Я тебя жду.

- Мама, ты как? - Милко, ты задаешь этот вопрос уже три недели. Нормально. Переломы срослись, не зря же меня выписали. Вместо того, чтоб со мной болтать, лучше б к Грегу пошел, а то он может в любую минуту очнуться. - Врачи начали выводить его из комы только позавчера утром, а их прогнозы на три недели. - Ну... не знаю... иди уже к нему, или с Френком поговори. Он же все же печень пожертвовал. - Я был у него. - И? - В общем, мы договорились. Он отказался от свадьбы. - То есть, ты думал сдержать слово и выйти за него? - Да. Но он сам сказал, что не хочет делать меня несчастным. Он отпустил меня. А ребенка мы будем воспитывать вместе. Френк будет забирать его на каникулы, после двух лет. - А до двух? - Будет приезжать в гости в отпуска и на праздники. - Что же, я рада. А теперь марш к своей паре. Улыбнувшись загудевшей равномерными гудками трубке, омега положил ее на рычаг и пошел в сторону палаты любимого. Его уже все знали, кто-то относился к нему с пренебрежением, не понимая, что ему надо еще, ведь их хирург самый самый... Кто-то лояльно, понимая ситуацию, а кто-то вообще не обращал на него внимания. Вот и сейчас Милко шел по коридору и ловил на себе разные взгляды. Подходя к палате, он услышал голоса. - ... очнулся... - ... давление... - ... кубиков... Не помня себя, Милко влетел в палату и застыл на месте. Его Грег очнулся, вокруг него суетились врачи и медсестры, но глаза альфы смотрели на Милко. **** Второй раз он очнулся уже через три дня. И после анализов снова уснул. Так было еще неделю. А потом он заговорил. И первое, что он сказал, поразило Милко. - Почему вокруг темно? Милко потерял дар речи. Он смотрел на Грега и не мог поверить, что мужчина ничего не видит. Осмотр врача потвердил это, но самое странное, зрачок реагировал на свет фонарика, а зрения не было. Ничего не было. Офтальмолог также не внес ясности в ситуацию, сказав, что скорее всего это на нервной почве. Милко все так же читал ему легенды, много рассказывал и всегда был рядом, ночуя на диванчике в углу палаты. И вот ночью Милко вдруг проснулся от голосов. - ...Френк, дай мне слово, что не бросишь его, если со мной что... - Да что может случится? Печень у тебя теперь здоровая, зрение восстановится. Главное верь. И его береги. - И все же. - Хорошо. Я обещаю. Но зачем тебе это? - Врач сказал, что у меня сердце барахлит. Если я словлю инсульт и буду парализован, забери его. Не хочу, чтоб он мучился. - А если он не захочет? - Скажи, кому я такой буду нужен? Кто будет ждать меня, слепого, писающего под себя овоща? Кто будет верить в чудо и ждать? - Я буду ждать. Я и сейчас жду! Слышишь? Я ЖДУ ТЕБЯ! Милко прервал обреченный шепот Грега, он кричал, кричал и истерил. Накопленное за это время напряжение наконец вышло наружу. Два укола успокоительного, и Милко заснул на диване, а у Грега как будто камень на душе еще тяжелее стал. Утром Милко проснулся от шепота. - Прости меня, любимый, прости, я так виноват, прости, я такой... Грег сидел на диване, держал голову Милко на своих коленях и гладил его по голове. - Грег. - Да, любовь моя. - Не бросай меня больше. - Никогда! Осторожно наклонившись, Грег нежно поцеловал любимого. Их первый, робкий поцелуй.