прожил на континенте, пока не встретил еще одного выжившего. Вот он уже оказался вампиром. Эта раса вообще была малочисленной и закрытой. Вампиры в то время считали себя элитой и жили обособленно, лишь тот, кто выжил, в свое время обосновался во дворце императора. За неделю до катастрофы случился переворот, и приближенный к императорской семье вампир увез древние артефакты, чтобы ими не воспользовались злые люди. Он планировал увезти их на юг материка, но корабль, на котором он плыл, попал в шторм и оказался ближе к этому континенту. А потом не стало ни императора, ни самого материка… Только он и артефакты. Сильные, опасные, способные сокрушить этот мир. Их нельзя уничтожить, потому что в них скрыта божественная сила. Артефакты остается только спрятать, что и делала в свое время императорская семья, а потом и тот вампир. Долгие годы он вел кочевой образ жизни, не зная, что нужно с ними сделать. Потом он встретил меня, практически своего земляка. Мы стали путешествовать вместе, и в конце концов, он обратил меня. — Катрей смотрел в сторону, словно погрузившись в мысли о прошлом. Я затаила дыхание, боясь отвлечь его. — Только потом я понял, что это не просто так. Он подготовил меня, научил всему, а потом убил себя. Он устал и не хотел жить вдали от родины. Вот так я стал хранителем артефактов. Почти сразу после этого я обратил Ралину и Радамана, своих племянников. Остальные члены семьи предпочли состариться и умереть. Катрей вновь посмотрел на меня и улыбнулся: — Ты бы не поверила, если бы увидела меня тогда. Слишком живой для вампира… Первое время я даже убрал из своего рациона кровь людей. Но животные не давали мне необходимой силы, чтобы защитить артефакты — а желающих заполучить их было много. Не знаю, кто и как проболтался. Тем не менее, я решил разделить артефакты и распространить кучу ложных слухов об их местонахождении. Что-то спрятал в самых непроходимых местах, что-то отдал на хранение людям, в которых уверен и которые дали мне кровную клятву оберегать артефакт любой ценой. Самое опасное Смертоносное копье, приносящее неизлечимую чуму, я храню в глубокой темнице Серрата под тысячью заклинаний, которые никто не сможет взломать, даже я. Катрей замолчал, позволяя мне обдумать свой рассказ. Удивительное открытие — Катрей не первый в мире вампир! Его тоже когда-то обратили, просто все остальные погибли… сгинули за Краем Света. Просто невероятно! Мне хотелось задать тысячу вопросов — о жизни ушедшего материка, о его жизни после обращения. Надеюсь, удастся сделать это позже. — Стаабский наглец, молодой правитель, каким-то образом выяснил местонахождение одного артефакта и выкрал его. Именно поэтому его королевство начало разрастаться — в руках нового императора страшное орудие. Тельнанион, топор, разрезающий саму материю и впускающий в наш мир ужасных чудовищ. Он хранился в Ликаонии, этот остров закрыт, и чужакам трудно туда проникнуть. Но он как-то умудрился. — Ты поэтому начал завоевывать Свободные земли? — догадалась я. Ну конечно! Тысячу лет он жил без стремления завоевателя, усиливал армию лишь для защиты своего народа. И тут вдруг странное желание стать правителем. Как же я раньше об этом не задумывалась. — Проще поглотить маленькие самоуправляющиеся города Свободных земель, чем каждого уговаривать, — кивнул Катрей. — Хотя я все равно предложил выгодные условия всем. Брейгель и Вандея на моей стороне, Альенде и Таврион уже подписали соглашение со Стаабом, остальные, даже Салем, пока думают. Император может продолжать искать артефакты, один из которых у драконов. Успех моих следующих действий зависит от решения Авенира. — Ты не пробовал рассказать об артефактах моему отцу? — спросила я и тут же вспомнила о нападении. Плечи сами понуро опустились. Да уж, предательство отца очень сильно меня ранило. Катрей промолчал, позволяя самой прийти к нужным выводам. Да, теперь отцу точно нельзя доверять. И раз уж его наследник, мой сводный брат, мертв, то Катрею выгодно поставить меня на место правительницы Агенории. Это лучше, чем взбалмошная Мери. Странно ощущать себя кем-то большим, чем ненужным никому бастардом. Непривычная значимость, почти власть… Только какие чувства она вызывала? Я старательно прислушалась к себе. Но ничего, кроме опустошения, не нашла. Тем не менее, возможная роль уже давила на плечи. — Получается, со словами Авенира ты согласен, — заключила я, сжав пальцами ткань платья у колен. — Тебе выгодно, чтобы я заняла место отца. Катрей пожал плечами и подался вперед. — Я не хотел этого, но не отрицал такой возможности, — признался он. Его слова предполагали убийство отца. А мне этого не хотелось, несмотря на его предательство. Все-таки он вырастил меня, заботился в меру своих сил. Иные и думать не желают о плодах любви на стороне, а Медон дал кров и пищу. Может быть, он совершил тот поступок сгоряча и уже жалеет о нем? Как бы хотелось в это верить. — Пообещай мне, что ты не станешь убивать отца, — потребовала я, поймав взгляд Катрея. Недовольно поджатые губы говорили о его несогласии с моими словами. Катрей покачал головой: - Извини, Кассандра, этого пообещать я не могу. И, поднявшись, он вышел из беседки. — Катрей! Пообещай мне! — в панике крикнула я ему вслед. Но он продолжал молча удаляться, игнорируя мои слова.