История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

— Я не понял, — тихо начал Куросаки, в то время как Хичиго во внутреннем мире грозно нахмурил брови и упёр руки в бока: — Что значит «победить всех вас»? — А то и значит, — усмехнулся демон с оранжевыми глазами, позёвывая. Поначалу реакция будущего нового Эммы забавляла, но теперь только бесила. Хотя, с таким характером, похожим на Примера Эспада, выбесить его было практически невозможно. — Победишь всех нас — станешь истинным Эммой Дай-О. Так легко Стражи Ада никого не признают. — Ничего себе, — буркнул Ичиго. — Э… — тут он замялся и некультурно тыкнул пальцем в собеседника: — А как тебя зовут? — Одиночество, «зелёная» ступень, — фыркнул демон и добавил: — Я же при клятве говорил! — И что? — Одиночество застыл. Пустой мерзко захихикал: «Правду говорят, что эти два магических слова способны разбить любые доказательства!» — Я не знаю, кому я там должен молиться, — закатил глаза русоволосый обитатель Ада, — но я скоро начну! — Не стоит, — совершенно спокойно подала голос Смерть, попивавшая до этого чёрный чай в сторонке. — Ты можешь быть свободен. Я всё объясню новому Эмме. Оповести всех, что он скоро начнёт проходить испытания, — Одиночество церемониально поклонился и вышел. Смерть вполне спокойно могла приказывать демонам ниже по рангу и даже некоторым, как она, но не таким древним. Куросаки зацепился взглядом за кружку чая в руке девушки и тяжело вздохнул. Намёк сразу же был распознан, и Ичиго с удивлением обнаружил в появившейся перед ним чашке любимый эспрессо со льдом. Контраст горячего и холодного вредил эмали зубов, но кого это волновало, когда вкусно? И. о. шинигами придерживался именно такого мнения. Он удивлённо спросил, перекатывая кубик замёрзшей воды по полости рта: — Как ты узнала, что я люблю именно такой кофе? — Мугетсу-сама тоже любил такой, — на грани слышимости ответила Смерть. После чего девушка тряхнула головой и уверенно начала объяснять: — Сейчас это не столь важно. Важно лишь то, чтобы ты поскорее вошёл в статус полноценного Короля Ада. Хоть клятвы и поддержат рейтай[1], но это ненадолго. Потом ты начнёшь окончательно распадаться на духовные частицы, — она преподносила информацию, не прикрываясь ложью. «Рубит с плеча под самый корень», — уважительно откликнулся Широсаки.  — Король Ада — сильнейшее существо здесь. Но для Джигоку нужно, чтобы это было доказано специальной татуировкой. Как только вы победите первого демона, она проявится. — Можно на «ты»? — перебил рассказчицу Ичиго, которого раздражало «выканье». Смерть удивлённо приподняла одну бровь, но потом коротко кивнула и ответила: — Желание Эммы, хоть и не до конца вошедшего в силу, для меня — закон. Советую начать с самых слабейших. Бой будет проводиться в измерении того демона, с кем сражаешься. — Никак в голове не укладывается, — временный шинигами отхлебнул кофе и поморщился: напиток был обжигающе горяч. — Подожди-ка, — он отставил в сторону чашку, — а кто в «белой» ступени? — Богатство, Сила, Обман, Слабость, Насилие, Самоубийство и Жестокость, — перечислила девушка, а потом встала, оставив Куросаки в одиночестве. Но она остановилась в проходе, полуобернувшись: — Рано или поздно тебе придётся сразиться и со мной. Как же я не хочу этого, Ичиго-сан. *** Смерть ушла полчаса назад, а он всё так же сидел на стуле и думал. Послышались шаги. Парень вскинул голову и встретился взглядом с зелёными глазами. Тут он и вспомнил, что он всё ещё находился в измерении Времени. — Куросаки Ичиго, — мужчина сел на то место, где до этого была Смерть. — Ты уже выбрал первого противника? — Нет, — обречённо ответил он. — И у меня чувство, что я никогда не выберу, — он горько вздохнул. «Тогда, Король, по старинке!» — заговорщицки проскрежетал Хичиго, потирая руки. — Время! — воскликнул и. о. шинигами, заставив демона почти подскочить на месте от неожиданности. — Можно мне бумагу и ручку? — Конечно, — согласился демон, материализуя нужные предметы. Он непонимающе воззрился на юношу. Действия Вайзарда пока не были понятны. Ичиго порвал бумагу на пару клочков, начертил что-то, хаотично разбросал по столу и закрыл глаза. Время сдерживался, как мог, чтобы не фыркнуть: Куросаки наугад вытянул одну бумажку, осторожно развернул написанным к себе и вслух прочитал: — Жестокость. А какое измерение у этого демона? — У демонессы, — поправил мужчина. Глаза парня округлились: — Так это ещё и женщина? — Да. Её измерение ты видел первым — «Гавань». Ичиго застонал сквозь плотно сжатые зубы. Уступы с грешниками, «автомагистрали» посередине и постоянно мелькающие черепушки Стражей. Он надеялся, что больше никогда не увидит нелюбимую часть Джигоку, которая всем видом выводила из нирваны спокойствия. Если говорить прямо — «Гавань» его раздражала. Да и к тому же получалось, что демон-хозяин этого измерения и не хозяин вовсе, а хозяйка! Судя по прошедшему собранию, Ичиго теперь делил демонесс на три группы: девушки, насилующие его тело взглядом, девушки, открыто презирающие его человеческую сущность и Смерть. Последняя не подходила ни под одну категорию, выходя за привычные рамки, что привлекало будущего Эмму. Остальные же варианты вызывали лишь желание поблевать в кустики. Жестокость, судя по имени, относилась ко второй ячейке, что совсем не прибавляло женщине шарма или ещё чего-то. «Кустиков здесь нет, — заржал Пустой. — Но могу предложить другую ёмкость», — послышался треск, после чего отборная ругань Тенса Зангетсу. Широсаки отодрал у банкайной формы духовного меча капюшон, пока «мелкий» был в блаженном неведении коварных планов в сторону его персоны. Ичиго вздохнул, напевая: «Ни минуты покоя, ни секунды покоя. Что ж это, мать твою, такое? Завалитесь оба! — но в ответ — только ноль внимания, фунт презрения на этот раз совместный. Куросаки плюнул на это. — Пусть милые и дальше бранятся», — подумал он, как из подсознания мгновенно откликнулась разъярённый Хичиго: «Так, Король! Ещё хоть один «голубой» намёк в мою сторону — и ты лишишься детородного органа!» «Эй, детка, ты заводишь своей дерзостью!» «Король, — уже испуганно ответил Пустой, — ты меня нервируешь. Скажи честно: ты ведь по мальчикам, да?» И. о. шинигами фыркнул: «Я не такой, как ты!» «И сколько гордости-то, — съязвил Хичиго, чтобы сравнять счёт. — От Кучики-мелкой заразился, что ли?» «По твоему мнению я же по мальчикам?» — молчание в ответ и с задержкой — тяжёлый вздох. «Один-один, Король. Играем дальше! Империя наносит ответный удар! И Широсаки Хичиго делает ставку на тринадцать, чёрное!» Дальше шёл непонятный бред, который уже и слушать было не интересно. Правда, иногда доносились особенно крутые перлы, после которых хотелось взять блокнот, записать и долго-долго смеяться! Чего стоило хотя бы это: «Прибить меня седым конём! — заорал Пустой, изображая, как он снимает с себя шапку и швыряет на пол. — Тенса! Кого я вижу!» И мрачный, не предвещающий ничего хорошего ответ от банкайной формы Зангетсу: «Сейчас я твой череп точно прибью гвоздями к стене!» Это было непривычно только поначалу, потом Ичиго свыкся, примерился и даже начал отвечать, когда особенно сильно хотелось. Иногда, естественно, он за это отгребал. И пока слушал внутреннее «радио», Время оставил бывшего бога смерти в раздумьях, в разговорах с внутренними обитателями, в душевных терзаниях и с острой нелюбовью к измерению «Гавань». — Интересно, — вслух поинтересовался у пустоты Куросаки, прикрывая глаза, — а она будет похожа на кого-то из моих знакомых?