В Бруклине все спокойно

- У меня есть от силы полчаса, - сообщает Стив, на ходу стаскивая с себя майку. Солдат кивает и принимается расшнуровывать ботинки. - Ты что делаешь? - Роджерс подходит ближе, недоуменно наблюдая за непривычным процессом. - Разуваюсь, - сообщает очевидное Барнс, - ты же босиком. - Но это я, - Стив замирает, словно не понимая, что делать дальше. А после решает действовать по накатанной: вжикает молния на штанах, и он остается стоять напротив полностью одетого в униформу Солдата в одном белье. - Сюда иди, - внезапно кивает на застеленную кровать тот, и Роджерс, наоборот, замирает, как вкопанный, абсолютно и окончательно сбитый с толку, поэтому Барнсу приходится подняться на ноги, и он впервые осознает, какой холодный в комнате отдыха пол. А Роджерс терпит, не возмущаясь. Он осторожно ведет Стива за локоть с собой, вглядываясь в его ошарашенное лицо. - Да что с тобой? - упирается в плечи успевшему присесть на край кровати Джеймсу Роджерс. Тот же, не обращая на вопрос внимания, молча притягивает его к себе ближе за талию и целует в живот, скользя руками по бедрам и ягодицам, чувствуя, как пальцы, вцепившиеся в плечи, впиваются лишь сильнее. - Прекрати это, - просит Роджерс, - у нас нет времени. - У нас есть полчаса, - Солдат тянет Стива на себя, откидываясь на спину, и тот покорно перемещается по чужим бедрам выше, замирая в ожидании дальнейшей команды. Но Барнс только смотрит. Проводит кончиками пальцев по его шее, груди, животу - почти невесомо, но заставляя кожу покрываться мурашками. Стив чувствует себя странно. Впервые за все время их не менее странных отношений. Сколько раз они запирались в этой комнате во время коротких перерывов, сколько раз Барнс молча зажимал его у стены. Зачем теперь... все это? - Баки, - тихо зовет он, понимая, что его не слышат. - Эй! - Стив перехватывает чужие руки, заводя их Солдату за голову и мягко удерживая в захвате. - Что происходит? Тот молчит, отвернув лицо, и слегка хмурится, но не вырывается, что уже почему-то кажется Роджерсу хорошим знаком. - Зачем ты все это терпишь? - внезапно отвечает вопросом на вопрос Барнс, и Стив тушуется, не зная, что ответить. - Терплю что? - Боль, которую я тебе причиняю, - Джеймс дергает рукой, высвобождаясь из чужого захвата, и сталкивает Роджерса с себя, нависая сверху. - Почему боль тебе кажется нормой, а то, что я впервые не трахаю тебя, вызвонив, как только мне приспичит, и просто провожу с тобой время, кажется тебе диким? Роджерс молчит, но Солдат и не ждет ответа - молча принимается целовать его куда придется и обнимать, сжимая до синяков. Но полчаса проходят слишком быстро, вынуждая Стива вынырнуть из таких непривычных ощущений чужого тепла. - Я не ждал от тебя всего этого, - прежде чем выйти, произносит он, не рискуя смотреть не оставшегося лежать на кровати Солдата, - потому что не думал, что в тебе что-то такое осталось. И в ответ ему доносится на удивление миролюбивый смешок, впрочем, быстро сменяющийся жалящими, как дикие осы, словами: - Если ты не ожидаешь от собаки ничего, кроме укуса, это не значит, что она не умеет и не хочет ластиться. Так что проблема, как видишь, не в ней.