"Евгенес"

Питер почти забывает про мальчишку - очередная перепалка с племянником, закончившаяся визгливым рыком Коры, повисшей на дяде, и хриплым, злым рыком Айзека, оттаскивающего своего альфу от родственника, выбивает все мысли из головы. На самом деле, все это привычно, даже стая уже привыкла к двум грызущимся в основном без повода - и никогда за старшинство, - альфам. Питер не отрицал права племянника на управление кланом, Дерек признавал в дяде умного, изворотливого советника. Во всем остальном они расходились во мнениях до грызни. Поэтому, добравшись к шести утра до своей спальни, Хейл почти удивляется, обнаруживая там обнаженного, уснувшего поверх покрывала мальчишку. Волк заинтересованно урчит, вызывая в теле трансформацию, раззадоренный видом человека. Стайлз просыпается мгновенно, заслышав урчание, завороженно рассматривает искаженные черты лица своего хозяина, садясь на кровати. Оборотень раздевается быстро, не особо заботясь о сохранности одежды, тихо рычит, без прелюдий прижимая широко раздвинувшего ноги мальчишку к кровати. Стайлз шумно сглатывает, не зная, куда девать руки - его знаний об оборотнях в этом плане хватало лишь на то, чтобы уяснить, что человека они предпочитают ставить в "собачью" позу. Альфа ведет носом вдоль шеи принюхиваясь, слегка задевает тонкую кожу клыками, широким мазком слизывая выступившую кровь. Убыстряющееся сердцебиение и возбуждение, окрашивающее запах человека пряными нотами, льстит волку, но не так сильно, как прошитый удовольствием и болью стон, сопровождающий первый, глубокий толчок в подготовленное, смазанное, но остающееся девственно-узким тело. Тонкие ладони проскальзывают по мышцам спины к пояснице, сжимаются в кулаки, дрожа, почти впиваясь ногтями в кожу на каждом глубоком движении, сопровождаемом утробным рыком. Стайлз не отворачивается, глядя в глаза покрывающего его вервольфа, отзывчиво изгибается, кусая до крови губы, когда движения оборотня становятся резкими, нетерпеливыми, по-животному жесткими. Запах крови дурманит - волк тянется к искусанным губам, вылизывая, не сбавляя ритма движений, с хищной грацией и силой изгибаясь над податливо принимающим его мальчиком. Стайлз задыхается от прикосновений языка, приоткрывает в стоне губы, чувствуя как хищник, увлеченный запахом и вкусом крови, забывается, начиная жадно вылизывать приоткрытый человеческий рот - и это до невозможного похоже на поцелуй - жадный, неловкий, но поцелуй. Мальчишка подставляется хищнику, жмурясь, когда оборотень сам, клыками, начинает распарывать тонкую кожу губ - это уже больно, но не настолько, чтобы попытаться отвернуться, тем более, что волк почти остервенело зализывает нанесенные повреждения, и кровь останавливается почти мгновенно, только губы распухают и саднят. Стайлз тяжело дышит, притираясь возбужденным членом к твердому животу альфы, бессвязно мычит что-то, уже не чувствуя боли от проникновения, заполошно гладит обеими руками мускулистую спину, поджарые крепкие бедра, запрокидывает голову, подставляя шею, забывая насколько сильно подобное проявление покорности действует на альф. Хейл широко проводит шершавым языком по подставленному горлу, прихватывая губами тонкую кожу, оставляя темные пятна засосов. Бедра продирает вспышкой боли - оборотень несильно, но чувствительно оцарапывает кожу, притягивая подростка ближе под себя, вколачиваясь в него быстрыми, резкими толчками. Стайлз выстанывает что-то бессвязное, неотрывно глядя на медленно, но верно входящего в альфа-форму оборотня. Волку определенно нравится отзывчивость мальчишки, нравится сильный, чистый запах возбуждения, узкое, но податливое тело, нравятся стоны, отсутствие страха - даже когда на альфа-форме трансформация не кончается, мальчишка не пугается - шире раскрывает удивленные глаза, но не боится, шумно полувыдыхая-полувыкрикивая "о черт", когда над ним замирает на секунду прошедший полную трансформацию огромный волк. Парень медленно моргает, приходя в себя только от знакомо-раздраженного рыка, и послушно переворачивается на живот, заводя руки за спину, подставляясь большому, рычащему хищнику. Изумление в запахе подростка мешается с возбуждением и, немного, со стыдом, но он даже не пытается зажиматься, напротив удобно прогибаясь, и за это волк позволяет человеку хвататься тонкими пальцами за густую шерсть, когда увеличивающийся узел начинает причинять хрупкому телу боль. Мальчишка кончает несмотря ни на что, с едва слышным, предельно довольным стоном, туже сжимая в себе альфу. Узел спадает минут через двадцать, и волк отстраняется, с хриплым рыком трансформируясь. Мальчик распластывается по кровати, тихо, слабо постанывая, явно не только от боли. - Офигеть... - подросток не без труда оборачивается к удовлетворенно растянувшемуся на кровати оборотню. - Нет, я слышал, что некоторые могут обращаться в настоящих волков, но это же почти мифы, знаешь... - Умолкни, - Хейл раздраженно кривит губы, и мальчишка замолкает, несмело придвигаясь ближе к горячему боку оборотня. Питер чуть встряхивается, поднимаясь с постели, отходит к стоящему у стены столу, доставая из одного из ящиков портсигар и пепельницу. - Иди в душ, - мальчишка слабо кивает, медленно поднимаясь с постели. Хейл прислушивается к довольному урчанию своего волка, явно не желающего продолжать ночь в пустой кровати. - Покрывало в машинку кинь. Сегодня будешь спать здесь. Молча. Мальчишка растягивает губы в широкой улыбке. Молча.

***

Питер так и не привык к необходимости брать Стайлза с собой на какие бы то ни было встречи, поэтому в квартире Хейла подросток зачастую оставался один. Заняться всегда было чем - чуть привести в порядок квартиру, просмотреть запасы продуктов, написать Питеру список - что дозаказать. Большинство дел Стайлзу со скуки приходилось выдумывать себе самостоятельно, потому что Питер по-прежнему не выказывал ни малейшей заинтересованности в том, чтобы нагрузить мальчишку хоть какими-то обязанностями. Хейл открывал входную дверь, с громким щелчком проворачивая ключи в замках, поэтому, услышав непривычно тихие, осторожные щелчки, Стайлз настораживается, выходя из своей комнаты в прихожую, где сталкивается с девушкой, своей ровесницей, наверное, неуловимо похожей на хозяина квартиры. Стайлз отступает на шаг, вспоминая слова Эрики, но ретироваться уже поздно - девушка окидывает его задумчивым взглядом, снимая тонкую кожаную куртку. - Да, Кора что-то говорила о том, что отец наконец-то прикупил себе мальчишку. Как тебя? - Стайлз, - парень нервно передергивает плечами. - Здравствуйте. - Малия, - девушка не разуваясь проходит в сторону кухни, оборачиваясь на повороте коридора. - Сделай мне чай. Я знаю, у Питера чая - целая коллекция. - Почему ты называешь отца по имени? - Стайлз берет у девушки выбранную ею коробку с чаем, отставляя ее на кухонный стол и включая чайник. Девушка тихо фыркает, меряя сверстника изумленным взглядом. - Он тебя совсем не воспитывает? Какого черта... - И ты здесь, - Питер на пороге кухни возникает привычно-бесшумно. - Будь добра, в следующий раз закрывай входную дверь. А лучше ты, - в упор смотрит на Стайлза, - проверяй, закрыла ли она дверь. Подросток коротко кивает, отворачиваясь к заварнику. - Тебе тоже чай, или кофе сварить? - Чай, - Хейл садится напротив дочери, внимательно рассматривая ее, берет за запястье, заставляя вытянуть руку, и закатывает длинный рукав блузки, обнажая тонкую руку до локтя. Стайлз наблюдает за ними в отражении на стеклянном боку заварочного чайника - сначала на руке девушки вены вскипают чернотой, а затем - на руке альфы, моментально чернея до открытого горла, подбираясь темными неровными дорожками вен к лицу. Стайлз отводит взгляд, тихо шурша упаковкой чая, ополаскивая заварник, заваривая черный, с терпким запахом чай. - Не подаришь мне его? - Малия кивает на замершего с чайником в руках парня, убирая обе руки под стол. - Нет. Хватит уже. - Ну хоть в чём-то вы с Дереком едины во мнении, - девушка недовольно поджимает губы, качая головой. - Ладно, я пошутила. Не нужен он мне. Зачем, если через пару месяцев ты меня снова отправишь в клинику? Хейл недовольно кривит губы, поднимая взгляд на поставившего перед ним чашку с чаем мальчишку. - Ты предпочтешь пропустить курс? - продолжает следить взглядом за подростком. Стайлз, поставив вторую чашку перед девушкой, отходит к стене кухни, тихо садясь на стул. - Нет, - Малия качает головой, убирая длинные волосы заколкой, и наклоняется к чашке, обхватывая ее обеими руками, зябко вздрагивая. - Ты по-прежнему не держишь дома нормальной еды? Хейл смотрит на девушку с легкой укоризной, а Стайлз тихо усмехается про себя - еду Питер предпочитал заказывать в ближайшем ресторане. - Вон, мальчишку приучи, - Малия чуть улыбается, заметно расслабляясь, даже чуть прикрывая глаза, когда откидывается на спинку стула. - Если бы мне нужна была кухарка, я бы нанял кого-нибудь с образованием. - Да конечно, - девушка обнажает зубы в усмешке, становясь еще более похожей на отца, - они же обучают только гнилую кровь, ты бы побрезговал. Хотя в твоем любимом ресторане наверняка тоже готовят... эти. - Неизбежное зло, - Питер подносит чашку к губам. - С этим приходится мириться. - Ты бываешь невыносимым снобом, Питер. Альфа поднимает на дочь короткий, выразительный взгляд, и она едва заметно опускает плечи, вздыхая. - Ну что? Я тебе уже сотню раз говорила. - Ничего. Называй, как хочешь, - Хейл отставляет чашку, поднимаясь со стула. - Тебе что-нибудь нужно? Деньги? - Может быть немного твоего времени? - Малия запрокидывает голову, насмешливо наблюдая за альфой. - Я шучу, Питер, успокойся. Никто не собирается посягать на твое личное пространство. - Вернешься из клиники - можем куда-нибудь съездить, - даже Стайлз чувствует неловкость, ощущаемую альфой при девушке. - Если вернусь, - Малия встает следом, снимая заколку с волос, позволяя густым прядям свободно лечь на спину. - Ты же все прекрасно знаешь. Дальнейшего разговора Стайлз уже не слышит - оборотни проходят в коридор, и через несколько минут захлопывается входная дверь. Вымыв посуду, и расставив все по своим местам, Стайлз тихо проходит по квартире - Питер задумчиво всматривается в черный экран ноутбука, резко оборачиваясь на шаги застывшего в дверях кабинета человека. - Что? - Нет, ничего. Просто подумал - вдруг ты хочешь поговорить. Ты можешь. Сам знаешь - пункты о неразглашении и все такое. Да и кому бы я что рассказывал. И зачем, - Стайлз тараторит, внимательно наблюдая за взглядом альфы. - Просто, если тебе нужно поговорить - Стайлз всегда здесь, ха, где ж ему еще быть... - Умолкни, Дженим. Подросток вздрагивает, как от пощечины, замолкая. - Я же... - Я сказал - умолкни, - голос у Питера спокойный, и только алая кромка радужки выдает его ярость. - Просто я подумал, вдруг смогу помочь, - за недели жизни с Хейлом Стайлз твердо уяснил, что рот ему зашивать никто не будет. Хотя все еще существовала опасность подрезанных связок. - Серьезно. Я сообразительный и все такое. Да и всем нужно когда-нибудь выговориться... - Тебе уж точно не мешало бы выговориться и наконец-то замолчать. - Извини, - мальчишка отступает в коридор, коротко пожимая плечами. - Просто предложил. Ты имей в виду, Питер... - Господи, почему ты такой наглый? - Я не наглый, - Стайлз поджимает губы. - Просто... - Готов на что угодно, лишь бы я не возвращал тебя аукционному дому? - альфа презрительно кривит губы. - Да я не из-за этого, - мальчик делает еще шаг назад. - Иди к себе. Чтобы я тебя не видел сегодня.