***
На улице лил дождь, поэтому пришлось брать зонт и поспешить, пока погода не стала еще хуже. По дороге, Савада, как обычно повстречал Гокудеру и Ямамото. Тсуне казалось удивительным, как блондин еще не избил бейсболиста, ведь тот только так распускал руки. Невзначай уберет пушинку с волос, поправит ворот рубашки, подойдет сзади и уткнется носом в шею. В эти моменты Хаято подбрасывало, правда для шатена было непонятно от чего именно: или он уже терпеть не может и завалит его, прям на месте и изнасилует или голову ему оторвет. Но наблюдать за ними было очень весело. Школа. После стольких лет домашнего обучения, она стала для Савады чем-то чужим и даже опасным, как война и стихийные бедствия. Туда он ходил через силу и не хочу, но в последнее время, несколько людей делали дни обучения счастливыми, а некоторые - наоборот отбивали все желание туда ходить. И вот, один из этой группы снова попался в поле зрения шатена. — Оя-оя, кого я вижу, да это же тот самый неудачник, — Мукуро остановился перед парнем и внимательно его осмотрел, — ты молодец, послушный мальчик. — Что тебе от меня нужно, — чуть настороженно спросил Тсуна. — Всего лишь, чтобы я не видел тебя рядом с Кеей. — Мне он не нужен. — Я тебя предупредил, — только Рокудо собрался разворачиваться и уходить, как парень окликнул его. — Рокудо Мукуро, с чего ты взял, что я «слышал» тебя? О каком секрете ты говоришь? — С чего я взял? Савада Тсунаеши, не прикидывайся дурачком, ты прекрасно понимаешь, о чем я. — Я даже предположить не могу, — парень скрестил руки на груди, в попытках защититься от столь враждебного взгляда разноглазого. — Ты блефуешь, — Мукуро делает шаг навстречу собеседнику и заглядывает в глаза, — хочешь, я докажу это? — Вперед, — с вызовом ответил Савада. Мукуро подходит ближе и берет парня за подбородок, заглядывая в глаза. «Вполне было бы возможно, что не будь Кея моим, я бы давно затащил тебя за угол и изнасиловал тебя, хотя, думаю я и без этого так поступить могу». Тсуна взглотнул и попытался унять дрожь в теле. «Тебе страшно? Ты такой неудачник. Но, пожалуй, я все-таки воспользуюсь твоим телом». Рокудо ехидно улыбается и тянет мальчишку ближе к себе. — У тебя ничего не получится, - ровно и спокойно проговаривает Савада. — Хааа? И это называется, что ты не можешь читать мысли? Оя-оя, да кого ты обманываешь, - на мгновение показалось, что Мукуро оттаял по отношению к, как он выражается, неудачнику. — Предположим, что это так, а дальше-то что? — храбрости ему не занимать. — А дальше что? И правда, а дальше что? — разноглазый делает вид, что он совсем ничего не понимает, закатывает глаза к потолку, вздыхает, и тут же выдает, — ты мне не нравишься. То, что я тебе «сказал», может случиться с тобой в любой момент, запомни, — челюсти сводит от цепких пальцев, кажется, что вот-вот, и он оставит синяки на коже, — ты, видимо, совсем не понимаешь своего положения. Козато Энма, он ведь тебе нравится, не так ли? Будь хорошим мальчиком, и тогда, он не узнает, что я с тобой сделаю, — Мукуро отталкивает парня от себя. — Энма ни за что тебе не поверит. — А фотографиям — да. — Чертов трус. — Повтори, что ты только что сказал? — Ты трус. Жалкий трус, что даже не можешь удержать любимого человека рядом. А ведь у него нездоровый интерес ко мне, — в Тсунаеши что-то перемкнуло, когда этот человек зацепил Козато. Руки сжимаются в кулаки, и он готов показать ему пару приемов от дяди Реборна, — смотри, как бы не стало перед Кеей стрёмно. Мукуро подходит ближе, тело сковывает страх, все-таки Савада еще не настолько смел, чтоб пойти в бой со столь пугающим и непредсказуемым человеком. — А ты интересный. Так и быть, позабавимся, - Рокудо хватает шатена за руку и притягивает к себе, не ожидая такого необычного действия от Тсуны, который без задней мысли плюет ему в лицо. Первый удар приходит коленом по животу Савады, от чего он загибается, корчась от боли, он никогда не может держать себя в руках, либо в слезы, либо в драку, иначе никак. Следующий удар — кулаком по виску. В глазах темнеет, окружающее пространство начинает медленно плыть. Сколько потом ударов он принял своим телом, Тсуна не помнил и даже не догадывался — на ударе четвертом он просто потерял сознание.***
— Странно, что-то Тсуны давно нет, хотя уже обед начался, — задумчиво произносит Ямамото, - да и Энма куда-то делся. — И на душе как-то неспокойно, — сквозь зубы цедит Гокудера. — Надеюсь, он объявится. — Да ты просто Десятого не знаешь! Он такая непредсказуемая личность! — вспыхнул Хаято, вспоминая, сколько раз приходилось вытаскивать его из передряг. — Ну-ну, Хаято, все будет хорошо, я уверен, — Ямамото тянет итальянца на себя и обнимает, от чего тот приходит в бешенство и все же решается надавать ему тумаков. — Ай-ай, больно, Гокудера, ты чего? — бейсболист хватается за голову и чешет макушку. — Нечего руки распускать, — блондин заливается предательским румянцем и отворачивает голову. За тот год с небольшим, что они общаются, Ямамото не сдвинулся ни на йоту. Как он только не пытался заполучить себе его, он всегда терпел полное фиаско. Даже не помогали те моменты, когда он под шумок приносил с собой выпивку, напрашиваясь в гости, к объекту обожания, даже, в чересчур пьяном состоянии, Хаято всегда мог дать отпор шаловливым рукам Такеши, и даже пару раз смог выставить его за дверь, не обращая внимания на глубокую ночь. А потом сидел и кусал локти, соглашаясь с самим собой, что бейсбольный придурок хорошо слаженный и очень даже красив. Каждый раз порывался догнать его, снова затащить в квартиру, сделать с ним все непристойные вещи, на которые он только способен, но гордость, мать ее, не давала даже шелохнуться. Хаято винил себя за свою нерешительность и тут же вспоминал Занзаса и Тсуну, которых пару раз до своего отъезда, он все-таки успел лицезреть. И вот сейчас он сидит и хочет отдаться этим теплым рукам, жадно впиться в губы поцелуем, стянуть с него всю одежду, и плевать, что они в школе, но всяческие «но» вечно мешают. Так и приходится сидеть и мысленно пожирать себя изнутри. В отличии от Хаято, Ямамото все давно для себя решил. И он обязательно добьется своего и разобьет к чертям те стены, что выстроил вокруг себя итальянец.***
Тсуна с трудом продирает глаза, пытается встать, но боль отдается глухими ударами по всему телу. Теплые руки ложатся на его плечи, но из-за шума в голове он ничего не «слышит». Его укладывают назад на постель, а на лбу появляется холодный компресс. Прохлада струйками бежит вниз с головы до пят. Как бы ни старался, глаз он все же открыть не смог, так и пришлось лежать. Немного ранее. Энма шел по школьному коридору, так как был урок, тишина стояла гробовая, лишь из нескольких кабинетов доносились речи учителей, что пытались донести до учеников совершенно не нужную им информацию. Заворачивая за очередной угол и направляясь к лестнице, он услышал стоны и всхлипы и тут же помчался на их звук. Заглянув под лестницу, он обнаружил Саваду, который лежал на полу, в бессознательном состоянии. Шатен что-то мычал, но совсем не двигался и в себя не приходил, как бы Козато его не тормошил. Взгрузив, парня себе не плечи, рыжий вытащил его на свет и ужаснулся увиденному: лицо Тсуны было в ссадинах, на рубашке оторваны пуговицы, открывающие торс, который так же был изрядно поврежден, в некоторых местах были кровоподтеки. Энма пообещал себе найти виновника произошедшего и наказать самым жестоким образом, чего бы ему это не стоило. Успешно добравшись до медкабинета, парень уложил Саваду на койку, и принялся стирать с него следы крови и бинтовать руки. Нашатырный спирт не помогал, шатен даже не морщился, видимо сильно еще досталось. — ...ма... Эн... ма... — Тсунаеши издает звуки, от них почти нет толка, но Энма внимательно прислушивается, пытается разобраться в его мычании. Тут шатен пытается привстать, его дыхание сбивается, от чего у Козато сводит грудную клетку. Как он мог допустить, чтоб его мальчика довели до такого состояния. Он стискивает зубы и укладывает мальчишку на место. Тот покорно ложится, он чувствует, что в безопасности, что ему ничего не угрожает. Неправильная война взяла тайм-аут и можно отдохнуть. Энма снова протирает его лоб холодной тряпочкой, видит, как по телу пробегают мурашки, как он вздрагивает. Пальцы на автомате тянутся к его губам, касаются, немного надавливают и шатен поддается, приоткрывая рот, Козато этим пользуется и тихонько скользит внутрь, касаясь подушечкой пальца мягкого и теплого языка. По телу проносится разряд в 220В, так жарко ему не было даже в плюс сорок в открытом поле. Слишком неожиданно парень открывает глаза, меньше, чем через минуту он осознает суть его положения и становится красным, как рак. Рыжий прыскает смехом и убирает палец. Неловкое молчание. Оба смотрят друг на друга, как на идиотов, причем каждый из них идиотом считает именно себя, а не другого. Первым срывается Энма и кладет ладонь на щеку Тсуны, пальцем слабо надавливает на подбородок, приоткрывает совсем немного, но этого достаточно, чтобы наклониться и скользнуть языком к чужому, получить ответ и уйти с головой в эти сладкие ощущения. Руки с каждым мгновением начинают жить своей жизнью и скользят по обнаженному телу шатена, останавливаются у ремня брюк, затем плавное движение в бок и вот они уже сжимают его бедро. Савада тихонько стонет и совсем непонятно, то ли ему приятно, то ли ссадины дают о себе знать. — Кхм-кхм, — за спиной раздается чужой голос, Козато нехотя отрывается от столько увлекательного занятия и поворачивается назад. Да, его не ожидал увидеть никто.