Земля в руках, огонь в сердце

POV Зуко Мы пили до глубокой ночи. Сначала, чтобы успокоить нервы и избавиться от неловкости, потом — просто потому, что разговор за выпивкой шел лучше. Да и Тоф была голодной, за обедом даже не притронулась к еде, так что в ход пошли закуски. Я и сам не понял, как разговор о событиях сегодняшнего дня плавно перетек в ностальгию по прошлому и разные байки со времен еще наших скитаний. После всего, через что мы прошли вместе в этой войне, я знал, что могу доверять магу земли всецело и без оглядки, но в тот вечер я с удивлением понял, что, несмотря на это, ничего не знаю о самой Тоф. Как она встретилась с Аангом? Как впервые поняла, что владеет магией? Как научилась магии земли? Как так получилось, что я даже не догадывался о ее благородном происхождении до недавнего времени? Признаться, я всегда думал, что она была дочерью какого-нибудь мелкого торговца из Царства Земли, а на деле оказалось, что она единственная наследница старейшего рода, в чьих жилах течет королевская кровь. За несколько часов я узнал много нового. Гораздо больше, чем за все те месяцы совместных путешествий и сражений вместе взятых, пришлось признать к собственному стыду. Тоф мало говорила о жизни до встречи с Аангом, но и нескольких вскользь брошенных слов было достаточно, чтобы понять, что дома она не была счастлива. Я все еще помнил поведение ее отца на приеме, как Тоф — гордая, взрывная, упрямая Тоф — покорялась ему против воли, и понимал, что это происходит далеко не в первый раз. Волна злости и презрения к этому человеку поднималась внутри, стоило лишь подумать о нем. Но впервые на моей памяти Тоф начала рассказывать о самой себе. Мне казалось, что это была история о невозможном, об удивительной силе духа и нежелании покоряться судьбе, но Тоф говорила об этом так спокойно и обыденно, словно бы в ее жизни не было ничего необычного. Самостоятельно научиться магии земли у слепых кротобарсуков, сражаться на арене как Слепой Бандит, потому что только там она могла по-настоящему дать волю своей силе, первой в мире покорить металл — понимала ли она на самом деле, насколько все это было невероятно? Я смотрел на Тоф и не мог поверить, что когда-то считал ее обычной девчонкой. После четвертого кубка вина я и сам начал рассказывать то, чем обычно не спешил делиться. О своем детстве во дворце и отношениях с Азулой, когда ее целью в жизни еще не было мое убийство. Об отце и деде и моих безуспешных попытках впечатлить их. В этом мы с Тоф были противоположны: ее отец ожидал от нее покорности и невыдающихся способностей, когда Тоф была сильна и целеустремлена, мой же требовал от своих детей исключительной силы и агрессивного поведения, я же не отличался талантами в магии огня, физической выносливостью, или жестким характером, а потому никогда не соответствовал их ожиданиям. Недостойные дети влиятельных отцов, усмехнулся я про себя, но вслух не сказал. В конце концов, Тоф похоже пришла к какому-то примирению со своим отцом при их последней встрече, и я не хотел показаться грубым или напоминать о былом. Но мне и не нужно было. Словно бы прочитав мои мысли, Тоф подняла свой кубок и произнесла тост: — За разочарования наших отцов. Пусть мы будем разочаровывать их так и дальше, спасать мир и останавливать войны. Я мог лишь поддержать мага земли в этом начинании и осушил кубок вслед за ней. Тоф не спрашивала меня о матери, как я не спрашивал ее об отце. Это стало негласным правилом в наших разговорах, слишком много болезненных воспоминаний было с этим связано, и мы оба понимали это чувство. Тоф спросила об изгнании. Я рассказал все как было: о военном совете, о моем несогласии с генералом, о глупом принятии вызова на Агни Кай, где моим оппонентом выступил отец. Рассказал о том, как получил ожог на лице, долгие годы считая его своей меткой позора и клеймом изгнанника… и внезапно понял, что Тоф его не видит. Впервые кто-то смотрел на меня и не думал о моем увечье. Как будто его и не было. Несколько лет назад я бы все отдал за подобное, но с тех пор я смирился со своей внешностью. Ожог был доказательством нашего с отцом конфликта, символом его безжалостности и моим нежеланием отправлять людей на бессмысленную смерть. Сегодня этот ожог значил, что я не такой как мой отец, и все-таки часть меня была рада, что Тоф его не видела. Тоф не выглядела сильно удивленной моим рассказом. Возможно, она посчитала, что это было вполне в духе моего отца, а может быть дядя как-то проболтался. Тоф часто упоминала его, и мне начинало казаться, что они с дядей были намного ближе и дружнее, чем я изначально предполагал. И я не мог понять, был ли я этому факту рад или нет. — Помнишь, когда мы были в Восточном воздушном храме и ты со всеми по очереди отправлялся в какое-нибудь путешествие? — внезапно поинтересовалась Тоф, а я невольно засмотрелся на яркий и такой непривычный румянец на ее щеках. — Ну, с Аангом в древний храм огня, с Катарой за человеком, убившим ее мать, а с Соккой, чтобы вызволить Суюки из тюрьмы? Я отвел взгляд, сосредотачиваясь на ее словах, и кивнул. Конечно же, я помнил. И то, как заново открыл для себя силу огня, и как впервые увидел магию крови Катары, и то, какими глазами смотрела на меня Мэй на том острове. Сердце незамедлительно отозвалось болью на знакомое имя, и я поспешил осушить кубок, надеясь, что алкоголь заглушит это чувство. А Тоф тем временем продолжила: — И я тогда еще сказала, что в следующее совместное путешествие отправимся мы с тобой… Ну так вот оно! — она вскинула руки, обвела ими комнату и невесело усмехнулась. — Приключение длиною в жизнь. Тоф тут же полностью осушила свой кубок и протянула его мне за новой порцией. Я же оторопело замер на несколько секунд, по достоинству оценивая шутку судьбы. А затем, раз уж мы заговорили о нашем совместном будущем, я решил озвучить то, над чем думал с того самого момента, как принял решение о нашей свадьбе. — Я собираюсь считаться с тобой, Тоф, — несмотря на серьезность заявления, язык заплетался, коверкая слова, но каким-то образом Тоф поняла меня и тут же удивленно вскинула голову. — Считаться с твоими решениями, с твоим мнением. Мы вместе будем управлять Страной Огня и вместе будем строить нашу жизнь. На равных. — Зуко, — она устало и даже как-то разочарованно выдохнула. — Тебе не нужно так стараться. Конечно, я помогу тебе со Страной Огня, когда понадобится, но давай будем реалистами. Ты любишь Мэй, и я не собираюсь вставать у вас на пути. Я не против, если вы будете строить совместную жизнь и… На самом деле я и сам думал о такой возможности развития наших отношений с Мэй… еще до нашего последнего разговора. Но даже тогда я знал, что это было бы нечестно по отношению к Тоф. — Я расстался с Мэй, — неожиданно для самого себя вдруг признался я. Правильно говорят, язык мой — враг мой. А в паре с алкоголем, так вообще жизненно опасен. Рука Тоф застыла на полпути к вновь наполненному кубку, но спустя мгновение как ни в чем не бывало уже перенимала его у меня. — Уверен? — только и спросила она. Я залпом осушил свой кубок, надеясь смыть горечь на языке, и кивнул. — Да. Если я с тобой, значит я только с тобой. Без исключений. Тоф лишь осторожно кивнула. Мне показалось, что больше своим мыслям, чем мне, словно что-то обдумывая, а затем произнесла: — Я никогда не целовалась с парнем. Вот так просто. Взяла и сказала. И медленно отпила вино из кубка, явно думая о чем-то своем, словно бы не она только что поделилась со мной чем-то настолько личным. Я почти решил, что она соврала, правда не знаю зачем, но… Но потом я вдруг заметил, как ее щеки заалели сильнее, да и вся она сидела как-то странно, словно бы пытаясь закрыться, и даже голову отвела немного в сторону. Я молчал, не зная, как на подобное реагировать. — Что? — резко спросила она и дернула рукой с кубком, отчего несколько багровых капель выплеснулось на пол. — Я думала у нас вечер неловких признаний. Что-то странное было во всем этом. В самом признании Тоф, слишком личном и нехарактерном для нее. В том, что я не чувствовал жалости по отношению к ней и не злился из-за того, что мое серьезное откровение было переведено в шутку. В том, что несмотря на неожиданно принявший новое направление разговор, мне все еще было комфортно рядом с ней. Из горла вырвался нервный смешок. Я чувствовал, как меня отпускает сковывавшее до того напряжение, а внутри все разжимается, позволяя снова дышать и наполняя меня смесью уходящей горечи и какого-то азартного вызова. Как далеко она сможет зайти в своей смелой прямолинейности? Как далеко могу зайти я? Она старалась этого не показывать, держалась дерзко, даже слишком, но как раз именно поэтому я вдруг понял, что Тоф смущена. Смущена оттого, что решилась разделить со мной чувство неловкости от собственного же признания. И тем самым поставила нас на один уровень. Намеренно. Тут же вспомнился наш разговор в зале военного совета, когда Тоф рассказала мне о своем происхождении. Ты слишком быстро принял решение, Зуко, а это может дать тебе шанс еще раз все обдумать. На деле же, предложила обменять свою свободу на мое спокойствие совести, а я ухватился за эту возможность как утопающий за призрачную соломинку, хоть и знал, что это неправильно. Ты единственный выбор, который у меня есть. Но так быть не должно. События последней недели, которые я тщательно избегал и на которых так старался не зацикливаться, внезапно разом меня настигли. Принятие трона, которого я больше не желал, но знал, что это необходимо, чтобы сохранить отвоеванный мир. Угроза новой войны. Чувство собственной никчемности. Утягивающая на дно беспомощность. Страх совершить непоправимую ошибку… А затем Тоф. И боль от расставания с Мэй. И снова Тоф, а вместе с ней и всепоглощающие, переплетающиеся между собой чувства вины и благодарности. Потому что я ненавидел себя за то, что она без просьб и возражений жертвовала своим будущим из-за моих ошибок, и в то же время знал, что без нее мне никогда не справиться. Потому что так быть не должно, но я был рад. Горький ком подкатил к горлу, мешая дышать, и мир начал расплываться. То ли от того, что я слишком много выпил, то ли от того, что слезились глаза, но я все равно попытался сморгнуть. Не помогло. Я залпом осушил кубок едва ли почувствовав вкус вина, но пустота внутри все равно нарастала. Щеки обожгло чем-то горячим и мокрым, и слова застряли в горле. Я чувствовал, что тону, задыхаюсь, погружаюсь все глубже на самое дно. Судорожно ухватившись за руку Тоф, чтобы хотя бы попытаться удержаться на плаву, я ощутил, как она сжала мою ладонь в ответ. Просто, с пониманием, без слов. И в этот момент меня окончательно прорвало. Накопившееся за бесконечно долгие дни напряжение наконец нашло выход. Слезы катились из глаз, и не получалось сдержать душившие всхлипы. Я так устал держать это в себе. Так устал притворяться, что все в порядке. Я чувствовал себя жалким и разбитым, оплакивая все то, что успел обрести и потерять. Друзей, семью, Мэй. Мечты, будущее, любовь. Плача из-за несправедливости мира, из-за поколений королевской семьи Страны Огня и развязанной войны, которая так покалечила мою жизнь, из-за собственных ошибок, которых уже никогда не исправишь, из-за того, что все рушилось так и не успев начаться. В конечном итоге сил не осталось даже на слезы, и я провалился в черное небытие.