На расстоянии вытянутой руки

— Занзас, мать твою! Открывай живо дверь! — доносится с обратной стороны, — если я сейчас не увижу Тсуну, я твою голову о стену размажу, будь в этом уверен! — И чего это Реборн так разорался? — фыркает Занзас, нехотя плетясь к двери, — что хвостом виляешь? Нового хозяина учуял, Тсуна? — Занзас, не будь таким эгоистом. Мы давно не вместе пойми ты уже, наконец! У тебя своя жизнь, у меня своя, так что, прекращай весь этот цирк, — умоляющий взгляд Савады заставляет сердце брюнета сжаться от боли.       Мужчина молча подходит к подростку и обнимает его за плечи.       «Тсуна. Будь со мной, прошу». — Нет, Занзас, все в прошлом, — тихо шепчет Тсунаеши. — Вы задолбали! Живо открывайте дверь! — Реборн уже почти вышибает преграду, разделяющую их.       «Останься со мной. Выбери меня, Тсуна». — Отпусти меня. Занзас, открой дверь. Умоляю, открой эту чертову дверь! — Савада почти ревет и вот-вот завоет волком, снова делает никчемные попытки оттолкнуть от себя брюнета, — открой дверь.       «Я люблю тебя». — У тебя есть Скуало, возвращайся к нему. Он ждет тебя и очень тебя любит, очень-очень, — голос дрожит, а ноги подкашивает.       «Останься со мной, прошу. Я был дураком».       Дверь с грохотом срывается с петель и продолжает держаться в проеме на добром слове. Ее легко откидывает внутрь Реборн, и они с Энмой проходят в квартиру. Рыжий недолго думая, хватает Саваду за руку и тянет на себя, но почти сразу получает подачу в челюсть от Занзаса, который забирает растерянного Тсунаеши и прячет за своей спиной. Козато выходит из себя, потирает ладонью ушибленное место, челюсть сводит от боли. В итоге не сдерживается и хватает мужчину за грудки, заглядывает ему в глаза, испепеляя взглядом. Вот, он заносит кулак для удара, но его перехватывает Реборн, а Занзасу дает неслабую оплеуху по затылку, от чего тот наклоняется вперед. — Быстро успокоились! Бери Тсуну и валите отсюда ко всем чертям и на глаза мне сегодня не попадайтесь, — в этот момент Реборн хватает двух подростков за шкирки и буквально выкидывает их из дверного проема, — а с тобой, Занзас, мы сейчас поговорим.       Мужчина ставит дверь в проем, имитируя ее целостность, и толкает Занзаса вглубь квартиры. — Реборн, ты чего удумал? — алоглазый встает на дыбы, подобно разгневанному коту. — Слышишь ты, мелкий придурок, ты вообще, что себе позволяешь? Думаешь, нормально вот так вот переворачивать жизнь ребенка? Похищать его и не ставить нас в известность. Это, ни в какие ворота не лезет. — Реборн, да что ты, как с цепи сорвался? — Это я с цепи сорвался? Да это ты творишь, хрен знает что! — И вообще, Тсуна мой, — серьёзно говорит Занзас. — Твой? Ты слышишь, что ты, черт возьми, говоришь? Повтори яснее. — Тсуна принадлежит мне. — Да, пошли вы оба к черту, что ты, что Энма. Нашлись мне тут герои-любовники. Тсуна мой. — Твой? — Да, мать твою, мой. Мой ученик и мой подопечный. Устроили мне тут дележку. Не разевайте рты на то, что вам не принадлежит по праву. Да и вообще, он живой человек, который сам вправе выбирать, с кем ему быть и что ему делать! А ты же ему продохнуть не даешь. — Не правда! — Занзас, прекращай, собирай свои манатки и проваливай к чертям, назад в Сицилию. Хватит этого цирка. — Я это так просто не оставлю. — Вот же тугодум, — Реборн на секунду хватается за голову, — бесите меня все! Чтоб сегодня же, духу твоего в Намимори не было. Ты меня слышал? — А что, если нет? — Я от тебя живого места не оставлю, если близко к Тсунаеши подойдешь. — Напугал. — Я тебя предупредил, — Реборн разворачивается и уходит из квартиры.

***

      Энма тащит за собой ничего не понимающего Тсуну из подъезда, садит его в машину и они уезжают к Саваде. На удивление в доме никого не оказалось. Рыжий продолжает тянуть за собой парня внутрь на второй этаж, в комнату к Тсуне. Проталкивает вглубь, закрывает за собой дверь, возвращается к шатену и прижимает к стене, заглядывая в глаза. — Где он тебя трогал? Что он с тобой делал? — руки Козато начинают блуждать по жилистому телу, то и дело, сжимая кожу на боках. — Нигде, — хочется сказать куда больше, чем получается. Слова застревают в горле комом детской обиды за то, что не только Занзас, но и Энма обращаются с ним, как с вещью. — Наглый врунишка, — Козато более чем медленно приближается лицом к лицу Тсуны, от чего тот жмурится, — боишься? — Нет, - проносится в ответ из уст подростка, который с каждой секундой закрывает глаза плотнее. — И все равно, такой трусишка, — Энма целует Тсуну в губы, обводит кончиком языка контур верхней губы, затем большим пальцем чуть приоткрывает его рот и проталкивает язык дальше.       Саваду подкидывает всем телом, прошибает волной мурашек. Получить поцелуй от рыжего хотелось очень долго. Он тут же отвечает на него, жмется телом плотнее. Дыхание сбивается и становится прерывистым, оторваться друг от друга нет сил.       "Люблю тебя, хочу тебя, знал бы ты, как нужен мне". — Знаю, я тоже, — Савада на секунду отрывается от столь вкусных губ, улыбается и снова целует.       Энма от удивления широко открыл глаза. Внутри что-то разбилось, громким шумом отдаваясь в перепонки. Он сильнее прижал Тсуну к стене и стал жадно срывать поцелуи с губ. Руки бесцеремонно стаскивали одежду с желанного тела. Поцелуи переходили с губ на щеки, шею, ключицы и дальше. Шатен пытался сдерживать рвущиеся наружу стоны, он зарывался пальцами в рыжей шевелюре и сжимал их при каждом укусе или касании языка кожи. Ноги уже не держали, и парень стал медленно оседать на пол. Губы снова захватили в плен, и чужой язык властно хозяйничал в его рту. Ладони Энмы уже спустились к ширинке брюк Савады, накрыли его пах и сжали, от чего последний застонал в губы. — Тсуна, ты дома? — донеслось с первого этажа, — я поднимаюсь. — О, черт, это Джотто, — заскулил шатен, отталкивая от себя Козато.       Рыжий быстро отошел в сторону и сел на кровать, в то время, как Тсунаеши пытался натянуть на себя футболку, но руки тряслись и ничего не получалось, а теснота в штанах вовсе мешала двигаться. — Тсуна, — дверь тихонько открылась, и в комнату прошел Джотто, — чем это вы тут занимаетесь?! — Тсуна запачкался и решил переодеть футболку, — быстро среагировал Энма. — Серьезно? — мужчина с недоумением смотрит на растрепанного рыжего и трясущегося племянника, — честно врешь — Я не вру. — А чего красный, как помидор? Решил моего Тсунаеши соблазнить? — прыснул смехом Джотто. — Дядя! — возмущению Савады просто не было предела, — прекрати, пожалуйста. — Хорошо, я буду ждать тебя внизу, приведи себя в порядок, — мягко улыбнувшись, произнес мужчина, — а ты пойдешь со мной, — Энму взяли за шкирку, как нашкодившего котенка и утащили из комнаты.       После того, как дверь в комнату закрылась, подросток обессиленно плюхнулся на край кровати и закрыл лицо руками. Далее были тихие всхлипы и слезы градом по щекам. Тсуна не понимал, что произошло в эти четыре дня. Почему Энма так себя ведет, откуда взялся Занзас со своей заботой и любовью? Почему в его жизни все снова перевернули с ног на голову. Этих двух просто поменяли местами. И вроде бы, Энма должен был заполнить ту пустоту, что оставил после себя Занзас, но и этого не произошло, а почему? А потому, что, чертов брюнет, ни разу за эти четыре дня не посягнул на тело Тсуны, ни разу не сделал ничего против воли Тсуны, сделал подарок, о котором всегда мечтал подросток, наконец-то признался в этой никому уже не нужной любви, и отпустил, так просто, мать его, отпустил с другим. А Энма? Чем он лучше прошлого Занзаса, который только и думал, как бы залезть к нему в штаны, он стал пугать, хоть и хотелось его очень, но не так, ни при таких обстоятельствах. Хотелось совсем иначе, после нормального признания, после того, как они узнали бы друг друга лучше, чтоб больше не было больно, чтоб больше не пришлось искать того, кто бы смог стать тем единственным, к которому бы хотелось тянуться.       Дверь снова тихонько открылась, но Тсунаеши не поднял глаз. Рядом сел кто-то очень родной и теплый, бережно обнимая и прижимая к себе.       «Я тебя в обиду не дам. Прости, что не уследил, это все моя вина. Запомни, без тебя в нашей жизни ничего не будет». — Реборн, что мне делать? — только и смог спросить Савада, перед тем, как разреветься пуще прежнего.