Black and White

Кристине кажется, что все правильно. Что все так и должно быть. Верно. Правдиво. Честно. Искренне. Она идет рядом с Уиллом, рука об руку. Время от времени их пальцы сталкиваются, и девушка чувствует, как от этого простого прикосновения по коже бегут мурашки. Удовольствия. Ожидания. Предвкушения. Чего-то прекрасного и вольного, чего-то неземного и тонкого. Эфемерного, как и любые людские чувства. Кристине нравится жить этим состоянием предвкушения. Когда сладость еще не положили в рот, но язык уже чувствует ее вкус. В семь вечера на Чикаго наползают густящиеся сумерки. Они клубятся над городом как туман. Сизые, почти прозрачные, но неумолимо набрасывающие тонкую ткань тьмы. Ветер пробегает рябью по высоким травам. Те колышутся в такт его движениям. Где-то кричит птица. Громко и зычно. Кристина оборачивается на звук, но ловит глазами лишь очертания силуэтов домов да ветвистые кроны деревьев.  — Как думаешь, что там? — Она задает Уиллу вопрос, и приходится чуть повернуть голову вправо, приподнять подбородок, чтобы видеть глаза молодого человека. Он смотрит на Стену, каменный забор, опоясывающий город. В лучах уходящего солнца странными цветами отливается колючая проволока. Она мелькает футуристическими оттенками, похожая на редкого, диковинного зверя. — Не знаю, — жмет плечами Уилл, а потом на его щеках появляются ямочки. Парень обаятельно улыбается, смотрит короткое мгновение на твердый камень, отделяющий жизнь от смерти, а затем снова говорит. - Мир. И сколько всего заключено в этих простых, несложных буквах, сливающихся в несколько звуков, что замирают на языке. Мир. Просто мир. Большой, огромный, не вписанный в рамки, чуждый правилам. Легкие Кристины распирает, воздух в них клубится. Ей бы хотелось увидеть мир. И, поддаваясь внезапному порыву, девушка смело берет юношу за руку. Ее пальцы сплетаются с его. Правильно и естественно. Словно так и надо. Кристина чувствует, как на короткое мгновение фигура Уилла напрягается, как легкая волна дрожи бежит по его телу и затихает на кончиках пальцев. Все хорошо. Верно. Правильно. Кристина не любит затасканные слова. Ей кажется, что назови все происходящее банальным словом «свидание», и магия исчезнет. Вильнет хвостом и растворится в сумерках, оставив после себя шлейф дурманящего послевкусия. Поэтому Кристина молчит. Даже в мыслях. Они с Уиллом просто рядом. И не надо для этого никаких чужеродных слов, топорных слогов, что кирпичами падают на землю, рубя романтику и изысканность этого вечера. — Будет дождь, — подмечает Уилл. Кристина задирает голову к небу. И правда. Сумерки принесли с собой тучи. Ватные, дымящиеся, теснящие друг друга, трущиеся о бока, налезающие, толкающиеся. Они затеняют небо, гонят друг друга. Скрывают белесые прорези звезд и медленно скатывающийся за горизонт солнечный диск. Раздается гром. Он диким раскатом проносится по всему небосводу, сотрясая мир. Редкие капли падают на асфальт, темнят его. За ними падают еще. Потом еще. И вот уже по крышам домов, впитываясь в землю, расползаясь кляксами на серо-черных камнях, стучит дождь. Барабанит и барабанит, отстукивая лишь одному ему ведомый ритм. Юноша и девушка начинают бежать. Перепрыгивают стремительно образовывающиеся лужи, петляют меж водных ручейков. — Нам негде спрятаться от дождя, — говорит Уилл, и его мокрая челка прилипает ко лбу. Пряди темнеют, а глаза остаются такими же светлыми. — Если только бежать до Ямы. Кристина сама промокла до нитки. Материя на ее теле впитывает всю влагу, волосы липнут к шее и лицу, и она чувствует воду на своих пальцах. Она смотрит на Уилла. А потом улыбается. Так искренне, открыто, по-настоящему. Дождь летний, теплый. Его капли ласкают кожу, гладят животных и растения, выстукивают вечернюю трель самого жаркого месяца года. Девушка задирает голову к небу, потом поднимает руки и кружится на месте, громко смеясь. Ее кроссовки хлюпают по лужам, капли воды стекают по лицу и щекам. Уилл же не отрывает от нее взгляда, следит за каждым движением, завороженный магией момента. Ради такого стоит жить. Решение к молодому человеку приходит быстро, практически спонтанно. Он не думает. Делает. Потому что так надо. Потому что вернее и правильнее этого момента не будет ничего в жизни. Уилл ловит Кристину за руку, притягивая к себе. Хватает шага, чтобы тела их столкнулись. Она дышит глубоко, слегка хрипло. Но это не от усталости, а от чувств, эмоций, что спирают грудную клетку, давят внутри, довлея надо всем. Юноша касается ладонью ее щеки, гладит пальцами кожу. Кристина трется о его руку лицом, ласково тыкается носом. Они стоят в немом молчании несколько секунд. Но эти секунды растягиваются в вечность. Кристина замечает, как серьезны его глаза. Он же видит, как прекрасна она, мокрая и растрепанная. Такая простая, но в то же время совершенно неземная. Он целует ее медленно, вдумчиво и сладко. Ей приходится встать на носочки, оторвать пятки от земли, чтобы было удобнее обнимать его за шею. Уилл наклоняется ближе к ней, сминая своими губами ее рот. Вот уже обе его ладони держат ее лицо. А она спускает свои руки ему на плечи и прижимается к чужому телу, впитывая влажность мужского рта и дождевую воду с губ. Они стоят, целуясь, под летним вечерним дождем. Прижимаясь тесно и плотно, сливаясь в единый, правильный организм. И солнце, практически скрывшееся за линией горизонта, бросает на сплетенные фигуры двух людей свой последний, косой луч, озаряя их теплом и светом.