Академия «GINTAMA»

Мацудайра Катакурико сидел за столом Гинтоки, вальяжно развалившись на стуле и медленно поворачивая голову, осматривал кабинет. Было видно, что ему чего-то не хватает. Гинтоки, как бедный родственник, сложив ручки, стоял у двери и наблюдал за Мацудайрой, точнее за его базукой, которую старикан прислонил к столу. — Гинтоки, наливай! — внезапно, крутанувшись на стуле, Мацудайра посмотрел на Гина, который аж икнул от неожиданного возгласа министра. — Мацудайра-сама, мы же в школе, мне еще у двух девятых классов уроки вести! — Позови их к нам за компанию! — хохотнул Мацудайра. — Да не делай ты такое лицо! Я пошутил! Неси-ка виски, у тебя есть виски? — У меня есть виски! Но… — Ты плиту электрическую в столовую хочешь? — Где-то здесь у меня был и коньяк… — Гинтоки, мы поняли друг друга, — Мацудайра хлопнул Гина где-то в области поясницы и положил базуку на диван. Прошла бутылка виски… — Ой, Гинтоки! Депрессия у меня! — пожаловался Мацудайра. — Опять дочка что-то сделала? — Да! Этот ее новый парень! Какой-то он странный! У него черные волосы, он красит черным цветом глаза и губы, а еще он носит на шее непонятный крест! — Мацудайра-сама, это готы. А крест этот называется анкх, — сказал директор, наливая себе очередной стакан коньяка. — Готы? Анкх? Что это вообще? И откуда ты это знаешь? — Готы — это субкультура такая, в общем, ничего интересного. Мне Кагура рассказывала. — Ой, Гинтоки, даже не знаю, что делать… Уже полупьяные министр и директор забыли про горе-парня дочери Мацудайры. Они принялись обсуждать что-то более веселое. Гинтоки гаркнул: — Са-чан! Пойди, ик, скажи девятому классу, что урока, ик, не будет! — Уже бегу, Гин-сан! Тем временем прямо за дверью. — Так, мои уроки на сегодня закончились, директор напился. Это мой шанс! Шанс соблазнить его! Хорошо, что я сегодня на работу надела это сексуальное бельишко! Девятому классу она уже успела передать, что они могут идти домой, так как урока не будет. — Гин-сан, — в кабинет вошла Аямэ, — вам не кажется, что здесь немного жарко? — спросила она, пафосно расстёгивая верхние пуговицы рубашки. — Опа! Гинтоки, что ж ты не рассказывал, что у тебя такая сексуальная секретарша? — оценивающе посмотрел Мацудайра на Сарутоби. — Хочешь, ик, забирай! — в шутку сказал пьяный в стельку учитель. — Гин-сан, нельзя же так со мной, я ведь не предмет. Хотя для вас я могу быть и предметом, только скажите! — Гинтоки! Ик! Я понял, что я тут лишний! Оставлю вас наедине. Проверку так и быть отменю, ты, друг, со мной выпил! — с этими словами шатающийся Мацудайра покинул кабинет директора. По дороге к выходу он встретил знакомые лица. Это выходили из класса Ямазаки и Тама. Пока он с директором напивался, прошел весь учебный день. Ученики собирались домой. — Эй, ребятки, ик, проведите-ка меня к выходу. Я, кажись, заблудился тут в трех соснах! — обратился министр к ребятам и слегка хихикнул. Заки и Тама провели пьяного мужчину к выходу, поняв, что их директор сейчас в таком же состоянии. На этом ужасающая проверка была окончена. А стоило всего-то директору выпить с министром. Вот она — сила дружбы и сила алкоголя! *** Сарутоби продолжала расстёгивать свою рубашку, на которой оставалось всего две пуговицы. Гинтоки попытался остановить ее, краем мозга понимая, что любит Цукуё. Аямэ умостилась на коленях обожаемого директора. — Гин-сан, не сопротивляйся! — твердила свое секретарша, — дай мне, наконец, завладеть тобой! Девушка откинула свою рубашку в сторону. Она принялась снимать рубашку с Гинтоки. В ход пошли поцелуи. Девушка попыталась поцеловать Гин-сана, но он крутился, не давая ей коснуться себя. «Ну ладно! — думала она. — Все равно ты будешь моим!» Сарутоби оставила попытки поцеловать Гина и принялась расстегивать ему штаны. — Ремень есть! — радостно выкрикнула Аямэ и выбросила его куда-то в сторону, — теперь молния. Да что за молния такая, ну! — нервничала девушка. — Да расстегивайся ты уже! Но брюки Гинтоки не поддавались. Чем только не пыталась расстегнуть молнию девушка. В ход шли и зубы и пальцы. — Все! Последний раз попробую зубами! Не получится — возьму ножницы! — сказала сама себе Сарутоби. Девушка спустилась с колен Гинтоки на пол. Села поудобнее и прислонила свой рот к молнии на брюках Гинтоки. В этот момент вошла та, которую пьяный Гин-сан в такой «хороший» момент никак не хотел видеть — Цукуё. — Гин-сан, мне печать нуж… — начала Цукуё, но речь ее оборвалась. — Цукуё! Это не то, о чем ты подумала! — резко подорвался Гинтоки. Казалось, он уже отрезвел. — Не буду мешать! — Цукуё бросила документы для подписи куда-то в сторону и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Гинтоки успел увидеть в глазах учительницы меленькие капельки. Это были слезы. Директор понял, что он последняя скотина. Сарутоби же была счастлива. В этот момент она разрушила только намечающиеся отношения, которые мешали ей достигнуть желаемого. — Сарутоби, — обратился к девушке Гин-сан. — Гин-сан, не переживайте! Давайте закончим начатое! — Уходи. Выйди из моего кабинета, я сказал! — закричал на нее Гинтоки. — Но… — Ты сделала достаточно! Девушка поняла, что сейчас ей действительно лучше уйти. А Гинтоки… Он не знал, что делать. А кто мог ему помочь? Никто. Обращаться к коллегам он не хотел. Не сейчас. Может быть, ему стоит обратиться к единственному человеку, который его всегда понимал? Да, но сможет ли она понять столь взрослую и непонятную для самого Гинтоки ситуацию? Стоит попробовать. Учитель набрал номер Кагуры: — Кагура, ты еще в школе? — спросил поникший Гинтоки. — Да, что-то случилось? — спросила девушка, — Сого, не мешай! Это Гин-сан! — Передай Сого, что я отменяю ваше наказание в столовой… Кагура передала слова. — Кагура, — продолжил Гинтоки, — зайди ко мне в кабинет. — Хорошо, — так просто согласилась она. Кагура поняла, что-то случилось, раз она сейчас нужна своему родителю. Она оставила все. В том числе и Сого. Девушка побежала к Гинтоки. — Кагура, ты куда? — спросил ничего непонимающий Сого. — У Гин-сана что-то случилось! Я к нему! — кричала на ходу девушка, — иди домой без меня! По дороге в кабинет Кагура врезалась в Цукуё. Не из-за своей неосторожности, а из-за неосторожности учительницы. — А? Кагура, прости, я сегодня немного рассеянна, — подняв голову и опустив ее снова, сказала учительница. — Цукуё-сенсей, вы плачете? — спросила Кагура. — Нет, что ты, просто в глаза что-то попало, вот они и слезятся, — пыталась отвлечь внимание Цукуё, — Кагура, ты куда-то спешила? — Это из-за него? — с серьезным видом спросила Кагура. — Что? — не поняла Цуки-сенсей. — Вы плачете из-за моего никудышного папаши? — продолжала спрашивать девушка. — Кагура, это не… — попыталась что-либо ответить Цукуё. — Сейчас я иду к нему! Я с него три шкуры спущу! Я вам обещаю! — девушка направилась в кабинет директора. — Кагура… – улыбнулась сквозь слезы учительница, — спасибо за понимание, но не стоило. Кагура этого уже не видела и не слышала. Ей не до этого. Если сначала она шла успокоить Гинтоки, то сейчас она идет мстить за любимую учительницу. — Гин-сан! — ворвалась в кабинет, как к себе домой, Кагура. — Кагура, у меня плохи дела, мне нужна твоя помощь! — сразу обратился к ней Гинтоки. — У него плохи дела? Ты до чего биологичку довел? — кричала на отца она. — Об этом я и хотел поговорить… — Значит так! У тебя 60 секунд рассказать мне, что ты уже наделал! — девочка поставила ногу на стул, где сидел Гинтоки, и грозно посмотрела на него. Гинтоки принялся быстро рассказывать все, что случилось после того, как они с Мацудайрой пришли к обоюдному опьянению. — Значит, эта шлюха домогалась тебя? — Ага. — И ты не мог себя контролировать? — Ага. — И это, по-твоему, отмазка для 35-летнего мужчины? — Ага. — Да из-за тебя плакала Цукуё! Быстро пошел и извинился перед ней! — Но вряд ли она сейчас захочет меня видеть. — Гин-чан, да мне пофиг! Если ты этого не сделаешь, я с тебя три шкуры спущу, я ей обещала! Ты меня понял? — Ты как с отцом разговариваешь? — А ты почему женщину, которая тебя любит, обижаешь? — Кагура, не могу я показаться ей на глаза. — Я с тобой пойду! При мне она тебя не выбросит! — А может, она уже домой ушла! — Спокойно Гин-сан! Она в школе! — Блин… — А ну пошли извинятся! — Кагура потащила Гинтоки к кабинету биологии. *** — Цуки-сенсей? — обратилась Кагура. — Да, Кагура, заходи, — улыбнулась девушке Цукуё. — Я вам тут кое-что принесла, вы не против? — спросила с невинным лицом Кагура. — Нет, а что это? — Ну, вот, — Кагура затащила в кабинет горе-директора. Улыбка на лице Цукуё исчезла. — Кагура, я, конечно, признательна тебе, но это дела взрослых. — Нет, постойте! Гин-сан, он, конечно, виноват! Я этого не отрицаю! Но все равно, не могли бы вы с ним помириться! Я буду следить, чтобы он больше не напивался! Честно-честно! — казалось, Кагура вот-вот сама заплачет. — Кагура, хватит, — прекратил все это Гинтоки, — дальше я сам. Иди домой. Кагура послушно замолчала и направилась к выходу. Все-таки слезы текли по щекам этой маленькой девочки. У выхода стоял Сого. — Садист, ты почему еще здесь? — попыталась успокоиться Кагура. — А разве не понятно? Тебя жду! Так и знал, что ты реветь будешь! — парень подошел к девушке и обнял ее, — только сегодня я позволю тебе поплакать у меня на плече, — улыбнулся садист. *** — Цукуё, прости, ты же знаешь, у меня с Сарутоби быть ничего не может! — извинялся Гинтоки. — Да? Тогда почему вы оба были полуголые, и она сидела у тебя между ног! — Я не знаю, как до такого дошло! Я даже не знаю, чего она хотела! — Да даже твоя дочка знает! Все в школе знают, как она домогается тебя! — Цукуё… — Гинтоки понял, что разговоры здесь бесполезны. Он подошел к девушке, крепко обнял ее и поцеловал. Цукуё долго пыталась выбраться из объятий или хотя бы избежать поцелуя, но, в конце концов, сдалась и ответила взаимностью. Пока бедная Кагура рыдала на плече ненавистного садиста, эти «взрослые» неплохо так помирились! Гинтоки и Цукуё еще долго целовались, пока у Гин-сана не зазвонил телефон. — Может, ты ответишь? — прекратив поцелуй, спросила Цуки. — Ладно, подожди минутку, это Кагура, — Гинтоки поднял трубку. «Да, Кагура. Как все прошло? Благодаря тебе замечательно! Да, мы помирились! Почему тебе не сказал? Хотел дома поделиться! Кагура, не психуй! Я ж не знал, что ты так переживала!» Телефон из рук Гинтоки выхватила Цукуё. — Кагура, спасибо тебе… — Вот блин! Сого, пошли домой! С этими придурками уже все нормально! — девушка уже забыла про недавние слезы и направилась домой, — чего встал? Ты домой идти будешь или нет? Окита улыбнулся, он не стал портить ей сейчас настроение, хотя так хотелось. Выйдя из школы, ребята встретили Сейту. — Привет, мелкий! Пришел на стрелку? — обратился Сого к парню. — Давай решим этот вопрос раз и навсегда! — мальчик был настроен серьезно. Окита считал это забавным. Какой-то восьмилетний парниша хотел его побить. Но ему хотелось повыпендриваться перед Кагурой, поэтому он делал вид, что тоже относится к этому серьезно. — Кагура моя! Я ее люблю! — начал Сейта. Кагура покраснела, хотела было что-то ответить, но Сого перебил ее. — Кагура, это мужской разговор! Отойди! Девушка послушалась парня. Хоть она воспринимала все не всерьез, но Сейта все равно заставил ее краснеть. — Значит так, Сейта. Ты же видишь, ты этой китаезе не интересен! Гуляй огородами! Найди себе девчонку своего возраста. — Но Кагура… — Кагура будет моей! — Ты же говорил, что терпеть ее не можешь… — И что? Я ее забил еще с 7-го класса! Короче, еще раз увижу, что ты клеишься к моей Кагуре, я тебе подзатыльник дам, — Сого чуть не засмеялся в конце своего грозного наставления маленькому Сейте. Сейта поник. — Кагура, мы закончили, пошли домой, — Окита обратился к девушке. Следующий день. По расписанию был урок географии, но Сакамото-сенсея не было в школе, поэтому заменял Катсура-сенсей. — Так как наказание Сого и Кагуры директор отменил, наша экскурсия состоится на этой неделе. Если вы не забыли, мы все дружно летим в Париж. В четверг вечером вылетаем, а в следующий четверг утром прилетаем. Гинпачи-сенсей поехать все равно не сможет, поэтому временным классным руководителем выбрали меня, — рассказал ребятам все Катсура-сенсей. «Это ж надо было проиграть в карты!» — думал учитель. — А помимо вас с нами кто-то едет? Или наивный Гин-сан решил, что вы один справитесь с нами? — спросил Камуи. — С нами поедет Икумацу-сенсей. — Ха! Как это мило! — последнее слово за Сого.