История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

— Так, — задумчиво протянул Гин, глядя на распластавшегося на площадке «Каменной Чаши» ученика. — Хадо у тебя, наконец, получилось нормальное. Более или менее. На троечку. И то, благодаря подсказкам Смерти. «Умеет мужик морально поддержать», — хмыкнул Хичиго. Вот кому на тренировках было весело! На пару с Ичимару они стали идеальным дуэтом подколок и издевательств. Будущему Эмме не поздоровилось, ведь он мог слышать ещё и комментарии Пустого. Для Ичиго же начиналось самое пекло: скоро он должен был добраться до середины испытания новоиспечённого демона и персонального учителя заклинаний шинигами. Хадо становились всё сложнее и сложнее, требуя много усилий и реатсу. Чем дальше они продвигались по списку, тем больше Куросаки начинал уважать капитанов Готтей-13: держать в голове все заклинания, формулы, принципы действия, а ещё помнить про занпакто и не забывать про кендо! Хотя за спинами стоял столетний, а у некоторых и тысячелетний опыт сражений. Так что удивляться было нечему. «Интересно, а кто всё это придумал? Тренировался и изобретал, чтобы через века такие неопытные сопляки, как я, смогли всё это выучить и применить? — мелькнула мысль, но вскоре погасла, заглушенная болью от вывихнутого плеча. — Вот же повезло». — Ичимару-сан, прервите, пожалуйста, тренировку, — к экс-капитану и временному шинигами подошла Смерть. Мужчина расплылся в лисьей улыбке и умотал к тёплой компании, в которую он так успешно влился, прощебетав: — Как закончите — свистните! Двойной предатель легко нашёл язык со Слабостью, Чревоугодием и Одиночеством. Со Временем были несколько натянутые отношения, как и с Кучики Бьякуей, протеже демона. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил и. о. шинигами. Девушка склонилась, отчего несколько алых прядей заслонили глаза, скрывая направление взгляда. Дыхание Вайзарда сбилось, стало неравномерным. Вдохи стали частыми и жадными, будто он задыхался. Парень не знал, что творится, но в груди поселилось некое томление, когда демонесса осторожно ухватилось за плечо. «Что она делает?» — пронеслось в голове мысль. Он прикрыл глаза в ожидании следующих действий. Хрупкие ладошки крепче взялись за руку — после чего она резким движением вставила вышедшую кость в сустав. Что-то громко хрустнуло, после чего юноша заорал, как резаный. — Спасибо, — рвано прохрипел он Старшему Жнецу. Что-то поменялось во взгляде после этого слова. Зрачки расширились, что смотрелось особенно странно, учитывая гетерохромические глаза. По бледной коже скул скользнул еле заметный румянец, после чего она негромко ответила: — Не за что, Ичиго-сан. — Я же просил — просто «Ичиго», — с лёгким укором напомнил будущий Эмма, забывая о тянущей боли в плече. Разговор был тих и наполнен таинственной интимностью. Особенно учитывая то, что Смерть довольно низко нависала над лежащим Ичиго. — Я не могу, — она даже замотала головой в знак протеста. Сейчас девушка не напоминала грозного демона, способного в мгновении ока умертвить целую планету. Она была невероятно похожа на девушку из Генсея. — Даже если я, став Эммой Дай-О, прикажу тебе? — задал провокационный вопрос Куросаки, прищурив янтарно-карие глаза. Демонесса нежно усмехнулась, убрала с чужого лба мешающие пряди и, наклонившись ближе к лицу, шёпотом выдохнула: — Даже если ты прикажешь, Ичиго-сан, — она выделила слово «ты», будто парень имел привилегии, о которых никто никогда и не подозревал. Старший Жнец резко отстранилась и, непривычно дерзко усмехнувшись, ушла к любимому месту, оставив временного шинигами краснеть от воспоминаний о тягуче-сладком голосе. «Король, я не знаю, как ты, я чуть не….» — хриплым от возбуждения голосом хотел было оповестить о состоянии Пустой, но и. о. шинигами успел очухаться немного быстрее, поэтому проорал на весь внутренний мир: «Заткнись! — тяжело вздохнув, он припечатал: — Пошляк», — и отправился к Ичимару, чтобы продолжить тренировку. Ведь норма за день не была выполнена до конца. А лучший способ выветрить ненужные мысли, терзающие несчастного юношу — это тяжёлая, сильно выматывающая тренировка под руководством несносного Уныния. *** Смерть сидела на излюбленном выступе, повернувшись спиной к гостям измерения и передом к плавно колыхающимся на воде каменным «лотосам». Лёгкий румянец, проступивший во время разговора с будущим господином, плавно переходил на всё лицо при воспоминании о том, как она прошептала последние слова перед эффектным уходом. «Зачем я это сделала? — в голове метались разные мысли. Впервые за всё невероятно долгое существование она ощущала нечто подобное, заставляющее вечно твёрдый разум помутиться, а холодное сердце — ожить и начать быстро биться, будто восполняя миллиарды лет жизни-работы. — Веду себя, как десятилетняя влюблённая девчонка! — одёрнула себя демонесса. — Я — Смерть. Инструмент в его руках. Мне не положено чувствовать», — взгляд беспрерывно метался по водной глади, пытаясь за что-нибудь уцепиться и найти решение. Но выхода не было. Янтарно-карие глаза, иногда становящиеся чёрно-жёлтыми как у Пустого, пленили одно из самых могущественных существ в мире. Ни заклинания, ни жертвоприношения, ни глупые ритуалы не имели такой власти. Ярко-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, плавные и одновременно резкие черты лица, точёная фигура, чёрное шикахушо и такой же чёрный меч. Весь образ — образ того, кому хочется довериться. «Даже если я, став Эммой Дай-О, прикажу тебе?» — вспыли в голове провокационные слова. Губы изогнулись в дьявольской улыбке, копирующей усмешку будущего Эммы. Теперь Смерть знала, что по-другому она ответить и не могла. — Даже если ты прикажешь, Ичиго-сан, — вновь прошептала девушка, устремив взор в горизонт, где вода соприкасалась с ярко-алым небом. — Даже если ты, Ичиго-сан. Прости. Но я не могу иначе. *** — Думаю, мне стоит закончить с пятой ступенью, — задумчиво протянул Ичиго, рассматривая пергамент, на котором указывались побеждённые демоны и те, кого нужно победить. — Кто там остался? Насилие! Отлично, направимся к нему! Смерть кивнула в знак согласия, после чего по велению руки один из «лотосов» привычно скользнул ближе к площадке и раскрылся так, чтобы можно было встать. Куросаки первым запрыгнул на «транспорт», после чего протянул руку, чтобы помочь девушке, совсем забывая тот факт, что Старший Жнец гораздо сильнее и с лёгкостью могла бы сама справиться с лёгкой задачей. Она же не обратила внимания на положение и поэтому приняла помощь, крепко уцепившись за открытую ладонь временного шинигами. Парень удовлетворённо хмыкнул и более резко, чем требовалось, потянул демонессу. В итоге Старший Жнец уткнулась в крепкую грудь, упираясь одной рукой в торс. — Прости, — краснея, извинился Ичиго. Во внутреннем мире творилась феерия, потому что все чувства передавались Хичиго. В последнее время Куросаки сделал довольно много шагов по сближению с хозяйкой «Каменной Чаши», чему Пустой радовался несказанно, ведь если Король сближается, то и он тоже. — Ничего, Ичиго-сан, — Смерть отвела взгляд, чтобы он не увидел выражение лица, и отстранилась. После чего «лотос» поднялся вверх и на огромной скорости заскользил на воздушных потоках в сторону измерения последнего демона пятой ступени. — Красивая пара, — протянул Чревоугодие, опрокидывая пиалу, полную терпкого алкоголя в рот. Тёмные глаза хитро блестели, как и ярко-зелёные у Слабости, и вишнёвые в тонких просветах между прищуренными веками у Уныния. Он отсалютовал друзьям и произнёс тост: — За них и за их благополучие! — И за то, чтобы некоторые девушки им не мешали, — хитро добавил Ичимару, недвусмысленно намекая на трёх фигуристых демонесс, с которыми он уже имел честь познакомиться. И если Похоть оказалась довольно забавной в плане общения, а Искушение так вообще напоминало Ран-чан[1], только в более развязной форме, то Чуму он предпочитал избегать, потому что она слишком быстро выносила мозг, оставляя после горькое пепелище прежних хитрых мыслей и логических цепочек. — И за то, — добавил Слабость, почтительно снимая цилиндр, — чтобы я больше не терял свою прекрасную шляпу! Кстати, где она? — увидев палец Чревоугодия, ткнувший прямо в «потерянную» вещь, лежащую на коленях, он облегчённо выдохнул. — Быстро сбылось моё желание! Тогда за то, чтобы господин Время не прознал. — Про что? — прямо из воздуха сформировалась статная фигура вышеупомянутого. Лёгкий морской ветерок трепал длинные белые волосы, резко контрастирующие с алым небом Ада, а зелёные глаза из-под ресниц метали молнии. Будь они материальными, то рядом сидело бы не три демона, бессовестно напивающиеся посреди измерения сестры, а три горки дымящегося пепла. Время никак не мог понять, почему Смерть, воплощение благоразумия, связалась с тремя обалдуями, разрушающими всё. Но поскольку она ни разу не высказалась против, то и демону, как хорошему брату, приходилось терпеть. — Хорошая сегодня погодка, не правда ли? — растянув губы в излюбленной ухмылке-усмешке на половину лица, попытался спасти ситуацию Гин. Но выражение лица мужчины никак не изменилось, став только более ожесточённым, чем ранее. — Вы говорили про мою сестру и кандидата в Эммы, Куросаки Ичиго, — Время спокойно присел рядом с Чревоугодием, который подвинулся, освобождая место на покрывале, растянутом прямо на платформе «Каменной Чаши». — Я хочу услышать ваши мнения, господа. По резко побледневшей коже и испуганным лицам демонов он безошибочно определил, что высказал правильное пожелание и поэтому приготовился к интересному рассказу. Чревоугодие посмотрел на Слабость, Слабость посмотрел на Уныние, Уныние глянул на гостя и понял, что на него только что бессовестно спихнули роль смертника-оратора. Знали бы они, что он долгое время доводил отражение Времени, Кучики Бьякую, безуспешно, но всё-таки. Вдруг удастся развести эту глыбу льда на эмоции? *** — Новый Эмма Дай-О, Куросаки Ичиго? — фыркнул Насилие, у которого глаза скрывала густая чёлка. Одет он был в серую кофту с V-образным вырезом и чёрные штаны, плотно облегающие ноги на манер женских леггинсов. На бёдрах расположился широкий кожаный ремень с массивной пряжкой, за который были заткнуты двое сай[2]. — Не слышал я что-то о таком. Что ты за выскочка? «Храм на Крови», измерение Насилия — это горные хребты неподалёку от измерения Богатства и Силы с множеством острых и гладких камней, на которых было легко поскользнуться. Именно поэтому Смерть, которая привезла Вайзарда сюда, не спускалась вниз, предпочитая летать на «лотосе» и наблюдать за разговором сверху. — Считаешь меня слабаком? — Ичиго вскипел из-за манеры речи будущего противника. — Блондиночка, — он рассмеялся. — Ты кого бабой обозвал, болван? — такого оскорбления демон стерпеть не мог и поэтому молниеносными движениями достал саи. — Сейчас я тебе наглядно докажу, кто из нас «блондинка»! — Насилие коршуном кинулся в атаку. — Предлагаю пари, — сказал юноша, блокируя двойное нападение. Тот осклабился и, не дослушав даже условий, заорал: — Согласен! — Так быстро, — удивился будущий Эмма, легко уклоняясь от последующей серии колющих ударов. — Тогда нет смысла медлить, раз ты согласен признать меня Эммой! Хадо 9: Хьяку Хьёшоу[3]! — с небес рухнуло вниз множество ледяных длинных игл, которые Насилие не смог отбить из-за обилия реатсу, вложенной в заклинание. Сэнбоны намертво пригвоздили к земле и выбили саи. — Чёрт, — прошипел демон, стараясь выбраться из ловушки. — Я победил, блондинка, — Куросаки издевательски протянул последнее слово в лучших традициях внутреннего Пустого. — Кто-то обещал признать меня Королём Ада! — Будь ты проклят! — прошипел Насилие, но покорно выдал ритуальную фразу: — Я признаю Куросаки Ичиго новым Эммой Дай-О! Доволен? — Вполне, — удовлетворённо кивнул Ичиго, чувствуя пульсацию татуировки. Развеяв Хадо и направляясь к каменному «лотосу», постепенно снижающемуся вместе с демонессой, довольно улыбающейся краешком губ, он думал о том, что когда-нибудь он точно осмелится и поцелует Смерть. — Почему? — горько спросил Насилие, оставаясь лежать, хотя заклинание, удерживающее демона, было развеяно. Вайзард обернулся и недоуменно посмотрел, ожидая пояснения вопроса. — Почему я не смог отбить твою последнюю атаку? Почему проиграл? — Если смотреть с технической точки зрения, то твоё оружие направлено только на колющие атаки, в то время как защититься от множества игл невозможно, — ответил временный шинигами, снова разворачиваясь к Старшему Жнецу. Уже взобравшись на «транспорт», он снова обернулся и добавил: — А может ты и не хотел выигрывать, — цветок неторопливо взмыл вверх, после чего набрал скорость и исчез из поля зрения. Насилие приоткрыл серо-голубые глаза, до этого скрытые светлой чёлкой и задумчиво посмотрел в багровое небо. После чего неумело улыбнулся и прошептал: — Ты прав, Куросаки Ичиго. Иди к чёрту, Судьба! Я выбрал сторону. Чёрная фигура, безмолвно наблюдавшая за дракой, тихо хмыкнула и бесшумно растворилась в тенях хребтов.