Воробушек по имени Лиз

Спокойствие разливалось волной по всему телу. Лиз, укутавшись в одеяло, словно в кокон, медленно открыла глаза и зажмурилась от яркого зимнего солнца, светившего в окно. Белоснежные легкие занавески в этом свете походили на громадные невесомые облака. Сладко потянувшись, девочка почувствовала себя отдохнувшей и бодрой. Высунув ногу из-под одеяла, она тут же спрятала ее обратно, будто испугалась нападения прикроватного чудовища. На самом же деле, она пряталась от холода, которым была наполнена комната. Канун Рождества – всегда очень морозный и светлый день. Лиз любила свет, но с ужасом думала о морозе. И не только из-за привычки беречь голос, нет, но и потому, что Лиз хотелось поскорее сжаться до микроскопических размеров, сохраняя теплоту тела. Подумав об этом, девочку передернуло. Укутавшись по самые уши, она лежала в постели, обдумывая планы на день. Завтрак, поход в Нору к Рону и Джинни (Гермиона приедет к ним только назавтра), помощь в подготовке праздничного ужина, ну и сам вечер. Интересно, как все пройдет? Пусть Лиз и была настроена на праздник, но что-то все равно ее волновало. Она не знала что, но чувствовала, что это волнение предвестник чего-то плохого. Отмахнув от себя плохие мысли, Лиз, наконец, вылезла из кровати, а точнее выпрыгнула из нее, и пулей рванула в ванную, по дороге задевая стул ногой и падая, ухватившись за кофту на спинке стула. Это ей не помогло. Распластавшись на полу, она издала сдавленный стон. - Лиз, все в порядке? – раздался за дверью взволнованный голос Гарри. - От…отлично, - выдавила из себя девочка. - Уверена? - На все сто. Медленно поднявшись на ноги, она потерла ушибленные места и поковыляла в ванную. Коленку неприятно саднило, в голове неприятно пульсировало, ладони жгло. Именно на эти три части тела и приземлилась Лиз. Стоя под струями горячей воды, девочка продолжала хмуриться из-за боли. Наконец, через пятнадцать минут, натянув на себя длинную изумрудного цвета кофту и синие джинсы, ей удалось спуститься вниз. - Что у тебя там приключилось? – вместо приветствия спросила Лили. - Пыталась пробежать эстафету от кровати до душа. Не удалось… Лили сочувствующе улыбнулась, подошла к дочке и поцеловала в лоб. - Вам с Гарри пришли письма из Хогвартса. - Какие письма? – удивилась Лиз. - Наверное, насчет занятий трансгрессией, - предположил Гарри, открывая свой конверт. Быстро пробежав текст глазами, он произнес: - Так и есть. Занятия будут проходить два раза в неделю, вторник-четверг в шесть вечера. - Ну, наконец-то, - устало произнесла девочка, – а то я уж подумала, что мы останемся единственными учениками в Англии, кто не научился трансгрессировать. Лили рассмеялась. - Вот твои письма, - Гарри протянул Лиз два бумажных письма. Одно было подписано подчерком профессора Макгонагалл и позади него стояла печатка Хогвартса, второе же было написано ровным, глубоким, резким подчерком. Адресата не было. - Хм, странно. Интересно, от кого оно? – разглядывая письмо со всех сторон, произнесла вслух Лиз. Подняв глаза на Гарри, она убедилась в том, что и тому не терпелось поскорей узнать от кого пришло письмо. Печати на нем не было, поэтому Лиз даже не могла пред-положить от кого оно. Хотя подчерк казался ей смутно знакомым. Открыв письмо под дружное сосредоточенное молчание Гарри и мамы, она прочитала сначала про себя, а затем и вслух: Мисс Поттер, В связи с началом вашего обучения трансгрессии, я сообщаю Вам о прекращении ваших внеклассных занятий по окклюменции. Смею заверить, что вы овладели данной наукой на необходимом вам уровне. Во всяком случае, ваших знаний хватит для свершения ваших целей. Таким образом, ставлю вас в известность, что с началом семестра Вам необходимо посещать лишь основные предметы. С уважением, Профессор Снегг. Лиз не могла поверить тому, что было написано в письме. Профессор Снегг… Он просто лишил ее возможности разобраться во всем. - Ты теперь не будешь ходить к нему? – спросил Гарри. - Ты училась окклюменции? – удивленно спросила мама одновременно с сыном. - Нет, - ответила она Гарри, - да, - был ее ответ матери. - Почему ты нам не сказала? - Какая теперь разница? Он избавился от меня, - хмуро ответила Лиз. - Избавился? – переспросила Лили. – Он ведь пояснил причину… - Бред это собачий, а не причина! Он не хочет, чтобы я или Гарри докопались до правды! Трансгрессия – лишь повод! Как говорится, вежливо послал меня на все четыре стороны! – возбужденно высказала все, что думала, Лиз. - До какой правды, Лиз? – не могла понять Лили. Лиз посмотрела на Гарри, тот еле кивал из стороны в сторону, призывая сестру замолчать. - Это уже не имеет значения. Он показал мне свое истинное лицо! С этими слова девочка покинула кухню. Она была сердита на мужчину. Злость закипала в ней как горячая лава в вулкане, поднимаясь все выше и грозясь вырваться наружу. Как он посмел так обойтись с ней? Почему не сделал это лично? От слепого негодования Лиз пнула стул, и тот второй раз за день опрокинулся с глухим стуком.

***

- Вы как раз вовремя! – воскликнула запыхавшаяся миссис Уизли в проеме кухни. - Девочки, ко мне! – она так называла и Лиз, и Лили, хотя последняя не намного была младше ее самой. Сняв верхнюю одежду, «девочки» прошагали на кухню, где с помощью магии варились, жарились, тушились, нарезались блюда. Миссис Уизли только поспевала подставлять посудины, да отдавать команды Флер и Джинни. Обе, к приходу «девочек», были мрачнее тучи. - Ой, вы не представляете! Осталось два часа до ужина, а еще ничего не готово! Да еще и Кингсли с Люпином в последний момент приняли приглашение. А это два здоровых мужчины! Один из которых к тому же и оборотень! Как всех прокормить! Миссис Уизли схватилась за голову, красная как бурак, она семенила по тесной кухоньке, проталкиваясь между девочками, столами и умывальником. - Молли, не волнуйся, - доброжелательно произнесла Лили, подходя к подруге и обнимая ее за плечи. – К тебе пришла свежая кровь. Мы вам поможем. Пять пар рук лучше трех! Следующие два часа вся женская часть гостей занималась готовкой, украшением и сервировкой праздничного стола, а также болтовней. Флер щебетала на французском про подготовку к свадьбе, не зная на каких скатертях остановится: молочного цвета или цвета слоновой кости. Битых полчаса Лиз пыталась понять в чем же разница, но так и не сумела. Джинни же быстро рассказала об окончательном разрыве с Дином. Грустно, подумала Лиз, встречать праздники одной. Хотя, разве можно сказать, что ты одна, когда вокруг тебя слоняется толпа шумных родных? Можно, и еще как можно, подумала Лиз. Есть такая боль, такая грусть, которая отделяет тебя от других. Ей ли не знать? От печальных мыслей Лиз отвлекло появление незнакомки. Высокая стройная дама с аристократичной осанкой на вид немного за тридцать. Ее каштановые волосы волнами ниспадали на оголенные плечи, изумрудное платье выигрышно оттеняло загорелую кожу. Лиз внимательно вгляделась ей в лицо: хорошо очерченный овал лица, маленький острый подбородок, сияющие шоколадные глаза, аккуратный слегка вздернутый нос и в меру пухлые губы. Все эти черты, словно пазл, складывались в идеальное представление о красоте многих современных мужчин. - Добрый день, я могу вам помочь? – ее поставленный мелодичный голос заполнил собой жаркое тесное пространство кухни. Миссис Уизли скептически осмотрела незнакомку сверху донизу, задержавшись на идеальном маникюре, и произнесла немного резче, чем хотела: - А вы кто, извиняюсь спросить? - Мисс Кассандра Блейк, - будто и не заметив враждебного отношения хозяйки Норы, ответила та. - Как вы сказали? – переспросила Лиз. – Блэк? - Нет, - рассмеялась женщина, от чего вызвала мгновенную симпатию Лиз, - Блейк. Сириус тоже сначала попутал. Лиз посмотрела на Кассандру. Ее искренний живой звонкий смех не только расположил девочку к его обладательнице, но и заставил внимательно к ней присмотреться. Несмотря на то, что женщина выглядела совершенной недосягаемой в каком-то роде, она была вполне себе земной. Лиз с ней почему-то сразу захотелось поговорить, посмеяться вместе, чутье ей подсказывало, что этот человек задержится в их окружении надолго. - Вы пришли с Сириусом? – спросила Лиз. - Да, с ним, - скромно, на удивление девочки, ответила та, пустив глаза. - Вы давно знакомы? - Недавно, - мягко улыбаясь, произнесла она. - Вы теперь тоже… - Моя дорогая крестница, слишком подозрительна! – воскликнул Сириус, вальяжно заходя на кухню с бокалом огневиски. Он подошел к Кассандре и взял ее за талию. - Мне же надо знать, на ком мой крестный собирается жениться! – невозмутимо произнесла Лиз, желая сбить спесь с мужчины. Тот от неожиданности подавился. Откашливаясь, он, весь красный, пытался сложить отдельные звуки в слова. - Что…? Кто…? На ком? Я не… спасибо, - произнес он, благодаря свою спутницу за постукивание по спине. Лиз расхохоталась. Позже уже сидя за столом ей удалось поговорить с Кассандрой и узнать, что та полукровка (ее мать была маглом), росла в Суссексе в знатной семье, которые являлись потомками графа Арундела, властного и могущественного человека в свое время. После того, как ее отец вместо аристократки женился на обычной женщине, да к тому же и магле, его семья на долгое время отреклась от них. Только, когда Кассандре исполнилось 11 и ей доставили письмо из Хогвартса, подтверждающее ее магические способности, семья оттаяла к ним и признала. - Странно, - рассуждала Лиз, - разве вы с Сириусом не учились в примерно одно и то же время? - Он был старше меня на несколько курсов, - призналась Касс, - но мы не общались. Я училась на Когтевране, он в Гриффиндоре. Звезда школы и маленькая зубрила… Сама понимаешь, - закончила она. Покончив с первой частью ужина, все собрались в гостиной, в которой и яблоку негде было упасть. - Лиз, спой что-нибудь! – попросила Флер. Все дружно поддержали ее просьбу. - Я не знаю… Я давно не… - Ну, пожалуйста! - Что вы хотите услышать? - Что-нибудь доброе, - попросила Кассандра. Все посмотрели на нее и молча согласились. Лиз улыбнулась ей и вдруг воскликнула: - Но у меня же нет пианино! Хлесткий уверенный взмах палочки и журнальный столик превратился в небольшое старое пианино. Лиз взяла табуретку у окна и примостилась у инструмента. Открыв крышку, она медленно провела пальцами по холодным пожелтевшим клавишам, перевела взгляд на присутствующих – около двадцати пар глаз внимательно следили за ней, приготовясь слушать. Лиз не успела подумать над выбором песни, строчки из нее сами выплыли наружу. Довольно-таки просто, но честно… Искренно и по-доброму. Эту песню она написала в первый день каникул, глядя как мама, укутавшись в плед, читала книгу в кресле, а рядом с ней, примостившись на ковре, играли в волшебные шахматы отец с братом. Эта тихая гармония, пространство между ними, целый мир в четырех стенах вдохновили ее на на-писание этой песни. Неуверенно взяв первые аккорды, девочка робко запела, набирая силу и темп.

And you can tell everybody, This is your song It may be quite simple but Now that is done I hope you don't mind, I hope you don't mind That I put down in words How wonderful life is now your in the world*

Лиз всматривалась в знакомые, любимые лица и чувствовала важность момента будто так, как сейчас уже не будет. Вряд ли им доведется собраться вот так просто, чтобы порадоваться жизни, ее коротким ярким мгновениям. Ей вдруг показалось, что что-то обязательно оборвется, померкнет, исчезнет, разобьется, как только она прекратит играть. Поэтому последнюю строку припева Лиз пела медленно, вдумчиво и со всей проникновенностью,душевностью, на которые была способна. «Как прекрасна жизнь, когда есть Вы!» Другой истины в этот момент не существовало. Закончив петь, она на мгновение ощутила наэлектризованное молчание, а затем услышала возгласы одобрения и аплодисменты, увидела улыбки на лицах друзей и семьи. Это, и правда, очень важный момент… Меж тем пианино снова превратилось в столик, гости разделились на небольшие группки, каждая из которых обсуждала какие-то темы. Кингсли и Люпин делились последней информацией о нападениях и исчезновениях, Рон с Гарри и Джеймсом обсуждали последние матчи по квиддичу, Флер говорила с мамой. - Пойдем со мной, - тихо попросил Сириус Лиз. Они незаметно вышли из комнаты, пройдя на кухню, где, казалось, пронесся табун Ронов Уизли, сметающих все съестное на своем пути. - Зачем ты это сделала? - Что именно? – не поняла Лиз. – Спела зачем? - Нет! – нервно произнес Сириус. – Зачем ты про свадьбу ляпнула? - Вообще-то это шутка была. Кассандра поняла, что я говорила не всерьез, - девочка посмотрела на мужчину и хмуро добавила, - но, видимо, ты один не понял шу… - Я собираюсь ее бросить, - резко, словно выплюнув, сказал крестный. - Почему?? – ахнула Лиз. – Она замечательная! - Вот поэтому и собираюсь, - озабоченно ответил он, потирая рукой шею. - Ничего не понимаю, - сбитая с толку, девочка смотрела на мужчину. - Всё просто Лиз, - горько начал он, - я недостоин ее! - С чего ты так решил? - Касс из знатной семьи, умная, красивая, добрая… А я… - он не знал, как сказать, но вдруг с отвращением добавил: - А я просидел в тюрьме почти половину жизни! - Но ты же невиновен! – не унималась Лиз. - Какая разница? Для ее родных я навсегда останусь узником Азкабана! На мне клеймо! - Почему ты думаешь о каких-то людях, которые отношения к вам не имеют? Наплевать на них! Ты ее любишь? Сириус опустил глаза. Красноречивей, чем любые слова. - Тогда забудь о них. - Не могу. Лиз так разозлилась на своего крестного. Его безволие, такое легкое принятие судьбы просто вывело ее из себя. - Да что с тобой такое? – в сердцах выкрикнула она. - Тише, - попросил мужчина. - Ты ее любишь, она любит тебя! Будьте вместе, радуйтесь каждому мгновению, проведенному вместе! Ты только подумай, вы смогли найти друг друга в такое время! Вокруг война, гибнут люди… А вы полюбили… Неизвестно живы ли вы будете завтра! Не теряй время впустую! Сириус, это подарок! Ты не можешь отказаться от него! Сириус молча слушал крестницу. Лиз немного, смягчившись, произнесла спокойней: - Да если бы у меня была такая возможность..., - нервно сглотнув, она продолжила: - Если бы Седрик был жив, я бы его ни за что не отпустила! Поэтому не смей, Сириус! Это твое счастье! Наберись смелости принять его! С этими словами Лиз вышла из кухни, не в силах сдерживать эмоции. Она пришла в гостиную как раз вовремя, чтобы увидеть своих родителей. Они призывали всех обратить на них внимание, улыбаясь друг другу, словно знали один секрет на двоих. Когда наступила тишина, Лили обвела всех присутствующих взглядом и радостно произнесла: - У нас для вас есть новость! – она обернулась к мужу, давая ему слово. - Мы скоро снова станем родителями! Лиз ошеломило заявление. Она лишь открыла рот, чтобы удивленно воскликнуть, но ее возглас потонул в бесчисленном потоке голосов и звуков. Она стояла в стороне и смотрела, как к ним подходят друзья, поздравляя с радостной новостью. По щеке Лиз пробежала одинокая соленая слезинка… Ей вдруг показалось, что что-то обязательно оборвется, померкнет, исчезнет, разобьется…