История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

Ичиго долго и упорно матерился. Доставалось всем: Сейретею за предательство, отцу за рождение именно в Каракуре и изгаженное дурачествами детство, стоящим напротив лицам, застывшим в ожидании конца эпопеи, Зангетсу за совет, самому себе за то, что послушался занпакто, Хичиго по привычке, Джигоку за подкидываемые пикантные ситуации, дуре-судьбе (на этом моменте красноволосая девушка как-то по-особому хмыкнула, но прерывать и. о. шинигами не стала). Остановился он лишь тогда, когда из подсознания отозвался Пустой. Голос был усталым, отчего металлические нотки сгладились: «Заткнись, Король. Культурно попроси, и тебе всё расскажут, придурок». Куросаки шумно вздохнул, досчитал до десяти, ещё раз вздохнул и только потом задал наиболее важный и «культурный» вопрос: — Кто вы такие? Сомнение застыл на месте, ошарашенный поведением этого наглого человека и возмущённо возопил: — А сам-то? Припёрся неизвестно кто неизвестно зачем! И куда, идиот? В Джигоку! «Король, ну всё, — возмущённо засопел из подсознания Широсаки, закатывая рукава и хищно выставляя перед собой бледные руки со скрюченными пальцами с чёрными ногтями, — или ты этого порешишь, или я сам». И. о. шинигами мрачно усмехнулся, мысленно соглашаясь с Пустым, и закатал чёрные рукава косоде. Нервы сдали окончательно. Обитателю Ада хватило лишь одного взгляда на решительного противника, чтобы сделать один неутешительный вывод: убьёт. Оглянувшись на Смерть в поиске поддержки, он прочитал в чужих глазах примерно такую мысль: «Если он не сможет, то я уж точно добью». И в этой безвыходной, как показалось бы, ситуации, несчастный решил пойти ва-банк, предоставив незнакомцу нужную ему информацию: — Моё имя Сомнение, — псевдо-Урюу коротко поклонился. — И я, как и Смерть — демон. Тут Ичиго остановился, озадаченно хлопая длинными золотисто-рыжими ресницами: — Вы кто? — Демоны, — повторил Сомнение, чувствуя отсрочку от кровожадной расправы. — Мистические, по общему мнению людей, существа, которые некогда разделили Джигоку на измерения-части, чтобы Эмме Дай-О было проще искать и наказывать грешников. Сейчас мы все в измерении госпожи Смерти — в «Каменной Чаше». Также по пути сюда вы видели как минимум два измерения. «Гавань» — место пребывания грешников и наиболее распространённое место их проживания. И «Мощь Богов» — кладбище из костей грешников. Всего их тридцать пять, и на каждое приходится демон. За исключением одного, — тут рассказчик опасливо покосился на Смерть, — «Игра Демонов». Это измерение заброшено, потому что демон этой части пропал, — Ичиго молчал, впитывая информацию. Сомнение, видя это, уже более уверенно продолжил: — И каждый демон весьма ревностно относится к вверенной ему территории и непрошеным гостям, поэтому… Тут Куросаки перебил, насмешливо прищурившись: — И поэтому она, — он кивнул на Смерть, — так тебя отчихвостила. Демон подавился заранее заготовленной фразой: мальчишка ломал все стереотипы, заставляя Сомнение усомниться в собственном совершенстве. Одной фразой и. о. шинигами выбил почву из-под ног. Всего одной фразой! Он не мог в это поверить. Непростительно, как сказал бы в этой ситуации Старение. — Закрой пасть! — злобно прошипел он, пытаясь угрожающими интонациями запугать противника. — Такому, как ты, — Ичиго улыбнулся: перебранка напоминала об Исида Урюу, предателе, как и о многих других, и сейчас он смаковал каждое слово, — не стоит тявкать в мою сторону. И я советую тебе закрыть пасть, иначе собачка лишится таких прекрасных клыков, — он кивнул на кинжалы, которые неведомо когда появились за спиной. Они подрагивали в предвкушении расправы, но двигаться без приказа не смели. Сомнение покраснел от точности оскорбления. Он наверняка бы сорвался и применил силу. И проиграл бы, сомневаясь в себе. Напряжённую тишину, воцарившуюся в «Каменной Чаше» нарушил странный, шелестящий звук. Спорящие замерли, переводя взгляды на единственную здесь девушку. Смерть смеялась. Дивный звук заставил что-то незнакомое шевельнуться в душе Куросаки. Нечто щемяще-радостное, томительно-знакомое, но давно забытое. Девушка рассмеялась громче, отчего вода в «чаше» всколыхнулась. Зрелище, последовавшее за этим, потрясло парней: из-под воды начали показываться новые каменные цветы. Некоторые распускались сразу же, другие оставались застывшими бутонами. Это было настолько захватывающе, что Ичиго на какое-то время забыл, как дышать. Воздух наполнился солоноватой свежестью и брызгами воды, которые, отражаясь в свете алого неба, рассыпались причудливой радугой. С трудом верилось, что это место находится в страшном Джигоку. — Санге[1], — восторженно прошептал Сомнение. — Не стоит больше переливать из пустого в порожнее, — со смешинками в голосе окликнула ранее споривших Смерть. Вода, покорная желанию хозяйки, плавно возвращалась обратно. Только изредка тишину распарывали странные лопающиеся звуки — это открывались своеобразные каменные «лотосы». Заметив заинтригованный взгляд Ичиго, направленный туда, девушка добавила: — Эти цветы зовутся Намида[2]. Позже я расскажу вам о них и о печальной истории появления. Но сейчас стоит поспешить. Остальные демоны ждут нас в Коко Генрё Ринью[3] — в измерении Времени. А он не любит ждать. Особенно сейчас, когда все демоны явно почувствовали твою реатсу, — на лёгкий взмах руки один из особенно больших цветков подплыл ближе. Плавным движением запрыгнув внутрь, Старший Жнец протянула руку Ичиго, игнорируя Сомнение. Временный шинигами бестактно проигнорировал жест девушки и тоже запрыгнул на цветок. «Лотос» вздрогнул и поплыл, направляясь к краям владения демонессы. Скорость, которую он развивал, впечатлила юношу. Сзади донёсся возмущённый возглас Сомнения: — А я? — Обойдёшься, — фыркнула девушка, неведомым для Ичиго способом управляя этим «транспортом». Каково же было удивление парня, когда водная гладь закончилась и цветок взлетел. — Надеюсь, вы не боитесь высоты или скорости, — заметила Смерть, краешком глаза наблюдая за вторым пассажиром. Ичиго улыбнулся: — Если бы я боялся, то Пустой беспрерывно подкалывал бы меня на этот счёт, — Куросаки замолчал, задумавшись над чем-то. Немного помявшись, он всё-таки задал интересующий вопрос: — А сколько всего демонов? И почему у вас такие странные имена, которые совпадают с должностью? — Должность и есть имя. Людям дают имена по качествам, которые родители хотят, чтобы проявились у ребёнка. У нас же по-другому, — спокойно ответила Смерть, потихоньку сбрасывая скорость, незаметно для проводника душ. — Всего демонов сейчас тридцать пять, но раньше было тридцать семь, включая Эмму Дай-О. — А у вас есть там разделение на классы или что-то типа того? — разговор временному шинигами нравился, доставляя истинное эстетическое наслаждение. Узнавать новое о Джигоку явно было по душе: открывать неизведанное ранее — один из увлекательнейших процессов в жизни. — Да, — усмехнулась Смерть. — Это разделение называется ступенями. На пятой, «белой» ступени находятся самые слабые: Слабость, Богатство, Жестокость, Насилие, Обман, Сила и Самоубийство. На четвёртой, «синей» — демоны посильнее: Искушение, Раздор, Уныние, Месть, Убийство, Власть, Предательство и уже знакомый тебе Сомнение. На третьей, «зелёной» ступени — середнячки: Ярость, Отчаяние, Страх, Старение, Безумие, Разрушение и Одиночество. Вторая, «жёлтая» ступень включает практически самых сильных: Похоть, Лесть, Гнев, Чревоугодие, Гордость, Зависть, Тщеславие. Ранее там же был и пропавший демон — Ненависть. И первая, «красная ступень» — самые старые и могущественные демоны: Судьба, Чума, Война, Голод и Время. — А ты? — Ичиго без зазрения совести «тыкал» Смерти. Он заметил, что девушка не включила себя ни в одну из групп. — Я в «красной» ступени, Ичиго-сан, — независимо отозвалась демонесса, снижаясь к какому-то странному сооружению, похожему на дворец. Материал, из которого состояли стены, башни, лестницы, был жёлтого цвета, а части дворца, сверкая, как драгоценный камень, просвечивали всё. Исключая некую тёмную субстанцию внутри, похожую на туман. Иногда «туман» вспыхивал разными цветами, создавая удивительное зрелище. — Добро пожаловать в измерение господина Времени — Коко Генрё Ринью[3]. Они на полном ходу пролетели сквозь стены «янтарного» замка и погрузились в эту чёрную субстанцию. Туман полыхнул красным, потом жёлтым. А в самом конце Ичиго зажмурился, чтобы не видеть выедающей глаза черноты.