На расстоянии вытянутой руки

      Войдя в комнату, первым делом, что сделал Тсуна - отпустил руку одноклассника и перевел дыхание. Пока они поднимались по лестнице, единственное, что слышал Савада, был ком мыслей Энмы, который сбивал с ног, заставлял удивляться и думать, думать, думать. — Зачем ты пришел, - тихо и спокойно начал шатен — Я волновался за тебя. Ты так резко убежал. Мы тебя обыскались, и Хаято в итоге дал твой адрес. — Вот как, — Тсуна прошел к кровати и сел на нее. — Именно так. С тобой все хорошо? Я тебя напугал? — Энма сел на небольшой стул напротив парня. — Все в порядке. Просто я не привык к контакту с людьми в плане прикосновений, по мне так лучше вербальное общение. — Хорошо, я больше не буду тебя касаться, — грустно произнес Козато. — Дело не совсем в этом, мне просто нужно время привыкнуть. Хорошо? — Тсунаёши протянул руку собеседнику. — Идет, — Энма потянулся вперед и пожал руку другу.       "Такие аккуратные руки, теплые. О, а у него пальцы длинные и такие тонкие".       Рыжий перевел взгляд на Саваду, который мало-помалу начал краснеть, но руку так и не отпускал.       "Ты знаешь, ты очень милый. Тсуна, я хочу тебя".       После этих слов шатен отпрыгнул в сторону, выставляя руки впереди себя, показывая знак протеста. — Я что-то сделал не то? Или может, подумал вслух? — Энма выгнул бровь в знак непонимания. Он явно пугал друга. — Нет, все в порядке, просто... не важно, — Савада выдохнул и даже так сказать успокоился. — На людях ты совсем другой. — Я знаю, но я изменюсь, иначе — мне придется вернуться в Италию к дяде.       Тут раздался звонок телефона Козато. Ответив, он наклонился к Тсуне, прошептал ему: "я этого не допущу", а затем, поцеловав в висок, вышел из комнаты. После раздался звук закрывающейся входной двери.       Савада был всегда тяжел на подъем, особенно, когда это касалось чьих-то чувств, да и вообще, слишком прост и самая заурядная личность, по словам Реборна. По этой самой причине он и не смог понять, что же именно значит это «я тебя хочу» Энмы. С одной стороны все очевидно, но с другой, совершенно не ясно. Да и хоть опыт в особо тяжких делах у него какой-никакой был, все же, не привык Тсуна ко всем этим «взрослостям». Как-то у него был непродолжительный роман с парнем, который старше его лет так на десять. Когда Тсуне было всего лишь четырнадцать, Занзасу – двадцать четыре. И второй порывался каждый раз нарушить их девственные отношения, но Саваде удавалось, каким-то магическим образом избежать этого. И ни к чему, в общем, их отношения не пришли. Хоть Занзас и был всегда внешне груб и холоден, неприступен, но стоило коснуться его, и сразу было понятно, что на самом деле, он довольно-таки мягкий и нежный, просто не всем это нужно знать. В итоге, парень Тсунаеши и вовсе сбежал к блондину, который и постарше оказался и более решительным. Это, как не странно, очень больно ударило по решительности и уверенности Савады, из-за этого он так же немало пробыл в состоянии аморфности, вследствие чего получил хорошую взбучку от Реборна. Но с Занзасом общение не прекратили, что еще больше расстраивало, когда тот приходил в гости с отцом, и от него за версту несло этим самым парнем Скуало. В такие моменты Тсуна частенько старался избегать гостя, который все равно в итоге ловил его и припечатывал к стене, вызывая волны возмущения, а вместе с ними и мурашек, но в итоге сдавался и позволял вытворять с собой черт знает что, а потом корил себя за то, что не смог дать отпор. Шатен искренне не понимал, как тот мог встречаться с кем-то и при этом все равно распускать руки до других. А еще его крайне удивляло, что Занзас не понимал, что на самом деле является педофилом и почему это его совсем не волнует, ведь и посадить могут за растление малолетних. А что самое важное было то, что брюнет никогда не врал и не перечил себе, он всегда делал то, что хотел и считал нужным, чем не особо нравился окружающим. Но что самое тяжелое для Тсуны – присутствие брюнета где-то рядом, выбивает его полностью из колеи и он готов на самые необдуманные поступки и теряет полное самообладание, позволяя себе быть ведомым. И за это он всякий раз получал от Реборна, который всячески пытался оградить его от дурного влияния и уберечь от чужих «грязных» рук и мыслей, но всякий раз это было безуспешно. Приходилось всё скрывать от Джотто, который, между прочим, не был против отношений такого рода, но их разница в возрасте очень велика была. Когда Тсуна сказал Занзасу, что уезжает в Японию, получил в ответ гневный взгляд и что-то типа «увидимся», чего очень не хотелось подростку. Думал, уедет, начнет новую жизнь и никогда не вернется к прошлому.       Лежа на кровати и обдумывая слова и разговор с Энмой, Тсуна невольно полез в свои воспоминания, связанные с прежним предметом воздыхания и до того погрузился в них, что не заметил, как пришло время спать. Ведь, если не выспаться, то в школе придется "клевать носом" и бороться с дремотой. Новый день, как и всегда, наступил слишком быстро, слишком нежелательно, но что поделать, нужно на учебу. Когда Савада выходил из дома, то Реборна не обнаружил — мужчина всегда исчезал и появлялся, когда ему вздумается.       Друзья сидели на крыше и обедали. Пока Тсуна потягивал сок, Такеши так и порывался откормить Хаято, специально приготовленным для него бенто. Бейсболисту всегда казалась болезненной худоба итальянца, хоть и крайне его привлекала. Гокудера снова кричал и обещал снести ему голову с плеч, и тут заметил, как Савада с них тихонько смеется. — Тсуна, что такое? — спрашивает Такеши. — Ничего, Ямамото, просто это так мило, - шатен улыбается, и думает, что причина, как раз таки в самом бейсболисте, в том, насколько он открыт, что к нему даже притрагиваться не нужно, чтоб "услышать" все то, о чем он "говорит", стоит лишь в глаза посмотреть и сразу все понятно. "Я еще приручу тебя, колючку такую" или "как же хочется тебя затискать, Хаято", "интересно, как он отнесется к тому, если я буду называть его по имени?", "Боже, он так мило краснеет".       Мирную идиллию нарушил внезапно появившийся Хибари Кея, с объявлением того, что они потревожили его сон и сейчас кого-то ждет мгновенная смерть, но, как только он увидел сжавшегося от страха Саваду, сменил гнев на милость. — Кого я вижу, зверек, собственной персоной, — в ныне стальном голосе ГДК появляется некая мягкость, — зайди сегодня после уроков ко мне в кабинет, нужно поговорить, а не придешь — загрызу до смерти. — Ку-фу-фу, Кея, ты бы поосторожнее был, а то хищник станет жертвой, — за спиной Хибари появляется парень и тихо шепчет на ухо, а затем хватает того за ворот рубашки и тащит к выходу с крыши. Кея сопротивляется и пытается вырваться, но безуспешно. В итоге только и успевает выкрикнуть "я тебя предупредил", перед тем как скрыться в здании школы. — Фу, как же бесит, — выплевывает Хаято, — кого-то он мне напоминает, как вспомню, аж в дрожь бросает. — Кто? Кого? — непонимающе спрашивает Ямамото. — Хибари. Занзаса, — выпаливает первый и тут же замолкает, видя, как бледнеет Тсуна, — прости, Десятый... упс, и за это тоже прости меня, я не хотел. — Ничего, все в порядке, Гокудера-кун, — я пойду в класс, что-то мне нехорошо. — Тсуна, тебя проводить? — почти синхронно говорят парни. — Нет, я сам, а вам нужно поговорить, я знаю.       Савада встает и быстро уходит с крыши, стремительно спускается с лестницы и бежит в сторону класса. Но попытка не обретает успеха — его бесцеремонно хватают со спины и прижимают к чужому телу. Над ухом проносится пугающее: "узнаю, что ты приходил в кабинет Кеи — голову откручу. Я надеюсь, ты хорошо меня расслышал на крыше, ведь я знаю о твоем секрете".       И правда, Тсуна очень испугался пронизывающего все тело взгляда, который повторял лишь одно: "Хибари мой и лучше бы тебе не приближаться, иначе найдут в сточной канаве". Да, не самый удачный поворот сюжета. У шатена подкашивает ноги, он медленно кивает и старается не шевелиться, как в чувства приводит столь родной и теплый голос. — Мукуро, отпусти Тсуну, а то не он окажется без головы, а ты, можешь мне поверить, — за спиной в ожидании, стоит Энма, сложив руки на груди, — я не ясно выразился? Руки от него убрал, — холодно и грубо "кидает" слова рыжий. — Оя-оя, кто тут появился? Еще один неудачник. Да, что же за день сегодня такой? Впрочем, вы мне не ровня, — медленно роняет слова Рокудо и уходит, отпуская Саваду, который оседает на пол и трясется, как осиновый лист на ветру.       Козато подходит медленно и приобнимает за плечи одноклассника, прижимает к себе и успокаивает. — Не бойся, я тебя в обиду не дам, — тихий шепот умиротворяет и расслабляет.       Затем они поднимаются и молча уходят в класс, держась за руки. Такого защитника у Савады еще не было. Энма был мягок и в тоже время очень серьезен и смел, что не могло не подбивать шатена доверять ему.       Тем временем на крыше Хаято яростно отбивался от влюбленного в него Такеши и грозился сделать из того отбивную, если тот не прекратит свои поползновения в его сторону. Но бейсболист, будто вовсе не слышал своего любимого, и как назло делал обратное. Ямамото, правда, не понимал, как он мог не нравиться кому-то. Обычно девчонки от него пищат, а тут нет. Может быть дело в том, что Хаято вовсе не девчонка?