***
— Бетси, Бетси, смотрите, вот и карета невесты! — Неужели? Я-то уж думала, что де Круа не явится. — Не несите чепуху. Как это — не явиться на собственную свадьбу? — Да кто его знает, что варится в голове у этих французов. Тем более, наша невеста была без ума от Стэнли Сандерса, и все это знают. — Ну и что из этого? Замуж-то она за другого выходит… О, вы только гляньте, какой шикарный у них эскорт! — Да ну… И правда… Вот что я люблю в этих эмигрантах, так это их помпезность. — Не спорю, миссис Гарвуд. Не спорю. Давайте-ка подойдем поближе, я хочу увидеть платье мадмуазель де Круа. Ходят слухи, что на него потратили баснословную сумму денег. — Фи, какая расточительность!***
Покрытая черным лаком карета, сопровождаемая шестью лакеями в зеленых ливреях, остановилась напротив древней готической церкви. Мессир де Круа вышел из кареты, дабы подать руку своей дочери. Толпа слегка подалась вперед, пытаясь рассмотреть во всех деталях серый фрак отца невесты. Парадный костюм весьма элегантно сочетался с синим жилетом и жемчужно-серой шелковой рубашкой с синим нашейным платком. Люди на мгновение задержали дыхание, когда Элиана вышла из кареты и выпрямилась во весь рост, держа на полусогнутом локте шлейф платья. По толпе пронесся легкий ропот — этакая смесь восторга и зависти. Это немного потешило самомнение невесты, и она слегка приосанилась, мило при этом улыбнувшись. Девушка была похожа на фарфоровую куклу. Это сходство было видно в тщательно подкрученных щипцами светло-русых волосах, которые не были уложены в прическу, а свободно ниспадали на спину и плечи. На чистом, чуть бледноватом личике — едва заметный след от румян, губки подведены кармином, что придавало им немного чувственности. Сапфировые глаза, обрамленные густыми ресницами, блестят, выдавая волнение. В пряди волос искусно вплетен венок из флердоранжа, к которому при помощи шпилек и невидимок крепилась длинная фата из кружев и тончайшего муслина. Когда невеста сделала еще несколько шагов по направлению к церкви, окружающие увидели ее платье во всех деталях: белый атлас, неглубокий квадратный вырез, позволяющий увидеть подаренное Рихардом жемчужное ожерелье. Корсаж платья был настоящим произведением искусства: вышитый золотой нитью и расшитый мелким жемчугом, он являл собой причудливый шедевр швейного мастерства. Элиана медленно шла по проходу, держась за руку отца; за ней следовал мальчик-паж, бережно держа шлейф. Она остановилась у входа в церковь, расширенными от удивления глазами глядя на множество роскошно разодетых гостей, восседающих на скамьях. — Вот это да, здесь собралась вся лондонская элита, — вслух заметила девушка, окинув беглым взглядом толпу. Ее мать сидела на первой скамье, рядом с ней пустовало место для Филиппа. — Ты готова? — Роза, в алом шелковом платье, подошла к подруге и, улыбаясь, взяла ее под локоть. — Ты прелестна. — Мы готовы, — ответил отец невесты, победно улыбаясь. От этих слов Элиана едва не упала, и паника вновь накрыла ее удушливой волной. Ноги внезапно стали тяжелыми, но пути назад уже не было. Только вперед, к алтарю, где ее ждет Рихард Круспе, граф Геннегау.***
Мужчина стоял у алтаря, словно не замечая, сколько страстных женских взоров обращено в его сторону. Он был дьявольски привлекателен в своем темно-бордовом бархатном костюме, который в сочетании с белоснежной рубашкой и кремовым галстуком с рубиновой брошью, казалось, сидел на женихе, как влитой. Однако, несмотря на счастливый день, Рихард был мрачен, словно туча. На него снова нахлынули ненужные воспоминания. Десять лет назад, на этом самом месте, в этой самой церкви, он стоял у алтаря, ожидая темноволосую француженку. На хорах пели свадебные гимны, и Марго шла к нему навстречу в платье цвета слоновой кости, сжимая в руках букет белых роз. Словно сквозь сон Рихард ощущал аромат ладана и благовоний, смотрел в глубокие карие глаза, произнося клятву вечной верности, целовал алые, полные губы… — Друг мой! — похлопывание по плечу привело Круспе в чувство, и он благодарно кивнул Джону, согласившемуся стать его шафером. Граф пришел в себя окончательно, когда в том конце длинного прохода он увидел не роскошную Марго, а юную, прелестную в своей непосредственности Элиану де Круа. Белый атлас ее платья мерцал и переливался, соперничая со светом церковных свечей, отражавшихся в сотне жемчужинок на шее невесты, корсаже, фате. Она улыбалась, но эта улыбка была напряженной, неестественной. «А что ты хотел, Рихард? Что она со всех ног помчится к тебе, умоляя ускорить церемонию?» Филипп вложил в руку Круспе холодную, как лед, ладонь Элианы и занял свое место на скамье. Сердце девушки забилось где-то в горле, перед глазами заплясали цветные круги. Но, набрав в легкие побольше воздуха, она резко приказала самой себе успокоиться и вести себя, как подобает будущей графине Геннегау, а не как сопливой девчонке. Рихард прочитал всю ее внутреннюю борьбу на лице, и это его явно позабавило. Он крепко, ободряюще сжал ее ледяную ладонь, словно вливая в нее свои силы. Элиана взглянула на Круспе с теплой благодарностью, которая заставила что-то дрогнуть в его сердце. В один момент все воспоминания о Марго Босье вылетели из головы, когда он посмотрел в по-детски наивные глаза невесты. Мужчина едва не прослушал слова епископа, интересовавшегося, можно ли начинать службу. После рассеянного кивка Рихарда, священнослужитель начал долгое бракосочетание. Пока шла служба, Мадлен де Круа чувствовала, словно от ее сердца отрывают огромный кусок. Она наблюдала, как ее дочь отдают замуж, сознавая, что Элиана больше не вернется в свою спальню на втором этаже, больше не залезет на кровать с ногами, желая поделиться секретом. Женщина едва сдерживала непрошенные слезы. Она повернула голову, чтобы посмотреть, какие эмоции в данный момент испытывает ее супруг. И отшатнулась, прочтя в глазах Филиппа плохо скрытый триумф. И тут Мадлен поняла, в чем разница между ним и Анри. Де Тальмон умеет любить. И этого достаточно.***
— А вы, Элиана де Круа?.. — Да. — Властью, данной мне, перед лицом Господа объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту. Рихард одним движением руки откинул фату и, наклонившись к застывшей невесте, запечатлел на ее губах легкий поцелуй, совершенно непохожий на тот, который должен подарить своей жене новоиспеченный муж. Элиана слегка удивилась, но не придала этому большого значения. Со всех сторон к ним подходили гости, желая поздравить молодоженов. Когда девушка увидела в толпе Ребекку, в голове новобрачной тут же всплыл рассказ о том, как проходит первая брачная ночь, и Элиане стало дурно. Чтобы не упасть, она вцепилась в рукав мужа и перевела дыхание. — С тобой все в порядке? — заботливый шепот Рихарда немного подбодрил девушку, и она храбро кивнула. Пожелание любви, счастья и всех благ из уст Ребекки показалось Элиане шипением змеи, однако девушка нашла в себе силы улыбнуться и поблагодарить заклятую подругу. Следующий удар настиг новобрачную в виде Стэнли Сандерса. Тот, запечатлев на щеке возлюбленной сухой поцелуй, пожелал ей всего наилучшего и поспешно удалился, сжимая кулаки. А Рихард праздновал победу над незадачливым нуворишем. Как он и предрекал, победа осталась за ним. Когда нескончаемый поток гостей иссяк и Рихард повел свою молодую жену к карете, за его спиной раздалось громогласное восклицание: — Черт побери, Круспе! Я хоть и не успел на твою свадьбу, но все же хочу посмотреть на тебя и на твою спутницу жизни, так сказать, с фасада, а не со спины. Рихард обернулся, и на его лице заиграла лукавая улыбка. Элиана отметила про себя, что от этого граф стал похож на озорного мальчишку. — Оливер! — воскликнул Круспе и похлопал незнакомца по плечу; тот же, недолго думая, сгреб жениха в медвежьи объятия. Девушка с любопытством наблюдала за этой сценой, сдерживая смех. Мужчина, которого Рихард назвал Оливером, был таким же высоким, как и Стэнли. Он был абсолютно лыс, несмотря на то, что ему на вид было всего лет тридцать-тридцать пять. Озорные зеленые глаза незнакомца искрились весельем, и именно это понравилось девушке. — Это моя жена, Элиана. А это мой друг детства, Оливер Ридель. Судя по всему, этот невоспитанный тип заявился сюда, буквально говоря, с корабля на бал. И вправду, одежда Риделя была потрепанной и насквозь пропитанной морской солью. Немного смущаясь, миссис Круспе кивнула. Она была не из тех, кто запросто открывается перед новыми знакомыми. Посчитав столь церемонное приветствие Элианы за пренебрежение, зеленые глаза Оливера в один момент стали холодными и, издевательски поклонившись, он произнес: — Приношу извинения, мадам, за то, что явился на главный праздник в вашей жизни в столь неподобающем виде. Не смею больше раздражать вас. Рихард и Элиана оторопели. Они не ожидали от Риделя подобной выходки. Но тут, словно в помощь, с неба упали первые капли дождя. Круспе счел это идеальной возможностью успокоить на редкость вспыльчивого друга и прояснить его отношения с Элианой. — Залезай в карету, — коротко бросил он жене, а сам побежал следом за Оливером, не боясь запачкать или испортить свой дорогой костюм. — Олли, стой! — крикнул Рихард и рванул Риделя за рукав. Мужчина повернулся, и граф увидел, что его лицо мрачнее тучи. — Ты снова женился на какой-то сучке, — отрывисто произнес Оливер, сверху вниз глядя на Круспе. — Что? — Рихард отдал бы все на свете, чтобы в не слышать из уст друга столь унизительное высказывание в сторону его молодой жены. — Что слышал, — огрызнулся Ридель. — Судя по всему, ты снова наступил на те же грабли. — Ты не прав! — воскликнул мужчина, пытаясь убедить своего друга. — Не суди Элиану по первым словам. Признаться, я и сам плохо ее знаю, но она не ханжа, и, тем более, не сучка, как ты изволил выразиться. Надеюсь, ты соизволишь залезть в карету, ибо мне не доставляет удовольствия мокнуть под холодным дождем. Оливер немного смягчился: — Ладно. Будет тебе еще один шанс. Но если она будет такой же, как Марго, я ни на минуту не останусь здесь. — По рукам.***
Элиана наблюдала за перепалкой мужчин из уютного тепла кареты. Она не слышала, о чем они спорили — за них все говорили жесты. К облегчению девушки, друг ее мужа развернулся и зашагал к карете. Элиана подвинулась, чтобы мужчины могли сесть, и только когда карета тронулась с места, невеста смущенно заговорила: — Извините меня, мистер Ридель. У меня и в мыслях не было обижать вас. Просто день выдался очень… напряженным. По мере ее маленькой речи, лед в глазах Оливера таял. Он засмеялся и, бросив лукавый взгляд на облегченно вздохнувшего Рихарда, произнес: — Беру все свои слова обратно, юная фрау. Надеюсь, мы будем добрыми друзьями. Элиана улыбнулась в ответ, заиграв прелестными ямочками: — Я тоже на это надеюсь.