***
– Не смотри, – добродушно посоветовал глубокий голос кнёза за спиной. – Готовит он вкусно, но на процесс лучше не отвлекаться, а то пробовать страшно. Этот человек отродясь не слышал слова «рецепт», а его представления о сочетаемости продуктов… непредсказуемы. Пхос отвернулся от хлопочущего на кухне Рейшина. Он и так увидел больше, чем хотелось бы. Увечный офицер, подпоясанный старым полотенцем на манер передника, то в произвольном порядке бросал продукты в горшок, то начинал шинковать овощи, то вдруг совершенно непредсказуемо брался мариновать те или иные продукты. При этом на кривой физиономии явно читалось: «А что, если так?». Словом, и без того страшненький Рейшин был похож на сбрендившего алхимика. – Однажды он изобретёт оружие, – пробормотал Пхос, идя следом за кнёзом. Медведеподобный громила хмыкнул и свернул в библиотеку. Там он вальяжно опустился в огромное кресло. Одрин Суон, несмотря на свои габариты, которые вызывали комплекс неполноценности у большинства мужчин, кроме разве что мелкого и увечного Рейшина, двигался с лёгкостью и ловкостью бродячего канатоходца. – Видишь ли, Рейшин... – Одрин повертел рукой в воздухе, словно подбирал слова, – очень своеобразный человек. Он думает несколько иначе, чем большинство. Для него весь мир – головоломка. И он постоянно её решает. Сейчас он играет с продуктами, собирая их, как некий пазл. Пхос лукаво улыбнулся, но кнёз словно не заметил этого, его грубое лицо оставалось таким же непроницаемым, как и обычно. – Война для него тоже – головоломка? – Пожалуй, – Одрин пожал могучими плечами. – И он её почти решил, а значит, практически потерял к ней интерес. По его мнению, ты – ключевой момент, который поможет всё это закончить с нужным Майрану результатом. Дажник поморщился: ему не нравилось, что на него взваливают подобную ответственность. Роль элитного наёмника – это одно, а вот решающий фактор в войне двух государств – это совсем другое. – А сам Рейшин Мунар сможет отойти от дел? – Пхос не пожалел яда, вливая его в короткую фразу с явным избытком. – А сам Рейшин Мунар теряет интерес, а значит, продолжит без огонька, – кнёз, ненадолго пригвоздил дерзкого дажника тяжёлым взглядом, а потом неожиданно сменил тему. – Знаешь, что это? Грубая ладонь осторожно коснулась плоской чёрной коробки, лежавшей между книгами на столе. Пхос подошёл поближе и внимательно осмотрел её. Невысокая, всего на ширину ладони, но широкая, она напоминала футляры для драгоценных гарнитуров. Вот только вряд ли бы кто-нибудь стал делать такой футляр траурного цвета без украшений и даже замка. Коробка выглядела цельным куском отполированного и крашеного дерева. – Похоже на куичи*. – Совершенно верно, – Одрин жестом предложил взять коробку. – Сколько бы тебе понадобилось времени, чтобы открыть её? – А почему кнёз думает, что мне вообще по силам такое? Пхос не спешил брать в руки куичи. Некоторые экземпляры снабжались смертельными сюрпризами вроде отравленных игл. – Дажников хорошо учат, – Одрин пожал плечами. – А вот конкретно ты вчера обыграл Рейшина в шажки*. Так что и куичи для тебя не непреодолимое препятствие. Пхос хмыкнул и почесал бровь. Медведеподобная внешность кнёза и привычка ушлого Кривого Дьявола крутиться рядом породили немало слухов о том, что могучий глава клана Суон не более чем марионетка хитроумного Мунара. Однако собственные наблюдения, которым Пхос доверял куда больше, чем слухам, приводили его к выводу о том, что эти двое скорее партнёры, чем кукловод и марионетка или господин и офицер. Во всяком случае, оба – и проныра Рейшин, и непробиваемый великан Одрин – обладали незаурядными мозгами, хотя, глядя на кнёза, поверить в это было достаточно трудно. Судьба подарила ему слишком характерную внешность бесстрашного, героического, но грубого и недалёкого воителя. Самым странным было даже не то, что в отсутствие других офицеров и солдат кнёз и его тактик общались неформально, а то, что от Пхоса это не скрывалось совершенно. Рейшин вообще при любом поводе давал понять, что доверяет дажнику всецело, а Одрин просто молчаливо согласился с решением своего офицера. Впрочем, размышлять об этом было несколько не ко времени. Пхос осторожно взял в руки чёрную коробку, прикидывая вес. Что бы в ней ни было, оно было не слишком тяжёлым. Во всяком случае, драгоценные камни и благородный металл весили значительно больше. Когда Пхос бережно качнул коробку. Центр тяжести не сместился, не раздалось ни звука: ни шуршания, ни переката мелких предметов. – Думаю, месяца два. – Хороший результат, – кивнул Одрин. – Есть идёте? – в дверях стоял привычно взъерошенный Рейшин и вытирал руки полотенцем, ранее служившим ему передником. – Открой, – предложил кнёз, забирая куичи из рук Пхоса и передавая её Рейшину. Тот заинтересованно уставился на коробку, повесил полотенце на плечо и ловко сцапал коробку обеими руками. С детским любопытством и непосредственностью он стал вертеть головоломку. Пхос удивлённо взглянул на непробиваемо спокойного Одрина и едва не вздрогнул, услышав разочарованный голос Рейшина: – А вот тут надо знать шифр. Рейшин держал в левой руке пустую куичи, а в правой протягивал кнёзу ещё одну коробку поменьше, на плоской стороне которой мерцали крошечные стразы. – Видишь? – Рейшин ткнул углом пустой куичи в скопление стразов. – Это созвездия Большого Круга*. Вероятно, шифр – это какая-то дата. Но подбирать её – слишком долго и нудно. Идём есть! Рейшин пихнул в руки Одрина обе коробки и захромал из комнаты, не дожидаясь остальных. Кнёз послушно сложил обе куичи на стол и, кивнув Пхосу, последовал следом за оголодавшим Кривым Дьяволом. Дажник бросил лишь один скользящий взгляд на рисунок, выложенный стразами, и вынужден был согласиться с Рейшином – на крышке головоломки были тщательно воспроизведены очертания двенадцати созвездий.***
– Рейшин! – войдя в библиотеку, Пхос обратился к портрету, даже не пытаясь скрыть собственное недовольство. – Отпусти мальчишку! Лицо на портрете ожило, а потом самым наглым образом отделилось от холста. Точнее, призрак прошёл сквозь картину, но выглядело это эффектно. Пхос лишь фыркнул на дешёвое позёрство, но решимость в его взгляде не ослабла ни на миг. – Да ничего я ему не сделал, – Рейшин пожал плечами. – Просто поиграл с его тенью, чтобы дать тебе один намёк, но ты его всё равно пропустил мимо ушей. – Есть что сказать – говори! – А вот нет! – призрак показал язык, скроив самую озорную мордочку из своего арсенала. Надо заметить, выглядело это несколько жутковато, учитывая шрамы, но Пхос уже дано к ним привык. – Во-первых, не имею права, а во-вторых – так не интересно! Я не обязан тебе помогать на каждом шагу. – Да я и не просил о помощи, – возмутился Пхос, который как-то сразу успокоился, когда понял, что Диону не грозит опасность в доме нанятого им же проводника. – А вот это напрасно, – Рейшин перестал дурачиться. – Я бы выполнил твои просьбы, насколько это в моих силах. Другой вопрос в том, сколько с этого было бы пользы на самом деле, учитывая все наложенные на меня ограничения. – Кстати об этом, – Пхос щёлкнул пальцами. – Я тут подумал, что некий неупокоенный призрак что-то уж слишком оживился в последнее время. Не знаешь, кто это и почему? – Хм-м-м, – Рейшин прищурил единственный глаз и задумчиво постучал себя пальцем по подбородку. – Такая самодовольная рожа означает только одно: у тебя появилась теория по этому поводу, и ты самонадеянно считаешь её верной. Валяй, выкладывай. – Я не припомню, чтобы кто-то приручал земноводных мутантов, – Пхос скрестил руки на груди. – К тому же эта твоя тварь почти разумна. Думаю, те примитивные ритуалы, которые он проводит над горстью твоего праха, не так бесполезны, как кажутся. Ну и последнее: этот парень говорун, и с Уродцем у него состоялся очень интересный… разговор. Он сказал, что это связь разумов. А теперь он зачем-то пытается воспроизвести на кухне один из твоих случайных кулинарных шедевров. Наводит на размышления, знаешь ли. – Я рад, что ты больше не принадлежишь Небесному братству, – Рейшин улыбнулся. – Свобода пошла на пользу твоим мозгам. Ты прав, Уродец хорошо подпитал меня силой мальчишки. Что же касается твоего предположения, что я им управлял или как-то воздействовал… это не совсем так. Хотя и не исключаю, что нахвататься чего-нибудь от меня он мог – кое-кто очень грубо вмешался в ритуал. Пхос на мгновение смешался. Он и не предполагал, что, пусть и случайно, едва не навредил своему нанимателю. Рейшин с подозрительно довольным видом направился к портрету, а Пхоса от прощального пинка удержало лишь понимание того, что крепкий сапог без всякого вреда для пятой точки Рейшина пройдёт сквозь неё. – А над намёком подумай, – посоветовал призрак, прежде чем окончательно развеяться. Когда Пхос спустился на первый этаж, Дион сервировал стол на двоих. Пхос хмыкнул, когда увидел две простые тарелки, пару ложек, плетёнку с нарезанными ломтями хлеба и шкворчащую на подставке сковороду с пестрым содержимым, распространяющим такой аппетитный запах, что рот наполнился слюной. Дион кивнул Пхосу и принялся ловко выкладывать деревянной лопаткой невероятную смесь продуктов на тарелки. Парень умудрился запихнуть в одну посудину крупу, овощи, зелень и мясо. Кулеш не кулеш, рагу не рагу. Это и в самом деле походило на то, что порой подавал на стол Рейшин. Пхос внимательно посмотрел на парня, стараясь увидеть следы воздействия неугомонного призрака. – У Мунара где-то был какой-то очень дорогой сервиз, – начал он издалека. – Видел, – Дион кивнул, усаживаясь за стол. – Редчайший «шёлковый» фарфор из Вигдарии. Стоит как мой Казис, хрупкий как яичная скорлупа. Годится только для того, чтобы пыль в глаза пускать. Пхос согласно кивнул, он тоже придерживался такого мнения – очередная финтифлюшка благородных, вроде яркого фантика, какими хвастают друг перед другом дети. Пхос взял ложку и попробовал загадочное блюдо. Оказалась вкусно, хоть, по мнению любого уважающего себя южанина, недостаточно остро. Не долго думая, Пхос добавил пару щепоток жгучего перца и с наслаждением принялся уминать за обе щеки. Впрочем, думать работа челюстями ему совсем не мешала. Например, о том, что Дион взял обычную майранскую посуду, включая ложки, вместо «культурных» вилок с ножами. Как-то это не особо вязалось с образом севилийского напыщенного аристократа. Невольно задумаешься о том, чего же Дион «нахватался» во время связи разумов. И как долго будет продолжаться это воздействие. Пхос украдкой наблюдал за парнем, выискивая в нём следы Рейшина. – Что-то не так? – Дион отложил ложку и прямо посмотрел в зелёные глаза. – Нет, – Пхос уткнулся в тарелку. Не говорить же, что Дион умудрился стать кем-то вроде медиума. – Вкусно. Мунару бы понравилось. – Думаешь? – Дион с сомнением посмотрел на своё произведение, подумал и положил себе добавку. – Ага, – Пхос кивнул, прожевал очередной кусок и продолжил: – он любил всякое необычное. Даже меня кое-чему научил. Серые глаза Диона загорелись, парень не скрывал, как ему интересно всё, что касалось легендарного Кривого Дьявола. Пхос, который и сам был живой легендой – дажник как-никак, – такому энтузиазму не обрадовался, но и не огорчился. Лёгкая тень досады лишь коснулась его сознания украдкой и, не задерживаясь, унеслась прочь. – Помнишь тот запечённый бутерброд? – Ещё бы! – мечтательно улыбнулся Дион. – Так вот это он придумал. Ему вообще было лень ждать, когда приготовится ужин на привале, поэтому предпочитал начинать готовить ещё в пути. Например, подкладывал под седло кусок мяса. За день скачки мясо пропитывалось лошадиным потом и нагревалось. Похоже на копчёность. – С Казисом этот трюк не сработает, – быстро сказал Дион. – У него хорошая охлаждающая система, которая позволяет не перегреваться при любой скачке. Поэтому он может бежать быстрее и дольше большинства лошадей-киборгов. Южанин хмыкнул и ничего не сказал. После обеда Уродец отправился мыть посуду, а Пхос и Дион поднялись в библиотеку. Что конкретно искать, ни один из них не знал наверняка, поэтому оба молодых человека просто выбрали тома и свитки по географии, истории и легендам. Пхос отобрал только те, которые касались южных земель, а вот Дион захватил пару свитков со смежными темами. Свалив всё богатство на сукно огромного стола, они разделили добычу между собой и принялись изучать. Пхос уселся на хозяйское место за столом, а Дион проигнорировал оба стоящих в библиотеке кресла и с удобством расположился на подоконнике. Пхос выудил из ящика в столе толстую тетрадь и принялся быстро конспектировать и систематизировать данные. Как и большинство дажников, он владел скорописью, а потому быстро пробегал страницы и тут же ставил крючки-загогулины в тетради, выстраивая примитивные, но наглядные схемы. На подоконнике столь бурной деятельности не наблюдалось. Дион просто читал, то ли надеясь на собственную память, то ли не представляя, на что конкретно необходимо обращать внимание.Примечания:
(простите, снова не вместилось) Шажки * (ударение на "и") – самая простая из логико-тактических настольных игр, сродни нашим шашкам, только с фигурами, а не одинаковыми шайбочками. Игра может идти на полях с разным количеством клеток (24, 60 и 100). В этой игре, в отличие от других, игроки делают ходы по одному шагу (отсюда и шажки – маленькие шаги). В других разновидностях игры, сделав удачный ход, можно получить право на дополнительные шаги. Пхос и Рейшин играли на самой малой доске. Большой Круг * – местный аналог Зодиака. Кроме Большого Круга есть ещё и Малый. На севере, включая Майран и Тиберию, Малый Круг, включающий всего три созвездия, виден полностью, а на юге – лишь частично. Грифена * – мутант-падальщик, обладающий крайне отталкивающим внешним видом и железами, выделяющими невероятно вонючую слизь, которой ловко отстреливается при опасности. Млекопитающее, на спине кожа плотная и покрыта крупными роговыми чешуйками, образующими подобие панциря. Куичи * – в переводе «хранитель жемчужины Грома». Головоломки малочисленного народа синийцев, проживающего в Тиберии на болотах. Синийцы мелкие, почти карлики, страшненькие, относительно слабые, но зато умелые мастера. До сих пор не вырезаны тиберийцами только потому, что не претендуют ни на что, кроме своих болот, и владеют специфической природной магией, способной серьёзно истощить, а то и отравить значительные площади земли. Синийцы знамениты, кроме прочего, созданием сложных и надёжных головоломок-сейфов. Вскрыть магией «хранителя жемчужины Грома» невозможно – проще уничтожить. Считается, что головоломки полностью механические, а магия заключена в самих материалах, из которых изготавливаются головоломки. Именно поэтому, не зная секрет, головоломку не открыть: при магических попытках головоломка взорвётся и уничтожит то, что в ней было. Впрочем, то же самое случится, если попытаться открыть головоломку силой или сломать.