N минут до часа Х

Ночь была удивительно светлой: яркими самоцветами сверкали звезды, единственным глазом никак не могла насмотреться на мир красавица-скромница луна. Её свет серебрил морскую гладь, очерчивая границы тропинки-обманщицы, заманивающей в свои сети очарованных мечтателей. Луффи, к счастью или несчастью, кто знает, мечтателем не был. Да и зачем мечтать, если можно пойти и сделать то, что хочешь? Вот он, Луффи - самый пиратистый романтик и самый романтически настроенный пират. Он решил когда-то в детстве, что найдёт величайшее сокровище мира и станет королём пиратов? Решил. Он собрал команду круче, чем у Шанкса? Собрал. Только шляпу не вернул, да и сам Рыжий бы её не принял. Это вам не просто головной убор, который можно давать или не давать. Это, как показала история, носитель Великой Воли. Да и Луффи она больше идет, чем Шанксу, хе-хе. Мугивара с удовольствием подставил лицо редким солёным брызгам, жмурясь от запретного удовольствия и лёгкой слабости, неизбежной для фруктовика при соприкосновении с морской водой. Луффи любил море почти так же сильно, как мясо, и иногда, крайне редко, ему становилось уж очень грустно от того, что он не мог купаться в обманчиво-приветливых волнах как обычные люди. Для этого ему нужен был Зоро, постоянно вытаскивающий капитана с песчаного дна. Луффи невольно улыбнулся, скося взгляд на дрыхнущего на зелёной травке накама, даже во сне нежно и крепко обнимающего драгоценные катаны. Эх, Зоро, верный Зоро. Его первый друг, его, что уж тут, лучший друг. Один из тех, кто всегда поддержит, кто всегда поможет. Кто сможет удержать от неправильного поступка или помочь его исправить. Часть его семьи. - Не спится, Луффи? - Ага. А вот Сабо с каждым днём всё меньше напоминал того знакомого мальчишку-оторву, с которым они с Эйсом охотились на крокодилов, и всё больше напоминал Робин: тихий, вежливый, умный и очень сильный. И подкрадывался со спины так же незаметно, что даже воля наблюдения не всегда помогала. Мугивара ещё давно, на Дресс Роуз узнал, что Робин провела два года в Революционной Армии, и с того момента знала Сабо, да и Драгона тоже. А вот остальная команда отчего-то к Сабо относилась настороженно. Даже вон, Зоро, приоткрыл один глаз, посверлил чужую спину, да опять закрыл. Всё ещё не доверяет. Странно. Сабо облокотился на борт, с мечтательной улыбкой смотря в небо. Луна серебрила его волосы, и это невольно завораживало младшего из братьев. Напоминало о счастливом прошлом, заставляя копировать улыбку, добавляя лишь нотку грусти да толику беззаботности. Они, ещё будучи мелкими карапузами не больше метра с кепкой, частенько лежали, укрытые высокой зелёной травой, и мечтали о своём великом будущем. И с того же детства всё и повелось: Эйс был их силой, Сабо - уверенностью, а он... Тут Луффи привычно хихикнул. Мелкий Монки был катализатором всех проблем и вечным двигателем в одном флаконе. Старший из братьев понимающе усмехнулся, а потом разразился тихим хохотом, сползая вниз и хватаясь за живот. Младший вторил ему, опускаясь рядом, укладывая на родные колени буйну головушку, из-за чего соломенная шляпа съехала на глаза, а потом и вовсе спланировала на доски. Сабо привычным с детства жестом растрепал чёрные, слегка отросшие за время плаванья волосы. Он был единственным из братьев, который восполнял касаниями недостаток семейного уюта. А так как Эйса особо не потискаешь, вся лавина детской нежности растрачивалась на счастливого Монки. Вот и сейчас Луффи довольно хихикал и жмурился, как мальчишка смешно урчал и подстраивался под ласкающуюся ладонь. А Сабо... А что Сабо? Сабо всё и всегда понимал. Даже такую потребность Второго Короля Пиратов в наличии кого-то сильного и старшего рядом. Особенно, когда противоречивые мысли непривычно терзают головушку, а смелая душа впервые не знает, что выбрать: взять желанное или оставить, храня со стороны? Осталось две недели до часа Х.