***
— Как давно ты ела мороженое? — мягко спросила мадам Помфри. — Позавчера. Во время пира. — А до этого? — Лет пять назад, может больше… — рассказ прервался сильным кашлем. — Тебе не говорили, милая, что нельзя резко начинать делать подобные вещи? Твои связки отвыкли от мороженого, а позавчера испытали настоящий стресс. Вчера ты окончательно их довела многочасовым пением на свежем воздухе, — строго закончила мадам Помфри. — Просто скажите, я смогу петь? — испуганно спросила Лиз. — Сможешь. Выпьешь мою микстуру сегодня, а завтра будешь лучше соловья заливаться. — Спасибо, — девочка слезла с кровати и крепко обняла медсестру. — Ну, полно-полно, — смущенно сказала та. — Я очень счастлива, — почти шепотом сказала Лиз. — Несите свою микстуру! Я все выпью! Через минуту довольная девочка залпом выпила всю баночку. — Какая гадость, — поморщилась она. — Стой! Ты выпила всё сразу? Это тебе на целый день! — ахнула мадам Помфри. — А что теперь делать? — хрипя, спросила Лиз. — Ничего. Побочный эффект — пар из ушей. Придется тебе так походить до вечера. Как только она это сказала, из ушей Лиз повалил серебристый густой пар. К слову, Сириус чуть не умер от смеха. Злая, сбежавшая от него на очередной развилке, она шла через толпу учеников, пытаясь найти миссис Смит и предупредить ее о том, что ее первая репетиция откладывается. Обгоняя очередных медленно ходящих учеников, она услышала свое имя. Обернувшись, она увидела мистера и миссис Поттер. — Что с тобой? — обеспокоенно спросила Лили. -Я простудилась, — разведя руки, прохрипела Лиз. — Мне дали микстуру на весь день, а я ее выпила за раз. Поэтому я сегодня паровоз, — с иронией закончила она. Джеймс еле сдерживал смех, глядя, как из ушей его дочери валит пар. Конечно, это не смешно, но сравнение с паровозом добило его. — Даже не думайте, — указывая на него пальцем, пригрозила Лиз. Лили ударила вбок мужа, и тот сквозь слезы смог сделать подобие серьезного лица. — Не знаю, что теперь делать. У меня была запланирована репетиция, а теперь… — Экскурсия? — вдруг предложил Джеймс. — Простите? — Экскурсия по замку и окрестностям. — Неплохая идея. Но, кто мне ее проведет? Все на занятиях. — Я, — бодро сказал Джеймс. — У вас разве нет занятий? — Сегодня я с ними покончил. — Мне неловко вас просить… — И не надо! Я сам напросился! — весело сказал Джеймс. — Пошли. К тому же, еще не вся школа посмотрела на двуногий паровоз. Лиз шуточно ударила мистера Поттера по руке, и рассмеялась вместе с ним. — До свидания, миссис Поттер, — улыбаясь, сказала Лиз. — Развлекайтесь, — тепло сказала женщина.***
Следующие несколько часов прошли очень весело. Начиная с самого верхнего этажа, Лиз и мистер Поттер постепенно спускались к первому. Проходя по каждому этажу, Джеймс обязательно вспоминал что-нибудь смешное, что происходило с ним и его друзьями в школьные годы. Они хохотали так, что у Лиз обострялись приступы кашля, и она складывалась пополам, стараясь откашляться, но в следующий раз всё повторялось снова. — Неужели мистер Люпин во всем это участвовал? — не верила Лиз. — А что тебя удивляет? — спросил Джеймс. Они уже вышли к первому этажу и собирались пройти и посмотреть пристройки, оранжереи и хижину Хагрида. — Хоть я его и видела лишь однажды, но он сумел произвести на меня впечатление благоразумного человека. — О, уверяю тебя, это не так. Хотя, я должен признать, что он спокойнее нас. Он был тем… Как бы это выразиться? Он был нашей совестью. А мы с Сириусом давали жару. — Как вам разрешили преподавать-то? — рассмеялась девочка. — Я удивился не больше твоего, — сказал Джеймс, и они оба рассмеялись. Через полчаса пройдя через мост, Лиз спускалась по склону к хижине лесника. — Он не будет против? — с сомнением спросила Лиз. — Что ты! Он добрейший полувеликан в округе. Я серьезно! — предупредил Джеймс. В хижине Хагрида не было, поэтому они обошли ее, прошли вдоль огородов и пошли в лес. — Директор, кажется, что-то говорил о запрете посещения леса, нет? — Но ты же со мной, — обернулся Джеймс, улыбаясь. — Мы далеко не пойдем. Хагрид, наверняка, ведет занятие неподалеку. А я был прав! Кстати, пар из ушей перестал валить. — Значит, я больше не паровоз! — оба рассмеялись. Они вышли на небольшую поляну, где столпилось несколько десятков учеников. Желтые и синие галстуки — значит, это Пуффендуй и Когтевран, про себя определила Лиз. Но где Хагрид? Из рощи вышел лесник, ведя за собой… — Не может быть! — ахнула Лиз. — Это же… это же! — Единорог, — закончил за нее Джеймс, довольно ухмыляясь. — НЕ МО-ЖЕТ БЫТЬ! — громко воскликнула Лиз. — Настоящий единорог! Ущипните меня, а то я сейчас свалюсь в обморок. Ауч! — Лиз почувствовала небольшой укол в запястье. — Ты же просила, — радостно сказал Джеймс. — Ты не спишь. Он настоящий. — Не могу поверить! — горячо сказала она. — Джеймс, — увидел мистера Поттера Хагрид. — Какими судьбами? — Вот провожу экскурсию для Лиз, — ответил он, и все мигом уставились на нее. — Она никогда не видела единорогов и не верит, что он настоящий. — Подойди, милая, — спокойно сказал лесник-преподаватель. С широко раскрытыми глазами, она посмотрела на мистера Поттера, который одобрительно замотал головой, затем на единорога, Хагрида, учеников. Нервно сглотнув, она медленно подошла к животному. Протянув руку, она дотронулась до его морды, животное осторожно склонила голову. — Здравствуй, красавица, — прошептала Лиз с придыханием. От волнения у нее дрожали руки. — Это самец, — сказал Хагрид. — Ой, прости, пожалуйста, — извинилась перед единорогом Лиз. — Ты красавец! Такой белоснежный, статный. Будем дружить? — ласково спросила девочка, поглаживая животное по шее. Остальные ученики и Джеймс с интересом наблюдали, как животное склонило голову, а девочка расценила это как знак согласия. — Да? Да? — обрадовалась она. — Это просто чудо. Белоснежное чудо! — Хочешь покататься? — спросил Хагрид и, не дожидаясь ответа, посадил ее на единорога. — Ой, нет, я не умею… — но было поздно. — Держись крепче, — скомандовал Хагрид, и единорог пустился вскачь. Лиз только и успела встревожено бросить взгляд на мистера Поттера. Она крепко ухватилась руками за гриву единорога, то и дело подскакивая, ведь седла не было. Единорог выскочил из леса и побежал мимо огородов, хижины, устремляясь вдаль. Ветер бил в лицо Лиз, в ушах свистело от скорости. Невероятное ощущение окрыленности и восторга заполнили ее. В этот момент она ощущала спокойствие, свободу и внутреннюю силу — кажется, она способна сейчас на всё! Лиз тихо рассмеялась, радуясь такому открытию потому, что именно его ей не хватало в последнее время. Восторга… Неподдельного, чистого восторга! Тем временем единорог развернулся и поскакал обратно. Лиз смотрела на реку, на замок и чувствовала, что это одно из самых лучших мест, где ей удавалось побывать. Вернувшись на поляну, Хагрид снял девочку с лошади, но та не спешила отходить. — Спасибо Вам, — сказала раскрасневшаяся Лиз. — Снежок прокатил меня с ветерком. — Снежок? — переспросил лесник. — Да, простите, я подумала, что это имя ему подходит… — начала оправдываться Лиз. — Мне нравится! — просиял Хагрид. — Ты самое прекрасное существо во всем мире! — поглаживая единорога, воскликнула девочка. — Дети, урок закончен, можете идти, — прогремел Хагрид. После вздоха разочарования, исходящего от женской части, ученики отправились к школе. — Я вижу, тебе понравилось, — подошел к Лиз мистер Поттер. — Безумно, — не отрываясь от единорога, воскликнула она. — Это лучшая встреча в моей жизни! Можно я его себе заберу? — шутливо спросила она. — Даже так? — рассмеялся Джеймс. — Да! Вы только посмотрите на него: чистое, прекрасное существо. Не могу оторваться от его гривы. — Единороги чувствуют доброту в человеке, — сказал подошедший Хагрид. — Не припомню, чтобы они так благосклонно относились к кому-то еще. — Спасибо, что разрешили прокатиться, — поблагодарила Лиз. — Не за что. Теперь мне пора отпустить Снежка к своим сородичам. — Ох, да, конечно. До встречи, Снежок, — поцеловав его в морду, сказала девочка. — До свидания, Хагрид. Рада знакомству. — Я тоже, Лиз. Заходи на чай. — Спасибо за приглашение. И Джеймс, и Лиз повернули обратно. За экскурсией они пропустили обед. День уже шел к своему закату, последние занятия закончились, а они только возвращались в замок. — Мне очень нравится здесь. Хогвартс невероятное место. Магия, прекрасные люди, чудесные существа, захватывающие виды. Я будто в сказку попала. Мне очень понравилась экскурсия! Спасибо, что потратили на меня время. — Ну, что ты! Я тоже получил огромное удовольствие. Рад, что тебе здесь нравится, — с нескрываемым удовольствием ответил Джеймс. — Я сразу поняла, что вы хороший человек, — вдруг сказала Лиз. — Гарри повезло с семьей. — Жаль только, что мы не всегда были рядом с ним, — грустно заметил мужчина. — Как это? — не поняла Лиз. Выйдя из моста, они сели на скамейку. — Мы только три месяца, как вместе, — сказал Джеймс. — Никогда бы не подумала. Но почему? — недоумевала девочка. — Простите, вы не обязаны мне говорить, — быстро добавила она. — Всё хорошо, Лиз, — грустно улыбаясь, ответил Джеймс. — Нас разлучили. Когда Гарри был один год, один злой волшебник хотел убить его. Нас предупредили об опасности, поэтому мы были готовы защищаться. Но все произошло внезапно. Нас предали. Этот злой волшебник… Волан-де-Морт, — с трудом произнес Джеймс, — ворвался к нам в дом и попытался убить Гарри. Мы сражались с ним, но он был сильнее. Меня и Лили сильно ранило. Так сильно, что нам пришлось лечиться все эти годы. А Гарри… Волан-де-Морт не смог его убить. В ту ночь он потерял все свои силы и исчез. Поэтому Гарри так знаменит в нашем мире. — И он не знал, что вы живы? — в ужасе спросила Лиз. — Нет… Нас нашел Дамблдор и переправил в безопасное место. Гарри отдали его тетке на воспитание. Но во всей этой ситуации больше всех пострадал Сириус. Для всего магического сообщества мы с женой были мертвы. А виновником, предателем выставили именно его. Его посадили в тюрьму на 12 лет, — ахнув, Лиз закрыла рот ладонью. — Он не знал, что мы живы, а мы не знали, что он за решеткой. Откровенно говоря, первые несколько лет мы были словно овощи, не могли двигаться, говорить, не понимали кто мы и где. За нами ухаживали врачи, Дамблдор навещал нас и рассказывал последние новости. Прошло 12 лет, прежде чем мы были готовы вернуться. И первым делом мы организовали побег Сириуса. Только в конце мая мы встретились с Гарри и рассказали миру, что же все-таки произошло с нами. Сириуса оправдали, а Гарри… до этого момента он считал себя сиротой, — закончил мистер Поттер. Мужчина перевел взгляд на девочку: она всхлипывала, вытирая слезы рукавом свитера. — Как это несправедливо, — заключила она. — Несправедливостей много на Земле, — согласился он. — Ведь у тебя тоже нет родителей. — Они мне и не нужны, — грустно сказала Лиз. — Всем нужны родители, — мягко сказал Джеймс. — Всем, кроме меня, — строго сказала девочка. Оба замолчали. Через мгновение Лиз сказала переменившимся голосом. — Вы должны кое-что понять. Я отказалась от мысли о родителях, будучи совсем еще ребенком. — Ты и сейчас ребенок. — Уже нет. Тело — да, но склад ума — нет… Я давно повзрослела и не питаю иллюзий. — Лиз замолчала, а затем заговорила быстро и эмоционально: — Знаете, почему я хотела петь? Не только, чтобы вырваться из приюта. Я хотела добиться всего сама, прославиться, хотела, чтобы они увидели это. Те, кто бросил меня… По телевизору, радио, на концерте. Неважно. Я хотела, чтобы они поняли кого бросили. Я хотела, чтобы они нашли меня. И, знаете что? -Да? — печально спросил он. — Они нашли… — горячо сказала Лиз. Ее глаза горели недобрым блеском. В них стояли слезы и читалась неприкрытая боль. — Как только нас стали показывать по ящику, как только мои песни стали звучать по радио, а диски продаваться, они появились! Вуаля! — сквозь слезы девочка рассмеялась. — Не могу передать, сколько надежды в самом начале и море отчаяния и боли позже они мне принесли! Ведь я верила каждой паре «родителей»! — она замолчала. — В каком смысле «каждой паре»? — не понял Джеймс. — Их было много? Лиз с ожесточением на него посмотрела. — Жажда наживы часто толкает людей на ложь. Кроме денег их больше ничего не заботит… Я — только средство. Их средство достижения богатства, славы и власти. Им было все равно на меня. Они растаптывали мои чувства каждый раз, мою надежду, танцевали на моих костях. Я им была не нужна. Точнее, «я — артистка» очень была нужна, «я — человек» — нисколечко. Именно они убили во мне ребенка… В глазах стояли слезы. Какое-то время она смотрела на носки своих кед, силясь с нахлынувшими эмоциями, а затем продолжила более спокойно: — Они уничтожили мою веру, заставили сомневаться в людях. Если вот сейчас, вот здесь на этом самом месте появятся мои настоящие родители — я не поверю им! Я просто напросто не смогу… Я сыта по горло! Я ничего не хочу о них знать. Мне плевать, живы они или мертвы, добровольно меня отдали или меня у них отняли. Плевать! Единственная их заслуга в том, что они дали мне жизнь. Всем остальным я обязана самой себе! — Лиз замолчала, тяжело дыша. Слезы всё-таки вырвались наружу, но не бесконтрольным потоком боли, а лишь двумя одинокими каплями горечи. Джеймс был ошарашен. Он слушал свою дочь и не верил ушам. Столько обиды, боли накопилось в ней! Ему хотелось всё рассказать Лиз! Ему хотелось кричать, что он здесь, что всё позади, но он не мог. Слишком рано. То доверие, что образовалось между ними за эти несколько дней еще слишком хрупко. Того и гляди — появятся трещины. Он погладил ее по спине, стараясь успокоить. И он видел, как эта маленькая девочка, совсем еще ребенок, вытирает слезы, поднимается и уверенным голосом говорит ему. — Извините. Я не должна была вываливать на вас свои проблемы. Я благодарю вас за экскурсию, но мне пора идти. До свидания, — и, не дожидаясь ответа, она быстрым шагом удалилась. Джеймс какое-то время сидел на скамейке. Солнце уже зашло, но он не уходил. Наконец, к нему подсел Сириус. — Сохатый, ты чего здесь расселся? Тебя Лили ищет, — сказал он. Сириус сразу заметил, что на друге не было лица. — Что случилось? — У меня плохие новости. Пойдем. Они встали и отправились в преподавательский корпус, где жили учителя, не прикрепленные к определенному факультету. Они зашли в комнату, где за столом сидела Лили, проверяя работы учеников. — Господи, Джеймс, где тебя носит? Неужели вы так долго гуляли? — Лили, у нас проблема, — грустно сказал он. — Что случилось? — она быстро подошла к своему мужу. — Что-то с Гарри? С Лиз? — Лиз… Она нам никогда не поверит, — обреченно произнес мужчина и рассказал всё, что узнал. Закончив, он поднял глаза и увидел Сириуса, мрачно сидящего напротив на спинке кресла, и Лили, тихо плачущую рядом. — Что же нам делать, Джеймс? — сказав это, она уткнулась в плечо мужа и дала волю чувствам. — Только ждать и быть рядом, завоевывая ее доверие, — грустно заключил он.