История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

— И какого чёрта? — раздражённо поинтересовался Разрушение, со странным анатомическим интересом разглядывая бессознательную тушку будущего Короля Ада, которая висела над «волчьей ямой», поддерживаемая сильной рукой. Сверхчувствительная демоническая интуиция, привыкшая, что обладатель постоянно находится в совершенном равновесии с всемирным дзэном, всегда предупреждала о грозившей опасности. Это предчувствие, помноженное на инстинкт защищать Эмму Дай-О от всех напастей, который он даже не пытался уменьшить или контролировать, вовремя среагировало, посылая сигнальные импульсы сначала мозгу, а потом — телу. И вот он оказался здесь, спас человека, которому должен был быть верен и над которым не менее чем десять минут назад они на пару с Тщеславием слегка поглумились. — Не лезь не в своё дело, юнец, — разгневанно ответил противник, чья рука искрилась небольшими всполохами золотистых молний. — Это всё ради моего господина! — Ещё один антагонист, — буркнул парень, хрустя шейными позвонками. Стоило заметить, что он держал Ичиго за шиворот, и, заметив маленький нюанс, способный задушить временного шинигами, он осторожно поднял Куросаки и уложил в метрах двух от активированной ловушки. Мало ли что могло произойти. Особенно сейчас. — Что ж вам спокойно-то не сидится? В шоги бы сыграли. Как был бедлам пару тысяч лет назад, так и остался. — Сомкни уста, недостойный, — рядом с одним соперником появился второй, но более молодой и изысканный как в манере речи, так и простом поведении. — Два на одного, что младше вас почти на вечность, — он кивнул в сторону рыжеволосого парня, валявшегося на земле без чувств. — Вам это не кажется несправедливым? — То несправедливо, что юноша неокрепший, сын человеческий, нами руководить должен, когда более достойный есть у нас претендент на этот пост величественный, — велеречиво ответил второй противник. Демоны оказались разномастными. Первым был старец с лысой, как бильярдный шар, головой и длинной седой бородой в стиле Санта Клауса. Но на добродушного дедка, рассовывающего подарки по носкам, он совсем не походил, потому что его борода была заплетена в три «кокетливые» косички, завязанные крепкими морскими узлами. Низкий и упитанный, с суровым взглядом чёрных глаз-бусинок, морщинистый, закованный в странные латы, которые прикрывали только перед и зад, он казался одним из героев рассказа Толкина, походя на гнома. Даже топор (в данном случае двусторонний) наблюдался за мощной спиной. Старичок-бодрячок казался в толщину больше, чем в высоту. Но никто пока не лез измерять это, поскольку всякий имел уважение к сединам… На самом деле никто не хотел связываться с мелочным скандалистом, зацикленном на невысоком росте и огромном самомнении. Даже несмотря на четвёртую ступень, Власть мог спокойно задирать других демонов, даже гораздо более могучих и старых, чем он. Как он это делал, было одной из многочисленных загадок Джигоку. Но демоны не горели желанием получить довольно сильным электрическим разрядом по голове. Единственным, вернее, единственной, кто мог переплюнуть Власть во владении этой стихией, была и и всегда оставалась Смерть. Только к ней он питал некое подобие благосклонности и уважения, если исключал главного фаворита — Судьбу. Второй же был манерным молодым человеком с длинными голубыми волосами, которые шикарной гривой спускались почти до середины спины. Он был вдвое выше спутника, но, если сравнить с довольно высоким Разрушением и не столь высоким «отдыхающим» в стороне Ичиго, то оказался бы ниже ростом. Главной примечательной особенностью его внешнего вида был даже не чёрный костюм с синей рубашкой, а глаза. Обычно они были скрыты за повязкой, но сегодня демон решил показать прекрасные бесцветные очи. Радужка глаз совпадала с цветом и зрачка, и склеры. Они были полностью белыми, будто парень заглядывал в далёкое грядущее. Или же закатил глаза так сильно, словно пытался увидеть глазницу с другой, не слишком приятной стороны. Стоило также обратить внимание на его руки, точнее, на ногти демона. Такому маникюру могла бы позавидовать любая девушка: твёрдые, крепкие, не расслаивающиеся, одинаковой длины и совершенно нетронутые зубами с идеальным серебряным покрытием ноготки! Но со временем противники узнавали, что это не только красиво, но и смертельно опасно, потому что новоявленный демон имел способность удлинять ногти и укреплять структуру до плотности стали, если не твёрже. Именно поэтому Разрушение тягостно вздыхал, не сводя глаз с демона, поскольку этот субъект был практически равен ему по силе. Да и их способности кое в чём пересекались. Это был Ярость. Разрушение тоскливо посмотрел на Куросаки, преспокойно валяющегося в стороне, и тихо выругался, втайне завидуя везучему временному шинигами, который даже не подозревал, какая драма происходила рядом. Сплюнув в сторону, демон подошёл к юноше и стал несильно хлестать того по щекам, приводя в чувство, напевая при этом нечто грубое. Он не зря был одним из умнейших демонов Ада: рассчитать соотношение мощи и противника было просто даже для неискушённого в боях обычного человека легко. Поэтому разумным было решение вернуть в «переговоры» неиссякаемый источник реатсу (и дури в голове), который не будет гореть особой любовью к тому, кто напал со спины, да и ещё подчинялся главному противнику. А Разрушение под шумок мог бы и у стенки прикорнуть, наблюдая бесплатный спектакль «Как Куросаки Ичиго сначала избивает, а потом плавно переводит Ярость и Власть на добрую сторону». У него ни на секунду не возникло сомнений, что всё пойдёт именно по такому сценарию. То, что Ичиго мог накостылять двум из четырёх сильнейших демонов Джигоку, было хорошим показателем роста силушки богатырской. Но хозяин измерения по-особенному влепил бессознательной рыжеволосой тушке, из-за чего того странно перемкнуло, перебросив на другую волну. Открыть-то глаза и. о шинигами открыл, вот только ехидный прищур чёрно-золотых глаз сразу не понравился Разрушению. Гениальный демон тотчас просёк, что это не проводник душ, а кто-то другой. Злости, направленной на драгоценную персону, не было, так что демон расслабился и отпустил один из амулетов, который до этого задумчиво теребил. А когда на лицо будущего Эммы Дай-О стала наползать маска Пустого с двумя красными вертикальными полосками, он окончательно убедился в предположении. Существо в теле Ичиго скользнул нечеловеческим взглядом по лицу Разрушения, а потом остановилось взглядом на красном небе. Резко раскинув руки-ноги в сторону, он расплылся в безумной ухмылке, несвойственной вечно хмурому преемнику Мугетсу, и радостно заорал: — Наконец-то! Я на воле! — Ты что ещё за чёрт из табакерки? — интеллигентно поинтересовался Разрушение, заметив, что странная маска закончила формироваться, полностью скрыв лицо недавно очнувшегося. На вопрос адекватного ответа не последовала. Новое незнакомое ему лицо гомерически расхохоталось, а потом обратилось непонятно к кому: — Слышишь, Король, тебя табакеркой назвали! — после короткой паузы добавил: — Да не пыжься ты, зачем тебе это тело? Дай старику порулить немного. Минут пять-десять, — он встал на ноги, с интересом сжимая и разжимая руку, будто впервые видел. У Власти в этот момент окончательно слетели тормоза. Не выдержав накала страстей, демон с эпичным воплем выхватив топор из-за спины и резво кинулся в сторону Вайзарда, атакуя рубящим ударом. Пустой ни словом, ни взглядом не выдал азарта. Чтобы добавить страсти в момент, он резко вытянул руку в сторону катаны, до этого момента тихо-мирно лежащей в паре метров. Каков же был шок присутствующих, когда он смог притянуть клинок, не притрагиваясь к нему, и спокойно отразить нападение. Но как только оружие обоих противников столкнулось, цвет лезвия Широсаки переменился на белый. Заметив это, он довольно оскалился, хотя этого никто не увидел и, с помощью грубой силы сократив расстояние между собой и стариком, тягуче прошептал томным голосом, который бы лучше подошёл для нашёптывания всяких глупостей любовнице: — Гетсуга Теншоу. Бело-красный месяц чистой реатсу чуть ли не превратил демона в пыль. Теперь он стоял перед остальными изрядно потрёпанным и без брони, но с тем же злобным взглядом, горящим чистой, ничем незамутнённой ненавистью. — Мальчишка! Неужели ты думаешь, что можешь победить меня одной атакой! — Слушай, дядя, — перебил Хичиго, поигрывавший белой катаной в предвкушении достойной контратаки, — как-то ты скучно ругаешься, без огонька. — А ты в этом мастер? — поинтересовался Разрушение, вступив в бой против Ярости. Одобрительно расхохотавшись, Широсаки вытянул один палец и, мимолётно полюбовавшись на почерневшую ногтевую пластину, без эмоций, в лучших традициях ныне покойного Улькиорры Шиффера, рявкнул, концентрируя реатсу в уплотнённый энергетический шар алого цвета: — Серо. Серо Пустого, захватившего тело Ичиго, даже на первой ступени холлоуфикации было довольно разрушительным. Цепи грешников атака не могла порвать, но проделать дыру в противнике — всегда пожалуйста! Вот и сейчас он со счастливым выражением лица полного идиота наблюдал, как алый луч прожигает Власть насквозь. Демон упал, как подкошенный, истекая кровью. Топор повалился рядом, так и не отпущенный даже при падении. Пустой снял маску, чтобы старик увидел ставшую презрительной улыбку: — Слабак. И как ты вообще смог сотворить такого шинигами, который превзошёл тебя по силе? Хотя откуда тебе знать, ошибка природы, что Ямамото Генрюсай уже давно вполне может испепелить создателя, — увидев, как противник пытается призвать молнию, он без сожаления выругался: — Вот чёрт. Сдохни уже. «Остановись». В реальном мире Хичиго замер на полпути, не завершив атаку. Катана в руке вновь стала чёрной. Заметив это, он взвыл: — Серьёзно? Я же ещё не убил его! Я ещё недостаточно повеселился! «Я не просил убивать его. Я вообще не просил вмешиваться. Так хорошо лежал, в кой то веки отдохнул, а тут — ты!» — Так я снова крайний? — язвительно поинтересовался он в ответ, ощущая, как маска медленно, но верно начинает крошиться. В этот же момент глаза стали постепенно менять цвет на янтарно-карий. — Что не сделаю — всё плохо. Нет у тебя совести, Король. «Вали уже». — Никакой свободы! — трагически возопил Хичиго, возвращаясь в привычный, перевёрнутый на девяносто градусов внутренний мир кандидата в Короли Ада. Заметив Тенса Зангетсу, стоящего на флагштоке, он направился туда, чтобы пожаловаться на горькую судьбу и на «начальника». Но уменьшенная копия шикая ожидала блудного сына и готовила нехилые люли за то, что тот влез без особой надобности. Ичиго открыл глаза под аккомпанемент взрывов и ругательств (причём звучали они не только от обитателей внутреннего мира, но и от сражающихся демонов) и подумал, что всё это действо медленно начало превращаться в однообразный цирк.