История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

Hey, do you love me? I am untouchable darkness. Hey, do you love me? I am a devil machine. Hey, do you love me elevating the madness? Hey, do you love me like a beautiful fiend?[1]

На этот раз не было огромного всплеска реатсу, как ожидали многие, который огромной волной сшиб бы оставшуюся в целости половину арены. Внезапно духовные частички стали концентрироваться на плече Ичиго, с которого не спешила спадать броня Берсеркера. «Возможно, он просто стал лучше контролировать эту технику, что позволяет ему уменьшить скорость распада? — подумал Судьба, собирая часть духовной силы в левой руке, которая окуталась нежным серебристым свечением, мягко колеблющимся в такт размеренным движениям. — Даже если это какая-то уловка, я буду готов к любой неожиданности», — губы мужчины тронула привычная, полная уверенности и внутреннего самодовольства ухмылка, исказившее красивое лицо. Но к такому повороту он не был готов. Духовная сила Куросаки коснулась Одиночества, заставив того вздрогнуть и недоумённо покоситься на проводника душ, который выразительно посмотрел на демона, будто чего-то ожидая. Демон словно в трансе коснулся оружия, пуская чужую энергию через самые кончики пальцев. И в это мгновение что-то произошло, но оригинал Старка не мог уяснить, что именно, до того момента, когда рядом раздался удивлённый вздох-вскрик Жестокости, которая вцепилась в колено до побелевших костяшек. Изумлённые глаза смотрели на центр арены, не отрываясь, словно зачарованные. На плече и. о. шинигами вспыхнуло чёрное пламя, после чего там материализовалась «базука» Одиночества. Чернеющее дуло было направлено точно на противника, который никак не мог понять, как у врага появилось совсем не присущее Ичиго оружие. В призванном орудии закрутилась чёрная энергия с фиолетовыми «проблесками». Юноша удовлетворённо кивнул и, покрепче прижавшись к холодной стали «базуки», холодно произнёс, хотя по губам скользнула слабая удовлетворённая улыбка: — Шесть Футов[2]. Шар энергии, который изрядно потряхивало от сокрытого напряжения, выстрелил точно в грудь демона. Но тот вытянул руку, вокруг которой вились серебристые духовные частицы, и выкрикнул: — Октагон[3]! Удар был рассеян ещё на подлёте необычной аурой. В руке Судьбы материализовался восьмиугольный щит, который напоминал пустой многоугольник, с помощью реатсу крепящийся к кисти. Проводник душ внимательно наблюдал за этим, зная, что щит из рук врага не выбить никогда, сколько бы усилий он ни прилагал: крепление на духовной силе самое прочное. Но больше нервировал возросший уровень защиты: теперь его будет ранить ещё сложнее, придётся напрячь не только все извилины, но и задействовать все ресурсы, вплоть до жизненных сил. Даже бой со Смертью не внушал такого трепета. Интуитивно он понимал, что демонесса не сможет его убить, ведь он — единственная надежда на восстановление былого величия Джигоку и обретение давно утерянного баланса миров. Но с Судьбой такой уверенности не было. Да и быть не могло хотя бы из-за личной взаимной неприязни друг к другу. Обоим необходимо было выяснить, кто же сильнее, раз и навсегда. Даже если это закончится гибелью для одного. Это было даже желательно. — Этот щит, — Старший Жнец с трудом подавила желание резко встать: щит Октагон — пропавшая демоническая реликвия. Такая же реликвия, как Медиатеро. Но если легендарный клинок хранился в измерении погибшей из-за этого Раздора, то «Восьмиугольник» считался потерянным. Он пропал сразу же после заточения Люцифера, щит долго искали во всех доступных измерениях. Особенно старался хитрый брат. Как оказалось, усердие было вознаграждено тем, что он нашёл то, чего так долго жаждал. — Это Октагон, — продолжил мысль Время, пристально вглядываясь в попытке увидеть то самое магическое покрытие, которое было создано первым Эммой Дай-О. Но заклятие великого Правителя было слишком сильным даже для демона «красной» ступени, так что он ничего не смог разглядеть. А всё дело в том, что на самом деле щит был специально выкован и зачарован так, что большинство думали, что это — странная восьмиугольная рамка. Ручки там тоже не было предусмотрено, так как Люцифер привязывал щит с помощью реатсу для большей эффективности. Но он мог отразить практически всё. Вместе с Медиатеро они были сильными орудиями его власти. — Он всё-таки достался моему брату, — мужчина прикрыл глаза, скрывая горечь, проскользнувшую на самом дне зрачков. — И я уверен, что могу винить в этом только себя. Я не смог остановить его алчные помыслы тогда, направленные на поиск Октагона. За это сейчас придётся расплачиваться этому невиновному мальчишке, — зелёные глаза, открывшись, тотчас же нашли Вайзарда. — Если честно, сестра, — демон повернулся к вздрогнувшей от удивления девушке: прошло много лет с того часа, когда он в последний раз называл её так, — я уже не уверен в том, что плечи Куросаки Ичиго выдержат такую тяжёлую ношу. Возможно, Судьба был прав — и ему стоит занять трон Короля Ада, а не кому-то другому, — оригинал Бьякуи произнёс это отстранённо, но хозяйка «Каменной Чаши» смогла уловить нотки печали и невысказанного сожаления в словах. — Я не знаю, что принесёт нам будущее, — она потупила глаза, но продолжила твёрдо озвучивать свою позицию. — Но мы должны стремиться к тому, к чему так долго шли. И если в конце пути мы сделаем всё, что от нас зависело, то, возможно, старые добрые времена всё-таки вернутся к нам, — Смерть робко улыбнулась, почувствовав, как Время приобнял её одной рукой и прижал к уверенному плечу, безмолвно показывая, что согласен. И хоть гордый брат и не поблагодарил, но она знала, что сказанные слова — не пустой звук. Спустя столько лет они снова стали настоящими братом и сестрой, стали прежней семьёй, вернув медленно разлагающимся отношениям угасшую было теплоту и нежность, вспомнив о том, как это было раньше важно для всех. — Осталось только донести эту светлую мысль до твоего второго брата, — насмешливо пробормотал в макушку демон, заключая девушку в лёгкие объятия. Сейчас никто не видел мимолётной улыбки, спрятавшейся за красными прядями, резко контрастирующими с длинными белыми волосами. — Её донесёт Ичиго, — тихо ответила демонесса. — Я уверена в этом. Он одолел рысь, льва и волчицу[4]. Он доказал нам — и не раз — что достоин. Пусть тогда просто подтвердит свои слова, — умиротворяюще закончила она, покрепче прижавшись к брату. — Кажется, у нас друг к другу накопилось по вопросу, — насмешливо произнёс Судьба, увидев явственный шок в глазах Ичиго. И он был уверен, что некоторая часть удивления читалась и в его взгляде. — По одному вопросу с каждого, но отвечать честно и развёрнуто, согласен? — Удивительно, что ты предложил это, а не я, — изумлённо пробормотал будущий Эмма Дай-О, позволяя чужому оружию вернуться в руки законного хозяина. — Ладно, зароем топор войны на время, хотя мне всё ещё не верится в то, что ты произнёс это. Наверное, трудно было переступить через собственную гордость, снизойдя до такого соглашения, — ехидно добавил Ичиго, но опомниться собеседник не успел, как кандидат на пост Короля Ада спросил: — Что это за щит и откуда он у тебя? — он не дал противнику даже мимолётного шанса схитрить. — Этот щит был создан Люцифером и зовётся Октагоном, — раздражённо ответил Судьба. Чего таить: он планировал узнать то, что было интересно первым, а потом — внезапно напасть, используя явное преимущество в виде эффекта неожиданности и акта короткого доверия и спокойствия со стороны врага. Но Куросаки немыслимым образом смог опередить его, то ли просчитав вероятные действия, то ли поспешив из-за любопытства. — После того, как первого Эмму Дай-О заточили в клетку, он бесследно пропал, но я смог найти его и использовать себе во благо. Правда, с тех пор ты первый из моих противников, кто смог увидеть его, хоть ты и жалкий червяк, — грубовато вернул «шпильку» демон и, не дав опомнится, задал вопрос: — Как ты смог призвать оружие Одиночества и использовать его? — Я смог изобрести новую технику на основе перемещения Мугетсу, — признался Ичиго. — Он перемещался к определённому демону за счёт того, что через татуировку Царя Джигоку все вы были связаны с ним. Я смог немного переиначить её, выполнив «обратный призыв»: я материализую любой инструмент демона, если он принёс мне клятву, — он фривольно взмахнул левой рукой. Спустя секунду там с лёгкостью появился тяжёлый меч Жестокости, состоящий из двух разноцветных металлов. Оригинал Уноханы, завидев «фокус-покус», подорвалась с трибуны и гневно заорала, но была нагло проигнорирована, как и концерт воплей, наполненных ненавистью и жаждой мести. Как только последнее объяснение закончилось, они ринулись друг на друга, причём в руке временного шинигами был меч Жестокости, отчего та бесилась ещё больше. Сражение возобновилось. Но было кое-что, что волновало Судьбу: почему юноша до сих пор не потерял облик Пустого, так и оставшись в костяной броне, но без маски? Как это вообще было возможно? Маска — сосредоточие всех сил «минуса», в том числе и у холлоуфицированного шинигами. Тогда какая хитрость позволяла удерживать такую мощную технику без главного проводящего предмета столь долго? — Я вот не понимаю, — заметил Самоубийство, до этого тихо сидевший рядом со спорящими в очередной раз Силой и Богатством, — какого чёрта они вообще устроили этот «обмен любезностями», если это совершенно бесполезно? Выглядит безрассудно и глупо. — Не скажи, мой друг, — полным глубокой философии голосом протянул Разрушение, вытянувшись вдоль одной трибуны на левом боку, чтобы иметь хороший обзор поля боя. Для полной картины не хватало только травинки в зубах, чтобы задумчиво жевать. — Они узнали информацию, которая может перевернуть ход этой кошачьей драки, это — во-первых. Во-вторых, это дало им время немного передохнуть и продумать свой следующий шаг. Не удивлюсь, — он мудро прищурился, но на самом деле демон хотел спать и отчаянно делал вид, что ему небезразлично то, о чём думал Самоубийство, — если сейчас кто-то из них что-нибудь да выкинет этакое. Следи внимательно, — демон назидательно помахал перед чужим носом указательным пальцем, отчего многочисленные браслеты на руке пришли в движение, зазвякав друг о дружку, изо всех сил пытаясь поддерживать иллюзию бодрствования, — думаю, это случится скоро. Кто-то из них отколет тот ещё прикол. Словно откликнувшись, Судьба отбил очередную Гетсуга Теншоу, усиленную адским пламенем и, приблизившись к и. о. шинигами, вышиб и чёрный занпакто из рук, и двухцветный меч хозяйки «Гавани», а после прижал противника к земле щитом, замахнувшись копьём. В голубых глазах горел огонь предвкушаемой долгожданной победы, к которой была такая долгая дорога! Путь был так долог. Но за несколько секунд до того, как узкое лезвие копья достигло сердца, направленное твёрдой рукой, проводник душ внезапно расслабился и многозначительно ухмыльнулся: — Rearmament. — И это точно будет Ичиго, — закончил мысль Разрушение, отмахиваясь от дремоты ради великолепного зрелища, которое устроил Куросаки. Внезапно побледневшее лицо бога смерти закрылось маской Пустого формы Берсеркера. Серо, сформировавшееся мгновенно, выпалило в упор, прочертив в небесах Джигоку идентичный по цвету столб реатсу. И пока Судьба был занят отражением «Вспышки Пустого» и борьбой с безграничным удивлением от эффектной контратаки, Вайзард ловко поднырнул под руку и ударил сначала Балой, ослабившей светло-голубые доспехи врага, а после — материализовавшейся Косой Смерти, которая была любезно предложена Старшим Жнецом в виде орудия до начала битвы с надменным братцем. Чёрное металлическое лезвие Косы с лёгкостью вошло в плоть оригинала Укитаке, заставив того застыть, безмолвно хватая воздух ртом. — Знаешь, Судьба, — пророкотал из-под маски Вайзард, вытягивая чужое оружие, с которого капала тёмно-красная кровь, — наиболее своенравны обычно те, кто дальше всех от решения задач. Ты шёл не в том направлении. Теперь твой путь окончен. И демон безвольно рухнул на песок арены, выронив и щит, и копьё.