На расстоянии вытянутой руки

Надеюсь понравится и вы, читатели мои, ждали не зря. Я, правда, старался. А еще, Энма характером такой, как при битве Шимон с Вонголой: сильный, уверенный в себе и по-настоящему брутальный мужик.

***

— Вы слышали? К нам в класс переводится очень странный парень, он такой шуганый и никого не подпускает к себе. — А еще говорят, что он жил в Италии, после того, как он с родителями попал в аварию.       Парня толкают в плечо: — Энма, смотри, вон он! Вы что, братья с ним? — Что? — Козато оборачивается в указанном направлении и цепляется взглядом за дрожащего парня, что стоит в дверном проеме, - нет, мы не братья, - как на автомате продолжает он и едва слышно добавляет, — но я бы стал для него, кем угодно. — Итак, класс, познакомьтесь, это ваш новый одноклассник, Савада Тсунаеши-кун. «Боже, он такой красивый. А дрожит-то как. И мое сердце остановилось, мое сердце замерло»       Пока парень был в мечтаниях, Тсунаеши успел представиться и пройти до своего места, а Хаято мимоходом хлопнул его по спине, тот кивнул, как будто ответил на что-то. Потом сел точно сзади Энмы, который весь урок чувствовал его прожигающий взгляд. Звонок с урока вывел парня из глубоко раздумья, и он повернулся к Саваде. — Я – Козато Энма, — парень протянул руку новичку, но тот, словно ошпаренный отдернулся в сторону и смотрел немного испуганно. — Тсуна. Савада Тсунаеши, — тут же поправился новенький, но руку в ответ не протянул. — Йо, Тсуна! — сзади, на плечах шатена повис Ямамото и крепко прижал его к себе, — ты так вымахал, пойдем в нашу команду по бейсболу. Ахаха!       Огненно-рыжий парень внимательно наблюдал за реакцией Савады, то, как он сжимается чуть ли не в клубок, краснеет из ниоткуда, жмурит глаза и что-то тихо ворчит. Он был невероятно милым и притягательным, так и хотелось зажать его в углу и мучить, никому не показывать и не отдавать. Такое с Козато случилось впервые. Сам того не осознавая, он мысленно избил Ямамото и Гокудеру, что вились вокруг него.       «Сделать своим. Спрятать. Спрятать. Спрятать»       Мысли не оставляли в покое. Учебный день подошел к концу. Поговорить нормально не удалось, да еще и упустил из виду момент, когда Тсуна испарился в неизвестном направлении. Стиснув зубы от сожаления, он все-таки пошел домой. Проведя весь вечер, как на иголках, Энма так и не смог уснуть, и сидел на кухне с комиксом в руках, чем очень удивил Шиттопи-чан. — Энма-кун? Тебя что-то тревожит? — девушка приблизилась к лицу парня своим, — расскажи мне. — Наш новенький, Савада Тсунаеши-кун. Тебе не показалось странным его поведение, как будто он все чувствует и читает всех? — Новенький? Прости-прости, я была так увлечена маленьким, миленьким Гокудерой-куном, что пропустила все на свете, — Шитт П задумчиво зашептала и посмотрела в потолок. — Ты все не оставляешь его в покое? — Но он такой милый, когда злится, а когда произносит мое имя, ты бы видел, как его щеки становятся пунцовыми, — еще более мечтательно произнесла девушка. — Да, говорить с тобой смысла нет, вся в себе, — Энма встал со стула и ушел в свою комнату, решив сделать еще один заход в мир снов.       Всю ночь ему снились кошмары, по крайней мере, так казалось парню: за ним бегал большой питбуль и в итоге загнал его на дерево, как дворовую кошку. Энма сидел и дрожал не хуже того Савады, что так внезапно появился в его жизни, как новичок в классе. А потом Козато и вовсе превратился в кота, только не огненно-рыжего, а золотистого, с лохматой холкой на загривке, а проходящий мимо Тсуна, приютил его у себя и вот тут рыжий зажил: ласка, внимание и любовь. Все то, чего ему не хватало и то, что ему когда-то не додали. Родители умерли очень давно, и он воспитывался с другими детьми. — Тсуна, — парень резко открыл глаза и выпалил его имя на одном дыхании, — мы с тобой так похожи и не похожи одновременно. Если бы я только мог достучаться до тебя.       В этот раз уснуть получилось быстрее, чем в прошлые раз двадцать. На смену питбулю, Энме-коту и хозяину Тсунаёши, пришли дети с пустышками на шеях и загадочные люди в черных плащах. Они вели дискуссию о том, сможет ли Козато покорить никчёмного подростка и как быстро ему это удастся, а если удастся то, что будет дальше?       Слишком быстро наступило утро, в школе Энме снова не дали поговорить с Савадой: Гокудера в наглую утащил его с собой, да при том за руку.       «Моего Тсунаеши, да еще и за руку!» Недолго думая, парень выскочил вслед за одноклассниками и проследил за ними. Когда те зашли в туалет, он встал у двери, долго решаясь войти, но мысли отбило напрочь, после того, что он услышал. — Бейсбольный придурок! Эй, — послышался голос Гокудеры, — Энма... ты пожираешь его глазами. Я заметил. Хочешь, помогу? Скажи только да, и я весь твой, а взамен — ты узнаешь, о чем по-настоящему думает Ямамото. — Согласен. — Я не разочарую. Только небольшая плата вперед, что там этот придурок уже успел «наболтать»? — От тебя вкусно пахнет и ты не исправим.       «Стоп! Не понимаю. Ничего. Я нравлюсь Тсуне? Энма! Возьми себя в руки, ты ведь взрослый, уверенный в себе человек, все идет хорошо».       Из-за угла вышел Хибари, и Козато решил ретироваться с глаз долой и быстрым шагом пошел вперед. Успев отойти на достаточно приличное расстояние, дверь туалета открылась, и послышался недовольный тон ГДК. Парень оглянулся и увидел восхищенный взгляд Хибари в сторону Тсуны, а тот быстрее пули скрылся в противоположном направлении. Казалось бы, ничего удивительного в этом нет, все боялись Кею, а новички так подавно, но Савада убежал не по этой причине, в том-то и дело, что он смутился, он стал красный, как вареный рак. В Энме проснулась ревность и возмущение, а еще непреодолимое желание съездить по наглой роже ГДК. Отбросив минутный порыв в сторону, парень вернулся в класс и увидел Саваду, который уткнулся лицом в парту и закрывающимся руками. Еще раз позавидовав Кеи, в том, что он смог сделать с шатеном, рыжий сел за свою парту. И тут снова он — прожигающий взгляд новичка. Теперь ему хочется повернуться и сказать что-то типа: «я знаю, о чем ты думаешь», но духу так и не хватает. В итоге проходит еще один день, а никто так и не может сделать шаг навстречу.       Так тянется неделя, Козато замечает нездоровый интерес Хибари к Тсуне, что он все чаще начинает виться вокруг, как он выражается, «травоядного». Энму это выводит, бесит до чертиков и звездочек в глазах. Вот-вот и он не сдержится и устроит мировую драку с Дисциплинарным комитетом, переступит все границы, но не отдаст такого родного Саваду. И тут, в самый неожиданный момент, мечта всей его жизни, начинает говорить с ним сам, предлагает вместе поесть, внутри человечки пляшут «буги-вуги» и носятся, как сумасшедшие с поднятыми руками, под дружное улюлюкание. Сердце уходит в пятки, Козато хватает предмет своего вожделения за руку, в голове проносится тысячи мыслей, но улавливается лишь одна: «ты бы только знал, как у меня ноги трясутся, когда ты рядом... очень жарко». Но Тсунаеши вырывается и бежит сломя голову, поджав хвост. Стоящий рядом Гокудера не понимает в чем дело и только глазами хлопает. А это все он виноват, виноват в том, что толкнул, дал прикоснуться. Это, как цепная реакция, «принцип домино», когда срывает тормоза и хочется продолжать падать в это тепло, что исходит от столь хрупкого тельца.       Проходит минут десять, прежде чем парни выходят из ступора, хотя реакция Савады совсем не в новинку, но испуг в его глазах просто парализовал. Они обходят школу по второму кругу, но все безрезультатно. — Блин, где этот Тсуна? — произносит Гокудера. — Я переживаю за него, вдруг что-то случилось... он выглядит таким хрупким... — Энма! Не тебе об этом говорить, на себя, чудик, посмотри, — Хаято не скрывает явного сарказма в сказанном. — На самом деле, я вполне уверенный в себе человек, — гордо произнес Козато. — Хахахах!!! А чего ты весь такой «пришибленный», — итальянец указывает на пластыри, что красуются на щеках и носу рыжего. — Да, бывает, что я неуклюж и часто падаю, но постоять за себя могу, — Энма чуть вздыхает, — мы так его никогда не найдем. — Слушай, а как ты на самом деле относишься к Тсуне? — вот такого парень не ожидал больше всего, что даже воздухом подавился, — скажешь правду — получишь его адрес. — Он мне безумно нравится, — сам себя спалил рыжий и понял в чем дело, только тогда, когда Гокудера вырвал листок из тетради и накарябал адрес друга. — Спасибо, я у тебя в долгу, — забрав листок, Козато быстро побежал из школы, даже каким-то путем успел обогнать Саваду.       Прибыв по адресу, он прошел во внутренний двор и постучал в дверь, буквально через пару минут ему открыл высокий мужчина, в строгом деловом костюме, на его плече сидел зеленый хамелеон. — Чем могу помочь? — серьезно спросили Энму. — Простите, я пришел к Тсунаеши-куну, мне поговорить с ним нужно, можно я подожду его здесь? — быстро тараторил парень. — Ну, что, проходи, а мы с тобой пока поговорим, — Реборн лукаво улыбнулся и приобнял гостя за плечо, уводя в дом.       Козато то и дело отбивался от каверзных вопросов и нервно вздрагивал от стального, звериного взгляда, как неожиданно входная дверь открылась, а в коридоре что-то упало на пол. — О, Тсуна, ты пришел, — из-за дверного проема выглянул Реборн, - у нас гости. — Привет, — мило улыбнувшись, произнес Энма, выйдя в коридор, — простите за вторжение.       Парень буквально прирос к полу, не веря своим глазам, но в ту же секунду подорвался и схватил одноклассника за руку, потащил его на второй этаж, то и дело, краснея и жмурясь.       Видимо, разговор намечается серьезный.