БЕГЛЕЦ

Счастливый Приготовление заняло все время до полудня. После проверки дома, мы поехали за мясом. Закупили пару свиных окороков и много вырезки. Хорошо живется мяснику в нашем городе - каждый месяц сверхприбыль перед полнолунием. Дома я занялся сооружением обеда-ужина. Пожарил сочные куски свинины с приправами, запах поплыл умопомрачительный. Шмель вынырнул из подвала, капая слюной на пол. — Ма-а-ар! Кто научил тебя так вкусно готовить? – мужчина плавно скользил по кухне, примеряясь, как быстрее всего стянуть хрустящие кусочки с тарелки возле меня. Заметив маневры, я переставил блюдо подальше. — Меня никто не учил, все твоя замечательная поваренная книга, — я помахал у него перед носом томиком литературы о кулинарии. – Мясо еще не готово, придется подождать минут пятнадцать. — Это долго, — тигр воздел просящий взгляд. – Дай хоть кусочек попробовать. — Нет. — Ну, Мар! Один кусочек. — Он подошел совсем близко, посмотрел сверху. Мне пришлось, как всегда, задрать голову, чтоб разглядеть в синих глазах веселых бесят. – А я тебя поцелую. Сделал вид, что задумался, а губы помимо воли растянулись в улыбку. Я, вообще, за последние два месяца улыбался больше, чем за всю свою жизнь. Потом подцепил пальцами горячий жирный кусочек с тарелки и поднес к губам здоровяка. Шмель осторожно откусил половину, прожевал, облизал жирные губы. Потом потянулся за оставшимся мясом, прихватив ртом мои пальцы. Наблюдая за его манипуляциями, поймал себя за непристойными мыслями, а он, дожевав, придержал рукой моё запястье и стал слизывать жир с пальцев. Теплый язык скользил по коже, пробуждая в моём теле горячие волны. Провокатор. Шмель оторвался от вылизывания, наклонился и поцеловал: глубоко, нежно, так, что дух перехватило. Из нирваны меня выдернул запах начинающего подгорать мяса. — Ну вот, Шмель! Это все ты виноват! Подгорело, — снимая пережаренные куски со сковородки, произнес я обвиняющим тоном. — Согласен. Значит, я их и съем. — Несварение заработаешь. — Да ни в жизнь. Мне как раз нравятся такие… гм… сильно прожаренные и хрустящие. — Скорее обугленные. — Ну, я привык видеть во всем позитивную сторону. Так перешучиваясь, закончил готовку. Мы плотно перекусили. Напряжение в воздухе нарастало, чем ближе вечер, тем ощутимее становилось беспокойство. Клыки во рту начали чесаться. Уже скоро. Мы спустились в подвал, заперли двери, неторопливо разделись, сложив одежду аккуратными кучками. Я подошел к Шмелю, притянул к себе за шею и поцеловал. — Хочу увидеть тебя во всей твоей звериной красоте. — Как пожелаешь, — ответила эта рыжая бестия, сверкнув клыками и отступая на шаг. Я внимательно наблюдал, как человеческое тело плавится в звериной энергии, перетекая в большого тигра. Процесс не занял много времени, но именно в этот момент оборотни наиболее уязвимы. Минута, и передо мной стоит огромный зверь, рыжий в черную полоску, с белыми подпалинами на животе и морде. Красивый, сильный. Подхожу, глажу густую шерсть, чешу за ушами. Мои усилия вызывают утробное мурчание, вибрация такая сильная, что отдается мурашками на коже. Шмель трется большой головой о мою грудь, в синих глазах плещется лукавство, так несвойственно диким зверям. — Ты само совершенство, — выдыхаю в круглое ухо. За это меня облизали шершавым длинным языком. Моё тело тоже звенит в предвкушении, иномирная энергия хлещет наружу, просится выпустить, и я перестаю сопротивляться. Как всегда, боль волной прокатывается по телу, сила плавит меня по своей воле. Вот я черной пантерой стою возле тигра, сверкая зелеными глазами. Я опять меньше и изящнее выгляжу рядом с ним, а он снова нависает сверху. Шутливо тыкается мордой, урчит, большая лапа мягко опрокидывает меня на бок. Возимся, играя, я ему не соперник, но так приятно поддаваться и ощущать опасные и острые зубы у себя на загривке. Потом перекусываем, утоляя голод, заваливаемся спать, тигр растягивается на боку, а я сворачиваюсь рядом, положив голову на мощную переднюю лапу. Самое лучшее полнолуние в моей жизни и самое приятное. Раньше мать всегда напяливала на меня ошейник и сажала на цепь. Это казалось ей забавным, унижать перед всем кланом. Ведь я отказался приносить ей клятву верности, отказался вплетаться в узор единения. Хорошо, что закон не позволяет делать это насильно, только по желанию, а я не желал иметь с ней ничего общего. Хватало и того, что она была моей матерью. Тогда её это задело, но она нашла способ напоминать о том, как я был неправ. По своему желанию она заставляла меня перекидываться в любое время - её энергия чудовищна. Хоть я не приносил клятву, на меня она имела все права, как родитель. Я плохо мог сопротивляться ей по той же причине - наши энергии были слишком похожи. Не хочу вспоминать о том времени. И хотя на задворках моей души прячется страх перед ней, надеюсь, что меня никогда не найдут. А если даже найдут, буду сопротивляться возвращению когтями и зубами, но просто так не дамся. Теперь у меня другая семья! Сайдо, Дик, Шмель и другие леопарды. Весь клан «Диких ветров». *** Радостный — Привет, Шмель! Совсем забросил старого друга. Как жизнь? – Сайдо сидит вполоборота за барной стойкой, обозревая народ в клубе, и попивает напиток из стакана, судя по запаху, яблочный сок. Сейчас только вторая половина дня, посетителей мало. — Бьет ключом, и все по темечку! Шучу. Все прекрасно, — я присаживаюсь рядом. – Дик, привет, налей мне зеленного чая со льдом. — Привет. Сию минуту, — Дик шустро скрывается с глаз, взмахнув светлыми волосами, забранными в хвост. — Ты сегодня один? – Сайдо внимательно окидывает меня своими нереальными гляделками. Вот ведь, столько лет его знаю, а к глазам не могу привыкнуть, они все так же притягивают взгляд. Сегодня волосы у него заплетены в косицу. — Мар на работе, встречу его позже. — Отлично выглядишь, дружище. Эта весна пошла тебе на пользу. — Это Мар пошел мне на пользу. — Отпиваю чай из стакана, Дик застыл рядом, навострив уши. Беспокоится за друга. — У вас все хорошо? — Просто прекрасно. Нереально обалденно, — расплываюсь в улыбке. – Я счастливейший оборотень на свете. — Рад за вас. — Сайдо наклоняется ближе, протягивает руку к кулону на ремешке. – Откуда вещица? — Подарок от Мара. — Красиво. Как раз для тебя. — Сай, я хотел поговорить о предстоящем выборе старейшины. Сроки подходят, осталось чуть больше двух недель. Нужно составить список претендентов на пост. Ты будешь участвовать? — Ты что, Шмель? Мне и своего клана хватает, чтоб еще взваливать другие проблемы себе на шею. Ты занимаешь этот пост уже два срока, каждый раз побеждая на турнире. С тобой по силе мало кто может соперничать. Я переговорю с главами крупных кланов по этому поводу. Знаю, что от волков точно будет двое претендентов. В любом случае, список тебе принесут не позже, чем за неделю. — Думаешь, в этот раз желающих будет больше? — Намного. Сейчас полно одиночек, и молодняк подрос. У многих амбиции зашкаливают. Хотя пост старейшины предусматривает мало власти, но все же его голос - решающий в спорных вопросах. Все крупные кланы заинтересованы в своем человеке. — Кроме тебя. — Кроме меня, — кивает индеец. – Ты мой друг, я хотел бы видеть и дальше тебя на этом посту. Лучшей кандидатуры пока не вижу. — Спасибо. — Пожалуйста. Это не лесть, а констатация факта. — Нужно определить судей. Я свяжусь с Греем, пусть устроит жеребьевку. Должно быть по два человека от кланов и пятеро от мелких семей. — Тебе придется сложно. Я пожал плечами. — Не в первой. Хочу сохранить пост хотя бы на следующий срок. — Ты Мару уже сказал? — Нет, сегодня поговорю. Вряд ли он будет меня отговаривать. Переживать, может быть. Сайдо задумчиво теребил кончик своей косы, допивая сок. — Он не рассказывал о своей семье? — Нет. Похоже, это запретная тема. Я попытался пару раз, но он так напрягается, что я бросил это неблагодарное дело. Но одно знаю точно - с ним плохо обращались, возможно, били. Но теперь он со мной, и я никому не дам его трогать. Друг хмыкнул и переглянулся с Диком за моей спиной. — На следующее полнолуние у нас запланирована охота. Отпустишь Мара с нами? — Под вашу ответственность, и только, если он захочет. — Хорошо. Дик с ним переговорит на эту тему. Я глянул на часы, пора встречать котенка. Он сегодня рано должен освободиться. Скоро я его увижу. Скучаю совершенно по-дурацки. Хочется запереть зеленоглазого дома и никому не показывать, но я душу собственнические порывы. Мар теперь хоть не похож на собственную тень, кормлю на убой, но он все равно ест не как хищник, а как птенчик. Порции в три раза меньше моих. Я пытался возмутиться — не вышло. Мар сослался на разницу в габаритах, и сказал, что лопнет, если будет есть, как я. — Ладно, ребята, еще увидимся, — прощаюсь и спешу к машине, надо встретить своё сокровище. Беспокоящийся Шмель рассказал мне о предстоящем турнире на выбор старейшины. Сидим на кухне, пьем чай, я думаю. — Это опасно? – наконец задаю вопрос, больше всего интересующий меня. — Немного, — синеглазка щурится, грея руки о чашку. – Поединки идут не до смерти. Оставшийся на ногах считается победителем. — Как выбираются противники? — Жеребьевкой. Никто до последнего момента не будет знать, против кого выступит. — Часто были смертельные случаи? — В этом городе тридцать лет назад. После этого - никогда. Я смотрю на рыжеволосого бугая, он сильный, очень. Его энергия, если он её не скрывает, подчиняет молодняк мгновенно. Но я все равно обеспокоенно хмурюсь. Будет драка, а значит, и раны. Не хочу, чтобы ему было больно. Шмель накрывает мою руку своей, но я не поднимаю глаз. — Мар, ну ты чего? Не бойся за меня, оборотни живучий народ, и я не исключение. Тем более там врачи будут дежурить. Всё хорошо. Я поднимаю глаза, вздыхаю: — Ладно. Только хочу присутствовать на всех твоих поединках. Тигр радостно улыбнулся: — Договорились. Иди сюда. Он тянет за руку, я не могу отказать. Хочу почувствовать тепло его тела. Пересаживаюсь со стула к нему на колени, обнимаю за шею и нежно целую мягкие смеющиеся губы. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, как осторожно он со мной обращается, словно я величайшая драгоценность. Шмель всегда заботится в первую очередь обо мне, особенно в постели. Он очень чуткий и в тоже время отзывчивый партнер, может заласкать до сумасшествия и при этом ему самому это нравится. Он словно насыщается от моего удовольствия, чем лучше мне в его руках, тем больше удовольствия он испытывает сам. Непостижимый человек, опытный любовник, хороший друг и справедливый старейшина. Сильная личность, грани которой я не перестаю открывать для себя. Если он позволит, я поддержу его, буду рядом в момент триумфа или поражения. Но что-то мне подсказывает грядущую победу. Ему это нужно, значит, так и будет. Воинственный Мне принесли список претендентов на мой пост: более сорока имен. В два раза больше, чем до этого. Много молодежи, которой не стоит опасаться, но много и серьезных противников. Среди них волки, полно гиен, пара медведей, наги, даже коршун и ворон. Придется постараться. Арены для поединков готовят. Они расположены на большой поляне рядом с городом, траву убрали, землю утрамбовали, получилось три ровных площадки. То, что надо. Судьи выбраны. Для каждой арены по шесть человек. Руководить всем этим будет Грей — начальник полиции. Медики предупреждены. Теперь осталось только ждать и готовиться. Я каждое утро встаю пораньше, стараясь не разбудить Мара, делаю длительную пробежку по лесу. Лето вступило в свои права, даря пьянящий ароматами воздух, молодую зелень и теплое утро почти каждый день. Длительные нагрузки приносят радость, разогревая тело. Очень полезная вещь для достижения идеальной физической формы. Уворачиваюсь от деревьев на полной скорости, прыгаю через поваленные стволы. После недели таких выкрутасов я полностью уверен в своих силах. За свою долгую и насыщенную жизнь я успел поучиться многим видам борьбы, да и приемами уличных драк я не брезгую. Бои будут жесткими, быстрыми и кровавыми. Драться предстоит в полу-форме, разрешается отращивать клыки и когти, изменять зрение. Некоторые примут полузвериную форму с частичной трансформацией торса, головы и рук. Я предпочитаю оставаться человеком, лишь отращивая орудия убийства. Чувствую усиливающееся беспокойство Мара, хоть он и скрывает. Это приятно, когда за тебя переживают. Мой котенок стал чаще ластиться ко мне, сам обнимает и целует, оттаивает. Мне хочется надеяться, его сердце и душа исцеляются благодаря моим ласкам и вниманию. Все будет хорошо, я в это верю. — Шмель, ты внизу? – доносится тихий голос с верхнего этажа. — Да, Мар. Спускайся, будем завтракать, — я откладываю листок с именами и наливаю ароматного кофе в кружки. Остатки вчерашнего ужина греются на плите. Брюнет плавно спускается по лестнице, он только после душа: с голым торсом, волосы влажные, на шее болтается полотенце, застиранные джинсы сползли низко на бедра, открывая плоский живот. Стройный. Красивый. Мой. — Доброе утро, — шелестит он улыбаясь. – Опять тренировался? — Доброе. Да, побегал немного. — Пот уже высох на моей коже, но водные процедуры принять не помешает. Я подхожу к Мару, целую в теплые губы. – Я в ванную мигом, и позавтракаем. — Жду. Одно слово, а как тепло на сердце. Только тот, кто десять лет просыпался в одиночестве и завтракал один, сможет понять меня. Не только Мар оттаивает, я тоже меняюсь, учусь жить, а не существовать. Сайдо вот сразу заметил перемены, а до меня дошло только сейчас. Напряженный Не думал, что будет так много народу, но здесь, кажется, собрались почти все городские оборотни, за редким исключением. Народ пьет пиво, жарит шашлыки и втихаря готовится делать ставки на победителей. Краем уха услышал, что деньги можно выиграть немалые. На Шмеля многие надеются, но и против ставит достаточное количество людей. Оборотни стоят группами, переговариваются. Тигр ушел с Грегом прояснять оставшиеся вопросы, а я сижу с верлеопардами на травке, жду начала всего этого представления. Дик и Сайдо просачиваются сквозь толпу ближе ко мне, оба в синей джинсе смотрятся просто отпадно. Леопарды тепло приветствуют своего вожака: многие пожимают руку, женщины приобнимают за плечи. Среди клана я чувствую себя уютнее. — Мар! – Дик лезет обниматься, чуть не сворачивая мне шею в процессе. – Мы тебя искали. Смущенно потираю загривок, пострадавший от чересчур активного блондина. Здороваюсь с обоими. Присаживаемся на зеленую травку рядом с одной из арен, на ней будет драться Шмель. — Волнуешься? — Сайдо прикуривает сигарету и выпускает дым изо рта. Ментол с лимоном. — Немного. Мне сказали, что в этот раз участников больше почти в два раза. Это так? — Да, человек на пятнадцать. Но все они не имеют ни малейшего шанса против тигра. Я удивленно кошусь на главу леопардов, он хитро усмехается в ответ. — Мар, я видел, как он сражается, поверь, все будет отлично. — Он мне то же самое твердил, — вздыхаю и смотрю на Дика. – Ты тоже не волнуешься? — Нисколечко, — бармен почти лежит на земле, упираясь локтями, подставив лицо теплому солнцу и довольно жмурясь. — Значит, и я не буду, — решаю. Рычащий голос Грея разносится над поляной, возвещая о начале жеребьевки. Глава волков, не смотря на свое жилистое телосложение и высоченный рост, вызывает у всех уважение. Его энергия похожа на густой туман, которым он обволакивает всех при необходимости. Я наблюдаю, как все участники потянулись к столу неподалеку. Миловидная девушка вытягивает бумажки с именами из большой разноцветной вазы, а Грей объявлял пары поединщиков. Меня интересовали только Шмель и его противник. Вот прозвучало имя - Хас. — Кто это, Дик? — Один из волков, сильный противник. Правая рука Грега. В толпе мелькнула знакомая рыжая шевелюра. Тигр как-то вдруг оказался рядом. — Ребята, мой выход через пять минут, — мужчина ободряюще подмигнул мне и стащил с себя белую футболку, оставаясь в свободных хлопковых штанах. Затем стянул кроссовки. – Мар, запасная одежда у тебя? — Да, — я похлопал по сумке стоящей рядом, уже закинув в неё снятую им одежду и обувь. – Все тут. — Хорошо. Все, я пошел, — он наклонился и, притянув меня за шею, быстро поцеловал. — Удачи, — выдохнул я в губы, пахнущие карамелью. Тигр, не торопясь, просочился на арену, мы тоже встали и вместе с остальными леопардами подошли ближе, образовывая полукруг. С другой стороны сидели судьи на своих стульях. Из толпы вышел противник Шмеля, невысокий, в меру мускулистый молодой мужчина с взъерошенными, как у ежа, черными волосами. Плавная походка, тягучая сдержанность движений. Оборотни смерили друг друга оценивающим взглядом и стали меняться. Энергия потекла потоком, обдав нас волной. Молодые оборотни в толпе охнули, остальные лишь задержали дыхание. Я на автомате блокировал своего зверя, не давая выплыть на поверхность, и во все глаза смотрел, как Шмель отрастил огромные когти и зубы, его радужка расползлась синевой по глазу, поглощая белок, зрачок вытянулся в вертикальную линию. Клокочущий рык огласил арену, противники оскалились и закружили. Два хищника, только с виду похожие на людей. Сильные, быстрые, смертоносные. Миг, и движения смазываются дымкой, столкновение стремительное, еле видное глазу. Запах крови поплыл в воздухе, заставляя толпу жадно вдыхать сладкий аромат трепещущими ноздрями. Я стою рядом с Сайдо и Диком, впиваясь взглядом в кровавые полосы, которые проступили на боку Шмеля. У волка разодрана рука. Снова прыжок, оборотни сцепляются в клубок, рычание и болезненный вой! Тигр прокусывает волку ключицу, вновь разлетаются порознь, красная кровь капает на землю. Шмель кружит, скалится и нападает первым, тела сплетаются, катаясь по земле, каждый старается располосовать противника. В ход идут когти зубы, приемы захвата; движения быстрые - простой человек ничего не понял бы в этой куче. Но здесь и сейчас простых людей нет. Тигр подминает Хаса, ранит когтями его спину и, зажав в болевом захвате руку, вывихивает плечо. Толпа одобрительно воет, верлеопарды поддерживают Шмеля криками, но я стою молча, натянутый как струна, ведь у синеглазки распорото бедро, в ране поблескивает кость, на ткани, в разрезе штанов, кровавое пятно. Волк пытается встать, рычит и извивается, но тигр придавливает его коленом в основании шеи, раздается хруст и болезненный вой. Шмель раздробил волку позвонки. Судья поднимает руку. Бой окончен. Синеглазка сторонится, пропуская врачей. Минута, и противник тигра перекидывается, стараясь залечить повреждения. На носилках уносят здорового черного волка. Одобрительный вой толпы оглушает. Рыжий выходит с арены, чуть прихрамывая, прямо ко мне. — Ну вот, а ты переживал, — Шмель улыбается и обнимает меня осторожно, я утыкаюсь ему в шею, провожу ладонью по горячей спине, не касаясь ран на боку. Они скоро затянутся, но вот бедро мне не нравится. Я беру его за руку, не обращая внимания на все еще длинные черные когти, тяну к медицинской палатке. — Надо смыть кровь, — мой голос чуть дрожит. Внутри, у стены, бутылки с водой, хватаю одну и усаживаю Шмеля на ближайший стул. Намочив салфетки, прихваченные рядом, начинаю обтирать кровь с кожи. Около нас еще три человека занимаются тем же самым. Врач осматривает одного, видимо бой Шмеля длился достаточно долго, оставшиеся две арены были использованы по назначению. Один мужчина-врач подходит к нам. Короткие кудряшки отливают каштановым, необычные желтые глаза внимательно окидывают нас взглядом, обманчиво хрупкая фигура очень выгодно смотрится в белом халате. Я принюхиваюсь. Птица. Хищник. Возможно, орел. — Помощь нужна? – спрашивает желтоглазый, неожиданно низким голосом. «Доктор Мидо» - значится на бейджике. — Нет, спасибо, ничего опасного, — отвечает рыжий. Я не прерываю работы, принюхиваясь к птичке, и прощупываю энергетику. Старый оборотень, больше ста лет, сильный и… осторожный. Скрывает силу. — Если что — зовите, не стесняйтесь, — бросает Мидо и скрывается в глубинах палатки. Я почти закончил смывать кровь. Раны на боку затянулись, оставив розовый след, на ноге кожа тоже сомкнулась, уменьшая повреждения на глазах. Шмель мог бы и перекинуться, почти мгновенно залечив раны, но на превращения туда-сюда тратится много энергии и сил, а ему еще драться в полу-трансформации. — Переодеваться будешь? – спрашиваю, скептически оглядываю разорванные штаны. — Нет, когда превратятся в лохмотья, тогда и решим этот вопрос. — Следующий бой когда? – я выкинул окровавленные салфетки, глотнул из бутылки воды и протянул её тигру. Тот отпил жадно - капли потекли по подбородку. — Минут через двадцать. Раны успеют полностью затянуться. Пошли на воздух, посидим на травке, а потом и результаты боев объявят. Мы выползли наружу. Солнечный день в самом разгаре, теплый ветер приятно обдувает кожу. Сайдо и Дик нашли нас через минуту. — Поздравляю, Шмель! – друг хлопает его по плечу. – Отличный бой. — Спасибо, Сай, но самое сложное еще впереди. — Мы в тебя верим, — Дик озорно помигивает мне и улыбается. На сердце становится легче, напряжение чуть отпускает. Стоим, болтаем, время от времени подходят оборотни, поздравляют тигра с победой. На аренах продолжаются бои, я лишь мельком наблюдаю за дерущимися. Зрелище бывает весьма интересным. Наконец все прекращается, весь народ подходит ближе к столам, где сидят судьи. Объявляют итоги первого тура. Из сорока претендентов осталось восемнадцать. Снова жеребьёвка, и всех делят на девять пар. На этот раз бой Шмеля по счету третий. Противник - медведь, зовут Свен. Мощный, почти лысый мужик, на полголовы выше тигра. Эдакая махина с граблями, как ковши экскаватора. М-да, а я думал мой любовник высокий, но рядом с медведем он выглядит, так же, как я рядом с ним. Вот подходит очередь Шмеля, зрители притихли, стоило только этим двоим выйти на арену. Бой будет тяжелым. Противники почти равны по силе, энергетика хлещет в разные стороны, заполняя пространство. Кое-кто из зрителей не выдержал и отступил подальше - сила буквально гнула к земле. Бойцы долго кружили, примерялись, а потом вцепились в яростной схватке. Я с ужасом наблюдал, как кровавые ошметки летят во все стороны. После двух минут боя у тигра с груди свисала кожа полосами, штаны изодраны в кровавые лохмотья, ему вывихнули плечо, которое он тут же вправил, не отрываясь от процесса. Жуткий оскал не сходил с его лица, я знал, что ему больно, и в тоже время он наслаждался происходящим, перетекая по арене словно ртуть. У медведя было выбито колено, из плеча вырван кусок мяса, но он словно не замечал этого. Вновь обходные маневры - и клубок тел катается по земле, удары невозможно различить, слышится рычание и лязг клыков. Я задерживаю дыхание и стараюсь не пропустить ни мгновения. Медведь зажал Шмеля в захвате, спиной прижимая его к своей груди и отрывая от земли, тигр бьет его локтем, попадая в грудь, потом затылком назад, расквашивая нос. Свен выпускает противника, а тигр, падая на землю, бьет противника по ногам и откатывается в сторону. Тот падает, успевая подставить руки, но синеглазка, ударом ноги, сворачивает ему челюсть. Медведь окончательно рухнул, пролетев метра четыре и распластавшись; из носа и рта у него течет кровь. Победа! Я снова начинаю дышать. Рыжий улыбается окровавленными губами. Клыки у него впечатляющие, причем и верхние и нижние. Одна щека рассечена до кости, жуткое зрелище, шея заляпана кровью, которая, впрочем, уже остановилась. Он одной рукой приляпывает назад куски кожи на груди, чтобы быстрее затянулись. Кошмар! Сам не понял, как оказался рядом, я хотелось прикоснуться, но не решался. Он стоял и смотрел на меня, и улыбался уголком рта, а его глаза говорили, что он сражается для меня. Чтобы я гордился им, видел, какой он сильный, и сумеет защитить, сберечь, оградить от всего мира, если понадобится.