Воробушек по имени Лиз

Последняя ночь в замке была беспокойной. Лиз была в смятении, не знала, что думать, а в голову лезли только догадки – одна мрачнее другой. Неужели все плохое, что говорят о Снегге, правда? Дамблдор ошибается, доверяя человеку, который «притворяется». Если это так, то он на стороне Сами-Знаете-Кого. Лиз удивилась тому, как эта версия подходит под обстоятельства. Многое свидетельствовало не в его пользу. И темное прошлое, и ненависть к Гарри, разговор про притворство и принадлежность к Слизерину. Хотя последнее нельзя было считать доказательством. Это всего лишь факт, не более. Несмотря на все это, Лиз чувствовала, что видит лишь верхушку айсберга. Северус Снегг для нее всегда оставался темной лошадкой, хоть и интуитивно она и чувствовала какие-то моменты по отношению к нему. Его мрачный вид, внешняя холодность и закрытость тоже не могли служить уликами… Хотя какие еще улики? Разве Лиз собирается его в чем-то обвинять? Внешность ни о чем не говорит, это она точно знала. Марк Крюэль был тому подтверждением. Поэтому, собравшись с мыслями, Лиз решила, что правды ей самой не узнать, надо спрашивать напрямую. Наступил последний день перед отъездом домой. Занятий уже не было, все ученики собирали чемоданы, поздравляли друзей с Рождеством, делились планами на каникулы. В школе царило предпраздничное настроение. Однако за столом Гриффиндора этим самым настроением и не пахло. Рон сидел в стороне от друзей, зажатый в тиски Лаванды, которая проявляла такие телячьи нежности, что даже Лиз стало противно. - Она сейчас всю его голову себе в рот засунет! – возмутилась она. Гермиона, фыркнув, встала из-за стола и покинула зал. Тем временем Гарри пристально следил за слизеринским столом. Неотрывно, его глаза были прикованы к одному единственному человеку – Драко Малфою. - Шпион из тебя никудышный, - наклонившись к брату, прошептала Лиз. - А? - Я говорю, что так ты ничего не добьешься. Думаешь, то, как ты сверлишь его взглядом, незаметно? Хотя бы газетой лицо заслонил. - Точно! Как я не додумался? Спасибо, Лиз. Он тут же схватил «Пророк» Гермионы, забытый ею в спешке, и, спрятавшись за раскрытой страницей, продолжил свою слежку. - Еще дырки для глаз в газете сделай, - произнесла Лиз. - Точно! - Гарри, я пошутила! Джинни, наблюдавшая за этой сценой, рассмеялась, отчего Гарри густо покраснел. - Ладно, мне пора идти на занятие к Снеггу. - После того, что…- увидев заинтересованный взгляд Джинни, Гарри наклонился к сестре и тихо произнес: - После того, что ты услышала, ты будешь ходить к нему на занятия? - А что я услышала, Гарри? Ничего определенного. Я иду, чтобы разобраться и получить ответы. - Ты спросишь его напрямик? - Нет, у меня есть план. С этими словами Лиз покинула Большой зал. *** Лиз не врала, когда говорила, что у нее есть план. Он действительно был. А заключался он в том, чтобы позволить Снеггу проникнуть в ее сознание. Точнее, увидеть то, что Лиз хотела ему показать. Сцена в классе. Он поймет, что она все знает, и не сможет отвертеться. Ему просто придется отвечать. Подойдя кабинету, Лиз легонько постучала и зашла внутрь. Несмотря на то, что было еще утро, в кабинете профессора было темно, словно наступила ночь. Только несколько свечей освещали комнату. - Доброе утро, профессор. Можно? - Заходите, - бесстрастно произнес мужчина. Встав из-за стола, он вышел вперед, на то место, где всегда начинал занятия. Лиз заняла место напротив. - Итак, без лишних прелюдий, вы готовы начать? -Конечно, профессор. Лиз стояла ровно, глядя прямо в глаза Снеггу. Переняв его манеру, она смотрела бесстрастно и холодно. - Легилименс! – произнес мужчина. Как огромные стальные ворота открылось сознание Лиз. Сконцентрировавшись, ей удалось удержать мужчину у самого края ,чтобы перенаправить к нужному воспоминанию. Секунда… И вот они уже стоят в темном коридоре, прижавшись ухом к двери. Оттуда раздавались приглушенные голоса. Оба мужских. Нервный высокий и хладнокровный глубокий, казалось, им нельзя сосуществовать в одном пространстве, но они не только это делали, но и сплетались воедино в причудливом танце звуков. Вся сцена заняла не больше нескольких минут, а затем, словно невидимая рука, схватила Лиз за локоть и вытащила на поверхность. Тяжело дыша, Лиз с вызовом посмотрела на профессора. Они снова находились в кабинете Снегга, который сдержанно смотрел в ее сторону. Лиз искала в его лице хоть тень смятения или любой другой эмоции. Ничего… «Где бы я был, если бы не умел притворяться» - вспомнилось Лиз. Как верно было сказано. Она ждала… Ждала, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Пауза затянулась. Девочка злилась. Молчание и те холодность и безразличие, которые царили в комнате, просто выводили ее из себя. Ей вдруг захотелось накричать на мужчину. Но она и рта не успела открыть, как Снегг повернулся к ней лицом, смерив строгим взглядом, и произнес резко: - Вы, вероятно, ждете от меня комментария по поводу данной сцены? Лиз продолжала молчать, неотрывно глядя ему в глаза. - Я полагаю, это значит да. Ну что ж, к сожалению, дать того, что вы хотите, я не могу. - То есть как? - Вы, я уверен, уже сложили свое мнение о данном эпизоде, не так ли? - Нет, не так! – отрезала Лиз. – Если бы все было как вы говорите, я бы не стояла сейчас перед вами, довольствуясь лишь догадками. - Значит, они у вас имеются? – прищурившись, спросил Снегг. - Допустим, - уклончиво ответила Лиз, опустив глаза. - Посвятите меня? - И не собираюсь! – чуть ли не крича произнесла Лиз. Поняв, что махнула лишнего (Снегг гневно сверкнул глазами), она добавила: - сэр. Подождав одно мгновение, Лиз снова заговорила: - Пострадала невинная девушка. И в этом виноват Малфой. Вы это знали, но сознательно умолчали. - Откуда вы знаете об этом? Разве я или мистер Малфой делали признание? Или это одна из ваших догадок? - Это было и так ясно из вашего разговора! – повысив голос, заявила Лиз. – Более того, вы предлагали ему помощь! - В чем именно, мисс Поттер? – бесстрастно спросил Снегг. Лиз открывала и закрывала рот. И правда, в чем помощь? Доказательств у нее не было. - Так вот, пока вы не определились, в чем меня обвинять, скажу я, - его лицо стало мрачным и суровым. – Впредь не смейте требовать от меня объяснений, пока не узнали полную картину, - жестко отчеканил Снегг. - Так я и хочу увидеть полную картину!! - Повторяю еще раз: я не могу дать вам то, чего вы хотите. А теперь, прошу вас, покиньте мой кабинет. Занятие окончено. Растерянная, сердитая Лиз отправилась к дверям, но на полпути резко обернулась. - А что значит ваше «Где бы я был, если бы не умел притворяться»? – мужчина молчал. – Вы лжете всем, Дамблдору, я правильно понимаю? Или непреложный обет… - Вопрос закрыт, - резко оборвал ее Снегг. У Лиз вдруг все стало все на свои места, к ней пришло озарение. - Я все поняла, сэр, - подчеркнув обращение, сказала она. – Видимо, я ошибалась на ваш счет. Ну что ж, спасибо, что открыли мне глаза на настоящего профессора Снегга. Гордо подняв голову, Лиз развернулась, чтобы уйти. - Элизабет… Лиз от неожиданности замерла. Мужчина впервые обращался к ней по имени. В его голосе было что-то такое… живое, теплое, наполненное внутренней силой… эмоции… в нем были эмоции! До этого же только хладнокровие и рассудительность. Но сейчас, Лиз почувствовала, что что-то сломалось в тот момент, когда Снегг произнес ее имя. Некий барьер, разделяющий их, разводящий по разным лагерям. Он обращался не к кому-то по имени мисс Поттер, он обращался к ней. Она почувствовала, что вот сейчас, в этот самый момент, притворство, которое, несомненно, выказывали они оба, скрываясь под масками профессора Снегга и мисс Поттер, рассеялось, не оставив даже призрачной дымки. Медленно повернувшись, Лиз увидела перед собой совершенно другого человека. Лицо мужчины из воскового стало подвижным, его щеки порозовели (чего Лиз никогда не замечала), а глаза горели безумным блеском. - … я не могу сказать. Но, - он с поднял ладонь, прося Лиз, которая хотела было возразить, послушать, - я могу тебя заверить, что не собираюсь причинять вред кому-либо в школе. Более того, - он говорил с таким напором и горячностью, что Лиз просто слушала, молча глядя прямо ему в глаза, - и помогать тоже никому не стану. Я не могу объяснить, почему говорил те вещи вчера, но поверь, не для того, чтобы навредить кому-то. Сказав все это, Снегг отвернулся. Лиз смотрела на его спину, не зная, что и думать. То, что он только что сказал ,а точнее, как он это сказал, заставило девочку поверить ему. Она поняла, почему тот отвернулся – вероятно, он стыдился своей несдержанности, проявленной только что. Поэтому, Лиз просто сказала «Я вам верю» и покинула кабинет. *** Тяжело вздохнув, мужчина рухнул на стул. Никогда… никогда он не позволял себе ничего подобного. Если бы можно было вернуться на пару минут назад, он ни за что бы не окликнул девочку. Пусть лучше считает его злым, неприятным человеком, чем видит его хорошие стороны. Сейчас он понял, какую ошибку совершил. Снегг знал, чем закончится этот год, и его сегодняшнее поведение ставило под угрозу весь план. Пусть он и владеет окклюменцией в совершенстве, но девочка в экстремальных ситуациях еще не могла себя контролировать. Это значило то, что в будущем, она может подвергнуть их жизни и будущее риску. Нельзя… Больше нельзя проявлять слабость к этой девчонке. Надо отстраниться от нее подальше, пока не стало еще хуже. Она должна верить в то, во что верят ее брат, отец и крестный. (При этой мысли Снегг поморщился). Он злой, коварный и расчетливый – таким она должна его видеть. Он втерся в доверие к Дамблдору, чтобы в нужный момент предать – так, она должна считать. Он всегда был верен Темному Лорду и смиренно ждал его возвращения, собирая всю необходимую информацию, чтобы тот мог нанести свой последний удар – в это она должна верить. Обхватив голову руками, мужчина закрыл глаза. Внутри его раздирали сомнения. Он помнил, как однажды уже сделал это и ничего не смог изменить. Да, сначала он сознательно перешел на сторону Темного Лорда, но после перешел на другую сторону. И все ради нее… Лили Эванс… Он готов был на любые мучения, даже готов был отдать свою жизнь, лишь бы она осталась жива. Но… Вместе с ее смертью он потерял все. Он много лет корил себя за то, что она умерла, веря в то, что он отрекся от нее, их дружбы, выбрав участь Пожирателя Смерти. Долгие годы он винил себя за это… Ради нее, памяти о ней, он готов был терпеть выходки ее сына. Но вдруг все изменилось. Он никогда не простит Дамблдору того, что тот скрыл от него правду. Лили была жива… Его Лили спаслась… Он был полон безграничного волнительного счастья и в то же время неимоверной злости от того, что годы потеряны и, что дальше предстояло играть ту же роль. Теперь она была рядом, но в то же время так же недосягаема. С наступлением нового учебного года Снеггу выпало новое испытание. Точная копия Лили, ее дочь, появилась в Хогвартсе. Он помнил, как тяжело ему было держать себя в руках, скрывая за непроницаемой маской безразличия, ту горечь и волнение, которые он испытывал. Девочка была не просто внешней копией своей матери. Она впитала в себя ее внутренние качества: добросердечность, милосердие, силу духа и внутренний огонь. Но кроме этого, Лиз обладала проницательностью, которая ее матери была несвойственна. Именно эта ее способность помогала ей быстро замечать незначительные детали, подмечать несоответствия и сводить все факты в единую картину. Иногда, когда она наблюдала за ним, как ей казалось незаметно, он чувствовал будто она заглядывает ему в душу, видя все тайны. Такой способностью обладает Дамблдор, но тот приобрел это качество с годами и опытом, кроме этого он владел окклюменцией. А Лиз… Ей достаточно было взгляда, ее внутреннего чутья, чтобы сообразить, что к чему, понять, кто перед ней. Для него это было опасно. Она близко к нему подобралась. И сегодняшний инцидент был тому подтверждением. Конечно, он был сам виноват. Не следовало ему проявлять несдержанность, показывать истинное лицо. Он в который раз пожалел об этом. Пытаясь найти причину такого своего поведения, он надолго задумался, вспоминая все, что произошло с момента ее приезда в Хогвартс в качестве гости. Наконец, он понял ,что сам подпустил ее к себе. Девочка так напоминала свою мать, что волей-неволей он ассоциировал девочку с ней. Но, узнавая Лиз ближе, он перестал это делать. Начиная с пятого курса это была просто Лиз… Тень Лили, стоявшая за ней исчезла. Но, что произошло? Неужели он привязался к девочке? Нет, этого не может быть… Пусть она дочь Лили, но в то же время она и дочь Поттера, которого он ненавидел каждой клеточкой своего тела. Тогда в чем же дело? Мужчина пытался убедить себя, что девочка ему безразлична. Попадись она в руки Темному Лорду, он бы и пальцем не пошевелил ради ее спасения… Кого он обманывал? Он бы не допустил такого. Но даже, если бы так случилось… Снегг понял ,что разорвал бы каждого, кто стоял бы у него на пути. И вот в этот самый момент он с ужасом понял… Он не просто привязался к Лиз, он относился к ней, как к дочери… *** Лиз с нетерпением ждала приезда домой. В три часа по полудню она, Гарри, Гермиона, Рон и Джинни пришли в кабинет профессора Макгонагалл, камин которой им предстояло использовать, чтобы попасть сначала в Нору, а уже оттуда к себе. Лиз впервые проходила эту процедуру. А после того, как Джинни рассказала ей о первом эксперименте Гарри, она начала нервничать. Прокручивая в голове слово «Нора», она вслед за Гарри, исчезнувшем в камине, взяла горсть изумрудного порошка, встала в каминный проем и четко, чуть громче, чем ожидала, выкрикнула «Нора». Тут же перед ее глазами стали мелькать многочисленные гостиные, комнаты, залы. От быстрой смены картинок Лиз стало дурно. Закрыв глаза, она вся сжалась, ожидая, когда ее «путешествие» закончится. Через мгновение ее выбросило на чистый ворсистый ковер. Сначала ей показалось ,что она залетела не туда, но, услышав сдавленный смешок, который, Лиз не сомневалась, принадлежал ее крестному, расслабилась. Отец, подоспевший ей на помощь, подал ее руку, помогая встать. - Папа, как я рада, тебя видеть! - Доченька! – Джеймс обнял дочь. Отпрянув через мгновение, он осмотрел ее с ног до головы, еле сдерживая улыбку. Спустя несколько минут в комнате появились все «путешественники». Лиз очень хотелось домой, однако миссис Уизли не отпустила Поттеров, пока те не отобедали с ними. Только к пяти вечера Лиз перешагнула порог своего дома. Вместе с Гарри Лиз отправилась наверх ,чтобы разобрать чемоданы, мама отправилась на кухню готовить ужин, а отец с Сириусом по привычке обосновались в кабинете. Лиз медленно открыла дверь своей комнаты, затащила чемодан и огляделась. Все было так, как она оставила перед отъездом. Постояв так минуту, Лиз оставила чемодан в комнате, а сама спустилась вниз. Зайдя на кухню, она увидела маму, моющую в раковине овощи для салата. Она не слышала, как Лиз вошла. - Мам? – тихо позвала Лиз. - О, ты тут. Всё в порядке? – беспокойно спросила Лили. - Да, все хорошо, - неуверенно ответила та. – Просто мне надо поговорить с тобой… наедине… - Хм… конечно! Садись, - она пригласила дочь к столу. Сев напротив матери, Лиз какое-то время решалась заговорить. Лили ее не торопила. Наконец, собравшись с духом, она спросила: - Мам, скажи, профессор Снегг плохой человек? Я знаю ,что вы дружили в школе, и мне показалось ,что ты его знаешь лучше, чем кто-либо еще. - Почему ты спрашиваешь, Лиз? – взволнованно спросила Лили. – У тебя есть сомнения насчет него? - Просто скажи мне, что ты думаешь. Пожалуйста, - попросила девочка. - Мы с Севой… Северусом, - исправилась женщина, - правда дружили в школе. Но познакомились мы еще до Хогвартса. Он жил неподалеку от дома моих родителей. Он стал первым, кто открыл для меня волшебство, рассказал о школе и о тех возможностях ,что ждут меня в будущем. Тогда он был стеснительным, робким, но в то же время упрямым и мстительным. Никому не прощал обиды. Впрочем, эти качества до сих пор в нем присутствуют, - улыбнувшись, заметила Лили. – Отвечая на твой вопрос, скажу, что нет, он не плохой человек. Видишь ли, очень часто наше окружение формирует наши взгляды и ценности. В те годы, последние школьные годы в Хогвартсе, он связался с плохой компанией… - Но вы ведь не из-за этого перестали дружить, верно? - Нет, не из-за этого. - Из-за того, что он назвал тебя гряз… плохим словом? - Откуда ты знаешь, Лиз? - Я видела это воспоминание в его сознании. Значит, поэтому? - Лиз, доченька, ты должна понимать. Один проступок не может поставить крест на таких отношениях, что были у нас с Северусом. Все это назревало какое-то время. Я долго пыталась его вразумить, достучаться до него. Я верила, раз он может быть со мной хорошим человеком, то может быть таким со всеми. Но дурное влияние оказалось слишком сильным. В какой-то момент чаша была переполнена. Я перестала бороться за него. Это случилось как раз после того инцидента. - Раз ты его тогда отпустила, ты не можешь знать теперь плохой он человек или нет. - Почему же? Могу. Я скажу тебе сейчас то, что не рассказывала никому. Незадолго до того, как все произошло тогда, 15 лет назад, мне пришло письмо от него. Он предупреждал меня об опасности и умолял сбежать вместе с вами и Джеймсом, уехать в другую страну, спрятаться, но Джим не захотел ничего слушать, решив, что это приманка, способ нас выкурить из убежища. Лиз ахнула, закрыв рот ладонью. Она была поражена, но мать продолжала: - Когда все случилось, я поняла, что Сева остался прежним, он по-прежнему был моим другом, иначе бы не прислал мне письмо. Если честно, я даже не знаю, как он это сделал, ведь на доме лежало заклятие Доверия. - Но…, - перебила маму Лиз, - это было тогда. Что тебе дает повод думать, что он все же на нашей стороне? - Я просто это знаю, Лиз, - ответила Лили. – Вижу в его глазах. В его отношении к тебе и даже к Гарри. Пусть он и держится в стороне, относится к твоему брату враждебно, но в трудные минуты это все компенсируется его защитой. Да, Лиз, он защищает вас издалека. Вспомни хотя бы прошлый год. Он предупредил нас всех о Министерстве, учил Гарри окклюменции… Я не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что он по-прежнему мой друг. Наступила пауза. Каждая думала о своем. Лиз пыталась понять, достаточно ли ей просто веры. Она понимала маму. Та дружила с ним много лет, знала его сокровенные мечты, страхи и мысли, она понимала его логику, поэтому могла так говорить о нем. Лиз же основывалась на собственном чутье и тех наблюдениях, которые она приобрела за эти 2,5 года. А их утренний разговор… Поведение ему несвойственное… Лиз твердо решила верить Снеггу. Несмотря на все протесты Гарри, папы и Сириуса. Они в большей своей степени базировались на предубеждении и откровенной неприязни. А Лиз с Лили брали за основу то, что знали наверняка. Одно сердце может ошибиться, но двум это сделать сложнее. Принимая в расчет все стороны, Лиз окончательно решила дать Снеггу второй шанс.