История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

Ичиго недоверчиво разглядывал девушку, так похожую на Рукию. Он поднял руки к вискам и неторопливо помассировал кожу, пытаясь привести мысли в порядок, создать логическую цепочку. «Это бесполезно, Король, — заржал из подсознания Хичиго. — Не с твоими мозгами. Кстати, девушка вполне в моём вкусе, да», — мечтательно протянул Пустой. «Ты хочешь сказать, что тебя совсем не смущает тот факт, как она назвалась?» — нервно спросил временный шинигами. Ответ последовал сразу же, не раздумывая: «Нет, меня это не колышет. И я рад, что Смерть не старуха, а весьма и весьма…» — тут Широсаки коротко, но многозначительно рассмеялся. Куросаки с трудом сдержался от того, чтобы не скрыть лицо в ладонях. Пустой всегда был таким: сволочным, эгоистичным и непредсказуемым. К этому небольшому, но полному списку описания характера можно было теперь добавить пару новых слов, таких как «без чувства собственного сохранения», «экстремал» и «мазохист». — Так, стоп, — вслух сказал он, прикрывая глаза, в то время как девушка преспокойно стояла напротив, причём босиком. Это нисколько не смущало Смерть. — Давай по порядку. Почему ты так похожа на Кучики Рукию? Она замешкалась, подбирая правильные и понятные слова: — У некоторых человеческих или человекоподобных созданий бывают своеобразные «отражения» в измерении Джигоку. Даже скорее не так, а наоборот. Они наши «отражения», а не мы. Мы можем быть похожи внешне, характером или же способностями… «Странный разговор, — фыркнул Хичиго. Вайзард на секунду закатил глаза. Пустой чуть ли не слюни пускал на девушку. — Лучше бы… Э нет, Король. Не смей трогать: она будет моей. Понял?» — угрожающе спросил он, набычившись. — Так ты Смерть? Та самая Смерть? — усмехнулся парень, присаживаясь на камень площадки. Она последовала поданному примеру. Коса не помещалась в руках, поэтому незнакомка скрыла оружие в вихре маленьких молний. — Именно. Я Смерть. Настоящая Смерть, способная умертвить даже бессмертных и самых могущественных, — Смерть дёрнула краешком губ в некой попытке улыбнуться. — А я Куросаки Ичиго, — представился он, приветственно махнув рукой, случайно выпустив реатсу. Потом, правда, стушевался, ведь так фривольно махнул самой Смерти. Реакция на представление заставила Куросаки удивиться: девушка резко подалась вперёд и ухватилась за чужую руку. Ичиго густо покраснел, когда Смерть ласково пробежалась пальчиками по запястью, а потом прижала ладонь к щеке. Вопреки ожиданиям, температура кожи оказалась не ледяной, как предполагал парень: она была всего лишь более холодной, чем обычная. Смерть прикрыла глаза, осторожно проведя по косточкам руки хрупким тонким пальчиком. «Король, — почти простонал из внутреннего мира Хичиго, сдерживая лёгкий смешок от образовавшейся мимолётной щекотки, — я ревную, Король». Девушка медленно открыла глаза, которые мягко засветились: правый — золотистым, а левый — рубиновым. Ичиго резво вскочил на ноги, предполагая по привычке самое худшее, но она встала на одно колено, покорно склонила голову и благоговейно прошептала: — Эмма Дай-О… — Что? — опешил Куросаки, попятившись назад на пару шагов. Проделав это постыдное действо, он ощутил, как спина уперлась во что-то холодное и твёрдое. Подняв взгляд, временный шинигами посмотрел на статую Великого Эммы и сглотнул. — Эй, ты чего? — Хичиго внутри тоже притих, внимательно прислушиваясь. — Посмотрите на вашу правую руку, Ичиго-сан, — посоветовала коленопреклонённая Смерть. Он послушно посмотрел на указанную руку — и все слова застряли в горле. Часть конечности до запястья покрылась тонким слоем металла, похожим по цвету на золото, но гораздо крепче. Даже сейчас, когда он был сравнительно хрупок и тонок, сплав всё равно казался идеальным. Странно. Золотистое покрытие плавно растеклось на указательный и средний пальцы и застыло, словно определяясь, что делать дальше. «Э, нет, — проворчал Пустой из подсознания: голос Широсаки был серьёзен, как никогда, — ещё слишком рано» — буркнул он совсем тихо, чтобы Куросаки не смог различить слов. В реальном мире «броня» застыла на секунду и мягкими золотыми искрами впиталась под кожу и. о. шинигами. Ичиго сжал и разжал руку в кулак и обратно. Ничего не болело, ничего не было повреждено. — Что это было? — внезапно заорал юноша, вцепившись руками в непослушные волосы. В последнее время он перестал что-либо понимать! Пожалуй, с того самого момента, когда вернулся из Ада, мир стал ирреальным. Или таким стало восприятие этого мира? Ичиго не знал. Он понимал лишь то, что окончательно запутался во всём этом. Реатсу, уловившая страх и ненависть, мощным всплеском покрошила площадку вокруг в радиусе трёх метров. Чёрно-алая энергия безумными рваными полосами разметалась в ужасном танце, а Куросаки, находясь в прострации, совершенно не обращал внимания на творимый Армагеддон. Впервые за время побега он так сорвался, позволяя духовной силе распространяться, пропитывая окружающее пространство негативными чувствами. Смерть с толикой тревоги наблюдала за метаниями временного шинигами. Ненависть и непонимание Ичиго внезапно стали настолько сильны, что Смерть прижало к земле. Старшего Жнеца — одну из величайших сил на земле, способную убивать лёгким дуновением, мелькнувшей мыслью, мимолётным касанием! Смерть восторженно вздохнула, широко распахнув глаза, наблюдая за пришедшим сюда беженцем. Девушка покорно склонилась, признавая силу Куросаки Ичиго, чьи глаза заволокло чёрно-золотым сиянием. Но нужно было что-то делать. Обитательница Ада призвала Косу и, покрепче ухватившись за кость-рукоять, попыталась вернуть временному шинигами разум. Но ни одно заклинание не смогло помочь. В один миг Смерти показалось, что Куросаки Ичиго может убить любого этой мощью. Но внезапно от безумствующего парня отделилась светлая энергия, подавляя чёрно-алую реатсу хозяина. На девушку дохнуло знакомой, почти забытой силой. Силой собрата, некогда жившего в Джигоку, много тысячелетий назад. Настолько давно, что Смерть чуть не позабыла. Но это происшествие заставило встрепенуться и решительно произнести, помогая бело-алой реатсу: — Прервись. Собственная сила, подобная чёрному туману с искрами молний осторожно обхватила и. о. шинигами за корпус и усилиями стала возвращать духовную силу Ичиго обратно. Светлые духовные частицы ласково мазнули на прощание по реатсу Смерти, как будто приветствуя, и скрылись. По телу Старшего Жнеца прошла волна дрожи. Такое соприкосновение духовных сил казалось смутно знакомым. Но… Хоть Куросаки и вернулся к прежнему состоянию, но понимание происходящего невероятно медленно возвращалось к Вайзарду. Глаза потеряли те таинственные, устрашающие тона, вернувшись к привычному, янтарно-карему цвету. Юноша обессиленно рухнул на площадку, теряя сознание. Смерть встрепенулась и рванула вперёд. Аккуратно присев рядом, она перевернула Куросаки на спину. Его веки были сомкнуты, дыхание становилось ровным и спокойным. Ичиго выглядел так, будто обрёл, наконец, надёжный дом. Упрямо нахмуренные брови не находились в привычном положении, что придавало лицу такое спокойное выражение, что девушка замерла, не решаясь нарушить хрупкий момент. Она осторожно провела кончиками пальцев по ярко-рыжим, без единого намёка на тусклость, волосам, убирая непослушные прядки со лба шинигами. — Эмма Дай-О, — одними губами прошептала Смерть, перекладывая чужую голову себе на колени и медленно перебирая волосы парня. — Наконец-то ты вернулся. Я скучала. *** Проснулся Ичиго от непривычных звуков. Такой шорох возникал, когда вода мерно ударялась о берега, подталкиваемая лёгким ветерком. Временному шинигами была знакома эта «мелодия» с тех приятных времён, когда на плечи ещё не легла тяжёлая ноша проводника душ. Тогда они с отцом и сёстрами ездили на море. И именно тогда он услышал полюбившийся шелест прибоя. Но где он сейчас, раз слышит это? Куросаки вскочил на ноги и осмотрелся. Ранее он полулежал на той площадке в Аду, где встретил Смерть, прислонившись к человекоподобной статуе. Парень неторопливо размял затёкшую руку и неожиданно услышал вопрос: — И что же привело Сомнение в «Каменную Чашу»[1]? — холодно и с нотками властности поинтересовался женский голос. Вайзард повернул голову в сторону, уставившись на беседующую пару. Одна красноволосая особа была ему определённо знакома. Смерть, немного скривившись, будто испытывая немыслимое отвращение к собеседнику, покачивалась из стороны в сторону в ожидании ответа на поставленный вопрос. Парень, стоявший к Ичиго боком, даже в таком положении оказался узнаваемым по чертам лица знакомого квинси-очкарика-бывшего друга. Незнакомец был невероятно похож на Исиду Урюу! За исключением серо-стального цвета волос, вьющихся и мелкими волнами спадающих до плеч, и пронзительных светло-зелёных глаз. Из одежды на этом псевдо-Урюу были лишь серые сандалии, спортивные тёмно-синие штаны и такого же цвета жилетка, накинутая сразу на худощавое бледное тело. — Я повторюсь, — уже раздражённо сказала девушка, недовольная молчанием гостя. — Что ты здесь делаешь? — Уже нельзя навестить старую подругу? — слащавым голосом протянул собеседник, радушно раскрывая объятия. — Неужели вы во мне сомневаетесь? — Мой вопрос не изменится, как ни крути, — холодно осадила шутника хозяйка «Каменной Чаши». — Что ты делаешь в моих владениях? — чёрный металл Косы зловеще звякнул, отчего юноша, похожий на Исиду Урюу, ещё больше побледнел и неуверенно пролепетал: — Я почувствовал необычайную энергию, которой не было уже несколько тысячелетий в Джигоку с правления последнего Эммы Дай-О. — Нужно ли напоминать тебе, что именно благодаря тебе и твоим соратникам, захотевшим власти, наши силы изменились? — по идее Смерть должна была быть беспристрастна, но алый демонический глаз нехорошо поблёскивал при рассказе. — Что именно из-за вашей шайки Судьи превратились в Палачей? Вы никогда не услышите слов прощения из моих уст. Ведь именно из-за вас мы потеряли Эмму Дай-О и его верного друга. Я ненавижу вас, предатели и перебежчики. Прочь из «Каменной Чаши», Сомнение! — воскликнула девушка, хватая Косу за кость-рукоять. — Скажи мне! — с жаром воскликнул тот, кого назвали Сомнением, но отступая на пару шагов прочь. — Скажи мне, Смерть! Правда ли то, что я почувствовал? Из-за чего я мчался сюда? Из-за чего ты вспоминаешь прошлое? — Как много вопросов, — насмешливо протянул Ичиго, приближаясь к спорящим обитателям Джигоку. Парень резко обернулся, сталкиваясь взглядом с уверенными глазами Куросаки, на дне которых сверкали искорки издевательства и некого превосходства. Сомнение вздрогнул. Такой взгляд он видел лишь у трёх существ. И воспоминания о двух из той троицы были не из приятных, отдаваясь неконтролируемой дрожью в пальцах. Это был страх. Страх перед истинным хозяином. — Мне вот тоже интересно. Например, каково чёрта вы тут собачитесь из-за меня, но я не в курсе происходящего? — что было мочи заорал Ичиго, в искреннем возмущении размахивая руками. — И зачем меня понесло в это треклятое Джигоку? — сам себе задал вопрос Ичиго. — И, в конце концов, мне хоть кто-нибудь объяснит, кто вы и что здесь творится?