Звёздная мельница прекрасного далёко

Я попыталась сконцентрироваться на превращении, но ничего не получалось. Я взглянула на Наставника. — Извини, тут я тебе не помощник, я не фея и не могу сказать, как это происходит. Ты должна найти ответ сама. Могу только предположить, что ты должна почувствовать необходимость стать сильнее. В момент максимальной нужды ты и превратишься. Я снова позвала свою силу. Осознала то, что мне прямо сейчас нужно стать намного сильнее. Сила не отзывалась. Я чувствовала, что она тут, но что я зову её неправильно. Я решила попробовать позвать свои крылья — ведь что точно помню, что они у меня были, а значит я могу их позвать. Они внезапно откликнулись. Мне можно сначала стало жарко, потом резко холодно. Я чувствовала, что сила проснулась и немного вышла из моего тела, задвигавшись вокруг него. — А теперь полетела! — крикнул он. По звуку казалось, что резко переместился куда-то далеко, хотя буквально только что стоял рядом со мной. — А это как? — мир остался тем же и Наставник был рядом со мной. — Оттолкнись от земли и поработай крыльями. Я сделала всё так, как он сказал мне. Крылья замахали сами, будто они будите у меня всегда. Словно они у меня как руки или ноги. Только крылья. На самом деле это было достаточно приятно. Мне сложно описать всё как было в подробностях, но ощущение отсутствия земли под ногами было неожиданно приятным. — Неплохо. — у Наставника не было крыльев, но он тоже летал. — А у… Вас не бывает крыльев? — кажется, это чувство называется удивлением. — Теоретически я могу принять любую форму. Даже превратиться в облако, но мне нравится так летать. — «Нравится»? Я помню, что слышала это слово… Что это значит? — Это значит, что мне удобно и приятно делать что-то именно так и я буду стараться делать это так. По крайней мере, я помню такое значение этого слова. — Значит, мне нравится летать? — подумав, спросила я. — Да, именно так. В этом нет ничего плохого — я тоже люблю летать: можно разглядеть что-то важное. Так, Фея, не виси на месте, полетай над нашими развалинами. И не однообразно: например, попробуй сделать это спиной вниз. И не забывай иногда поглядывать вниз, ты можешь найти что-то интересное. Развалины на самом деле оказались достаточно большими — я даже не сразу нашла место, где я очнулась. Ещё сверху я увидела, что земля, на которой были развалины, была буквально пропитана силой, похожей на мою. — А Вы видите эту силу? — спросила я у него, когда мы снова встретились в воздухе. — Вся земля на самом деле мёртвая. Тут должна была быть фея с моими силами. — сказала я. — То есть, получается, это не совсем мои силы? — Твоя сила, как я помню, редкая, но не уникальная. Я слабо помню что-то о распространении сил фей, но ты не полностью уникальна. — А это хорошо или плохо? — Не то, ни другое. Я понимаю, что с тобой можно сделать. Если бы ты была полностью уникальна, я бы не смог сделать с тобой совсем ничего, а так я хотя бы что-то знаю.

***

— Я плохо помню про то, кто любил фей. Мы не любили. С ведьмами я почти не сталкивался, но к ним мы вроде относились мягче. Правда, должен заметить, — он вздохнул, — феи сами пришли к тому состоянию, когда мы вынуждены были вступить с ними в какой-то конфликт. Одиночное это было столкновение или нет, я не помню. Но эти феи были не такие, как ты. Если бы не твои силы, я бы мог сказать, что ты скорее всего простая земная фея. Поясняю: до этого момента я думал, что нахожусь не на Земле, но ты не ведёшь себя как уроженка магических миров даже с учётом твоей амнезии. Я села на свои ноги и внимательно посмотрела на него. — А почему Магикс отдельно от Земли? Мы же вроде живём в одной Вселенной, как Вы мне говорили. — Магикс развивался по полностью магическому пути развития, в отличие от Земли, где больше развивались технологии. Я бывал в своё время и там, и там, так что точно могу тебе сказать, что это — совершенно разные миры. Ты словно слышала о магии впервые, когда жители тех мест никогда не забудут о том, что такое магия — они буквально живут ей от рождения. Исходя из того, что я сказал, получается, что мы находимся на Земле. Правда, эта Земля немного другая, чем та, на которой я был до этого. Я помню, что к незадолго до того, как я потерял память, на той Земле не осталось почти никакой магии фей. То ли они сами вымерли, то ли их перебил кто — я уже не помню, но их было очень мало. Ты же сказала, что тут вся земля пропитана магией, похожей на твою. Я понимаю, что тебе незачем лгать мне, так что вывод напрашивается сам собой: мы не совсем на той Земле, но рядом с ней — я сужу по твоему платью. — И как мы будем искать людей, когда Вы научите меня тому, что знаете? — Именно теперь мы подошли к, на мой взгляд, главной проблеме: я нашёл в наших комнатах кое-какие бумаги. Язык, на котором они написаны, я знаю плохо, но кое-что я всё же смог разобрать. Почти все подписаны тысяча семьсот девятым или десятым годами. Я задумчиво хмыкнула. Что-то в этом мне одновременно и «нравилось», и «не нравилось». — Меня это тоже смутило, так как я помню, как когда-то читал книгу, датированную тысяча девятьсот десятым годом. А то, что я нашёл, выглядело само по себе вполне новым. Я помню, что обычные люди не особо любили магию. Не спрашивай, почему — я сам не помню таких подробностей. Правда, опять же, я не помню, когда так было. Так что готовься к тому, что нам придётся сражаться с людьми, прежде чем они нас примут. Мне почему-то «не понравилась» эта фраза. — Вы говорили, что это очень тяжело. Вы думаете, что я справлюсь? — Ну, мы же будем вместе. К тому же, при всём при том обычные люди боятся магии, а ты с крыльями выглядишь очень даже эффектно. Ну, то есть ты сможешь легко напугать их одним заклинанием. Кстати, надо будет заняться этим с тобой.