Зов тьмы

По большому помещению главного храма разносился гул от торжественного голоса жреца. Он вещал о верности, любви, необходимости терпения и доверия в браке высокому жениху и хрупкой невесте, но я пропускала все мимо ушей. Как и вчера на похоронах Исмены, я отчаянно скрывала зевки и разглядывала окружающих. Это было весьма удобно делать, так как я, будучи вожаком Мери, стояла рядом с жрецом и смотрела на свидетелей создания новой семьи. Мери, как и положено невесте, была одета в наспех сшитое белое платье. Надо сказать, спешка в создании платья не повлияла на его качество и красоту — пышное, но с узким лифом, вышитым кружевом. И вновь Мери последовала моде южной части континента: рукавов не было вообще, даже кружевных. Как дань трауру в рыжие волосы вплели черную ленту. Лорд Келвин Дартмурский выглядел собранным и серьезным. Наверное, в глубине души он ликовал и смеялся, однако из уважения к горю невесты не показывал этого. Если Мери смотрела только прямо перед собой, то он постоянно косился в её сторону, пытаясь определить, в каком она состоянии. Удивительная забота. Аргисса стояла в первом ряду. Вчера вечером она пришла ко мне в кабинет, и мы поговорили. Одно это настолько удивительно, что я не могла до конца осознать. Конечно, не обошлось без язвительных замечаний. Причем с обеих сторон, я немного расслабилась и смогла тоже отпустить несколько шуток. Об Исмене мы синхронно решили не говорить. Эдриан стоял рядом с Джиал. Их руки были переплетены, и непонятно, то ли это просто знак поддержки, то ли Эдриан оберегал девушку от падения. Джиал тяжелее всех переживала смерть Исмены, и сегодня наверняка провела всю ночь, плача в подушку. Меня она отказалась видеть, но Эдриана впустила. Очевидно, тот всерьез взялся за мое поручение помогать Джиал. Агварес поговорил с ним насчет помолвки и, насколько я знаю, Эдриан отреагировал вполне спокойно. Не без удивления, но ничего против не сказал. В целом церемония прошла для меня как в тумане. Кажется, Мери не с первого раза выговорила слова согласия, а вот уверенное «да» от лорда Келвина гулко разнеслось по залу. Жрец вручил им кольца, благословил их брак и отправил прочь. Празднование, как я недавно предсказывала, будет проходить уже в Дартмуре: траур по Исмене продлится две недели. Едва закончился траур по Медону, как начался новый. Остается только молиться богам, чтобы это не стало традицией. Украдкой я бросила взгляд на статую, стоявшую справа от входа. Высокая женщина в плаще с длинным капюшоном, закрывающим все лицо, кроме подбородка и губ. Архелия, богиня смерти и тезка Хель. Иногда, как сейчас, мне казалось, что черты статуи неуловимо напоминают Хель, как будто она прибыла раньше армии и решила разыграть меня. Но, скорее всего, этого даже не случится: сомневаюсь, что Катрей возьмет её с собой в военный поход. Все-таки главная её задача — следить за Серратом. Наверное, я скучаю по Хель. Она особенная женщина, сильная, по-своему добрая. Мало таких стойких людей можно встретить. Гибель своей родины, нежеланный любовник, превращение в вампира и насильственный брак с человеком, которого ненавидишь — немногие смогли бы выстоять на её месте. В чем-то наши истории были схожи, в чем-то различны… Пожалуй, я предпочла бы вечно гореть в пекле, чем стать объектом страсти Эдгара. Она стала мне другом, даже несмотря на то, что скрыла от меня правду о дампирах. Думаю, стоит написать ей отдельно, чтобы она прибыла в Агенорию. Это мой долг как друга, Хель должна узнать об Изабель одной из первых. Может быть, они теперь смогут найти общий язык. Вещи Мери были собраны заранее: сразу после церемонии она переоделась и уехала вместе с гостями из Дартмура. Я стояла на террасе, провожая её вместе с Аргиссой, Джиал и Эдрианом. Конечно же, прощальных слов для меня не было уготовано — только злой взгляд, брошенный искоса. Если бы она узнала всю правду, то возненавидела бы меня. Мери не стала леди Агенории, но станет хозяйкой Дартмура. Только ей одной дано право выбирать, как она построит свою жизнь — быть верной советчицей и любящей женой или всю жизнь копить ненависть и злость, отравляя каждый день свой, супруга и окружающих. Главное, что меня в этой жизни не будет. Сразу после прощания с лордом и новой леди Дартмурскими я верхом отправилась на городскую площадь, где уже собирался народ. Мне пришлось повторить речь, которую я произнесла в тронном зале, но уже для простого народа. Сценарий был тот же: оборотни, привыкшие к осознанию собственной независимости, сначала возмущенно галдели, но притихали при упоминании драконов. Это слово действовало на них как по волшебству. Я настоятельно просила их принять вампиров если не гостеприимно, то хотя бы без агрессии. Не хватало еще мелких стычек по всему городу. Но все равно шепнула Агваресу, чтобы он удвоил количество стражников. Как и в прошлый раз, рядом со мной стояла Аргисса. Стояла молча. На этот раз не пришлось демонстративно опускаться на колени, показывая свою преданность вожаку. Впрочем, народу и одного её присутствия хватило. На обратном пути мы с ней ехали медленно, покачиваясь от неторопливых шагов коней. Копыта звонко стучали по мощеной камнем дороге, позади следовали два стражника, сопровождая нас до замка. — Как тебе спится после первого преднамеренного убийства? — поинтересовалась она. Я испуганно оглянулась и шикнула: — А потише можно? А то вся Агенория узнает! — Аргисса криво улыбнулась, и я едва слышно призналась: — Не могу спокойно заснуть уже которую ночь. — Это нормально. Я после первого раза тоже страдала бессонницей. Выпей успокоительный отвар, я передам его тебе через лакея. — Спасибо, — удивленно улыбнулась я и задумалась: — Как вы думаете, не будет слишком рано устраивать свадьбу Джиал и Эдриана через неделю после окончания траура? Аргисса хмыкнула и проницательно посмотрела на меня, сверкнув зелеными глазами: — Что-то ты торопишься. То Мери убираешь, то Джиал пристраиваешь. Неужели торопишься к прибытию своего любовника? — Аргисса, мы с вами пришли к какому-то подобию мира, я вам доверяю в политических делах, но свои отношения с Катреем обсуждать не намерена, — твердо произнесла я. — Я хочу, чтобы свадьба Джиал и Эдриана прошла как можно скорее. Оборотням понадобится время, чтобы принять его, как будущего лорда. Аргисса некоторое время помолчала. Мы почти добрались до последних ворот, ограждающих замок от города, когда она все-таки произнесла: — Время нормальное. Уже то, что ты оставила светлую память об Исмене, многого стоит. Хотя я бы не стала объявлять траур по этой стерве, убившей моего сына. А насчет Эдриана… Что ж, в свое время он учился и тренировался гораздо усерднее, чем этот шалопай Дерек. Слова Аргиссы о её покойной невестке заставили меня задуматься. Возможно, она не прочь была бы убить Исмену собственными руками. Хорошо, что вышло все так. Джиал не будут терзать размышления о том, что мать убила её отца, до конца жизни. Эта мысль могла бы свести с ума. А так Исмена останется в памяти всех светлой и невинной жертвой жадного советника. Казнь Стрейна, похороны Исмены, скорое прибытие Катрея, свадьба Мери и её отъезд… Столько событий, столько мыслей, требующих тщательного анализа. В таком состоянии сложно работать над бумагами, поэтому я решила сначала потренироваться. Отправилась на полигон, где на появление вожака уже реагировали спокойно. Гвардейцы и воины привыкли ко мне, некоторые даже рисковали подшучивать или предлагали провести учебный бой вместе. В общем, приняли они меня очень быстро: легко заслужить доверие, когда начинаешь тренироваться бок о бок. К тому же, я заботилась об их нуждах: закупила у торговцев новые тренировочные манекены и оружие, а также заказала новую форму. Это значительно повысило их мнение обо мне. Я пробежалась, попрактиковалась в стрельбе из лука, а потом решила провести бой. Помочь мне вызвался Эдриан. Он снял приталенный жилет из кожи и рубашку, оставшись в одних брюках, и взял в руку меч. Оборотень напал первым, затем понеслась череда ударов, и мне оставалось только защищаться. Удар, еще один, моя неудачная атака. — Кассандра, ты уверена насчет вампиров? — в какой-то момент спросил Эдриан, делая очередной выпад. — Не подумай, что я обвиняю, но не пытаешься ли ты угодить Катрею? Слишком много Катрея сегодня. Мне кажется, каждый так и норовит упомянуть его в речи, хотя я всеми силами пытаюсь отстраниться от мыслей о нём. Пожалуй, другому бы в этой ситуации я нахамила, но это Эдриан, да и спрашивал он простодушно, беспокоясь только о благополучии Агенории. — Эдриан, мы должны выступить на стороне Катрея. Стаабский император украл у него артефакты огромной силы, способные расколоть мир на кусочки. Нам нужно забрать их, пока не произошло страшное. — Я махнула рукой, прося о перерыве. Эдриан послушно выпрямился и прямо посмотрел на меня. — К тому же, мы не выстоим против армии вампиров и драконов. Но ты ведь и сам это понимаешь, ведь так? Эдриан медленно, будто неохотно, кивнул, сжав в руках рукоять меча. — Ладно, продолжаем, — через минутку сказала я и бросилась в атаку. В этот раз нападение прошло гораздо более успешно. Видимо, отвечая на вопрос Эдриана, я сосредоточилась и смогла собраться с мыслями. Из трех раундов я одержала победу в двух. В последний раз мне даже аплодировали стоявшие неподалеку воины, наблюдавшие за боем. Настроение заметно повысилось, теперь я была готова заниматься бумажной работой. Но прежде… — Эдриан, как там Джиал? — спросила я, пока он надевал рубашку. — Переживает, — вздохнул он, разминая запястье. — Я сейчас успокоил её и уговорил поспать, но вряд ли это продлится долго. Так что скоро мне нужно будет вернуться к ней. — Думаю, подготовка к свадьбе отвлечет её от горя, — осторожно сказала я. — За три недели она придет в себя. Эдриан смерил меня задумчивым взглядом и пожал плечами: — Думаю, это сработает. Он уже надел жилет и теперь собирался уходить, но я окликнула его: — Эдриан!.. Скажи честно, ты сам-то не против? Глупый вопрос, конечно… Но мне нужно было задать его. Эдриан глубоко вздохнул и, повернувшись, ответил искренне: — Я не люблю её, но Джиал мне нравится. Она отличная пара, и уверен, что у нас будет хорошая семья. Да и волк принял её. К тому же, больше ведь никто не подходит на роль лорда Агенории, так ведь? Кривая улыбка показалась на его губах. Эдриан церемонно поклонился мне и ушел с полигона. Да, я была права, выбрав его. Он быстро сопоставил свое быстрое восхождение по карьерной лестнице и спешную помолвку с Джиал. Эдриан будет хорошим правителем, в это я верила всем сердцем.

***

Несколько дней в пути, к удивлению самого Катрея, взбодрили его. Мерное покачивание верхом на лошади, бесконечные леса и поля, прохладный свежий ветер, дующий прямо в лицо… Это был дух свободы, дух самой жизни. Лязг железа — оружия и доспехов — навевал ностальгическую улыбку. Катрей только сейчас осознал, что скучал по военным походам, по жаркому предвкушению битвы. Последние тридцать лет он безвылазно просидел в Серрате, разлагаясь морально. Оставаясь молодым внешне, вампир давно похоронил себя в стенах собственного замка. И вот он вновь вернулся к жизни. Все как в старые времена — желание вкусить крови врага, возбуждение от будущих сражений… желание глубоко-глубоко вдыхать свежий воздух с примесью легкого дыма от костра, конского пота и поджаренной дичи. Катрей не насыщался обычной едой, но обожал вкус кролика, только что снятого с вертела. Вкус прохладной воды, набранной с ручья. Катрей был рад, что его вернули к жизни. Но радость эта омрачалась собственно причиной. Кассандра. Его личное безумие. То, что он испытывал к ней… Это сильнее, чем обычная похоть, страсть, желание. Такое он испытывал только один-единственный раз, тысячу лет назад, к своей покойной жене Алисе. Желание постоянно находиться рядом, чувствовать её ласки, слышать смех и стоны. Проникать во все сферы её жизни, быть тем самым солнцем, без которого цветку не выжить. Когда-то Катрей также стал относиться к Алисе, на что она однажды рассмеялась и шутливо заметила, что для него любовь — это неуемное желание обладать. Сейчас как никогда вампир был чертовски уверен в этой фразе. Кассандра оказалась не такой терпеливой и прощающей, как Алиса. Да, она простила ему похищение, простила убийство Истинного, насильственный первый раз… А вот обман простить не смогла. Подумать только — сбежала! От него, князя Серрата, правителя и прародителя всех вампиров, живущих ныне. О нем слагали кровавые легенды, лживые лишь наполовину. Им пугали детей, чтобы они не приближались к вампирам. А она не побоялась, дерзнула бросить его. Катрей не мог до конца определиться, чего он хочет больше — придушить Кассандру или запереть её в Серрате, чтобы всегда была рядом. Так и проходил его последний месяц — от бешенства к сожалению, смешанному с горечью вины. Кассандра посчитала его ложь предательством. Самое ужасное, что она сбежала в неизвестном направлении. Спасибо этой суке Присцилле, помогла ей. Демонова эрибейская магия! Теперь она перенеслась боги знают куда. Эмилия, его подданная, путешествовавшая на Эрибею, в письме сообщила ему, что ни Присцилла, ни Кассандра там не появлялись. С магией и деньгами Присцилла могла спрятать свою дочь где угодно, и ни за что он не сможет её найти. Сожаление проходило быстро, все чаще Катрей впадал в ярость. Он злился на себя — за то, что чувствовал вину. На Кассандру, потому что бросила его. На Хель, потому что она не могла найти её с помощью магии. И на весь мир. И только пару минут, лежа перед самым рассветом в своей постели в полном одиночестве, он глубоко дышал в тщетной попытке уловить аромат Кассандры и признавался себе, что тосковал по ней. — Князь?.. — Его вырвали из мрачных мыслей неожиданно. Катрей вопросительно приподнял брови, рассматривая волнующегося адъютанта. Новичок, совсем недавно назначенный Эдгаром, заметно переживал рядом с Катреем. Его это даже забавляло. Эдгар утверждал, что потенциал у него большой. И то, что постоянно недовольный профессионализмом своих воинов генерал похвалил адъютанта, уже о многом говорило. — В километре от нас таверна, можем расположиться рядом с ней, — осторожно сказал он. — Вся армия там не поместится, — усмехнулся появившийся рядом Эдгар, — но мы сможем привести себя и одежду в порядок перед встречей с новой леди Агенор. Ты ведь наверняка хочешь впечатлить родственников своей любимой. Может быть, и её встретишь. — Кассандре нечего делать в Агенории, — мотнул головой Катрей. — Идти к отцу, который пытался её убить? Она ведь не знала о его смерти. — Как бы то ни было, в таверне мы остановимся, — хмыкнул Эдгар. — Исмар уже там, ждет нас. Пожалуй, рядом с таверной придется остановиться. Эдгар оказался на удивление проницательным, в Агенорию Катрей хотел въехать в чистой одежде, без дорожной пыли на ней. Да, он не сомневался, что Агенория покорится. Медон мертв, от него остался лишь пепел. Его наследник умер еще раньше, и остались только дочери. Старшая, Мери Агенор, явно не воспитывалась как правитель. Изнеженная, привыкшая к выполнению любого своего каприза, она не сможет удержать власть. Катрей умело воспользуется этим, прибрав Агенорию к своим рукам. Таверна располагалась совсем недалеко от моря. Темно-синие волны, окаймленные белой пеной, с шумом бились о каменистый берег, словно стремясь поглотить землю. Равномерный гул чередовался с пронзительными криками встревоженных чаек. В этой части полуострова так постоянно: Буйное море почти никогда не бывало спокойным, и очень часто корабли повреждались в сильном шторме. Отчасти поэтому Агенория была так нужна Катрею как наиболее удобный выход на континент. Двухэтажная деревянная таверна явно видала лучшие времена. Катрею даже показалось на секунду, что она является его ровесницей. Войско расположилось в ста метрах от здания, внутрь же пошли только Катрей, Радаман и Эдгар. Встречать столь важных гостей выскочил сам хозяин таверны. — Милорды, какая честь! — воскликнул низкий мужик в заляпанной холщовой рубашке и неловко поклонился. — Чего изволите? — Три номера, в каждую принести ванну и горячую воду, — снимая кожаные перчатки и отдавая поводья зевающему конюху, повелел Радаман. — Сделаю все в лучшем виде! — закивал мужик. Лицо сохраняло подобострастное выражение, а вот маленькие глазенки блестели в предвкушении прибыли. — Может быть, желаете отужинать? Сегодня подается чудесная утка в мёде! — Последние мозги пропил? Предлагаешь еду вампирам! — чересчур высокомерно даже для себя рявкнул Эдгар. — Вина нам! Самого лучшего! Катрей едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Лично он бы не отказался от еды — насыщения не будет, но вкус все равно чувствуется. Просто Эдгар решил поиздеваться над бедным мужиком. — В-вин-новат, — начал заикаться хозяин таверны. — Я… я… — Иди уже готовь комнаты, — вздохнул Радаман и первым зашел внутрь. Зал с парочкой прямоугольных щербатых деревянных столов был наполовину пуст. Свет заходящего солнца из грязных маленьких окошек почти не проникал в помещение, и на каждом столе стояла лампада с зажженной свечой. Где-то воска накопилось столько, что он превосходил по размерам свечу. За самым дальним от входа столиком сидел мужчина в дорогом темном плаще, закрывающем пол-лица. Он устроился вальяжно, небрежно откинувшись на спинку скрипучего стула, и на губах его заскользила улыбка при появлении новых постояльцев. К нему-то они и пошли. Радаман сел рядом с ним, Катрей и Эдгар — по другую сторону стола. — Приятно видеть вас, дорогие мои. Особенно тебя, Эд. — Исмар изящным жестом откинул плащ назад, явив всем свое идеальное лицо. — Я предупреждал, — рыкнул Эдгар, сжимая кулаки, — назовешь меня так еще раз, и я тебя выпотрошу. Исмар насмешливо округлил глаза. Эту сцену Катрей наблюдал каждый раз, когда видел их рядом. Вдруг ему вспомнилось, как Эдгар так же подтрунивал над Кассандрой, называя её Кэсси, и она так же злилась. Боги иногда удивительно шутят. — Ты должен был вернуться вместе с драконьей делегацией, но так и не появился, — напомнил Катрей, постаравшись выгнать из головы образ Кассандры. Исмар пожал плечами и лениво протянул: — Возникли обстоятельства… Одна прелестная драконица отказывалась принять мои ухаживания, пришлось изрядно потрудиться, чтобы изменить её мнение о дампирах. — Успешно? — с весельем поинтересовался Радаман. Подошла молоденькая подавальщица и начала переставлять с подноса бокалы и бутылку вина. — Я никогда не проигрываю, — улыбнулся Исмар и подмигнул смущенной подавальщице: — Спасибо, милая. Эдгар открыл вино и щедро налил в бокалы. Судя по слою пыли на ножке, которую забыли протереть, мало кто заказывал вино. В таких заведениях более популярен эль. Или пиво. Вот и изящные стеклянные бокалы редко когда могли пригодиться. — Ах да, я тут пока вас ждал пару дней, встретил гонца, — встрепенулся Исмар и вытащил из внутреннего кармана свернутую бумажку. — Письмо Катрею от леди Агенор. Пока Катрей раскрывал его, Радаман покачал головой: — И конечно же, ты его прочел. — Разумеется. Катрей придвинул письмо, написанное изящным почерком, к огоньку свечи.

«До Агенории дошли вести об отбытии армии вампиров из Серрата. У вас единственный путь с полуострова на континент, и пролегает он через мой город. Я готова предоставить доступ к переходу через перешеек. Даже более того, Агенория подпишет с вами мирный договор и выступит против Стааба. Разумеется, с некоторыми условиями. Предложение обсудим, как только вы прибудете в Агенорию. Жду вас. Леди Агенор».

— Уже интересно, — пробормотал Катрей, от скуки поднеся уголок письма к огню. Бумага почернела, пожираемая огнем. — Леди Агенор готова идти на уступки. Даже не знаю, стоит ли откладывать штурм города. — Как минимум ты можешь выслушать её условия, — хмыкнул Исмар. — Штурм и осада могут изрядно потрепать армию, а нам еще весь континент пересекать нужно. Катрей хотел усомниться в его словах, мол, вряд ли Мери сможет удержать его войско — уж слишком неопытна она в таких делах, но появление нового посетителя отвлекло его. Взлохмаченные черные волосы давно выбились из прически и покрылись пылью, как и дорожное платье. Архелия взяла свободный стул у соседнего столика, проигнорировав храпящего пьяницу рядом, и плюхнулась на него. Мужчины изумленно следили, как она молча отобрала у Эдгара бокал, залпом допила вино и налила еще. — Хель, — первым пришел в себя Катрей, — я же велел тебе остаться следить за Серратом. — С этим прекрасно справится Летиция, — отмахнулась Архелия и поправила спустившееся плечико платья. — Она постоянно была со мной и знает, что нужно делать. Эдгар отобрал у потянувшейся за добавкой Архелией бутылку и встревоженно спросил: — Почему ты приехала? — Я должна поехать в Агенорию, — упрямо произнесла Хель. — Тебе что-то нужно от Мери Агенор? — удивился Радаман. Темные брови Исмара недоуменно нахмурились, но никто не обратил внимания. — После Агенории я отправлюсь в Вандею, начну работать над проблемой драконов, — пожала плечами Хель. — Я подумала, что в Серрате скучно, так что я начну пораньше исполнять свою часть договора. — Правильное решение, — одобрил Катрей и допил вино. Он только-только перестал злиться на Архелию, но если она уедет подальше от него на какое-то время, будет замечательно. Посмотрев прямо на Исмара, он медленно начал: — У меня для тебя будет особое задание. Исмар усмехнулся и подался вперед. — У меня все задания особые, спасибо способностям дампира. Чем могу быть полезен? — Ты должен найти для меня кое-кого. Внебрачную дочь Медона Агенора, леди Кассандру Ги Агенор. Ей помогла сбежать её мать Присцилла Ги. Я думал, они будут на Эрибее, но их там нет. Исмар недоуменно моргнул. — Это что, шутка? — удивился он. — Что ты имеешь в виду? — Зачем мне искать Кассандру Агенор, если мы идем к ней? Повисшая неожиданно тишина давила на плечи. Катрей медленно откинулся на спинку стула и процедил: — Подробнее. — Вожак оборотней — старшая дочь Медона, леди Кассандра Ги Агенор. Она заняла трон после смерти отца по праву старшинства и уже месяц правит Агенорией. Это она писала сожженное тобой письмо, это у неё есть для тебя предложение. Радаман шумно сглотнул, Эдгар присвистнул и отпил вина прямо из бутылки. Все, кроме Исмара, испуганно ждали реакции Катрея. Все это время… целый месяц, пока он ломал голову, пока пытался понять, куда она могла сбежать… Ответ был так очевиден, но Катрей отвергал его. Как глупо! И почему она вернулась? Почему сейчас так дерзко написала ему? Неужели совсем не боится того, что он может сделать? В голове Катрея что-то щелкнуло, и князь понял: уже завтра он увидит Кассандру. Заткнет поцелуем все возражения, возьмет её при первой возможности — независимо от её желания. Эта дерзкая сучка решила поиграть с ним?! Что ж, Катрей заберет то, что принадлежит ему. Кассандра — его. Если она не хочет понимать это, он заставит. Хель вовремя догнала их. Он свяжет Кассандру и отправит в Серрат под присмотром Архелии. В самую высокую башню, ключ от которой будет только у него. Она будет там сидеть, пока он не явится с победой, и даже после, пока не родит ему сыновей, пока не смирится с мыслью, что принадлежит ему. Решила поиграть в вожака? Глупая зазнавшаяся девка! Или нет, Хель может посочувствовать Кассандре и опять помочь сбежать. Катрей наденет на Кассандру тот магический ошейник, который использовал при выгуле её волчицы. Она не сможет далеко уйти от него, всегда будет рядом — а он сможет наслаждаться ею когда угодно и как угодно. Любовь — это неуемное желание обладать. Теперь Катрей понимал причины грубых действий Эдгара по отношению к Хель в самом начале их отношений. Наверное, он бы поступил так же. Он сейчас поступает так же. Мысли признать собственную вину даже не возникало, хотя глубоко в душе что-то тоскливо выло. — На рассвете отправляемся, — тихо проговорил Катрей, ни на кого не глядя, и пошел в свой номер. Уже поднимаясь по скрипучим ступеням, он услышал, как Архелия проворчала, что ей срочно надо помыться. Эдгар любезно уступил ей свою только что наполненную ванную.

***

Мыльная вода давно остыла, но Хель не хотела выбираться из деревянной лохани. Ей нравилось ощущение чистоты после нескольких спешных дней в дороге. Казалось, слой пыли и грязи никак не желал отмываться с её кожи, хотя та уже покраснела от жесткой щетки. Хорошо еще, Хель не попала под дождь, иначе грязь присохла бы, и она была бы похожа на глиняное чудовище. Вздохнув, Хель неохотно поднялась и вылезла из лохани, капая водой на пол. На потрепанной ширме висело теплое полотенце, в него-то она и укуталась. Хель вышла из-за ширмы и с трудом сдержала вскрик. Эдгар стянул рубашку и теперь снимал штаны. Сапоги были оставлены у дверей. — Ты что здесь делаешь?! — возмутилась Хель, вцепившись во влажную ткань полотенца. — Меняю одежду, — невозмутимо произнес Эдгар и повернулся к ней лицом. — А в чем проблема? Хель смущенно вспыхнула: одежду-то он снял, а вот надевать чистую пока не торопился. Беззастенчиво стоял перед ней абсолютно обнаженный и смотрел кристально чистыми глазами. Эдгар вел себя безмятежно. Это-то и всколыхнуло сомнения Хель, она поняла, что он намеренно провоцирует её. В ином случае Эдгар бы давно начал подкалывать её, издеваться или даже приставать. — Какого демона ты переодеваешься в моем номере?! — зло процедила Хель. — Ты уступил его мне! И оденься уже! — Любовь моя, я предложил тебе ванную, а не весь номер, — хмыкнул Эдгар и неспешно потянулся за чистыми штанами. Надевал он их о-очень медленно, позволяя внимательно рассмотреть все свои достоинства, если бы вампирша захотела. Конечно, Хель не стала этого делать. Она отводила глаза, но периферийным зрением могла кое-что разглядеть. И из-за волны странного тепла внизу живота она злилась еще больше. — К тому же, в этой дыре только четыре номера, и все мы заняли, — рассудительно заметил Эдгар. Он шагнул ближе, и Хель пришлось на него перевести взгляд. Сложно было смотреть в его глаза, когда почти перед носом располагался мускулистый торс воина. — Или ты предлагаешь мне спать на улице? Последний вопрос он произнес интимным шепотом, от которого кожа покрылась мурашками. Хель не хранила Эдгару верность в течение всего тысячелетия, у неё были любовники — кого-то из них Эдгар убивал безжалостно, о ком-то не знал, до кого-то не успевал добраться. И поэтому она могла распознать желание. Тысячу лет испытывать к нему лишь ненависть и отвращение, а сейчас… за полгода чувства к нему перешли от презрения к неприкрытому вожделению. Такая перемена приводила Хель в бешенство. — Разбей палатку вместе с войском, — холодно проговорила она, не отрывая злого взгляда от его лица. — А меня оставь в покое. С минуту Эдгар внимательно изучал лицо Хель, а потом молча взял белую рубашку и вышел из комнаты. Только тогда она смогла спокойно выдохнуть. Когда-то, почти сразу после обращения в вампира, Хель поклялась, что скорее убьет себя, чем примет Эдгара как своего каярина. Она ненавидела их связь этим глупым магическим браком — каяром — всей своей душой, и подогревала свою злость постоянно — зачастую собственноручно провоцируя Эдгара. Но сейчас, когда, казалось бы, нужно исполнить данную себе клятву, Хель растерянно ощущала, как слабеет костер эмоций внутри. Еще немного, и он окончательно потухнет. Останется лишь пепел, на котором проклюнется росток… цветка. С этими мыслями Хель проворочалась очень долго. После хороших перин и шелковых простыней кровать в этом потасканном постоялом дворе казалась сущим наказанием. Все-таки в какой-то момент она заснула беспокойным сном. Резко выдернули из сна обнимающие руки и теплое тело, прижавшееся сзади. Её окутал запах эля — должно быть, несколько часов Эдгар сидел внизу и напивался. — Какого… — скрывая за раздражением испуг, начала Хель. — Лежи уже спокойно, не трону я тебя, — хрипло проворчал Эдгар, устраиваясь поудобнее. — До рассвета осталось три часа, давай поспим немного. Хель затихла в растерянности. Эдгар вроде как не приставал, но… засыпать с ним было очень странно. И непривычно. Но так комфортно… Ей нравилось, как крепко её обнимают и согревают затылок размеренным дыханием. — Эдгар? — осторожно прошептала Хель. — М-м-м? — Я уехала из Серрата, потому что мне написала Кассандра. Она настоятельно просила меня появиться в Агенории. Все это время я знала, где она, — едва слышно призналась Хель. Эдгар устало вздохнул, рукой пододвинул несопротивляющееся женское тело к себе ближе и сонно пробормотал: — Никому больше не говори, особенно Катрею. В другой раз меня может не быть рядом, чтобы защитить тебя. На её губах сама собой появилась легкая улыбка. Уже засыпая, она пробормотала: — Спасибо… На рассвете Радаман вошел в номер, чтобы разбудить Эдгара, и увидел невероятную картину. Одетая в ночную сорочку Хель положила голову на мерно вздымающуюся грудь Эдгара и закинула на него ногу. Сам Эдгар, к слову, одетый в штаны и рубашку, крепко обнимал её двумя руками и расслабленно улыбался. Оба они спали, появление постороннего их не потревожило. Радаман тихо закрыл дверь. Катрею он сказал, что сам проследит за готовностью войска двигаться дальше, а Эдгар присоединится позже.