***
Энма неожиданно был прижат к школьному забору человеком, которого он сейчас ненавидел больше всего на свете, ровно настолько же, как и новоявленного ухажёра Тсуны - Хибари Кею. Откуда вообще повылезали эти двое, что они забыли в маленьком и уютном Намимори, там, где ему и Саваде было вполне хорошо вдвоем. Очень хотелось приложить Занзаса лицом о кирпичную стену, а потом успокоиться и забить, забить его до смерти. Плечо ныло от сковывающей боли, уж так сильно сжимала его чужая рука. Противно, противно, когда до тебя касается тот, кто крадет твое счастье. "Убери руки и не трогай, не прикасайся ко мне" – наивно крутится в голове Козато. Его вот-вот вывернет наизнанку от присутствия алоглазого рядом с собой. — Руки от меня убери, — начинает рыжий и берет того за запястье, скалится и скидывает чужую руку со своего плеча. — Мусор, полегче будь. И запомни – никогда больше не приближайся к МОЕМУ Тсунаеши, — Занзас говорит твердо и решительно, выделяя более значимые для него слова. — Меня сейчас стошнит от смеха, — из груди вырываются истерические смешки, он опускает голову и слегка покачивает ей из стороны в сторону, — знал бы ты, как я хочу, чтоб тебя стерло с лица земли ядерным взрывом. — Ты не нарывайся, — брюнет уже было хотел положить руку на шею подростка и медленно сжать, прикрывая путь дыханию, но увидел Тсуну, выходящего за школьные ворота, и подавил в себе это неудержимое желание. — Не нарываться? А то что? — А то я от тебя мокрого места не оставлю, — шипит Занзас, то и дело кидая кроткие взгляды в сторону Савады. Тсунаеши замечает их и изредка поглядывает в их сторону. Рядом с подростком Реборн, который, по видимому знакомит его с юной девушкой. Занзаса и Энму это бесит, потому что Савада касается ее, улыбается, с виду они выглядят очень даже милой парой. Эта девушка краснеет после очередной фразы шатена, а Занзас с еще большей силой хватает рыжего за плечо, делая ему еще больнее, чем прежде. Козато рычит и бьёт кулаком мужчине в бок, пока та троица занята друг другом. Брюнет рычит и скалится, он замечает, как меняется лицо его врага, когда Тсуна снова улыбается и ерошит свои волосы. Глупый Реборн и глупая девчонка, они что, правда, думают, что Савада променяет мужчин на какую-то сопливую бабу?! Занзас уверен, что нет, в прочем, как и Энма. — Вы уже спали вместе? — глухо бросает Занзас. — Твое какое дело? — Козато фырчит и делает пару шагов в сторону. — Слушай, а ты только прикидываешься мусором, мусор? С виду такой неудачник, жалкий, а на самом деле, вон, зверь прям, — брюнет не скрывает саркастического тона. — Значит, ты до сих пор его не трахнул, это меняет дело. — А ты ведешь себя, как быдло. Разве любимых трахают? С ними занимаются другими вещами, вроде взрослый, а ничему не научился. — Ты это Тсуне скажи еще, он тоже посмеется, — Занзас наклоняется к уху рыжего и шепчет, — стонет он отменно, да и просит получше любой заводской шлюхи. Но, я его и без этого бы любил, — после слов он мягко ведет пальцами по щеке подростка, касается ими его губ, — увидимся, рыжий. Мужчина уходит, а Энма так и стоит, переваривая полученную информацию. Если бы это все его так не шокировало, то он бы непременно устроил драку, и победил. А победитель забирает добычу себе. — Стой, Занзас! — Козато догоняет его и хватает за низ пиджака. — Чего тебе? — Думаю, ты должен знать, что Тсунаеши предал тебя, меня. У него есть тот, кто имеет к нему доступ в любой момент. Сдавайся, ты проиграл. — Думаешь, я его просто так отпущу? — Я хочу сказать одно: проваливай ко всем чертям, и будь добр, мать твою, оставь его мне. — Но ведь ты сейчас говорил не о себе, я прав? — Прав, но ты мне тоже мешаешь. — Слушай, мусор, а может нам объединиться? — Занзас приобнимает Энму за плечо и уводит в сторону машины.***
По возвращению домой Тсунаеши Савада долго копался в своих мыслях. Чего же он хочет? Чего хотят от него? После того, как подросток устроился на кровати, Натс тут же облюбовал его живот и свернулся на нем клубочком, преданно урча и радуясь возвращению хозяина. — Вот, если бы все были такими преданными, как ты, — ладони легли на крохотное тельце кота, ласково поглаживая. Натс что-то мяукнул и тут же задремал. А Савада все так же по прежнему думал, что же ему делать дальше, как быть, к чему стремиться, а если быть еще точнее то, к кому стремиться? Теперь бедняга совсем запутался. Почему Занзас и Энма оказались вместе, что их может связывать, кроме него самого, если они начнут действовать вместе, чего от них ожидать. А Хибари? Да, Тсуну непременно побьет Мукуро, определенно он ему все косточки пересчитает, а потом закопает в лесу где-нибудь за Кокуе-Лэндом, и ищи-свищи потом маленького бедного Саваду. Как же он мог в такое вляпаться. Не то чтобы он уж очень боялся этого Рокудо, но уж очень, до мурашек по коже, настораживал этот человек. А Энма, что же стало с его милым огненно-рыжим мальчиком? Сердце стучит от боли, от непонимания себя. Зачем он поцеловал этого проклятого Хибари. Зачем? Но ведь Козато простит его? Иначе ведь и быть не может, правда? Савада сделал ему очень больно уже несколько раз подряд. И он пожалеет об этом, ведь альянс этих двоих для него ничего хорошего в любом случае не принесет. Хоть головой о батарею бейся, но понять, что же, черт возьми, здесь происходит, он никак не может. К Занзасу он не вернется, об этом и речи быть не может. Для себя шатен это решил в тот момент, когда самолет стремительно набирал скорость и высоту в Италии, когда он еще одной ногой был в Палермо, а другой — в Намимори. Они устраивали маленькую прощальную вечеринку, хоть и знали, что это пробный забег на год. Ну и что из этого? Ведь можно было прийти, нормально попрощаться, нет же, Занзас поймал его у входа в ресторан и долго смотрел в глаза, так и не в силах ничего сделать. В тот момент маленький мир Тсунаеши крошился вместе с сердцем Занзаса. Кто мог знать, что этот верзила на самом деле такой нерешительный и ранимый, настолько, что не может удержать любимого рядом, настолько, что позволяет ему улететь в другую страну. Тсуна не выдержал и послал все к чертям, как только они набрали высоту. Совсем не этого он хотел. Разве Занзас не мог сказать одно простое, но такое емкое и важное «останься»? Разве это было так трудно? Пальцы невольно сжимаются в кулаки, и Савада бьет в стену, затем еще и еще раз. Он стесал костяшки о холодный бетон, раскрашивая обои в теплый алый цвет, но и от него его тошнит. Ведь красный напоминает Занзаса. Подростку больно от этих мыслей, он закусывает свою губу и снова бьет в стену. — Тсуна, ты чего шумишь? — дверь неслышно открывается и включается свет в комнате, — Никчемный Тсуна, ты такой никчемный. — Реборн, уйди, пожалуйста, я хочу побыть один, — Савада давится воздухом, лишь бы не разреветься, ведь, сколько уже можно нюни распускать, вот когда умрет, тогда и реветь будет, быстро думает он. — Размечтался, — мужчина уходит и через минуту возвращается с аптечкой и садится на край кровати, — теперь моя очередь о тебе заботиться. — Оставь меня одного, — скулит шатен, когда его руку обрабатывают антисептиком, — дай мне побыть одному. «Тсуна, ты такой идиот». Реборн заматывает поврежденные костяшки бинтом, целует своего подопечного в уголок губ и выходит из комнаты, выключая за собой свет. — Проклятый Реборн! — летит в спину брюнета, — зачем и ты туда же? Тсунаеши воет волком, уткнувшись лицом в подушку. Теперь и он ведет свои нечестные игры. Зачем ему, такому взрослому серьезному мужчине какой-то малолетний идиот? Зачем делать такие вещи. Ведь, сколько себя помнит шатен, мужчина всегда был рядом, всегда помогал. Подросток любит его всем сердцем и стоит лишь дать толчок и эта любовь перестанет быть детской и чистой. Разве так трудно это понять? «Вырастай побыстрее», «догоняй меня», «для меня». Реборн, какой же он эгоист. Повязка, что он наложил Саваде, давит сильнее любого жгута на шее. Ведь ее сделал ни кто-то там, а этот глупый взрослый, который поступает так неосторожно. — Знаешь, я тут подумал, — дверь снова открывается и появляется Реборн в пижамных штанах, — в доме безумно холодно. Ты ведь не против? Шатен продолжает лежать лицом в подушку, он уже не скулит и почти не шевелится, когда чужое тело ложиться рядом и подростка сгребают к себе сильные прохладные руки, а в висок утыкается нос, его дыхание приятно щекочет ухо. «Теплых снов, Тсуна». — Реборн, что же ты со мной делаешь, — едва слышно проговаривает Савада, но его уже не слышат, мужчина настолько вымотан, что засыпает моментально, а подросток сжимается в клубок, теряясь в мыслях, бежать ему или сдаться. Но ведь игры только начинаются и все еще впереди.