Слова Пхоса «техническая свалка со времён Катастрофы» как нельзя более точно описывали Забытое Кладбище. Издали оно напоминало хаотично построенный город на холмах, но стоило приблизиться, и можно было увидеть, что холмы на самом деле представляли собой груды мусора. Хлипкие хибарки из найденных тут же гнутых листов металла и прочего хлама были разбросаны то тут, то там. Некоторые густо лепились друг к другу, некоторые гордо стояли в одиночестве, но все одинаково жалкие и ветхие. Прогоркло-маслянистый запах пропитал воздух и, казалось, саму землю вокруг Забытого Кладбища. Во всяком случае, Дион сморщился ещё на подъезде к свалке и попытался уткнуться в шарф. Пхос хмыкнул что-то вроде «привыкай» и сбавил ход, позволяя местным решить самостоятельно: прятаться или выйти встречать незваных гостей.
Самого Пхоса тут знали довольно хорошо. В своё время он провёл здесь немало времени, и большая часть деталей Крыльев Ветра была родом отсюда. Большинству местных жителей грозный дажник, прекрасно разбирающийся в механике и обладающий лёгким и весёлым нравом, был по сердцу, поэтому Пхос не сомневался в тёплом приёме. Но присутствие незнакомого всадника на дорогущем коне-киборге вполне могло охладить пыл и любопытство местных. Эти люди не были бойцами и выживали только благодаря исключительной, почти параноидальной осторожности.
Вот и в этот раз они проявили благоразумие. Женщины и здоровые дети попрятались при первых же звуках цокота копыт, хотя шаман не предвидел опасности от незваных гостей. Несколько стариков показательно грелись на солнышке, а мужчины продолжали заниматься своими делами – сидели на корточках небольшими группами и тихо переговаривались. Обычная, спокойная картина.
При приближении гостей местные покивали Пхосу и вернулись к своим на редкость содержательным занятиям. Дион только хмыкнул, скользнув взглядом по напряжённым плечам вроде бы спокойных людей, а Пхос вообще вёл себя так, словно ничего не видел и не слышал.
Остановив свой мотоцикл, он расслабленно откинулся на сидении, ожидая прихода шамана. Дион украдкой поглядывал на проводника и на местных. Пхос зевнул, закинул руки за голову и блаженно улыбнулся своим мыслям. Вид у него был не менее занятый, чем у сидящих на корточках мужиков. Дион, чтобы совсем уж не чувствовать себя дураком в непонятном представлении, порылся в карманах, достал потрёпанный блокнотик и с умным видом углубился в изучение его страниц. Пхос едва слышно одобрительно хмыкнул.
Словно дожидаясь именно этого сигнала, к путешественникам из-за ближайшей хибары вышел шаман. Это был крепкий, мускулистый и абсолютно голый мужчина в годах, изукрашенный ритуальными татуировками от бритой макушки до пят. Тёмно-зелёные линии образовывали странный и агрессивно-грубый рисунок. Впрочем, Дион забыл о татуировках, стоило разглядеть массивные и явно тяжёлые металлические подвески в крупных сосках и на гениталиях шамана. Ещё один едва уловимый хмык Пхоса заставил Диона снова уткнуться в свой блокнот. Ну, подумаешь, голый громила весь в татуировках и пирсинге. После тех же бихормов – вполне себе рядовое зрелище. Однако такие мысли не могли полностью отвлечь Диона, и он тайком разглядывал шамана.
А тот, широко улыбаясь во все имеющиеся зубы, приветливо кивнул Пхосу, полностью игнорируя присутствие всадника. Язык, на котором шаман обратился к дажнику, был Диону не знаком.
Шаман с ловкостью фокусника удерживался на грани между дерзостью и почтением, и чтобы понять это, Диону не надо было знать варварский язык. Достаточно видеть спокойно-безразличное, почти ленивое выражение лица Пхоса и дикую смесь уважения и страха на лицах местных, умудряющихся греть уши прямо в присутствии дажника.
– Он приглашает нас, – внезапно обратился к Диону Пхос.
Севилиец согласно кивнул и торопливо спрятал блокнот назад в карман, одновременно коленями заставляя Казиса идти за шаманом, который ловко шёл по осыпающимся горам шлака, небрежно поигрывая мускулами, заставляя многочисленные татуировки угрожающе извиваться по рукам и спине. Рядом тихо тарахтел мотоцикл дажника.
– Нам придётся остаться тут на день или два, – Пхос негромко объяснял Диону итоги переговоров. – Шаман постарается увидеть подсказки для нас, но это требует времени и каких-то сумасшедших обрядов. Заплатить, конечно, придётся, но не столько, сколько Кашиму.
Дион недовольно поджал было губы, вспоминая о своём промахе, но тут же хмыкнул.
– И ещё одно, – Пхос остановил мотоцикл и спешился, вынуждая Диона последовать своему примеру, как только севелиец вытащил изо рта коня железку, дажник продолжил, – вечером придут женщины. Если какая понравится – можно и даже нужно. Им необходима свежая кровь, и они это знают.
В том, что новая кровь нужна, Дион убедился буквально через минуту, разглядев копошащегося у двери в хибару шамана мальчишку. Тощий и грязный ребёнок щеголял широкой, влажной улыбкой идиота и корявой третьей рукой, растущей из лопатки и нелепо торчащей вверх.
Хибара шамана была больше остальных жилищ Забытого Кладбища и представляла собой огромную и длинную железную коробку с рядом заколоченных окон. Судя по всему, когда-то эта коробка была транспортом, во всяком случае, Дион разглядел внизу оси и проёмы для колёс. Кое-где поперёк дома-коробки стояли странного вида ободранные кресла, намертво прикреплённые к полу и попарно друг к другу. Дион настороженно разглядывал странное жилище, разделённое драными занавесками на несколько комнат. Больше всего коробка напоминала древний вагон, но явно не была им. Пучки чахлых былинок, крысиных хвостов и странных конечностей мелких неопознанных мутантов придавали хибаре совсем уж зловещий вид.
Шаман привёл спутников в крохотный закуток, кивнул на два спаянных кресла, кое-как прикрытых ветошью, и закопался в каком-то хламе, выставив на обозрение зад. Дион задохнулся от отвращения, когда увидел между ягодиц обведённый извивающимися щупальцами татуировки анус. Надвинув шляпу на глаза, молодой человек отрешился от происходящего, словно растворяясь в полусумраке хибары. Однако Пхос, не сводивший глаз со своего нанимателя, не дал Диону этого сделать, крепко, но осторожно взяв за руку и кивком велев снять шляпу и плащ. Не привыкший к тому, чтобы им распоряжались, Дион сузил глаза, но почти мгновенно взял себя в руки и согласно кивнул. Прибегать к магии в доме шамана – навлекать на себя серьёзные неприятности. Впрочем, то, что собирался сделать Дион, не являлось магией в прямом смысле слова. Дион обладал врождённой способностью скрывать своё присутствие. А вот Пхос, судя по всему, обладал совершенно противоположным талантом – он буквально притягивал к себе взгляды людей. Яркий, улыбчивый и живой, как ртуть, он был обречён находиться в центре внимания. И только сила его личности не позволяла другим приблизиться к нему слишком близко, вынуждая держать невидимую, но чётко обозначенную границу.
Шаман наконец выпрямился, перестав сверкать задом и похабной татуировкой, и обернулся к гостям. В руках он сжимал странную вещь из стекла и металла. Дион с удивлением рассматривал блестящую корягу с впаянными в неё стеклянными шарами. В основании коряги имелся небольшой экран. Шаман торжественно установил конструкцию на полу и уселся перед ней, подвернув ноги. Диона снова передёрнуло от отвращения. Шамана же, похоже, реакция гостя только забавляла. Он с препохабным видом подмигнул Пхосу и ткнул пальцем в монитор. Неизвестные символы замерцали призрачно голубоватым отсветом. Шаман ловко нажимал на них, вынуждая картинку меняться. Дион искоса глянул на Пхоса. Игрушкой древних ещё можно было удивить и убедить грязных людей со свалки, но о том, чтобы на такое «шаманство» повёлся дажник, даже речи не шло. Тем не менее Пхос привёл Диона именно сюда. Севилиец решил не дёргаться раньше времени и запастись терпением. Пока что у него не было причин не доверять своему рыжему проводнику, несмотря на хитрую рожу последнего.
Тем временам на коряге стали светиться стеклянные сферы. Разноцветные огоньки хаотично блуждали в глубине шаров, их отсветы яркими пятнами скользили по стенам и лицу шамана, путаясь в завитках татуировок. Дион снова покосился на Пхоса, тот вновь принял независимый вид. Шаман прикрыл глаза и протяжно замычал под нос диковинную мелодию, а затем стал раскачиваться из стороны в сторону. Дион закатил глаза: подобные представления не вызывали у него доверия, лишь лёгкую брезгливость.
– Бродячая башня была тут три луны тому, – шаман говорил лишь с лёгким акцентом. – Сейчас не могу сказать, где и когда она появится в следующий раз. Ночью я буду спрашивать духов, а сейчас – вас.
Дион высокомерно задрал бровь, но крепкий палец шамана без колебаний ткнул в его сторону.
– Ты! – Шаман улыбнулся и почему-то стал выглядеть несколько моложе. – Ты знаешь и не знаешь, за чем идёшь. Половина у тебя уже есть. Оставишь её там или заберёшь вторую – зависит только от тебя. В Бродячую башню входили многие, а вернулись лишь трое. Твоя судьба ведёт в Башню. Судьба дала тебе два шанса, но сейчас с тобой лишь один. Половина на половину!
Дион внимательно слушал речь шамана. Пока что это походило на обычную многозначительную ерунду шарлатана. Палец шамана тем временем уже указывал на Пхоса.
– Ты! Мертвец проведёт тебя к живому. Твоя судьба ведёт тебя к Башне, но сейчас она не с тобой. Откажись от своей свободы, чтобы её обрести. Не войдёшь в Башню – не найдёшь вторую половину свободы. Половина на половину.
Пхос внимательно выслушал бред шамана, криво улыбнулся и ответил:
– Я уже свободен.
– Мертвец не может дать живому всю свободу, – шаман покачал головой. – Твоя свобода рядом с живым. Ты родился диким псом, но вырастили тебя служебным. С тех пор твоя сила не только для тебя, хоть ты и сбросил ошейник.
– Мне по душе быть бродячим барбосом, а не комнатной шавкой. Я сам себе хозяин.
– Тебя ведёт Судьба, за тобой идёт мертвец. Второй мертвец у тебя в душе. Ты не свободен, ты – мёртв. Половина на половину. Откажись от свободы и стань свободным и живым, раб дороги.
Пхос широко оскалился и упрямо вздёрнул подбородок. Но шаман уже снова смотрел на Диона.
– Ты будешь ночевать у женщины. Твоя плата – семя и два зелёных камня из тех, что принёс с собой.
Лицо Диона вытянулось. Даже предложение ночи с женщиной в уплату не удивило его настолько, насколько осведомлённость шамана о содержимом потайного кошелька. Парень с трудом удержал руку, едва не дёрнувшуюся к маленькому кошелю с драгоценными камнями.
– А не дорого? – Пхос закинул руки за голову и насмешливо смотрел на зарвавшегося дикаря, требующего за свои услуги драгоценные камни.
– В самый раз. Вот красные или синие – дорого. – шаман снова подмигнул. – А ты свою плату отдашь мне.
– А с меня-то за что? Я твоих пророчеств не просил.
– Ты их уже получил. И ты обещал довести его до цитадели, но не обещал, что живым.
Дион навострил уши, он не слышал угроз в голосе шамана, но слова сами говорили за себя. Пхос нахмурился, смерил Диона тяжёлым взглядом.
– Ты за себя постоять сможешь?
– И даже полежать за других, – севилиец пожал плечами и замолк.
Пхос смерил ещё более тяжёлым взглядом шамана. Дажник не любил отвечать за других. Он считал, что каждый сам строит свою судьбу. Сам он не хотел ни служить другим, ни чтобы служили ему. «Крылья ветра» да дорога – большего он не хотел. Он согласился провести мальчишку просто со скуки, но теперь отвечал за жизнь клиента. Дион не выглядел слабаком, однако слова шамана не стоило сбрасывать со счетов. Пхос не раз уже убеждался, что предсказания этого громилы имеют привычку сбываться. Пхосу было всё равно, выживет Дион или нет, но становиться причиной его гибели всё же не хотел.
– Ты ночью будешь спрашивать духов, – с кривой улыбкой напомнил дажник шаману.
– Заплатишь вечером, – осклабился тот, окидывая сальным взглядом сильные руки и грудь Пхоса.
В этот момент Дион наконец понял, что за плату шаман требовал с Пхоса.
– Минутку! То есть ты хочешь получить плату за мою жизнь с другого?
Шаман раскатисто захохотал, запрокинув голову. Кадык запрыгал по сильной шее, а татуировки на трясущихся плечах снова зашевелились.
– Ты сильный, но дурак, как и все благородные. Не знаете, за что действительно стоит умирать и в чём истинная гордость, – шаман вытер костяшкой выступившую от смеха слезинку. – Но твои причины не хуже любых других. Нет. Я не выкупаю у него твою жизнь. Никто здесь не тронет ни тебя, ни твоего дорогого коня. Тебя ведёт Судьба, я не стану становиться у неё на пути и не позволю своим людям вызвать её гнев. Но у тебя лишь половина. Вторая половина может тебя убить, а может стать твоей. Он, – палец шамана снова упёрся в Пхоса, – пошёл с тобой волей Судьбы. Он сильный, но дурак, как и все воины. Не знают, за что стоит умирать и в чём гордость. Если ты не возьмёшь вторую половину, пока он ведёт тебя, он будет виновен в твоей смерти.
– Я сам отвечаю за свою жизнь, – Дион сузил глаза.
– Половинка на половинку, – ответил шаман. – Иди к огню и жди женщину. Бродячий пёс сам решит: оставаться со мной или идти спать.
Дион поднялся и резко двинулся к двери, но тут же налетел бедром на подлокотник одного из привинченных к полу кресел. Ни один из мужчин не посмеялся над неловкостью юноши.
Когда дверь за севилийцем захлопнулась, Пхос насмешливо спросил шамана.
– Почему с меня ты не берёшь денег?
– На что они мне? Мне и камни этого благородного не нужны, но больше с него и взять нечего. А вот ты… с тобой я снова чувствую.
Шаман улыбнулся и откинулся на спину, призывно раздвигая ноги. Пхос снова насмешливо усмехнулся.
– Нет.
– Ты знаешь, что сможешь.
– Иди… к своим духам.
– Твоё семя мертво, ты не можешь заплатить. Но я возьму в уплату твою силу. С тебя не убудет.
Пхос зло оскалился. Он помнил, как шаман выглядел в их первую встречу: щуплый старик около сорока лет. А теперь? Сильный мужчина в расцвете всё тех же сорока с небольшим лет. Пхосу не слишком претила мысль спать с мужчиной, но он не хотел становиться дойной коровой. И хотя сил у него самого не убавлялось, не считая закономерной усталости после бурного и жёсткого секса, дажнику был неприятен сам факт того, что его силу можно забрать. К тому же шаман не врал, когда говорил, что практически не чувствует своего тела. Ни боль, ни удовольствие не могли пробиться сквозь тёмно-зелёный рисунок на смуглой коже, лишь их ядрёная смесь, помноженная на силу дажника.
– Ты слишком жадный, – Пхос навис над шаманом. – Семя этого парня достаточная плата за всё.
– Но ты всё равно заплатишь. – шаман довольно улыбнулся и потянул руки к сильным плечам дажника.
***
Дион два раза оступился на мусоре, пока шёл к костру, зажжённому в самом низу холма, на котором стояла хижина шамана. Казис мерно цокал копытами сзади.
Почему-то было стыдно перед Пхосом за предстоящую ночь. Даже страшненькая и грязная женщина мусорного народа была всё же предпочтительнее татуированного здоровяка с внушительным куском металла на члене. Дион чувствовал, что должен Пхосу, раз уж шаман упомянул его жизнь.
У костра Дион закутался в плащ и натянул шляпу на глаза. Не его вина, если женщина не заметит его. Дион растворился в шорохах мусорных куч, стал частью густого и вонючего воздуха, затерялся в отблесках языков огня. Небо над ним постепенно темнело.
В поздних сумерках ориентироваться среди холмов мусора было сложно даже местным. Казалось, что сам воздух становился серым, как окружающее старьё, а ломаные тени переходили одна в другую, скрадывая очертания предметов. Тощая, как подросток, девушка осторожно шла к большому костру. Дион заметил её издали и поморщился. На его взгляд, она была слишком молода, чтобы выносить здорового ребёнка. Впрочем, худоба могла быть и от голода. Девушка робко оглядывалась, вытягивала шею, стараясь разглядеть в сумерках Диона. Но он не собирался помогать ей. Если уж не сможет найти человека в трёх шагах от себя – сама виновата. В этот момент Казис тихо всхрапнул, давая сигнал о том, что оружия у девушки нет. Дион выругался про себя, ведь мог бы заранее отменить охрану. Девушка вздрогнула, уставилась на коня, а затем её взгляд скользнул в сторону, останавливаясь на Дионе. Она испуганно поклонилась человеку, который, как ей показалось, возник из воздуха прямо у костра. На самом деле её взгляд несколько раз скользил по тёмному плащу севилийца, но был не в силах разглядеть человека, сроднившегося с окружающим миром.
Дион кивнул девушке и спросил, куда ему идти. Она не ответила, лишь снова поклонилась и повернула назад, несколько раз вопросительно оглядываясь.
– Отлично! Она ещё и немая, – пробурчал Дион и пошёл следом.
Казис всё так же размеренно цокал копытами, идя позади хозяина. Девушка привела севилийца к одной из жалких лачуг и нырнула внутрь. Диону ничего не оставалось, как войти следом.
В лачуге едва чадила грязная лампадка, бросая неровный и тусклый свет на кучу тряпья в углу и подобие небольшого столика на очень низких ножках. Дион и не заметил бы его, если бы не большая кружка со странно пахнущим питьём, которая стояла на нём. Девушка взяла её обеими руками и поднесла Диону. Тот подозрительно принюхался, а потом недоверчиво посмотрел на девушку. Она оказалась старше, чем он думал. Возле запавших глаз появились первые морщинки, выдающие, что их обладательнице уже около двадцати. Возможно, для местных она была уже старухой.
Женщина правильно поняла взгляд Диона и осторожно пригубила напиток, громко сглотнула и снова протянула кружку. Дион угрюмо выпил варево, отдающее травой и извечным машинным маслом. Тошнотворная смесь склизким комком ухнула в желудок, а через мгновение в животе запылало. Дион дёрнул уголком рта – возбуждающее средство в этой ситуации было не лишним. Старуха с покорным взглядом не возбуждала его. Тощее тело больше подошло бы подростку или мальчишке, а Дион был в том самом возрасте, когда пышные формы зрелых женщин кажутся наиболее привлекательными.
Почувствовав, что от дьявольского варева заиграла кровь, Дион бросил на пол шляпу, плащ и притянул к себе женщину, тычась лицом в её тонкую шею.
Женщина оказалась на редкость умелой и вовсе не немой. Она тихо шептала что-то ласковое на незнакомом языке, пока тонкие ладошки порхали над телом юноши, распалённым питьём. Затем она расстегнула брюки и опустилась на колени. Дион закрыл глаза. Тепло влажного рта дарило наслаждение и распаляло и без того взвинченное тело. Когда женщина отстранилась, Дион распахнул глаза и дёрнулся следом, но его уже мягко укладывали на кучу тряпья. Женщина оседлала его бёдра и улыбнулась. По губам скользнул кончик раздвоенного языка, и Дион порадовался, что целовал только шею. Его не привлекала мысль почувствовать в рту нечто подобное. Женщина качнулась, и больше Дион не думал ни о чём.
***
Пхос лениво разглядывал потолок старого автобуса, служившего шаману домом. В теле ощущалась приятная сытость. Шаман был жадным и ненасытным, и Пхосу не приходилось сдерживать темперамент, как с женщинами. Даже сильная и тренированная женщина всё же была слишком хрупкой для человека, которого с четырёх лет учили убивать.
Железная коряга продолжала тихо мерцать шарами, и яркие блики скользили по стенам, погружая расслабленного мужчину в приятный транс. Внезапно тени на стене сложились в знакомый профиль. Пхос дёрнулся, сбрасывая наваждение, навеянное мигающим пёстрым светом.
– Мертвец всё ещё хранит тебя, – сипло пробормотал шаман. – Раз так, то уходи. Я буду говорить с духами. Другими духами, а этого забирай с собой.
Пхос недобро глянул на заметно потрёпанного шамана и рывком поднялся на ноги, застёгивая брюки. Пол, равномерно покрытый крошками различного шелестящего мусора, ни разу не отозвался под тяжёлыми сапогами дажника. Шаман в очередной раз подивился беззвучному уходу и уставился на корягу. Вскоре пёстрый свет погрузил его в транс.
***
Женщина ушла лишь под утро. Дьявольское варево и молодость помогли Диону продержаться всё это время, но после ухода навязанной любовницы на него навалилась чудовищная сонливость. Дион с трудом подтянул руку к лицу и выдохнул в тонкий браслет на запястье:
– Казис, полная охрана.
Рука юноши обессилено упала. Дион чувствовал себя грязным, но сил хотя бы обтереться влажной тряпкой у него не было. В голове промелькнула мысль, что основную часть, а то и всю плату он уже отдал.
– Хрен тебе, а не изумруды, – пробормотал он, засыпая.
Снаружи Казис застыл статуей перед дверью. Когда Пхос вернулся, конь-киборг не пустил дажника внутрь. Не сказать, чтобы тот сильно расстроился, лишь понимающе хмыкнул и ушёл к ближайшему источнику, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Призрак Рейшина не преследовал его.
***
Из лачуги Дион выбрался уже за полдень. Выглядел он неприлично бодрым, но брезгливо морщился – запах прошедшей ночи въелся в тело и одежду. Пхос перестал ковыряться во внутренностях своей колымаги и задорно присвистнул, одобрительно подняв вверх большой палец. Дион в ответ скривился, мол, не с чем поздравлять.
– Быстро ты восстанавливаешься, – объяснил Пхос. – После их варева, бывает, и по двое суток дрыхнут без задних ног. А ты через полдня огурцом скачешь.
– Огурцы не скачут.
– Это были неправильные огурцы.
– Всё бы отдал за правильную баню.
– А у тебя много есть? – Пхос добродушно подкалывал своего нанимателя. Но того это не задевало. Пхосу вообще прощали очень многое. За обаяние.
– Можно и поесть, – кивнул в ответ Дион. Его живот согласно заурчал. Поддержка из глубин организма вызвала у Пхоса приступ заливистого смеха. Дион не смог не улыбнуться в ответ.
– За тем холмом есть небольшой родник. – Пхос отсмеялся и снова занялся «Крыльями ветра». – Купаться нельзя, но хоть умоешься.
Дион послушно кивнул и пошёл в указанном направлении. Пхос покачал головой. С его точки зрения, парень производил слишком много шума.
У родника, попахивающего, как и всё вокруг, машинным маслом, Дион разделся до пояса и, смочив платок ледяной водой, принялся оттирать от себя последствия бурной ночи. Закончил он довольно быстро, чему немало поспособствовала температура родниковой водицы. После некоторого колебания Дион всё же наполнил флягу и вернулся к Пхосу.
Тот сидел верхом на своём мотоцикле и с удовольствием ел. Куски мяса он брал с большого блюда рукой и с удовольствием вгрызался крепкими зубами, являя собой образчик первоклассного дикаря-варвара. Не то чтобы Дион рассчитывал увидеть, как южанин пользуется ножом и вилкой, но всё же открывшаяся картина произвела на него впечатление. Пхос радостно помахал Диону куском мяса и кивнул на второе блюдо.
– Только не спрашивай, чьё это мясо.
Дион сглотнул слюну и согласно кивнул. Разумеется, никаких приборов рядом с блюдом не было, поэтому Дион ухватился за тонкую косточку, торчавшую из ближайшего куска, и заработал челюстями. Пхос одобрительно кивнул скорости, с которой парень поглощал угощение. Но даже сейчас манеры Диона выдавали его высокое происхождение. Ел он хоть и быстро, но аккуратно и без жадности. Пожалуй, можно было сказать, что ел он красиво.
К удивлению Пхоса, Дион прикончил свою порцию полностью. И куда только вместилось? Насытившийся Дион подрастерял своё северное отчуждение. На губах юноши блуждала мягкая улыбка, а сам он заинтересованно оглядывался по сторонам, не корча брезгливую мину.
Хорошее расположение духа исчезло вместе с приходом шамана. Дион никак не мог привыкнуть к наготе и пирсингу этого мужчины. Шаман выглядел слегка уставшим и тащил на плече какой-то длинный свёрток.
– Духи говорят, что Башня сама зовёт вас. – шаман не стал тратить время на приветствие. – Она даёт вам знаки, но вы пока не видите их. Точнее его. Знак был у вас. Сейчас нет. Когда подойдёте ближе к Башне, знак снова появится.
– Что за знак? – не выдержал Дион.
– Я не видел, вы не привели его сюда.
Дион отвернулся, предоставляя слово Пхосу.
– Это всё?
– Нет. Ещё твой мертвец оставил знаки. Иди к нему за ответом.
– Идти к нему, – Пхос задумчиво кивнул своим мыслям. – Ну, можно попробовать, тут, в принципе, недалеко.
– На тот свет? – саркастически спросил Дион.
– Чуть ближе, – хмыкнул дажник. – Там действительно можно поискать ответы. И как я сразу об этом не подумал?
– Это осталось после того, как Башня ушла, – шаман протянул свёрток Диону. – Судьба ведёт тебя, и это её подарок.
Дион молча развернул грязную тряпку. В свёртке оказался лёгкий меч в ножнах. Бросив лишь один взгляд на рукоять, Дион с каменным лицом полез в карман и протянул шаману два небольших изумруда. Едва тот принял плату, юноша мгновенно схватил меч и прицепил на бедро.
– Ты мог спросить больше, – сказал он шаману. – За этот меч нельзя торговаться, я бы заплатил.
– Достаточно того, что ты заберёшь его отсюда, – шаман похабно улыбнулся, намекая, что Дион и так переплатил.
Пхос перевёл взгляд с меча на шамана, кивнул и повернул ключ, заводя «Крылья ветра». Дион легко вскочил в седло. Его немного удивило, что Пхос ничего не спросил, но в душе он лишь радовался этому.
– Пора навестить покойника, – Пхос широко улыбнулся.
– Это где же?
– Увидишь!
Пхос повернул ручку газа, и мотоцикл взревел, лишая возможности разговора. Дион поморщился от досады и тронул поводья.
