"Евгенес"

Стайлз напевает недавно услышанную мелодию, медленно расчесывая длинные рыжие волосы девушки, сидящей перед ним на кровати. Лидия тихо, неуверенно подпевает, аккуратно крася подточенные с утра ногти. Кажется, во всех этих косметических процедурах девушка находила неслабое успокоение. За полдня Мартин едва ли произнесла более полудюжины слов, но о Джексоне пока не заговаривала, и это Стайлза несомненно радовало. Еще его радовало то, что Питер не моргнув глазом заказал все, что Лидия отметила, как необходимое, хотя на взгляд мальчишки, без туфель на пятидюймовом каблуке вполне можно было обойтись. Но туфли Лидии явно нравились, она периодически украдкой скашивала взгляд вниз, на свои ноги, едва заметно улыбаясь. Когда в очередной раз подняв глаза, она столкнулась взглядом со Стайлзом, Мартин все же решила пояснить: - У меня были точно такие же туфли раньше. В них тяжело ходить, но они мне очень нравились. - Красивые, - Стилински кивает, привычно прислушиваясь к тишине в квартире. Если выйти в коридор, то, при условии, что дверь кабинета открыта, можно услышать, как Питер раздраженно постукивает когтями по клавишам ноутбука, но из комнаты Лидии происходящего в квартире не слышно совершенно, что и хорошо, учитывая беспокойный сон юной ведьмы. Стайлз просидел рядом с ней всю ночь, периодически задремывая в кресле, но с утра все-таки нашел в себе силы подняться почти одновременно с альфой, и сварить кофе - ему и себе. Питеру, пожалуй, нравилось по утрам пить кофе в компании подростка - Стайлз или без умолку болтал, виновато жмурясь, когда альфа, непривычный к утренней шумливости, хмурил брови, или отчаянно зевал, уткнувшись носом в кружку с кофе, по три раза накладывая сахар. Сегодняшним утром Стайлз даже не зевал, просто чуть не уснул за столом, под мерное шелестение страниц утренней газеты - почему-то именно утреннюю газету Хейл предпочитал исключительно в бумажном варианте. Питер, впрочем, тактично не стал заострять внимания на состоянии подростка, только задал пару общих вопросов, и предупредил, что в ближайшие дни его подолгу не будет дома, а если и будет, то его лучше не беспокоить. Это Стайлз учел, поэтому и сидел с чистой совестью в комнате Лидии, мерно проводя расческой по чуть волнистым, пахнущим фруктовым шампунем, волосам. - Так кто меня купил? - Лидия морщась, потирает висок тонкими пальцами. - Ничего не держится в памяти, когда это уже кончится... - Через пару дней, Лидс, - Стайлз сверяется с распечаткой с предписаниями врачей. - Завтра последний раз выпьешь таблетки, а потом все будет... лучше. - Лучше? - девушка кривит красивые губы, аккуратно закручивая баночку с ярко-алым, едко пахнущим лаком. - В "Евгенесе" мне говорили, что ведьму согласится купить или сумасшедший, или извращенец. Или сумасшедший извращенец. Шутка генома - так они считают. Своеобразно вывернутые хромосомы. Так... как его зовут? - Питер Хейл, - Стайлз успокаивающе гладит ведьму по плечу. - И он не сумасшедший извращенец, поверь. - Значит, я для чего-то ему нужна, - девушка легонько взмахивает кистями, подсушивая лак, и поворачивается к юноше. - Ну или он коллекционирует чудных зверушек, я не знаю, что хуже. Ведьма замолкает, внимательно глядя в темно-медовые глаза человека, и медленно растягивает губы в улыбке. - Или это ты уговорил его. - Два из трех, - Стайлз усмехается. - Как так? - Ты ему действительно нужна для чего-то. Он даже согласен тебя учить обходиться со всей этой твоей... силой. И я ему намекнул, что ты могла бы ему помочь. - Если захочу, - девушка кривится. - Я, знаешь, не особо хотела быть оборотнем, мне не по душе то, что со мной происходит. И я не в восторге от того, что окружающие меня боятся. - Я тебя не боюсь, Лидс. Лидия слабо улыбается, кивая. - Но ты и не знаешь, на что я способна, верно? Я и сама не знаю, - баньши задумчиво поджимает губы. - С другой стороны, если он действительно научит меня... хотя бы удерживать контроль над собой... - девушка в упор смотрит на Стайлза. - А я могу с ним поговорить? - Не сейчас, - мальчишка хмурится, качая головой. - Он будет занят несколько дней, ему немного не до нас. - Ты так забавно стараешься его оправдать, - Лидия хмыкает. - Ты останешься на ночь в моей комнате? - До вечера еще далеко, Лидс. - Я знаю. Но ты останешься? Мне так будет спокойнее.

***

Стайлз три ночи сидит рядом с Лидией, то подавая ей стакан воды, то успокаивая, не давая баньши закричать, проснувшись от очередного кошмара; днем кормит её салатами из свежих овощей, расчесывает длинные волосы, пытается разговорить её, заинтересовать хоть чем-то, кроме разговора с постоянно занятым Хейлом. Питер во все эти процессы не вмешивается, хотя Стайлз чувствует буквально сквозящее в каждом движении альфы нарастающее раздражение. Подросток действительно чувствует вину перед оборотнем - им почти не удается пересечься в течение дня, а ночи Стайлз проводит у постели баньши. Стайлз ловит Хейла на пороге квартиры, когда тот уходит рано утром, тянется губами к его щеке в почти уже традиционном жесте, прикрывает глаза, вдыхая запах мужчины, а Питер рассеянно и немного устало взъерошивает его волосы, снова предупреждая, что вернется заполночь. Стайлзу это нравится - то, что Питер говорит ему, когда вернется. На четвертую ночь Стайлз тихо пробирается в постель Питера. Лидия спит абсолютно спокойно - впервые за дни, проведенные у Хейла, - и мальчишка с чистой совестью жмется к горячему боку спящего вервольфа, задумчиво поглаживая кончиками пальцев обнаженный торс. Оборотень довольно урчит, кажется, не просыпаясь, и Стайлз, приободрившись, начинает ласкать его активнее, напористее, касаясь губами и раскрытыми ладонями, втягивая между губ напрягшиеся соски, постепенно спускаясь ниже к животу, мягко лаская впадинку пупка, оглаживая бедра обеими ладонями, притираясь грудью к твердеющему члену. Альфа довольно усмехается, чуть приоткрывая глаза и запуская пальцы в темные волосы мальчишки, давит на затылок, вынуждая опуститься ниже, второй рукой откидывая одеяло. Подросток немного беспокоится, почти боится, но послушно опускается ниже, аккуратно тянет тонкое белье вниз, касаясь губами возбужденного члена, обдавая чувствительную головку влажным горячим дыханием. Стайлзу нравится довольная улыбка оборотня, нравятся слегка подрагивающие ресницы, и пальцы, несильно сжимающиеся в волосах. Нравится тяжесть его члена на языке, солоновато-терпкий вкус смазки, нравятся мягкие, самую малость нетерпеливые движения бедер, и тихие, с привкусом стонов, вздохи. Стайлз постанывает, пропуская член как может глубоко в глотку, и альфа с грацией большого хищника выгибается на постели, застонав в ответ. Мальчишка смотрит на зверя из-под ресниц, восхищаясь, экспериментирует, то сжимая, то расслабляя горло, почти выпускает член изо рта, придерживая рукой, жадно, влажно лижет крупную головку, дразня кончиком языка щелку уретры, рукой продолжая стимулировать член, чувствуя, как набухают, пульсируя, вены под ладонью. Питер глухо рычит, цепляясь одной рукой за простынь, а второй за волосы ласкающего его человека, запрокидывает голову выгибаясь, хватая губами воздух, осторожно вбиваясь в расслабленную глотку. Мальчишка ценит эту осторожность, старательно расслабляется, принимая глубже, почти на всю длину, оглаживает напряженные бедра вервольфа, слегка царапая, дразня, сам притирается пахом к простыням, пытаясь хоть как-то ослабить жгучее напряжение, скопившееся в низу живота. Когда альфа кончает, грубовато толкнувшись вглубь расслабленной глотки, мальчишка готов захныкать от обиды - ему бы еще несколько, буквально пару, минут, и он бы довел себя до разрядки даже этими нелепыми притираниями к матрасу. Стайлз послушно проглатывает всё, тщательно облизывая еще твердый член оборотня, проводит кончиком языка по уздечке, заставляя мужчину вздрогнуть, кажется прикусывая губу, и поправляет его белье, медленно перебираясь на постель рядом с ликаном. Хейл удерживает его, затаскивая обратно на себя, и мальчишка послушно ложится, не зная, чего ожидать, на грудь вервольфа, мягко проводя одной рукой по его боку, второй придерживаясь за плечо. - Я слишком вымотался, чтобы тебя трахать, - Хейл ведет горячей ладонью вдоль позвоночника, заставляя человека прогибаться под его прикосновениями, - но ты же должен понимать, что уснуть рядом с настолько возбужденным подростком - просто невозможно. Стайлз виновато бурчит что-то неразборчивое, уткнувшись лицом в плечо оборотня, послушно вскидывает бедра, когда мужчина одной рукой тащит вниз его белье, и не менее послушно размыкает губы, влажно облизывая поднесенные ко рту пальцы, тщательно обсасывая, сжимая губами и проводя языком по грубоватой коже. Высоко поднятые бедра чуть дрожат, член мажет смазкой по твердому животу вервольфа, Стайлз глухо стонет, принимая в себя пару пальцев. Питер не столько трахает его, сколько давит подушечками пальцев на простату, массируя, заставляя мальчишку вздрагивать все сильнее, самостоятельно насаживаясь на пальцы мужчины. Стайлз цепляется ладонями за плечи и шею оборотня, притираясь членом к его животу, громко, жаждуще стонет, осторожно прикусывая основание шеи, сжимая зубами кожу, удивляясь тому, что оборотень позволяет ему подобное. Мальчишка забывает даже о возможности прикоснуться к себе, только изгибается под руками оборотня, жмется теснее, и через несколько минут бурно, с громким стоном, изливается, пачкая спермой живот и грудь вервольфа. Стайлз совершенно точно знает, что стоит сделать дальше, после того, как Хейл убирает руки от него - подросток спускается ниже, тщательно слизывая белесые, горьковатые капли своего семени с кожи мужчины, и только закончив, откидывается на постель, тут же снова прижимаясь к Питеру. - Ты не сердишься на меня? - Стайлз не успевает сдержать свой болтливый язык, расслабленный после оргазма мозг на время перестает контролировать жаждущее разговора тело. - За что? - Питер, судя по тону, разговор поддерживать не желает, но в такие минуты Стайлз неостановим, как торнадо. - Я много времени провожу с Лидс. Ты можешь сердиться на меня из-за этого. - Это было бы нелогично, - уклончиво отвечает вервольф, перекидывая руку через худощавое юношеское тело, и притягивая его поближе к себе. - Учитывая, что я сам сказал тебе привести ее в порядок. - Дело ведь не в логичности, - мальчишка тепло дышит в шею, мягко касаясь губами кожи, вновь будя в оборотне желание. - Просто я не хочу, чтобы ты жалел о принятом решении, Питер. Понимаешь? - Я вот-вот начну сожалеть о том, что разрешил тебе забираться в мою постель и донимать меня полуночными разговорами. - А ты и не разрешал, - Стайлз тихо смеется, сползая пониже, ласково прихватывая губами тонкую кожу на ключицах. - Ты очень наглый, - в голосе оборотня не слышится ни капли сожаления. - Ты дашь мне поспать? Подросток тихо угукает, спускаясь еще ниже, мягко обнимая губами сосок, посасывая, чувствуя, как привычное уже возбуждение снова разливается теплой волной по телу. - Ты завтра снова будешь жутко занят, как в последние дни? - Нет, - альфа прикрывает глаза, позволяя человеку ласкать его, как тому вздумается. - Завтра я свободен. Поговорю с Мартин, надеюсь, она уже способна воспринимать действительность в полной мере? - Вполне, - Стайлз водит ладонью по груди и животу оборотня, медленно и влажно касаясь губами ключиц. - Она тоже хочет с тобой поговорить, Питер. Извини, - мягко улыбается, чуть отстраняясь. - Я правда соскучился. Ну... не только по сексу, - чуть жмурится, краснея. - По тебе. Правда. Я бы заварил тебе чаю, но это будет уж совсем идиотизмом… - голос Стайлза затихает, и он смущенно прижимается носом к груди мужчины. - Зачем чай? – Хейл удивленно приподнимает брови, хмыкая, и успокаивающе поглаживает льнущего к нему мальчишку по шее. - Просто, знаешь… Есть не так уж много вещей, которые я могу сделать для тебя… Кофе там заварить или чай… и всё. А я несколько дней тебя нормально не видел, мне хочется для тебя что-то сделать, я очень скучал, - подросток еле слышно вздыхает. – Но получается, что я ничего для тебя сделать не могу. Ну да. Могу замолчать, и дать тебе поспать… Извини, - смущенно трется кончиком носа об основание шеи. Питер знает, что мальчишка не лжет, и волк, расслабленно дремлющий в глубине сознания, довольно урчит, наслаждаясь близостью. - Спи, - Хейл гладит Стайлза по спине, наклоняя голову, коротко целуя взъерошенную макушку. - Я тебе верю. - Я могу тебе еще раз сказать "спасибо"? – юноша слегка расслабляется, сонно зевая. - Уже сказал, - волк недовольно ворчит, - и я был бы рад, если бы ты прекратил. Мне начинает надоедать.