Secrets of Black Widow.

Как только дверь квартиры захлопнулась, чувство опустошения, усталости и спокойствия затопило меня до краев. Захотелось немедленно забраться на низкий широкий, протянувшийся по всей длине стеклянной стены, подоконник, больше напоминающий топчан, завернуться в плед, валяющийся на огромном зеленом диване, и обнять одну из ярких подушек, разбросанных по полу. Но один взгляд на Клинта, убирающего во встроенный стенной шкаф в прихожей наши рюкзаки и морщившегося от любого движения, заставил отложить эгоистичные планы. Бартон редко демонстрирует свои чувства, предпочитая оставаться этаким непобедимым солдатом. Но мне он врать не может, да я и сама понимаю, что напряжение последних дней, да и "новости", выбили его из колеи. Я знаю, что даже вчерашний разговор с Фьюри не смог прогнать всех его демонов, а миссия в Аппалачах, где он скорее всего промерз не на шутку, спровоцировала боль в поврежденной во время битвы с Читаури спине. И еще я знаю единственное лекарство, которое может ему помочь именно тут, в тишине и покое нашей квартиры. Разувшись и стянув с себя куртку, я сразу же направляюсь на второй этаж, ловко огибая зону кухни. Спальня встречает меня приглушенными тонами деревянной отделки и ярким пятном шелкового покрывала, которым накрыта огромная двухспальная кровать. Свет, пробивающийся из не зашторенного окна, делает комнату уютной и спокойной, лишенной плохих воспоминаний и заставляющей улыбаться. Я провела взглядом по туалетному столику и зеркальным дверцам гардеробной, поймав свое отражение. Рука скользнула по плоскому животу и резко отдернулась, словно её пронзило током. Мотнув головой так сильно, что даже почувствовала головокружение, я направилась в смежную со спальней ванную комнату. Огромная ванна занимала основное пространство комнаты в приглушенно бордовых и светло коричневых тонах, отдавая дань пристрастиям Клинта. Я улыбнулась, открывая кран и наполняя её горячей водой, точно зная воду какой температуры любит Бартон. Пенная масса из бутылочки, которую я извлекаю из стенного шкафа с лакированными дверцами, пахнет смесью трав, нагоняя воспоминания. Клинт всегда любил запах растений, и во время одной из миссий в Индии был просто очарован запахом этой пены для ванной. С тех пор я каждый раз находила возможность достать эксклюзивную смесь, сделав этот запах неприменным атрибутом нашей ванной. Слишком погрузившись в воспоминания об Индии, я пропустила момент, когда в комнате появился уже наполовину раздевшийся Клинт. - Давно тут стоишь? - голос плохо меня слушается, но я стараюсь улыбнуться. - Не хотел тебе мешать, - его глаза сверлят меня, наверняка отмечая и следы усталости на лице, и то, что я упорно избегаю встречаться с ним взглядом. - Вспоминала Индию? - Да, - губы снова сами собой растягиваются в улыбке. - Красивая тогда была ночь... Клинт тоже снисходительно улыбается, сбрасывая с себя оставшуюся одежду и понимая, что сегодня будет принимать ванну в одиночестве. Я же последний раз бросаю взгляд на воздушную шапку пены, прохожу мимо Клинта, проводя мокрой ладонью по его руке со вздувшимися ручейками вен, и прикрываю дверь со стороны спальни, стараясь не выпустить горячий воздух. *** Всю дорогу от базы Наташа смотрела в окно, храня уютное для нас обоих молчание. Мне тяжело не слышать её голоса, хочется схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть. Или просто заключить в объятья и крепко поцеловать. Но сделать ни того, ни другого случая не представилось, поэтому я лишь подхватываю Наташину игру, стараясь не давить и не расспрашивая об её утреннем визите к Малковичу. Квартира, служащая нам уже больше шести с половиной лет домом и убежищем, снова поражает меня обилием света. Стеклянная стена пропускает достаточно солнечных лучей, чтобы подарить ощущение бесконечного пространства, и это снова заставляет меня окунуться в ощущение безопасности. Здесь все дышит покоем, толстый ковер словно приглашает пройтись по нему босиком, диван манит своей мягкостью, а плед, который Наташа снова бросила на его спинке, делает вид комнаты живым, обитаемым. Усталость поражает мышцы, не получавшие отдыха на протяжении почти двух недель. Вчера я не ощущал скованности или боли, потому что адреналин все еще зашкаливал, не допуская и мысли о расслаблении. Но в уюте квартиры, с которой связано так много, я начинаю думать о перегруженных мышцах, словно налитых свинцом. И Наташа это замечает. К тому времени, когда я, наконец, избавляюсь от ботинок и куртки и запихиваю наши вещи в шкаф, Наташи уже нет в зале. Продолжая раздеваться, я поднимаюсь на второй этаж и сразу же направляюсь в ванную комнату, из которой доносится звук льющейся из крана воды. Наташа сидит на краю ванной и чему-то улыбается, не замечая моего появления. Я вижу следы усталости и беспокойства на её лице, но за годы нашего общения правило "Не давить" стало для меня ключевым, и я просто наслаждаюсь мгновением, когда могу рассматривать её не в прицел снайперской винтовки или поверх острия стрелы. Когда она выходит в спальню, плотно прикрывая за собой дверь, я быстро скидываю оставшуюся одежду и позволяю себе погрузиться в горячую воду с ароматной пеной. Кипяток, сдобренный особой смесью целебных трав, моментально заставляет расслабиться и откинуть голову на край ванны. Закрыв глаза, я выравниваю дыхание, стараясь дышать глубоко и спокойно. Воспоминания крутятся в голове, подкидывая картинки о той ночи в Индии, которую мы провели с Нат под низким удивительно звездным небом. Потом вспоминается миссия в Лондоне, когда Наташа изображала преуспевающую модель, а мне приходилось исполнять обязанности телохранителя при капризной фифочке. А потом приходят воспоминания о том, как я приехал из Монте-Карло, а рабочие уже закончили ремонт в ванной, и мы устроили себе целый вечер блаженства с шампанским, огромными клубами пены и мокрыми брызгами. Эта квартира стала нашим убежищем от всего мира, проблем и даже от Щ.И.Т.а. Она смогла подарить нам покой и место, в котором мы ощущали себя обычными людьми, а не наемными убийцами или солдатами, постоянно ждущими приказа. А ведь первоначально именно из-за этой квартиры мы поссорились так, что даже Коулсон думал вмешаться.