Забывая о НЕНАВИСТИ, вспоминая о ЛЮБВИ.

Глава 8. Дневник. ….Чужие дневники читая, Непроизвольно отстраняюсь… Но, тайн чужих не нарушая, Я чувствую, что растворяюсь Судьба чужая… Пусть похожи, До слёз знакомые сюжеты, В чужой судьбе - я лишь прохожий, Не знающий простых ответов : Игорь Антонов Уроки наконец-то закончились. Копилка Гриффиндора пополнилась очередной дюжиной баллов, и я, довольный своими успехами, в частности, в зельеварении, двигался в сторону библиотеки. Рон и Гермиона, обеспокоенно заглядывавшие мне в глаза после Трансфигурации, вскоре, убедившись, что со мной всё в порядке, оставили меня в покое. А сейчас и вовсе, нацепив шапки, вышли погулять на морозный воздух. Держание за руки, красные щёчки. Я понимал их желание разнообразить свою жизнь и, как бонус, побыть вместе. Сейчас всё это не вызывало никакой неприязни или раздражения, которым я поддался утром. Наоборот, я был даже рад, что они дают мне время побыть одному и подумать. И … разобраться со своей находкой. Сегодня, на зельях, сверяясь с рецептом по своему учебнику, я заметил исправления в пропорциях ингредиентов. По опыту зная, что эти пометки более правильные, чем то, что рекомендует автор, я попытался разобрать нечёткие цифры. Но как бы я ни щурился и ни вертел книгу, всё же не смог точно сказать, что там было написано. И тогда я припомнил заклинание, которое мне как-то показывала Гермиона. Заклинание, помогающее показать текст на бумаге более чётко или что-то в этом роде. Я тогда, как обычно, пропустил все объяснения принципа действия мимо ушей, зато запомнил самое главное - само заклинание. - Эпфиро Видорос, – прошептал я, взмахнув палочкой над страницей. И как только слова были произнесены, по полям зазмеились буквы. По полям, которые были до этого абсолютно пустыми... Буквы сливались в слова, слова складывались в предложения. Надо ли говорить, что на уроке и в течение дня у меня так и не появилось возможности как следует вникнуть в содержание неожиданно обнаруженного текста? Друзья вечно копошились где-то рядом, а я не хотел посвящать их в тайну моих внезапных успехов в столь ненавистных ранее зельях. И сейчас, избавившись наконец от пристального надзора, я просто изнывал от любопытства. Добежав наконец до библиотеки, я устроился в самом дальнем её углу и с замиранием сердца открыл книгу на расколдованной странице. “… глупо было думать, что у меня что-нибудь получится. Я устал сражаться со своими демонами.” Начала предложения не было. Я замер, не став читать дальше. Замер от безумной догадки. Торопливо открыл первую страницу и произнёс заклинание и над ней. Точно. Не только одна страница скрывала в себе тайны прежнего владельца. Но и каждая другая. Это был… дневник. И я сейчас собирался прочитать чьи-то чужие тайные мысли. А именно, ученика под прозвищем Принц-полукровка. Не могу сказать, чтобы я долго сражался со своей порядочностью. Мгновение, и здоровая любознательность… ну ладно, будем честными - любопытство, отмело все доводы совести. Чуть сгорбившись над учебником, я погрузился в чтение. “…смешно, и грустно. Внутри колотится сердце. Интересно, ОН считает, что у меня его нету? Пусть лучше так, чем услышит, как оно рвётся наружу, когда он находится рядом. Как сжимается в попытке уберечься, когда кидает на меня презрительные взгляды. Он никогда не узнает о моей постыдной тайне. И никто никогда не узнает…” - Так-так. А писатель-то наш явно своим полом интересуется, – хмыкнул я. По крайней мере, у нас с ним есть одна общая черта. “… с каждым днём я чувствую, как погружаюсь во тьму. Она засасывает меня, тащит, ухватив когтистыми лапами. “Ты никому не нужен. Ты всем мешаешь”, – шепчет она. И каждый раз её голос, звенящий в окружающей меня пустоте, пробирается всё глубже. Я не знаю, сколько ещё смогу сопротивляться...” Кусочки текста никак не были связаны между собой. Это было странно. Как будто мысли записывались от безысходности, в момент наивысшего накала внутри автора. От невозможности выплеснуть, высказать наболевшее кому-то другому. Другу, родственнику. Как я его понимаю! Не всё можно рассказать тем, кто рядом. Страшно натолкнуться на непонимание, жалость... презрение. “Ты смотрел на картину, чуть приоткрыв рот от восхищения. Твои глаза следили за переливающимся сильным телом морского дракона, легко скользящего по морской глади. Анонимная выставка юных художников Хогвартса. Несколько номинаций, из которых моё творение выиграло целых две. Жаль, что судьям придётся отдать эти награды кому-то другому, ведь теперь я ни за что не признаюсь в своём авторстве. Уж слишком не хочется видеть, как изумление на твоём лице сменится на гримасу брезгливости...” Странно. А почему сейчас не проводится подобных мероприятий? И куда, интересно, делась эта картина, если её создатель так и не объявился? Хотелось бы на неё взглянуть. Посмотрев на часы, я отложил книгу. Удовольствие нужно растягивать, кроме того, скоро начнётся урок у Снейпа. Не думаю, что стоит опаздывать. Я ещё раз проверил карманы. Палочка и флакон с зельем невидимости были на месте. Мантию я запрятал поглубже в сумку. Несколько раз вдохнув и выдохнув в попытке настроить себя на нужный лад, я направился на занятия по развитию беспалочковой магии.