На расстоянии вытянутой руки

      Са­вада про­дира­ет гла­за, мед­ленно взды­ха­ет и по­тяги­ва­ет­ся. Не­хотя по­вора­чива­ет го­лову в бок, при­ходит в ужас от уви­ден­но­го, за­тем заг­ля­дыва­ет под оде­яло, не­ре­аль­но охи­рева­ет, ста­новит­ся блед­ным, как ось­ми­ног во вре­мя ис­пу­га, за­тем на­чина­ет кри­чать на всю ком­на­ту, как по­тер­певший. — Ка­кого чер­та здесь про­ис­хо­дит!? Зан­зас, от­ку­да ты взял­ся в мо­ём до­ме, по­чему мы в од­ной пос­те­ли, да ещё и го­лые? — ша­тен ос­матри­ва­ет­ся по сто­ронам и по­нима­ет, что ни чер­та он не у се­бя. — Тсу­на, ми­лый, прек­ра­щай быть му­сором, те­бе, что кош­мар прис­нился? - муж­чи­на во­роча­ет­ся в пос­те­ли и по­вора­чива­ет­ся к ис­точни­ку шу­ма, — мы ведь дав­но уже вмес­те жи­вём. Или те­бя, так из­би­ли, что нап­рочь за­мени­ли все вос­по­мина­ния? — Что? Я ведь сей­час в На­мимо­ри! — Са­ваду на­чина­ет одо­левать па­ника. — Тсу­на, ка­кая На­мимо­ри? О чем ты? Силь­но го­ловой уда­рил­ся? — Зан­зас гла­дит пар­ня по го­лове. — Зан­зас... не шу­ти так... — в го­лосе чи­та­ет­ся яв­ное ра­зоча­рова­ние. — Как не шу­тить? Что мы вмес­те? - брю­нет вски­дыва­ет­ся на кро­вати, прив­ста­ет и хва­та­ет па­рень­ка за пле­чи.       "Не от­вергай ме­ня".       Са­вада те­ря­ет­ся еще боль­ше, на гла­зах прос­ту­па­ют сле­зы, а в го­лове кру­тят­ся лишь мыс­ли об Эн­ме. Это ведь бы­ло так ре­аль­но, он ведь, прав­да, был у не­го, его ма­лень­кий спа­ситель, тот к ко­торо­му хо­телось стре­мить­ся, до­верить­ся, стать нуж­ным ему. А тут, все, ка­жет­ся, что все по­терян­но без­воз­врат­но. Как так? Он ведь все от­четли­во пом­нит. Все бы­ло прав­дой, са­мой прав­ди­вой. Но по­чему все так обер­ну­лось? А Яма­мото с Го­куде­рой, они ведь бы­ли ря­дом, им бы­ло ве­село вмес­те. Их по­ходы в шко­лу, обе­ды вмес­те на кры­ше. И Эн­ма. У не­го ведь те­перь есть Эн­ма, его ог­ненно-ры­жий маль­чик, его сол­нце. Да­же хо­чет­ся ве­рить в этих прок­ля­тых Хи­бари и Му­куро. Его ведь из­би­ли, вче­ра. Или вов­се не вче­ра это бы­ло. Сколь­ко вре­мени прош­ло, что про­ис­хо­дит? За­чем Зан­зас сно­ва объ­явил­ся, за­чем он ру­шит его на­деж­ды и меч­ты. Для че­го он все это за­те­ял? — А как же Ску­ало? Ты ведь был с ним... — Тсу­на­еши всхли­пыва­ет и пы­та­ет­ся от­тол­кнуть от се­бя муж­чи­ну. — Ка­кой Ску­ало?! Тсу­на, не не­си чушь, у нас дав­но нет ни­чего, ведь я ос­тался с то­бой! — брю­нет сжи­ма­ет хруп­кие пле­чи Са­вады.       "Верь мне". — Не хо­чу! — те­перь па­ренек сры­ва­ет­ся и на­чина­ет ис­те­рить, от­бра­сыва­ет чу­жие ру­ки с плеч и не да­ет к се­бе прит­ро­нуть­ся, — не при­касай­ся ко мне! По­шел вон! Ви­деть те­бя не хо­чу!       Зан­за­су ни­чего не ос­та­ет­ся, кро­ме как, скру­тить нес­носно­го маль­чиш­ку, при­жать к се­бе и впить­ся по­целу­ем в его гу­бы. Тсу­на чер­ты­ха­ет­ся и от­талки­ва­ет, ку­са­ет за гу­бы, язык, глу­боко ца­рапа­ет ног­тя­ми ко­жу на ру­ках муж­чи­ны, ко­торый с каж­дым та­ким по­рывом це­лу­ет глуб­же, уве­рен­нее, нас­той­чи­вее. Вся­кий раз, ког­да Са­вада нер­вни­чал и пси­ховал, толь­ко это и по­мога­ло, в про­чем, ни­чего не из­ме­нилось. Все про­тес­ты со вре­менем схо­дят на нет. Ша­тен сти­ха­ет, на­чина­ет не­лов­ко от­ве­чать, а по ще­кам ка­тят­ся сле­зы гра­дом, ко­торые пос­ле со­бирал гу­бами са­ма же при­чина их. — Ус­по­ко­ил­ся? — Да, — гла­за стек­ле­не­ют, го­лос по­туха­ет и ста­новит­ся бес­цвет­ным, Зан­зас слов­но вы­пива­ет его до кап­ли, при­ковы­ва­ет к се­бе и не да­ет сво­бод­но вздох­нуть. — Тсу­на. Кто те­бя из­бил? — Я не знаю, — наг­лый вру­ниш­ка, хо­тя об­ла­датель ру­бино­вых глаз ни за что ему не по­верит, да­же, ес­ли он ска­жет прав­ду. Ведь ни­како­го отъ­ез­да в На­мимо­ри не бы­ло, не бы­ло Хи­бари, Му­куро, Эн­мы и Яма­мото. Это все ра­зыг­ра­лась фан­та­зия на фо­не сот­ря­сения моз­га. Или, все же это бы­ла прав­да? — За­чем ты мне врешь? - ров­ным то­ном спра­шива­ет Зан­зас. — Я не вру те­бе, — от­вет по­луча­ет­ся еще су­ше, чем преж­де. — Врешь!       Муж­чи­на вста­ет с пос­те­ли и ухо­дит в дру­гую ком­на­ту, в то вре­мя, как Тсу­на сво­рачи­ва­ет­ся ка­лачи­ком и пы­та­ет­ся по­нять про­ис­хо­дящее. Мыс­ли, как снеж­ный ком на­рас­та­ют друг на дру­га, цеп­ля­ют­ся за соз­на­ние и тя­нут кам­нем на дно ду­ши. Хо­чет кри­чать и пла­кать, но сил нет, нет ни­чего, кро­ме все­пог­ло­ща­ющей пус­то­ты. Ти­хо, слиш­ком ти­хо, ти­ше мо­жет быть толь­ко в без­воздуш­ном прос­транс­тве, в ко­тором те­бя раз­ры­ва­ет на кус­ки. Вре­мя те­чет мед­ленно, ок­ру­жа­ющее прос­транс­тво плы­вет, соз­да­вая стран­ные гал­лю­цина­ции. — Мо­ре вол­ну­ет­ся раз: с не­ба те­чет во­да; не­бо вол­ну­ет­ся два: нав­сегда, ни­кого, ни­ког­да; не­бо вол­ну­ет­ся три: зам­ри и ум­ри, — с губ маль­чиш­ки сры­ва­ют­ся ед­ва слы­шимые сло­ва. В этот мо­мент в ком­на­те по­яв­ля­ет­ся муж­чи­на, про­ходит и са­дит­ся на край кро­вати. — Тсу­на, ты хоть пом­нишь ка­кой се­год­ня день? — Нет, я во­об­ще за­путал­ся во всем, — без­различ­но от­ве­ча­ет ша­тен. — Че­тыр­надца­тое ок­тября. — Зан­зас... — не­лов­кое мол­ча­ние, шес­те­рен­ки в го­лове на­чина­ют свой ход, мыс­ли нем­но­го про­яс­ня­ют­ся, — я ведь поз­драв­лял те­бя с днем Рож­де­ния? — Сей­час речь идет не мо­ем, а о тво­ем, — Зан­зас опус­ка­ет ря­дом с ли­цом ша­тена ко­та пе­соч­но­го цве­та, с хол­кой на заг­ривке, очень по­хоже­го на ма­лень­ко­го ль­вен­ка. Тсу­на рас­кры­ва­ет гла­за от удив­ле­ния и бук­валь­но та­ет на гла­зах, ведь он всег­да о та­ком меч­тал, но ни­кому, ни­ког­да не рас­ска­зывал. Ока­зыва­ет­ся не толь­ко он мо­жет "чи­тать" чу­жие мыс­ли. — Зан­зас, спа­сибо, — Са­вада не сво­дит глаз с мяг­ко­го чу­да, ко­торый под­хо­дит бли­же и ли­жет его в нос, па­рень жму­рит­ся и счас­тли­во улы­ба­ет­ся, — но, как ты уз­нал, что я хо­тел имен­но ко­тен­ка и точ­но та­кого?       Муж­чи­на лишь улы­ба­ет­ся и наб­лю­да­ет за эти­ми дву­мя.

***

— Не твое де­ло, му­сор, — муж­чи­на под­хо­дит к кро­вати, где ле­жит Са­вада, бе­рет его на ру­ки и быс­тро вы­ходит из ка­бине­та, про­гова­ривая на­пос­ле­док, — дер­жи свои ру­ки от не­го по­даль­ше.       Дверь мед­ка­бине­та зах­ло­пыва­ет­ся и Эн­ма ос­та­ет­ся в пол­ном оди­ночес­тве и ти­шине. Не сра­зу при­ходит в се­бя от это­го про­жига­юще­го из­нутри взгля­да.       Кто это та­кой? Что он здесь за­был? По­чему заб­рал Тсу­ну и кто он ему та­кой? Воп­ро­сы без от­ве­тов. И ник­то не даст на них от­вет, кро­ме Са­вады. Но по­яв­ля­ет­ся ди­кое сом­не­ние, что он уви­дит его вновь. Его ук­ра­ли из-под но­са, да­же не пос­лу­шав, не дав по­нять. По­чему и за­чем? Веч­ные воп­ро­сы, ко­торые толь­ко про­жига­ют ду­шу, не да­вая вза­мен ни­чего.       Эн­ма вне­зап­но для се­бя сры­ва­ет­ся с мес­та и бе­жит за по­хити­телем, но осоз­на­ние то­го, что он опоз­дал, при­ходит слиш­ком поз­дно. Нить, что ос­тавля­ет пос­ле се­бя Тсу­на, по­теря­на, за нее не ух­ва­тить­ся, ее не най­ти. Ры­жий ос­та­нав­ли­ва­ет­ся на пол­пу­ти, и спол­за­ет по стен­ке вниз, пря­чет ли­цо в ко­лен­ках и бе­зос­та­новоч­но ду­ма­ет. — Тра­во­яд­ное, по­чему ты не на уро­ке, — хо­лод ме­тал­ли­чес­ко­го на­конеч­ни­ка тон­фы рас­простра­ня­ет­ся по ко­же и бе­жит стру­ей вниз по поз­во­ноч­ни­ку, — ты на­руша­ешь дис­ципли­ну.       Ко­зато под­ни­ма­ет го­лову вверх, бро­са­ет оз­лоблен­ный взгляд на ГДК. Цвет глаз пар­ня плав­но пе­рете­ка­ет из ка­рих в ру­бино­вый, в них по­яв­ля­ет­ся ярость, ко­торая ме­ша­ет­ся с болью и не­пони­мани­ем. Он вста­ет и мол­ча ухо­дит.       Сза­ди Хи­бари по­яв­ля­ет­ся Му­куро, и шеп­чет то­му на ухо. — Ку-фу-фу. Са­ваду Тсу­на­еши ук­ра­ли из-под но­са, — при­об­ни­ма­ет сво­его воз­люблен­но­го за пле­чи, — вот тот и бе­сит­ся. — Ру­ки убе­ри. — На­рушаю дис­ципли­ну? — А ты как ду­ма­ешь? — Нет.

***

      Пря­миком из шко­лы Эн­ма нап­равля­ет­ся к до­му Тсу­на­еши. Но­ги на ав­то­мате ве­дут его пря­мо к це­ли, вот он уже сто­ит у две­ри, и толь­ко хо­чет пос­ту­чать, как от­кры­ва­ет­ся дверь и на по­роге сно­ва пред­ста­ет муж­чи­на с ха­меле­оном на пле­че. — Это опять ты. — Тсу­на­еши-кун до­ма? — Нет, он дол­жен быть в шко­ле.       Ры­жий за­меча­ет двух муж­чин сза­ди Ре­бор­на, один из них вы­литый Тсу­на, толь­ко пос­тарше лет на де­сять-пят­надцать, вто­рой то­го же воз­раста, что и пер­вый, на­поми­на­ет Го­куде­ру. Блон­дин обо­рачи­ва­ет­ся в сто­рону гос­тя, сна­чала не­до­уме­ва­ет, а за­тем рас­плы­ва­ет­ся в глу­пой улыб­ке, под­хо­дит к Ре­бор­ну и ак­ку­рат­но по­виса­ет на его пле­че. — А это слу­чай­но не тот маль­чик, о ко­тором рас­ска­зывал Еши? — за­ин­те­ресо­ван­но спра­шива­ет Джот­то. — Да, на­вер­ное, он са­мый. — Ммм, ка­кой ин­те­рес­ный, а гла­за ка­кие кра­сивые... — Эй, вы, че­го за­вис­ли на по­роге? — под­клю­ча­ет­ся Джи. — Не стой на по­роге, про­ходи-про­ходи, — Джот­то тя­нет рас­те­рян­но­го Эн­му внутрь до­ма, — Еши час­то рас­ска­зывал о маль­чи­ке с ко­торым ему уда­лось под­ру­жить­ся, — муж­чи­на не за­мол­ка­ет, втас­ки­ва­ет то­го в кух­ню и уса­жива­ет за стол, — да, жаль, что На­ны нет, она бы сей­час нас вкус­нень­ким на­кор­ми­ла. Все рас­са­жива­ют­ся за сто­лом, за ис­клю­чени­ем Джи, ко­торый по­лез в шкаф за круж­ка­ми, что­бы при­гото­вить чай. — На­ны? — пе­рес­пра­шива­ет ры­жий. — Ма­мы Еши, они по­гиб­ли вмес­те с его от­цом, по­это­му его опе­кун сей­час я. Да, я же не пред­ста­вил­ся, я Джот­то, так ме­ня и на­зывай, — ли­цо блон­ди­на оза­ря­ет при­вет­ли­вая улыб­ка. — Ко­зато Эн­ма. — Точ­но! Эн­ма, имен­но о те­бе и рас­ска­зывал Тсу­на­еши! Кста­ти, по­чему ты здесь? — Тсу­на­еши-ку­на заб­ра­ли из шко­лы. — Кто заб­рал? — вклю­чил­ся в раз­го­вор Ре­борн. — Муж­чи­на, жут­кий та­кой. Тсу­на се­год­ня упал и уда­рил­ся го­ловой, по­терял соз­на­ние, я от­нес его в мед­ка­бинет, — Эн­ме не хо­телось тре­вожить взрос­лых тем, что на са­мом де­ле Са­ваду из­би­ли, — по­ка я за ним прис­матри­вал, при­шел че­ловек, взял его и унес. Я да­же по­нять ни­чего не ус­пел... — Муж­чи­на? — удив­ленно спра­шива­ет Джи. — Да, у не­го в во­лосах еще что-то, ти­па перь­ев. На ви­де ему око­ло двад­ца­ти че­тырех где-то. — Не, Зан­за­су двад­цать шесть, толь­ко-толь­ко ис­полни­лось, три дня на­зад. Мы при­лете­ли вмес­те. Зав­тра у Еши день Рож­де­ние, — спо­кой­но вы­пали­ва­ет Джот­то. — А кто та­кой, этот Зан­зас? — На­пугал те­бя, да? — Джи са­дить­ся за стол нап­ро­тив. — Не то что­бы на­пугал, я прос­то оце­пенел. — Зан­зас ста­нет для те­бя боль­шой проб­ле­мой, ес­ли он ре­шил вер­нуть Тсу­ну се­бе, — оза­дачен­но про­из­но­сит Ре­борн. — Вер­нуть се­бе?! - вскри­кива­ют трое от не­до­уме­ния. — Упс... — ре­пети­тор осоз­на­ет, что ляп­нул лиш­нее. — Ре­борн! Как дав­но у них «это»? — Джот­то блед­не­ет на гла­зах, — я, ко­неч­но, не про­тив, но ведь он толь­ко-толь­ко на­чал соз­на­тель­ную жизнь! — Па­ру лет на­зад, — му­жичи­на сни­ма­ет ха­меле­она с пле­ча и усаживает се­бе на ко­лени, чуть пог­ла­живая, — Ле­он, твой хо­зя­ин иди­от. — По­чему ты мне ни­чего не ска­зал? — про­дол­жа­ет вспы­хивать опе­кун Тсу­ны. — А ты, что ду­мал, что они в иг­рушки иг­ра­ют, ког­да Зан­зас при­ходит?! — Ре­борн уже чуть ли не кри­чит, — да мы прос­то те­бя не хо­тели это втя­гивать, а то ты бы во­об­ще от шо­ка умер, хо­тя от этих дво­их не от­ли­ча­ешь­ся!       В этот мо­мент Джи и Джот­то не­лов­ко опус­ка­ют гла­за в пол, а Эн­ма все боль­ше и боль­ше ни­чего не по­нима­ет, кро­ме од­но­го: ес­ли он не вер­нет Тсу­ну, то все бу­дет по­терян­но, все ста­рания и по­пыт­ки сдви­нуть­ся с мер­твой точ­ки. Нуж­но что-то сроч­но де­лать. Ко­зато зас­тыл взгля­дом в од­ной точ­ке, пы­та­ясь при­думать, что же мож­но сде­лать, но как, ес­ли он да­же не зна­ет, где сей­час Тсу­на. Точ­но! Уз­нать, где ос­та­новил­ся Зан­зас! — Джот­то-сан, прос­ти­те, Вы не зна­ете, где ос­та­новил­ся Зан­зас? — Нет, увы, при­летел-то он с на­ми, но тут же ушел. По­дож­ди, я сей­час поз­во­ню ему, — Джот­то дос­тал те­лефон и наб­рал Зан­за­са, но от­ве­та так и не по­лучил. — С Тсу­на­еши-ку­ном все бу­дет хо­рошо? — обес­по­ко­ено спра­шива­ет Эн­ма. — На Зан­за­са мож­но по­ложить­ся, ведь он уже взрос­лый па­рень.       Трое взрос­лых пе­рег­ля­нулись друг с дру­гом и вздох­ну­ли. Ведь каж­дый по­нимал, что ока­зав­шись в ру­ках Зан­за­са, Тсу­на сно­ва для них по­теря­ет­ся, ведь он, как ник­то дру­гой был за­висим от это­го че­лове­ка. — Я ду­мал, что от­пра­вив Тсу­ну в Япо­нию, смо­гу нав­сегда от­вя­зать его от не­го, — на­чал Ре­борн, — ка­кого чер­та вы поз­во­лили ему при­лететь вмес­те с ва­ми? — Он ска­зал, что хо­чет поз­дра­вить Еши лич­но, - глу­хо вы­пус­тил Джот­то. — Спа­сибо, я, по­жалуй, пой­ду, — Эн­ма встал из-за сто­ла, — по­луча­ет­ся, се­год­ня его не бу­дет? — Мы не мо­жем ска­зать те­бе точ­но, но мы най­дем их. Не пе­режи­вай, — за­верил ры­жего Джи.       Ко­зато поп­ро­щав­шись со все­ми, по­кинул дом Са­вады. — Ду­ма­ете, с Тсу-ку­ном все бу­дет хо­рошо? — спра­шива­ет Джи. — Без по­нятия, нуж­но об­зво­нить все гос­ти­ницы в На­мимо­ри, — пред­ла­га­ет Ре­борн. — А мне что-то под­ска­зыва­ет, что они уже да­леко не в На­мимо­ри, — взды­ха­ет Джот­то, — ведь Зан­зас он та­кой неп­ред­ска­зу­емый, он пу­лей вы­летел из а­эро­пор­та и ис­чез. Черт, так хо­телось ус­тро­ить Еши сюр­приз. — Вот и ус­тро­или, на­зыва­ет, — Ре­борн дос­та­ет те­лефон и зво­нит Тсу­не, но вмес­то гуд­ков слы­шит: «Дан­ный або­нент не­дос­ту­пен или на­ходит­ся вне зо­ны дей­ствия се­ти», — чер­тов Зан­зас со сво­ими при­хотя­ми. Го­ворил же ему ос­та­вить мел­ко­го в по­кое, так нет, он его еще и по­хищать уду­мал. — Нуж­но поз­во­нить Ха­ято, — пред­ла­га­ет Джи и тут же де­ла­ет зво­нок. — Да... — бук­валь­но, че­рез ми­нуту до­носит­ся с той сто­роны, — Джи, вы уже при­лете­ли? — Ха­ято, ты че­го та­кой за­пыха­ный? Те­бе пло­хо? — Уммм... нет, все хо­рошо... прав­да, — го­лос италь­ян­ца дро­жит мо­мен­та­ми. — Ха­ято, ты чем там за­нят? — встре­вожен­но спра­шива­ет муж­чи­на. — Ни­чем, та­ким ва..жным... ахх... — Я те­бя по­коло­чу, слы­шишь!? — Ха­аа... ро­шо. Так вы уже, а­ах, здесь? — Да, мы у Тсу­ны до­ма, но его нет, его Зан­зас из шко­лы заб­рал, ты их не ви­дел? — Зан­зас!? Ой... нет, не ви­дел... хаа... мы с Яма­ааа...мо­то их по­ищем, — за­тем звук об­ры­ва­ет­ся и идут гуд­ки. — Вот ведь Ха­ято! С кем-то уже... черт, да, ког­да он ус­пел так пов­зрос­леть? — Э­ээм, толь­ко что, Ха­ято с кем-то раз­вле­кал­ся? — Джот­то нем­но­го пок­раснел, — аж воз­бу­дил­ся, стыд­но-то как... — Из­вра­щен­цы, — Ре­борн вста­ет и ухо­дит.

***

      На ули­це ве­чере­ло. При­дя до­мой, Эн­ма вряд ли смо­жет ус­нуть. Зло­ба сме­ня­ет­ся от­ча­яни­ем, па­рень хва­та­ет­ся за го­лову и не мо­жет най­ти ни од­но­го пра­виль­но­го ре­шения. Хо­чет­ся за­рыть­ся под оде­яло, ус­нуть, а ког­да прос­нуть­ся по­нять, что все это был лишь кош­мар, и по при­ходу в шко­лу, Тсу­на бу­дет, как обыч­но си­деть за сво­ей пар­той. Са­мое обид­ное то, что сей­час он ни­чего не мо­жет сде­лать, как же нес­пра­вед­ли­во сей­час быть бес­по­мощ­ным ре­бен­ком, ко­торый толь­ко и мо­жет, что ждать сле­ду­юще­го дня. Да­же ужин в кру­гу дру­зей не по­мога­ет от­влечь­ся, сов­сем ни­чего не по­мога­ет, а в гор­ло не ле­зет ни кус­ка еды, хо­тя Адель­хейд го­тови­ла прос­то ве­лико­леп­но. В ито­ге, оче­ред­ной день за­кон­чился не­уда­чей. — Зав­тра неп­ре­мен­но бу­дет луч­ше, — ус­по­ка­ивал се­бя ры­жий.       Прос­нувшись ут­ром, го­лова бо­лела так, слов­но вче­ра бы­ла ле­ген­дарная по­пой­ка, не хо­телось ид­ти в шко­лу, но приш­лось по од­ной прос­той при­чине: Тсу­на. Са­мые опас­ные по­доз­ре­ния все-та­ки ис­полни­лись — Са­вады в клас­се не ока­залось, ни на пер­вом уро­ке, ни на пос­леднем, ров­но так же, как и на сле­ду­ющий день и еще че­рез день. И в ито­ге, Ко­зато ре­шил по­дой­ти к луч­ше­му дру­гу про­пажи. — Из­ви­ни, Го­куде­ра-кун, мож­но с то­бой по­гово­рить? — на­чал Эн­ма. — Да, ко­неч­но. — Кто та­кой Зан­зас для Тсу­на­еши-ку­на? — Ого, как сра­зу и в лоб, - не­доволь­но по­мор­щился Ха­ято. — Мне нуж­но это знать! — Стой, не впа­дай в па­нику, хо­тя — впа­дай. Зан­зас тот, кто сде­лал Тсу­ну за­виси­мым от се­бя ког­да-то. — Вот черт! — вы­ругал­ся ры­жий, — он заб­рал у ме­ня его, — ис­те­ричес­кие нот­ки в го­лосе для не­го всег­да бы­ло тя­жело пря­тать, — я дол­жен его най­ти. — Ду­маю, Зан­зас не поз­во­лит те­бе его заб­рать на­зад, ес­ли он из Ита­лии сю­да при­летел, да еще и заб­рал его у те­бя из-под но­са. — Я все рав­но вер­ну его, че­го бы мне это не сто­ило, — зло про­шипел па­рень. — А ты не ду­ма­ешь, что уже слиш­ком поз­дно. Да­же Ре­борн и Джот­то не зна­ют их мес­то­нахож­де­ние. — Да, пле­вать, кровь из но­са, но най­ду. — Ну, что ж, уда­чи, на­де­юсь, с то­бой Де­сято­му бу­дет луч­ше, — Ха­ято пох­ло­пал Эн­му по пле­чу и уда­лил­ся из клас­са за Яма­мото, ко­торый по­махал ему ру­кой. — Не­нави­жу та­кие мо­мен­ты, — еле слыш­но про­из­но­сит Ко­зато.

***

      Ком­на­ту за­лива­ет тус­клый свет. Са­вада Тсу­на­еши уже бо­лее-ме­нее при­шел в се­бя, но так и не ре­ша­ет­ся по­дой­ти к ок­ну и заг­ля­нуть за што­ры. Он бо­ит­ся этой ре­аль­нос­ти, в ко­торой нет его лю­бимой Япо­нии, Яма­мото и, ко­неч­но же, Эн­мы. Но и ос­та­вать­ся в этой тес­ной клет­ке нет боль­ше сил. Хо­чет­ся на во­лю. Хо­чет­ся выр­вать­ся из этих тис­ков, что ду­шат каж­дый час силь­нее. Он лю­бил Зан­за­са, боль­ше все­го на све­те, но лю­бовь прош­ла, как про­ходит ле­то, и ты сов­сем не за­меча­ешь, как осень сме­ня­ет­ся зи­мой, та­кой жгу­чей и об­жи­га­ющей, вы­еда­ющей те­бя из­нутри. — Зан­зас, от­пусти ме­ня, — уве­рен­но про­из­но­сит Тсу­на­еши. — Что, по Эн­ме сос­ку­чил­ся? — из­де­ва­ет­ся муж­чи­на. — От­ку­да ты зна­ешь это имя? — сер­дце вы­да­ет куль­бит и уно­сит­ся в пят­ки. — Ты, ког­да спишь, пос­то­ян­но зо­вешь его. С ка­ких это пор ты стал мне из­ме­нять? — Я те­бе не из­ме­няю. Меж­ду на­ми во­об­ще ни­чего нет и быть не мо­жет. Хва­тит ме­ня дер­жать в этой клет­ке. — Опять ты на­чина­ешь вес­ти се­бя, как му­сор, — нер­вно вы­дыха­ет брю­нет.       Мел­кую ру­гань пре­рыва­ет стук в дверь, Тсу­на сры­ва­ет­ся с мес­та и бе­жит к две­ри, но все тщет­но, клю­чей в за­моч­ной сква­жине нет. Он дер­га­ет дверь и пы­та­ет­ся от­крыть, а на воп­рос: «кто там?», по­луча­ет дол­гождан­ное: «Ре­борн и Эн­ма».