Воробушек по имени Лиз

Две недели ни Лиз, ни Гермиона не возвращались к теме ,поднятой в гостиной Гриффиндора. За это время Рон стал вратарем команды по квиддичу, чему он был безумно рад. Амбридж по-прежнему заставляла всех читать и записывать теорию, отчего в ее классе стало почти также невыносимо, как и на Истории магии. На трансфигурации всем четверым удалось добиться исчезновения мышей, а на зельеварении Снегг перестал выделять Лиз среди других. В связи с этим Гермиона стала менее раздраженной, а Лиз спокойней. Однако произошло нечто, что заставило всех отнестись со всей серьезностью к их вечернему разговору. Прошло чуть больше десяти дней с того момента, как Амбридж занялась инспекцией учителей. И вот, результаты розданы профессорам. Спускаясь на завтрак, четверка заметила, что из Большого зала валит толпа студентов. Все они двигались к выходу, возбужденно обсуждая что-то. Гарри, Лиз, Рон и Гермиона, сочтя это странным, пошли за остальными и оказались во внутреннем дворике. Никто не осмеливался выйти внутрь – все столпились вдоль коридора. Из-за голов старшекурсников Лиз не могла разобрать что же там происходит. Поэтому, заметя в толпе две рыжие макушки, стала пробираться в ту сторону. - Подвиньтесь, - сказала она, пропихиваясь между близнецами Уизли. – Что происходит? – спросила она у парней. - Похоже, кого-то увольняют, - без тени юмора заметил Фред. Лиз посмотрела на внутренний двор, где стояли несколько больших ветхлых чемодана. - Похоже, на то, - нехотя, признала она. Вдруг Большие двери открылись, и оттуда вышла профессор Трелони, которую поддерживала Макгонагалл. Женщина до того была растеряна и подавлена, что еле стояла на ногах. Пусть многие Трелони не любили и не воспринимали всерьез, но каждому стало ее жаль в этот момент. С ней обходились несправедливо и жестоко – все это понимали. Вслед за женщинами семенила неунывающая профессор-тире-инспектор Амбридж, изобразив на лице притворное сожаление. - Я... я... я, - бессвязно заговорила Трелони, - 16 лет я... здесь жила и преподавала. Хогвартс мой дом, - высморкавшись в мятый грязный платок, она произнесла: - Вы не можете так поступить. - Вообще-то могу, - показывая постановление Генерального инспектора, улыбнулась Амбридж. От этих слов Трелони не сдержалась и дала волю слезам. Ей на помощь подоспела профессор Макгонагалл, подставив своё плечо и поддержку. - Вы что-то хотели сказать? – беззаботно спросила профессор Амбридж. - О, я бы много хотела вам сказать! – раздраженно воскликнула Макгонагалл, поглаживая по спине Трелони. В ту же секунду Большие двери снова открылись, и в проеме появился директор. Все взгляды были обращены в его сторону. Он быстрым шагом прошел внутрь, подходя к Амбридж, стоящей с невозмутимым лицом. - Профессор Макгонагалл, пожалуйста, проведите Сивиллу обратно в школу, - попросил он декана Гриффиндора. - Спасибо, Альбус, спасибо, - запричитала Трелони, обеими руками пожимая руку директора. Через мгновение обеих женщин не было во дворе. - Дамблдор, позволю себе напомнить, что согласно Декрету об образовании №23, утвержденному министром, я… - Вы можете увольнять моих преподавателей, но изгонять их из Хогвартса вы не имеете права! Это право остается за директором, - решительно, но спокойно произнес Альбус. - Не надолго, - хмыкнула Амбридж и пошла прочь. Директор обвел глазами всех присутствующих ,а затем строго произнес так, чтобы все услышали: - Всем заниматься! Все тут же отправились по своим классам. Всю Травологию Лиз с Гермионой шушукались, почти не уделяя время занятию. Так, впервые у Гермионы отняли пять очков. Как только это произошло, девочка раскраснелась и принялась за работу. Лиз не удалось ее больше отвлечь. *** В течение следующих пары дней вопрос о самостоятельном обучении защите не подымался, однако и Гарри, и Рон заметили, что девочки часто пропадают куда-то, опаздывают на занятия, а после тут же убегают вновь. Поэтому, улучив момент в библиотеке, где четверка готовила сочинение для Снегга об азиатских ядах и их противоядиях, Гарри шепотом спросил: - Где вы пропадаете все время? Лиз с Гермионой переглянулись. Лиз бросила на нее тревожный вопросительный взгляд. Она в ответ нахмурилась. Так, молча, с помощью мимики они спорили, решая, говорить Гарри или нет. - Может, хватит уже? – не выдержал Гарри. — Слушай, — решилась Лиз, на что Гермиона покачала головой, — ты больше не думал о защите от Темных искусств? — Думал, конечно, — сварливо отозвался Гарри. — Как тут не думать, когда нас учит эта жаба. — Нет, насчет того, о чем мы с Гермионой тебя просили, — учить нас. Гарри медлил с ответом. Он сделал вид, будто вчитывается в страницу «Азиатских противоядий», — ему не хотелось делиться своими мыслями. А передумал он за две недели немало. Порой — как и в первую ночь — идея казалась ему безумной. Но иногда, а в особенности после случая с Трелони, начинал думать о заклинаниях, которые помогли ему больше всего при встречах с Темными существами и Пожирателями смерти, и подсознательно строил планы уроков... — Да, — сказал он наконец, — немного думал. — И что? — Не знаю, — сказал Гарри, оттягивая решительный разговор. Он взглянул на Рона. — Мне эта мысль с самого начала понравилась, — охотно вступил в разговор Рон, убедившись, что Гарри не намерен ругаться. Гарри поерзал в кресле. — Вы же слышали: во многом это было везение, правильно? — Да, Гарри, — мягко сказала Гермиона, — но все равно, нет смысла отрицать, что ты владеешь защитой от Темных искусств. В прошлом году ты был единственным, кто мог полностью осуществить заклятие Империус, мог вызвать Патронуса и сделать то, чего не могут взрослые волшебники. Гарри не знал, что сказать. — Ну, что? Будешь нас учить? – спросила она. — Только вас с Лиз и Рона, да? — Ну... — тут в разговор вмешалась Лиз. — Ты только не злись. Гарри, мы думаем, ты должен научить всех, кто захочет учиться. Мы же хотим защититься от Волан-де-Морта. Будет нечестно, если мы не дадим такой возможности остальным. Гарри на минуту задумался. — Хорошо, но сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме вас, захочет у меня учиться. Я же лгун, да еще и чокнутый, забыла? — Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, сколько ребят хотят тебя послушать. — она наклонилась к Гарри, Гермионе и Рону и тихо добавила: — А что, если скажем: все, кто хочет, встретимся в ближайшие выходные в Хогсмиде и обсудим это дело? — Почему там, а не в школе? — спросил Рон. — Потому что, — сказала Гермиона, открывая увесистую книгу по Зельям, — потому что Амбридж вряд ли обрадуется, если узнает, что мы задумали. - Но, как мы их убедим? – не унимался Гарри. - Это я беру на себя, - уверенно произнесла Лиз. *** Утро вылазки в Хогсмид выдалось ясное, но ветреное. После завтрака они выстроились в очередь перед Филчем, а он сверялся с длинным списком учеников, получивших разрешение родителей или опекунов посещать деревню. Пройдя, наконец, мимо Филча, они пошли к воротам, где пройдя между высокими каменными колоннами с крылатыми вепрями, свернули влево, на дорогу к деревне. Лиз, укутанная в теплый шарф не по погоде, бормотала что-то. Из-за сильных порывов ветра ее слова улетали вперед, не достигая друзей. Только у самой деревни, где ветер ударялся в стены зданий, преграждая ему вольный путь и раздолье, Лиз, наконец, смогла донести свою мысль. - Ребят, после нашей встречи, мне нужно будет пойти в «Три метлы». Одной. - У тебя что, свидание? – удивился Рон. - Не дури, - отрезала Гермиона, сочувственно посмотрев на Лиз. Девочка выглядела так, будто ее ударили чем-то тяжелым по голове. - Я встречаюсь со Стивом..., - робко сказала она. - Я же говорю, свидание! - Ты идиот, Рон Уизли, - раздраженно сказала Гермиона. - Он лучший друг Седрика, - произнесла Лиз чуть уверенней. - Прости, - тут же извинился Рон, почесывая макушку. - Не бери в голову, - мягко сказала она. — Куда пойдем? — стараясь сменить тему, спросил Гарри. — В «Три метлы»? — Ну, нет, — очнувшись, сказала Гермиона. — Там всегда битком народу и шумно. Мы с Лиз сказали остальным: встречаемся в «Кабаньей голове» — этот трактир не на главной дороге… По-моему, подозрительное место, но ученики туда обычно не ходят, и нас не подслушают. Они прошли по Главной улице мимо магазина волшебных шуток «Зонко», увидев там, естественно, Фреда и Джорджа с Ли Джорданом, мимо почты, откуда через правильные интервалы вылетали совы, и завернули в переулок, в конце которого стоял трактирчик. На ржавой скобе над дверью висела облезлая деревянная вывеска с изображением отрубленной головы кабана, с которой текла кровь на белую скатерть. Вывеска скрипела на ветру. Троица остановилась перед дверью в нерешительности. — Идем? — робея, спросила Гермиона. Гарри шагнул первым, за ним Лиз, Рон и последняя Гермиона. Трактир «Кабанья голова» представлял собой убогую, грязную комнатку, чем-то насквозь пропахшую, скорее всего козлами. Окна покрывал такой слой сальной грязи, что дневной свет едва просачивался в комнату, и освещалась она огарками свечей, расставленными на грубых деревянных столах. Пол, на первый взгляд земляной, оказался каменным, с вековыми наслоениями грязи. В баре было полупусто: у окна - двое в капюшонах , да и в старая колдунья в черной вуали, сидящая в темном углу у очага. Из задней комнаты к ним подошел бармен, потрепанного вида старик с длинными седыми волосами и бородой. Он был высок и худ и показался всем смутно знакомым. — Ну? — буркнул он. — Четыре сливочных пива, пожалуйста, — сказал Гарри. Бармен достал откуда-то снизу четыре очень грязных, очень пыльных бутылки и со стуком поставил на стойку. — Восемь сиклей. — Я заплачу, — быстро сказал Гарри и отдал ему серебро. Взгляд бармена скользнул по нему и задержался на шраме. Потом старик посмотрел на Лиз ,пристально вглядываясь в глаза, а затем отвернулся и скинул деньги в старинную деревянную кассу, ящик которой открылся сам собой. Гарри, Лиз, Рон и Гермиона ушли к самому дальнему столу, сели там и огляделись. — Знаете что? — Рон окинул бар восторженным взглядом. — Мы можем заказать здесь все, что захотим. Старикан подаст нам что угодно, ему плевать. Я всегда хотел попробовать огненного виски. — Ты же староста! — возмутилась Гермиона. — Ах, да. — Улыбка его погасла. — Так кто, говоришь, собирался прийти? — Гарри сковырнул ржавую крышку с бутылки и сделал глоток. — Да два-три человека. — Лиз взглянула на часы и с нетерпением обернулась к двери. — Мы сказали им прийти в это время, и место они должны знать... Но, пока никого нет. О, - тут же воскликнула она, - смотрите, это, наверное, они! Дверь распахнулась. Сноп пыльного солнечного света разрезал комнату надвое и потух — дверной проем загородила целая толпа. - Два-три человека? – недовольно посмотрел Гарри на сестру. Лиз только пожала плечами, не зная, что сказать.