The Riddle of Death Master

Когда до хора соседских будильников осталась пара минут, Том отложил «Историю Рун» на тумбочку, подхватил сумку и направился к выходу. По пути его взгляд зацепился за сложное переплетение чар, окутывающее кровать Певерелла. Он уже разгадал основную составляющую этого своеобразного защитного купола, оставались лишь некоторые, незнакомые ему детали. Видимо, Певерелл совместил несколько заклинаний, чем слегка удивил Тома. Требовалось время, чтобы подобрать к ним ключ. «Но, - усмехнулся Риддл, - совсем немного». После того, как с Рефужье будет покончено, ему понадобится меньше суток, чтобы разобрать защиту Певерелла. Этим ранним утром понедельника Тому предстояло нанести визит в лазарет. Профессор Слизнорт всегда чересчур волновался о благополучии своих подопечных – если Гораций не знал родителей студента как надежных и ответственных людей, то в начале каждого года такого ученика ждал осмотр у медсестры. Не то чтобы медицинский осмотр был ему совсем ни к чему - приютское детство неспроста было самым нелюбимым воспоминанием Тома - но лишнее напоминание о нем... Том прервал поток неприятных мыслей. Все-таки в кои-то веки утомительная забота учителей о его здоровье пригодилась, потому что дала шанс разузнать о состоянии Гастона Рефужье, который до сих пор не пришел в себя. «Да, ментальная магия не конек Лестрейнджа», - вернулся к своим давним мыслям Том. До тех пор, пока Реджи не выстроит ментальную защиту, по силе равную защите Абрахаса, а заодно не обучится концентрации и удерживанию связи, нельзя позволять ему практиковать легиллименцию. Горячность Реджи, его желание проявить себя, перевесили рациональные доводы Альфарда и Абрахаса. А теперь Рефужье имеет все шансы очнуться умственно неполноценным. Такой результат – полный провал и позор для легиллимента, которого обучает лично он, Том Риддл. - Том! Как я рада тебя видеть, – воскликнула мадам Лепре, стоило ему зайти в лазарет. Стараясь не обращать внимания на раздражающий резкий запах лечебных зелий, он двинулся к посту медсестры, находившемуся недалеко от больничных коек. - Здравствуйте, мадам Лепре, - растянул он губы в ответной улыбке, скрывая неприязнь к пожилой женщине. Мадам Лепре никогда ему не нравилась – она была слишком ласкова и нежна со всеми, принимала близко к сердцу проблемы каждого своего пациента. Том не переносил и не понимал такую отзывчивость, заставляющую жертвовать личными интересами и, может быть, даже собственной жизнью в угоду другим. – Дорогой, как ты поживаешь? Как твой гастрит? – зачастила медсестра, открывая свой журнал для медицинских осмотров. - Я отлично себя чувствую, мэм, - протянул Том, - спасибо, не стоит волноваться. - Чудно! Ты помнишь мои наставления, что тебе не следует есть этот жирный бекон, а на завтрак обязательно должна быть овсянка… - Отлично помню, мадам Лепре, - перебил Том, наблюдая за тем, как пожилая медсестра поставила галочку напротив его имени и отложила журнал. - Молодец. А сколько раз за лето ты простужался? Твой ужасный иммунитет постоянно доставляет тебе массу неприятностей! Чего стоила та ангина прошлой весной? Бедняжка, прямо перед экзаменами и финалом Дуэльного Клуба. Тому пришлось сделать глубокий вздох, чтобы выдержать паузу и не проклясть эту старую женщину. Как он сейчас ненавидел этот лазарет, медсестру, декана и свой убогий приют! Однако пожилая мадам не заметила его секундной заминки - отвернувшись от Тома, она принялась сосредоточенно что-то искать в своем шкафчике с лекарствами. - Лето прошло без ... осложнений, - в конце концов, нейтрально выдавил он. - Вот и чудно! – вновь повторила мадам Лепре. – Но меня больше всего беспокоит твоя анемия ... Ее глупое бормотание было прервано тихим стоном, а затем звоном сигнальных чар со стороны ближайшей кровати. Том обернулся одновременно с медсестрой. - Гастон пришел в себя! - охнула мадам Лепре, резко поднимаясь с места. - Подожди немного, мой дорогой, - торопливо кивнула она Тому. - Конечно, мэм, - ответил он, внимательно следя за тем, как мадам Лепре исчезает за ширмой. Рефужье очнулся во время его визита в лазарет. Том подавил улыбку, торжествовать было пока еще рано. Ему еще предстояло придумать, как воспользоваться выпавшим ему счастливым шансом. Прикидывая, как бы избавиться от присутствия мадам Лепре, Том бросил взгляд на её стол. Рядом со стопками записок от родителей и списками настоек лежал журнал. Быстро оглянувшись и убедившись, что никто за ним не наблюдает, Том пролистал записи. На одной из страниц его взгляд неожиданно зацепился за фамилию Певерелла, которому, судя по записи, предстояло побывать здесь не в экскурсионных целях: на следующий вечер ему был назначен осмотр. Значит, у новенького не было надежного опекуна, подытожил Том, быстро и бесшумно перелистывая страницы дальше. Вскоре он нашел записи, относящиеся к Рефужье. «…Поступил без сознания, магического истощения не наблюдается, плохо реагирует на свет...». Слишком расплывчатое описание, чтобы напрямую свидетельствовать о ментальной атаке. - Том, дорогой, - мадам Лепре показалась из-за ширмы. За секунду до этого Том захлопнул журнал и отступил от стола медсестры, теперь изображая полное внимание. – Директор Диппет приказал сразу же известить его или кого-то из деканов, как только Гастон очнется. Мадам Лепре не стала задвигать обратно ширму, и Том впервые увидел беженца вживую. Он сразу же узнал Рефужье – в воспоминаниях Малфоя он достаточно подробно успел его разглядеть. Невысокий, тощий мальчишка испуганно озирался вокруг, широко раскрыв красные воспаленные глаза и словно не до конца осознавая, где находится. Грязнокровка был физически истощен, его серое, осунувшееся лицо практически сливалось по цвету с больничной фланелевой пижамой. - Мне сходить за профессором Слизнортом? – вежливо предложил Том. - Ох, дорогой, не подумай, что я тебе не доверяю, - засуетилась медсестра, поправляя подушки Рефужье, чтобы чем-то занять руки, - но профессор Дамблдор попросил меня лично известить его, директора Диппета или кого-то из деканов, не прибегая к помощи студентов. - Конечно, я всё понимаю, мэм, - кивнул Том. - Тогда могу ли я попросить тебя присмотреть за мальчиком в мое отсутствие и никого не пускать сюда? Том улыбнулся, не в силах подавить радость, вспыхнувшую в его груди. Профессор Дамблдор специально попросил мадам Лепре лично известить его, беспокоясь, что причастные к нападению студенты узнают о проснувшемся беженце раньше него. И вот мадам Лепре, честно выполняя данное ей поручение, оставляет Тома один на один с грязнокровкой, давая шанс поговорить с ним первым. Дамблдор перехитрил самого себя и невольно дал Тому преимущество. Теперь рыжий маразматик не успеет настроить Рефужье против Слизерина, обвинив факультет во всех возможных грехах. - Не волнуйтесь, мадам Лепре, вы можете идти, я гарантирую, что с Гастоном в ваше отсутствие ничего не случится, - заверил её Том. Рефужье беспокойно зашевелился на кровати. На его лице появились признаки паники, он даже предпринял слабую попытку привлечь внимание медсестры, но мадам Лепре уверенным тоном произнесла: - Мой дорогой, не волнуйся. Я оставляю тебя с самым надежным студентом и старостой во всем Хогвартсе, - она погладила Гастона по голове и положила ладонь на лоб, проверяя температуру. Кивнув Тому, мадам подобрала подол белых юбок и двинулась к выходу. Как только за медсестрой захлопнулась дверь в лазарет, Том с располагающей улыбкой двинулся в сторону больничной койки беженца. - Привет, меня зовут Том Риддл, а ты, должно быть, Гастон Рефужье? - он присел на соседнюю кровать, чтобы сохранить небольшую дистанцию между ними. Грязнокровка молча кивнул, бросив на него короткий подозрительный взгляд. - Хорошо, что ты очнулся, мы переживали за тебя. Некоторые профессора даже опасались худшего, - продолжил Том, делая вид, что не заметил враждебной реакции Гастона. Он цепко смотрел на Рефужье, прикидывая, насколько пострадал разум мальчишки. - Да уж, мне серьезно досталось, - слабым голосом с сильным акцентом ответил Гастон после минуты молчания, когда Том уже всерьез начал подозревать у него слабоумие. - Наверное, это ужасно - попасть в Хогвартс вот так, - продолжал Том, чуть наклонившись вперед и на миг окидывая взглядом белые стены лазарета. – Это самая замечательная школа в мире, я надеюсь, что ты со временем поймешь это, несмотря на то, что произошло. В ответ Гастон что-то неразборчиво пробубнил по-французски. Опустив голову, он уставился на пододеяльник, часто моргая и явно опасаясь смотреть на Тома. Когда же, решившись поднять взгляд, он разглядел факультетскую нашивку на мантии Тома, его глаза расширились от ужаса. - Происшествие наделало много шуму. На моем факультете особенно переживают о случившемся, - мигом откликнулся Том. - Никто не мог подумать, что ты пострадаешь так сильно из-за драки. Если бы была возможность избежать всего этого, любой из слизеринцев сразу же воспользовался бы ею. - Вы первые начали, - хрипло произнес Рефужье, набравшись смелости. - На Слизерине очень дорожат семейными узами. Твое нападение на девочку не могло не спровоцировать … - Какая девочка? Я никого не трогал, - предсказуемо отреагировал Рефужье, наконец, встречаясь с взглядом Тома. - Вот как? Дело в том, что никто не может с уверенностью сказать, что произошло. И одна из основных версий – что ты, оскорбив чью-то младшую сестру, ввязался тем самым в драку. У Рефужье был вид затравленного маленького зверька. «У Лестрейнджа наверняка бы зачесались руки добить его», - отстраненно подумал Том. - Я никого не трогал, - воскликнул Гастон. - Расскажи мне, что произошло, - мягко приказал Том, борясь с искушением воспользоваться легиллименцией. Он не мог этого сделать – грязнокровка был очень слаб после нападения, за время комы основные травмы слегка залечились, но на полное восстановление уйдут недели. К тому же, даже если мозг беженца находился в порядке, было очень опасно пытаться пробраться в его разум - Дамблдор обязательно залезет в воспоминания Рефужье и обнаружит следы недавнего воздействия. - Но … - Тебе есть что скрывать? - Я ничего не помню. - Совсем? Кажется, ты указал, что нападавших на тебя было несколько и ты помнишь факультетские нашивки на их мантиях. Значит, какие-то воспоминания у тебя сохранились. - Это единственное, что было! Я ехал в купе seul … один, зашли они, их было…трое, - начал сбивчиво Рефужье, глядя в глаза Тому, который ощущал, что морально подавляет волю беженца, заставляя подчиниться и все рассказать. – Après… потом, они начали обсуждать меня, как будто я кусок антрекота. - Ты помнишь их лица? Имена? Что они от тебя хотели? – с нажимом спросил Том, едва разбирая английский Рефужье. - Non… нет, - покачал головой Рефужье. - Возможно, они упоминали имя сестры? - Я не трогал ничью сестру! - Подумай, не толкнул ли ты ненароком кого-то? Рядом с твоим купе ехали девочки, быть может, все вышло случайно? - Я не знаю, - голос грязнокровки дрогнул и потерял былую уверенность. Том видел, как парень ушел в себя, силясь вспомнить тот ужасный для него день. - Гастон, - позвал его Том. - Je ne sais pas, - в отчаянии повторил Рефужье по-французски и закрыл лицо руками. Том сделал паузу, не желая запугивать Рефужье больше необходимого, ему нужно было лишь запутать его, лишить уверенности. Это все, что было необходимо: грязнокровка не помнил нападающих, и никто не сможет докопаться до правды. В голове Тома в очередной раз коротко мелькнула идея подставить Флинта. Тогда этот идиот сам понял бы, что ему не место среди Вальпургиевых Рыцарей. Однако Том отмел эту мысль как слишком рискованную. Если Флинту будет грозить Азкабан за взлом министерской печати, он не будет молчать и выдаст настоящих виновников. Рефужье тем временем, похоже, взял себя в руки. Этого грязнокровку, наконец, осенило, что он поддался слабости в присутствии другого парня, и его щеки пошли красными пятнами стыда. - Что теперь будет? Меня отправят обратно? – упавшим голосом спросил он. - Не волнуйся, если ты невиновен, профессора обязательно докопаются до правды и накажут, кого следует, - произнес Том, одаривая мальчишку ободряющей улыбкой. - Я невиновен, - произнес Рефужье, стоя на своем. - Хорошо, - кивнул Том, глядя на него выжидающе. - Я не помню, что кого-то обидел, даже … даже если это так. - Я верю тебе, - мягко произнес Том. - Что? – переспросил Рефужье: – Но как ты можешь быть уверен, ведь все говорят … - Мне не важно, что говорят остальные, - веско заявил Том и замер, прислушиваясь к шуму в коридоре. Похоже, их время подошло к концу, но Том не жалел – он узнал все, что хотел. – Кроме тебя, никто больше не пострадал. Никакая обида, нанесенная неосторожным словом, не сравнится с тем, что тебе пришлось пережить, - проникновенно сказал он. - Merci, - прошептал Рефужье. – Ты очень добр ко мне. - Ты всегда можешь положиться на меня, - заверил его Том. – Виновные будут найдены, вот увидишь. Через минуту в лазарет вошла мадам Лепре в сопровождении директора и деканов Слизерина и Гриффиндора. Слизнорт радостно улыбнулся Тому, а по лицу Дамблдора при виде слизеринского префекта возле постели Рефужье пробежала тень. - Молодой человек, вы позволите нам поговорить с Гастоном наедине? – произнес Диппет. - Конечно, господин директор, - вежливо кивнул Том, на прощанье пожелав Рефужье скорейшего выздоровления. - Пожалуйста, не больше десяти минут, - попросила преподавателей мадам Лепре, отходя к своему посту и жестом подзывая к себе Тома. – Мальчик еще очень слаб. Быстро проведя общую диагностику, медсестра выдала ему микстуры и коробочку с витаминами, велев вернуться через месяц за новой порцией. Том тем временем пытался уловить, о чем беседуют с Рефужье профессора под звуконепроницаемыми чарами, но тщетно. - Дорогой, ешь больше отварного мяса, оно поможет справиться с твоей анемией, - напоследок велела медсестра, поспешив обратно к Рефужье и профессорам. Лазарет Том покинул в приподнятом настроении. Новая неделя началась как нельзя лучше. Если все сложится так, как он продумал, то ситуация с Рефужье разрешится уже через несколько дней, и он сможет выкинуть этого мальчишку из головы. А после – возьмется за более интересный проект. Проект, раскрывающий его Наследие. *** В понедельник утром Гарри удалось выскользнуть из слизеринской гостиной и прийти на завтрак без своих соседей по спальне. Перед тем, как занять свое место в Большом зале, он замешкался, разглядывая стол гриффиндорцев. - Певерелл никак не может решить, где сидеть: рядом с Томом или возле своей новой подружки, - сказала Крэбб своей соседке Кэрроу, так что ее услышала половина стола. Гарри сразу же понял, что за воскресенье слух о нем и Каллисто успел облететь, по крайней мере, всю женскую часть Хогвартса. - В любом случае получается недостаточно далеко, чтобы не слышать глупых сплетен,- произнес он вслух, отвязывая от лапы почтовой совы Ежедневный Пророк. К столу подошли Блэк, Малфой и Лестрейндж, и Церера, проглотив резкий ответ, смерила его уничижительным взглядом. - Гарри, мог бы и нас подождать, - с наигранной обидой произнес Блэк. - Я чертовски голоден, - пожал тот плечами, накладывая себе яичницу с беконом. - По тебе и не скажешь, что у тебя волчий аппетит, - заметил Альфард, щуря глаза. – Хотя, это даже к лучшему – не сдует с метлы во время квиддичного матча. - Хаффлпаффские отбивалы скинут его на землю в считанные секунды, - ввернул Лестрейндж. - Сперва им придется догнать меня, - ровно ответил Гарри, отчетливо ощущая неприязнь Реджинальда. - Доброе утро, - поздоровался со всеми припозднившийся Риддл, занимая свое место в центре стола и мигом переключая внимание Лестрейнджа на себя. Гарри внимательно оглядел Тома, в очередной раз пытаясь понять, чем тот мог заниматься до завтрака. Риддл был, как всегда, собран и сдержан, но по странному блеску в глазах Гарри понял, что этим утром что-то случилось. - Все хорошо, Том? – легко и невзначай спросил Блэк. Слишком невзначай. Кажется, слизеринцы как раз были в курсе, где пропадал их будущий Лорд. - Конечно, - кивнул Риддл, на секунду задержав взгляд на Блэке, прежде чем принять протянутую Абрахасом свежую газету. Посмотрев на бледного Малфоя, Гарри обернулся и вновь бросил взгляд на гриффиндорский стол. Точно так же он следил за столом красно-золотых вчера, но в воскресенье в Большой Зал все приходили, когда им вздумается, и Гарри легко мог пропустить тех, кто его интересовал. Он заметил, что пришедшие на завтрак ученики львиного факультета, включая старшекурсников, выглядели целыми и невредимыми. Кто из них, сам не пострадав, так приложил Малфоя, что тот все воскресенье пролежал в кровати, ссылаясь на хандру и недомогание? Гарри еще мог предположить, что Абрахас проиграл в стычке против нескольких гриффиндорцев, но он был не один – Лестрейндж и Блэк явно были с ним в тот момент и тоже выглядели взъерошенными и немного помятыми. Гарри был уверен в том, что друзья Риддла в состоянии постоять за себя. Поэтому сказка про драку показалась ему наспех выдуманным оправданием, а произошедшее на самом деле оставалось загадкой. Тем субботним вечером Риддл буквально испарился, через некоторое время за ним последовал Блэк, громко объявив о свидании, а Малфой и Лестрейндж отправились в совятню. То, что они вернулись одновременно вчетвером и за полночь, говорило о том, что ни на каком свидании в совятне слизеринцы не были. - Кого ты там высматриваешь? - голос Лестрейнджа был полон подозрения. - Никого, просто смотрю, - пожал плечами Гарри. Ему не нравилось его место за столом: он был вынужден сидеть спиной к Большому Залу, тогда как Риддл находился в куда более выгодном положении, видя перед собой всё и всех. - О, ты тоже заметил кое-что интересное за столом Равенкло?- подмигнул Блэк, оставив попытку прочесть спортивную колонку в развернутой Риддлом газете. - Равенкло? – переспросил Гарри, обернувшись еще раз, чтобы рассмотреть стол воронов. Он не сразу понял причину волнения, охватившего тот конец Большого Зала: Лукреция Блэк сделала новую прическу, и та была ей очень к лицу. То, как она причудливо завила свои длинные черные волосы, сразу же напомнило Гарри об актрисах из старых фильмов, которые так любила тетя Петунья. Но встретившись с насмешливым взглядом Блэка, Гарри уверенно покачал головой и вернулся к завтраку. Девушки – это последнее, что сейчас занимало его голову. - Гарри, - громким шепотом позвал Альфард, делая круглые глаза: – Тебя не может не интересовать Лукреция! - Почему же? – не понял Гарри, не придавая разговору особого значения и бросив взгляд на Риддла, который, казалось, был полностью поглощен прессой и завтраком. - Ну как же, Гарри, - протянул Блэк, - ты сам должен понимать это. - Что? – Певерелл, наконец, перевел свое внимание на сокурсника, смотревшего на него многозначительным взглядом. - Альфард имеет в виду, что если тебя не интересует Лукреция, то тебя не интересуют девушки вообще, - пояснил вместо Блэка Абрахас. Гарри уставился на слизеринцев, совсем не ожидая такого поворота разговора, отмечая, что взгляд Риддла перестал скользить по строчкам газеты, замерев на одной точке. - Ну, Абрахас, - с легкой укоризной произнес Блэк, но, не выдержав, все же переключился на Певерелла: - Так что? Он прав? - Нет, - отрезал Гарри. Он еще в первые дни понял, что Блэк тратит кучу времени на болтовню о любовных делах, и ему совершенно не хотелось становиться объектом обсуждения и подобных шуток. - Может, брюнетки или … в случае, Певерелла, брюнеты, не в его вкусе? – подключился сидящий по другую сторону от Блэка Эйвери. В отличие от шутливого тона Альфарда, этот слизеринец говорил на полном серьезе. - Очень остроумно, - начал Гарри, но был прерван звоном упавшей на каменный пол вилки. Обернувшись на звук, он понял, что это Малфой не справился со столовым прибором. - Прошу прощения, - холодно произнес Абрахас, морщась от неприятного звука. Гарри внимательно посмотрел на него: Малфой все еще был болезненно бледен и рассеян. Чем же занимались его сокурсники в субботу вечером? Абрахас на секунду прикрыл глаза, как будто его слепил яркий утренний свет Большого Зала, и Гарри увидел темные, проступающие сосуды на его веках. - Ага, - неожиданно протянул Блэк, вырывая его из размышлений. Гарри оторвал взгляд от Малфоя и перевел его на Альфарда, который разглядывал его, словно узнал сокровенную тайну. - Гарри, тебе скоро предстоит увидеть Абрахаса в квиддичной форме, - томно закатил глаза Блэк: - Ах, это великолепное зрелище. - Бедный парень, у него ни единого шанса, - хмыкнул Эйвери. – Малфой никогда не посмотрит на лохматого очкарика. Мерлин, этот Эйвери, что – воспринимает на полном серьезе весь этот фарс, который устроил Блэк? Гарри неверяще огляделся. Оказалось, что многие слизеринцы с интересом следили за разговором, и Гарри вдруг понял, что находится вокруг обычных подростков, обожающих сплетни. Похоже, единственный, кому было все равно, - это Лестрейндж. Он, обычно круглые сутки не спускавший с него глаз, сейчас не отрывал пристального взгляда от Тома. И Гарри даже не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы быть уверенным, что сам Риддл следит за его реакцией поверх своей газеты. - Гарри, а ты смелый парень - так открыто заявлять о своих интересах, - Блэк уважительно покачал головой. – Мы, конечно, не магглы, но даже у нас случаются скандалы. Помню, мой дядюшка Регулус одно время волочился за твоим папашей, Абрахас, ох и наделало это шуму… - Альфард, - с нажимом произнес Малфой, устало подпирая ладонью лоб. - Да ладно, Абрахас. Эту историю все знают, - отмахнулся Блэк. – И я не виноват, что все мужчины малфоевской линии чертовски красивы. Даже Гарри оценил, с его-то зрением! - Он не виноват, что все Блэки – чокнутые, - со смешком вставил Эйвери. - И это говорит мне тот, чей стодвадцатилетний дед отправил сам себя на тот свет, надравшись бурбона и расщепившись при аппарации, - ответил Блэк под дружные смешки. В тоне Альфарда проскальзывало искреннее негодование – он был готов защищать семью от чужих нападок, даже от самых безобидных. Гарри едва сдержал смех, прикрыв ладонью губы, но улыбка быстро сползла с его лица, когда он заметил, что Риддл продолжает молча за ним наблюдать. Между тем, Альфард продолжил: – Агустус, напомни-ка мне подробности. – Его застукала бабка за игрой в преферанс с гоблинами на золото, - ответил Эйвери, сам едва сдерживая смех: - Но, Модред, знал бы ты мою бабку, ты бы сразу все понял. Блэк уже собирался что-то возразить, но в этот момент Риддл неожиданно свернул и отложил газету, уставившись за спину Гарри. Альфард мигом умолк, и Гарри, обернувшись, увидел идущего к ним декана, судя по бодрой походке, находившегося в приятном расположении духа. - Мои дорогие, потрясающие новости! – воскликнул Слизнорт, оказавшись возле их стола. - Очнулся Гастон Рефужье. Наконец-то мы сможем выяснить, что случилось в поезде на самом деле и поскорее забыть это ужасное происшествие, так омрачившее начало этого года. Слизеринцы зашептались между собой, а Гарри снова вспомнил о субботней драке. Альфард здорово отвлек его своей болтовней, но теперь в голову закралась мысль: а что, если та «стычка» как-то связана с Рефужье? Может… Он не успел додумать, так как следующая реплика профессора мигом привлекла его внимание: - Хотя Том, наверняка, успел поделиться с вами этой новостью. Наш староста всегда успевает раньше всех. Том стал первым другом мальчика, и я надеюсь, что вы последуете его примеру, - профессор довольно улыбнулся, однако при этом шутливо погрозил Риддлу пальцем: - Молодой человек, вы же знаете: некрасиво лишать меня привилегии рассказывать такие важные вещи! - Профессор, даю вам слово, ваша привилегия осталась за вами, - ответил Риддл, изображая святую невинность. – От меня никто и слова не слышал о Гастоне. Сидящие рядом слизеринцы, как по команде выразили согласие со словами своего старосты, уверяя декана, что они действительно были не в курсе. Певерелл заметил, как некоторые бросают любопытные взгляды на Риддла, который выглядел абсолютно непричастным. Многие поглядывали еще и на Флинта, и Гарри припомнил бродившие по факультету слухи о его младшей сестре. Что-то странное происходило на Слизерине. Риддл – будущий Темный лорд - подружился с магглорожденным беженцем? Явно не из симпатии к последнему. Решил узнать секреты Рефужье или выяснить, что помнит француз о нападении? - Мой мальчик, я знаю, что могу всегда на тебя рассчитывать, - тем временем произнес Слизнорт, довольный ответом Тома. Порывшись в карманах изумрудного жилета, декан извлек свиток и, бегло просмотрев его, неожиданно нашел глазами Гарри. - Гарри, мой мальчик, ты же еще не был в лазарете? Завтра перед ужином мадам Лепре будет ждать тебя. - Зачем, профессор? – удивился Гарри. - Чтобы осмотреть тебя и выписать лечение, если это необходимо, - терпеливо объяснил Гораций. - Профессор, я совершенно здоров… - Ну-ну, я поверю твоим заверениям после того, как мадам Лепре положит записку с результатами твоего осмотра мне на стол, - беспечно ответил декан, но в его тоне отчетливо слышались стальные нотки, показывающие, что профессор в этом вопросе не потерпит никаких возражений. - Если боишься заблудиться, попроси Тома – он отведет тебя. - Да, сэр, - ответил Гарри, которому в голову пришла неожиданная идея. Ему нужно было срочно увидеть Гастона, чтобы узнать, каким образом Риддл замешан во всем этом. И завтрашний осмотр предоставлял отличную для того возможность. Гарри сам был здесь под видом военного беженца, парень мог бы довериться ему, и вместе они бы докопались до правды. Однако до следующего вечера могло произойти что угодно. Гарри вспомнил, с каким довольным видом Риддл пришел на завтрак. Похоже, действовать нужно было как можно скорее, не дожидаясь осмотра. - Гарри, - он и не заметил, что у Слизнорта к нему было еще одно сообщение. - У тебя, как оказалось, не хватает одного дополнительного предмета. И наш заместитель директора, профессор Дамблдор, «приняв во внимание твои карьерные перспективы», как он выразился, рекомендовал тебя на Прорицания. Ты не имеешь ничего против? Гарри почувствовал, как сердце упало куда-то в желудок. Он ненавидел прорицания. Гарри бы с большим удовольствием выбрал Нумерологию или Древние Руны, даже если бы ему пришлось наверстывать два пройденных года по этим предметам самостоятельно. - Эм, хорошо, сэр, - без особого энтузиазма отозвался он наконец. Возможно, это профессор Прорицаний привил Риддлу тягу к пророчествам? - Ты уверен, мальчик мой? – заметил его нерешительность Слизнорт: – Мы можем рассмотреть другие варианты. Я не в курсе, что ты изучал в своей прошлой школе, и мне приходится полагаться на твою ответственность: в конце года тебе предстоит выдержать СОВ по этому предмету. - Я брал этот предмет раньше, профессор, все в порядке, - быстро кивнул Гарри, видя, как навострили уши Риддл и его дружки, как только речь зашла о его прошлом. – Правда, у меня были непростые отношения с бывшими преподавателями… А кто ведет Прорицания в Хогвартсе? - Знаменитая Кассандра Трелони, - с гордостью ответил Слизнорт. Гарри буквально почувствовал, как его лицо вытягивается в удивлении. Мерлин, только не это. – Да-да, та самая Кассандра Трелони, - Слизнорт принял удивление Гарри за восторг. – Так что вам всем, конечно, очень повезло. Декан многозначительно замолчал, давая время осознать выпавший ему счастливый шанс. Гарри кивнул, не доверяя своему голосу, а Слизнорт повернулся к Тому: - Том, не мог бы ты позаботиться о том, чтобы Гарри успешно добрался до башни Прорицаний вместе с тобой? - Да, профессор. Этот урок у нас как раз сегодня первой парой, - кивнул Риддл. - Замечательно. Спасибо, Том. Я предупредил профессора Трелони о возможном появлении нового студента в ее классе, и это, конечно, не стало для нее сюрпризом. Том рассмеялся вместе с профессором, на что Гарри выдавил вялую фальшивую улыбку. - Пойдем, Риддл? – без энтузиазма кивнул Гарри, отодвигая от себя тарелку. - Конечно, Гарри, - демонстративно поправил его Том. Гарри привычно скрипнул зубами и молча поднялся из-за стола. *** Из Большого Зала они вышли вместе с остальными слизеринцами, однако вскоре Лестрейндж распрощался с ними и отправился в сторону подземелий. - Приятных снов, - с завистью в голосе пожелал ему Малфой, наверняка желая присоединиться к нему и вместо первой пары пойти досматривать утренние сны. - Лестрейндж не ходит на Прорицания? – осторожно поинтересовался Гарри, как только тот исчез из зоны слышимости. - Нет, профессор Трелони на первом же уроке сказала, что он зря теряет время. - Почему? – удивился Певерелл такой категоричности. - Она не объясняет своих слов, - просто ответил Риддл. - Но нам всем сразу стало понятно, что у Реджи просто нет способностей к ее предмету, - пояснил Блэк, показывая неприличный жест хорошенькой средневековой ведьме на портрете. - И она так легко и быстро определяет, подходит ли студент? – спросил Гарри, не скрывая своего недоверия. - Мадам Трелони – прекрасный педагог, и у тебя будет шанс в этом убедиться, - ответил Риддл. - У тебя столько скептицизма по поводу этого предмета. Откуда он? - Ну… Прорицания – это так неточно и туманно… - пояснил Певерелл. - И обычно этим занимаются девчонки, всякие там третьи глаза и гадания на кофейной гуще. - Насчет девчонок ты прав, - тут же усмехнулся Блэк. – Кстати о девчонках, Гарри, ты все-таки поведаешь нам о своих увлечениях? У тебя осталась там подружка? - Это всё в прошлом, - после секундной заминки ответил Гарри. Блэк опять взялся за свое. - Что ж, это хоть о чем-то да говорит, - обрадовался Альфард и перепрыгнул через несколько ступенек: - Брюнетки явно не в твоем вкусе. Блондинки? - Рыженькие, - уверено произнес Малфой. Гарри едва удержался, чтобы не бросить взгляд на Абрахаса и тем самым выдать себя. - Рыженькие? Это может быть, - задумчиво протянул Блэк. – Они такие темпераментные. - Я надеюсь, ты сейчас не о гриффиндорском декане, - выгнул бровь Том, а затем повернулся к Гарри, неожиданно меняя тему: – Что Дамблдор имел в виду под твоими карьерными перспективами? - Без понятия, - Гарри пожал плечами, с раздражением отметив, что Риддл обращает внимание абсолютно на всё. – Я говорил ему, что пока не решил, кем хочу стать. Может, он предлагает мне спросить совета у хрустального шара? Альфард подавил смешок, и даже бескровные губы Малфоя растянулись в легкой усмешке, однако оба быстро сосредоточились, взглянув на Тома. - Или, может, он решил, что Прорицания дадут тебе какую-нибудь интересующую информацию? – абсолютно серьезно продолжил Том, не отрывая взгляда от его лица. - Безусловно, - искренне подтвердил Гарри, заметив, как слизеринцы навострили уши. – Например, я уже знаю, что разглядывание чаинок усыпляет меня быстрее, чем составление натальных карт, но сны при этом снятся менее красочные. - Ты безнадежен, - фыркнул Альфард. – Мне кажется, он не протянет и десяти минут у Трелони, - обратился он к Малфою с Риддлом. - Посмотрим, - спокойно отозвался Том, остановившись. Они оказались перед огромным зеркалом, занимающим половину стены, и Риддл указал прямо перед собой: - После тебя, Гарри. Гарри с сомнением протянул руку вперед, ожидая ощутить зеркальную гладь, но рука внезапно прошла сквозь ее поверхность. - С первого раза, - присвистнул Блэк. - Определенно, небезнадежный результат, - согласился Риддл. – Но не стоит на этом останавливаться, - с намеком произнес он, и Гарри, поняв его, прошел сквозь стекло. Он совсем не ожидал оказаться в зеркальном коридоре вместо привычной ему лестницы с люком. Пройдя вдоль стен с бесконечным количеством отражений, он первым вышел в большую круглую аудиторию и осмотрелся. Увиденное поразило его воображение. Класс был выстроен в форме огромного амфитеатра, занимающего всю Северную башню. Прямо над Гарри возвышались несколько уровней, на каждом из которых стояли столики с небольшими диванчиками и расшитыми подушками. Свет проникал в помещение через большие окна, идущие по всей окружности аудитории. На невидимом ветру колыхался легкий, полупрозрачный тюль, воздух был пропитан тонкими, приятными ароматами. Гарри остановился, с интересом принюхиваясь, когда слизеринцы потянули его наверх к одному из столиков с двумя диванчиками, рассчитанному на четверых. Может, уроки Прорицаний будут гораздо интереснее в этом времени, с надеждой подумал он. И менее мрачными и удушливыми. - Наконец-то у меня будет полноценный партнер на уроках, - довольно сказал Альфард, плюхаясь на диван. Малфой и Риддл заняли противоположную часть стола, и Гарри оставалось только сесть рядом с Блэком. - Можно подумать, он тебе нужен, - спокойно возразил Малфой, кидая предупреждающий взгляд на Блэка, который планировал швырнуть в него подушкой. – На Прорицаниях ты никогда не занят заданиями. - Мадам Трелони – красивая женщина, такими любуются, а не слушают, - тоном знатока заявил Альфард, вытягивая длинные ноги под столом. - Несмотря на то, что мадам Трелони прекрасно выглядит, она старше твоей матери, Альфард, - осадил его Риддл. Блэк уже собирался ответить очередной сомнительной сентенцией, но неожиданно совсем рядом раздалось: - Верное замечание, - Гарри, обернувшись, увидел очень красивую женщину, одетую в строгую элегантную мантию. Гарри сразу понял, что это и есть та самая знаменитая Кассандра, бабушка Сибиллы Трелони. Ее внучка чем-то неуловимо напоминала ее, но Гарри не мог проследить очевидного сходства. Женщина была явно немолода – глаза и манера держаться выдавали ее возраст, но это не мешало ей выглядеть действительно превосходно. Ее густые темные волосы, совсем не тронутые сединой, были уложены в аккуратную прическу, открывающую ее скулы и лоб. Кассандра Трелони была лишена костлявой угловатости своей внучки, двигаясь с приятной глазу плавностью и грацией. - Я прекрасно помню вашу маму студенткой, мистер Блэк, - светло улыбнулась она. – Ирма, безусловно, относится к числу красивых женщин, а вы в этом, как вам кажется, так хорошо разбираетесь, - Альфарду хватило совести покраснеть, но он не был бы Блэком, если бы, вздернув голову, не продолжал смотреть в глаза профессору Трелони. - И ваша матушка определенно опровергает ваш вывод о том, что красивых женщин не стоит слушать, - с намеком добавила Кассандра. Блэк улыбнулся и склонил голову, признавая поражение. Гарри напряг память, вспоминая, что мог знать о матери Альфарда, и в его сознании всплыло семейное дерево Блэков. Ирма, в девичестве Крэбб, приходилась матерью Сигнусу, Альфарду и Вальпурге. Гарри помнил, что Сириус отзывался о ней, как об очень властной женщине. Единственная дочь Вальпурга унаследовала от нее силу и дурной характер, а вот средний сын Альфард – красивую внешность, о которой упомянула мадам Трелони. Гарри понял, что Церера, их староста, приходится Альфарду кузиной, и удивился этому открытию. Но, видимо, Ирма Крэбб и ее сестра были абсолютно непохожи: Церера была крупной девушкой с тяжелыми чертами лица, тогда как ее двоюродный брат Альфард определенно собрал в себе лучшие черты родителей. Вынырнув из размышлений, Гарри заметил, что профессор, улыбаясь, по-прежнему стояла у их стола, хотя аудитория была заполнена и лекция должна была вот-вот начаться. - Мистер Певерелл, - обратилась она к нему, - рада вас видеть на моих занятиях. - Я тоже рад, профессор, - ответил Гарри, чувствуя странную неловкость. - Ваш экземпляр учебника и все необходимые материалы будут ждать вас в зеркальном коридоре, - сообщила она. – Можете не возвращать их мне, они ваши, - и, не дав Гарри возразить, сказала: – Я отнюдь не обеднею, издательство печатает мои книги абсолютно бесплатно, к тому же, если вы закажете учебник по почте, то получите свой экземпляр как раз к первому дню СОВ. Это здорово напомнило ему об Гилдерое Локхарте, но лицо профессора Трелони выражало абсолютное спокойствие без капли тщеславия, поэтому Гарри с легким облегчением кивнул: с этим профессором ему не придется подписывать открытки для фанатов. – И так как вы наш новичок, то вот ваше специальное задание на сегодня… Гарри ощутил, как у него засосало под ложечкой: он никогда не был силен в прорицаниях, они с Роном всегда развлекались на уроках, придумывая десятки предсказаний ужасной смерти. Ему совсем не хотелось выставлять себя полным дураком, чтобы с позором быть изгнанным из класса, как это было с Лестрейнджем. Профессор тем временем взмахнула палочкой, и на столиках появились чайные сервизы и вазочки с маленькими аппетитными пирожными и свежими яблоками. - Мистер Певерелл, я поручаю вам попробовать все виды пирожных в течение моего занятия и в конце сообщить мне, какое из них вам больше всего понравилось, - серьезным тоном сообщила она. - Я очень постараюсь, мэм, - столь же серьезно кивнул Гарри, успокаиваясь. Ему определенно начинала нравиться эта профессор, и если она не станет награждать его судьбоносными пророчествами в будущем, у них вполне могут сложиться отличные отношения. - Итак, вы очень вовремя заговорили о возрасте, - обратилась к студентам мадам Трелони, начиная урок. – Потому что сегодня мы будем определять с вами ваш истинный возраст. Рука Гарри замерла по пути к тарелке с пирожными. Согласно официальной версии, ему было шестнадцать, как раз, чтобы с оговоркой о годе скитаний, попасть на пятый курс, иметь возможность сдать СОВы и стать однокурсником Тому Риддлу. И теперь он понятия не имел, как его новоприобретенный статус несовершеннолетнего выдержит проверку Прорицаниями. Блэк, уловив его замешательство, с улыбкой похлопал его по плечу: - Не переживай ты так, - шепнул Альфард, по своему истолковав эмоции Гарри, - ну, окажется тебе тринадцать, все равно уже можно играть в квиддич. - Квиддич – взрослый спорт, - тихим серьезным тоном возразил Малфой, - детям не место в команде. А профессор тем временем спокойно продолжила объяснять задание: - Истинный возраст мага складывается из нескольких составляющих. Первая – это возраст тела, физической оболочки. Он необязательно совпадает с реальной датой рождения. На возраст физической оболочки влияет все то, что телу пришлось пережить за все годы. И ваш образ жизни скажется на этой цифре. Кое-кто из студентов неуютно поерзал на этих словах, Гарри отчетливо услышал «м-да» Блэка. – Вторая составляющая – ваш эмоциональный возраст, он показывает зрелость ваших чувств. Следующая – ваш интеллектуальный возраст, насколько зрело вы мыслите. Мы с вами учимся в Школе Чародейства и Волшебства, вы – будущие дипломированные маги, поэтому уровень волшебства также будет учитываться. Ваша магия растет вместе с вами и не может не влиять на вас… Трелони перечислила еще несколько менее важных, с ее слов, критериев, которые Гарри уже не слышал. Сейчас над ним нависла серьезная угроза разоблачения – он не мог позволить себе проходить этот тест! Услышав о реальной дате рождения, он в панике начал соображать, как ему избежать выполнения задания. Гарри серьезно раздумывал, не отпроситься ли ему в лазарет, сославшись на плохое самочувствие. Но этим он выдаст себя – слизеринцы сразу же заподозрят неладное, ведь пять минут назад он чувствовал себя прекрасно. Бросив взгляд на Риддла, сидевшего напротив, Гарри не без удивления заметил, что тот тоже напряжен. Наверняка, занятия темной магией и прочие сомнительные дела не проходили даром, и теперь Риддл опасался разоблачения не меньше сидевшего рядом с ним Гарри Поттера. Гарри не мог не оценить иронию ситуации. Но как только перед ним появился пергамент, он выдохнул с облегчением. Первые две строчки задания были заполнены красивым почерком: Гарри Певерелл Дата рождения – 31 июля 1926 года (шестнадцать реальных лет на момент проведения проверки) Профессор Трелони, по всей видимости, заранее приготовила для каждого студента отдельный пергамент с выписанными данными из хогвартского реестра. Немного успокоившись, Гарри попытался сосредоточиться на тесте. Отвечая на вопросы, выбирая из предложенных вариантов нужные пункты, перерисовывая непонятные ему символы, Гарри расслабился и даже машинально потянулся к пирожным, помня о дополнительном задании. Через тридцать минут, запечатав пергамент с ответами при помощи магии, как было указано на последней строчке, Певерелл выпрямился и осмотрелся. Малфой и Блэк еще не справились с заданиями, причем Альфард комментировал себе под нос вопросы. Рядом с Риддлом лежал готовый пергамент, сам слизеринец молча, с каким-то научным интересом, наблюдал за Малфоем. Неужели волновался о последствиях субботней драки? Спустя несколько минут, во время которых Гарри вновь начал переживать о результатах, все остальные справились с заданиями. Как только девушки из Равенкло за соседним столиком, хихикая, запечатали свои пергаменты, профессор объявила, что все результаты уже находятся внутри и посоветовала вскрыть свитки. Большинство возбужденно загомонило, заглушая ворчание недовольных «этой странной мешаниной вопросов и инструкций». За их столиком Блэк первым раскрыл свой пергамент и удивленно присвистнул. Гарри с любопытством заглянул туда. Вместо выполненных заданий, на листке красивым почерком были выведены результаты: Альфард Поллукс Блэк Дата рождения – 17 октября 1926 года (пятнадцать реальных лет на момент проведения проверки) Истинный возраст – семнадцать лет; и дальше в ряд шли отдельные составляющие его возраста с соответствующими цифрами. - Семнадцать. Я старше своего обычного возраста! – воскликнул Альфард. – А сколько у вас? - Неудивительно, что тебе всего лишь семнадцать, - с легким оттенком самодовольства заметил Малфой, не давая Блэку выхватить свой пергамент с заданиями. - Можно подумать, у тебя сорок два, - проворчал Блэк, и, ухмыльнувшись, добавил: - Абрасакс. - Я просил не называть меня так, - рассердился Малфой: - Альдебаран. Блэк воспользовался секундной заминкой Малфоя, чтобы выхватить у того пергамент. - Восемнадцать, - Альфард сперва окинул Абрахаса оценивающим взглядом, а затем пересел на соседний диван, чтобы приобнять его: - Вот это удача, я как раз предпочитаю партнеров постарше! Гарри постарался сдержать улыбку, глядя на эту комедию. Студентки из Равенкло за соседним столиком возбужденно зашептались, исподтишка наблюдая за разворачивающейся сценой. Риддл бросил на друзей раздраженный взгляд, а затем принялся внимательно изучать их результаты. - К Моргане тебя и твои идиотские шутки, Альфард, - холодно процедил Малфой, покрывшись при этом легким румянцем. Гарри впервые видел его таким. - Расслабься, Абрахас, здесь все совершеннолетние, ну, разве кроме Гарри, так что нечего стесняться, - «успокоил» его Блэк, после чего подмигнул равенкловкам. Малфой тем временем проглядел пергамент Блэка. - Неудивительно: девятнадцать за физический возраст и всего лишь тринадцать за эмоциональный, ты сущий ребенок в стареющем теле, Альфард, - мстительно прокомментировал он. Блэк возмутился, взявшись за диванную подушку. Тем временем Риддл вскрыл свой пергамент и принялся с особенным вниманием изучать его содержимое. Двое слизеринцев сразу прекратили свою перепалку, следя за действиями своего лидера. - Сколько у тебя, Том? – осторожно спросил Альфард, как только Риддл поднял глаза от свитка. - Двадцать один, - коротко ответил он, слегка улыбаясь. Видимо, Риддл счел этот результат приемлемым, если решил поделиться с остальными. - Ничего себе! – воскликнул Блэк, восхищенно глядя на Тома. - Я и не сомневался, - кивнул Малфой Риддлу. – Хотя, на мой взгляд, уже по одному уровню магии эта цифра могла быть в полтора раза больше. Риддл довольно улыбнулся, а Гарри тем временем решился спросить: - А сколько у тебя на самом деле за уровень магической силы? Риддл внимательно посмотрел на него, не спеша отвечать. А затем перевел взгляд на запечатанный пергамент в руках Гарри. - Как насчет обмена? Я даю тебе посмотреть мои результаты в обмен на твои. Предложение застало Гарри врасплох. Он был так охвачен желанием узнать результаты Риддла, что на короткий миг совсем забыл про свой свиток. - Я не знаю, я их еще не смотрел, - настороженно отозвался он. Хотя на второй строчке и отображалась дата, записанная в его современном свидетельстве о рождении, Гарри боялся, что от остальных результатов можно ожидать чего угодно, вплоть до значений со знаком минус. - Тогда так даже интересней, не правда ли? – спросил Том и протянул обе руки вперед – со своим свитком и пустую - в ожидании результатов Гарри. – Честный обмен. Если, конечно, тебе нечего скрывать… Возраст – это же пустяк, что в нем особенного? Блэк и Малфой и даже те глупые равенкловки за соседним столом – теперь все смотрели на них, и Гарри, как назло, не мог придумать, как можно отказаться от сделки, которая и вправду внешне выглядела абсолютно невинно. Повисло неловкое молчание. Гарри почувствовал справа чье-то присутствие – обернувшись, он увидел профессора Трелони, глядевшую прямо на него. С легкой улыбкой она чуть заметно кивнула головой. Могло ли это означать, что ему нечего бояться? Странно, он хотел доверять профессору, несмотря на то, что он видел ее впервые в жизни. Из раздумий его вывел Блэк, которому надоело ждать - он неуловимым движением выхватил у Гарри пергамент и передал Тому: - Перестань вести себя, как старая дева, Гарри! Не представляю, с чего тебе так стесняться своего возраста, - проворчал он. – Ты же должен понимать, что Альфард пошутил насчет твоих тринадцати лет, - добавил Малфой. Том тем временем передал свой свиток Гарри. - После тебя, - вежливо произнес Риддл, не сводя с Гарри внимательного взгляда. Гарри, чувствуя, что тревога за свои результаты буквально сжигает его изнутри, тем не менее, развернул свиток Риддла и углубился в чтение: Том Марволо Риддл Дата рождения – 31 декабря 1926 года (пятнадцать реальных лет на момент проведения проверки); Истинный возраст – двадцать один год; Физический возраст – двадцать лет; Эмоциональный возраст – семнадцать лет; Интеллектуальный возраст – двадцать один год; Уровень магической силы – двадцать шесть лет… Список был достаточно длинный, но Гарри запомнил первые самые важные пункты, и по каждому из них – кроме эмоционального - Риддл был старше даже реальных восемнадцати лет Гарри. Как только Том убедился, что Певерелл дочитал его результаты до конца, он медленно развернул чужой пергамент. Гарри чувствовал, что внутри него вот-вот лопнет натянутая струна. Риддл воззрился на пергамент. С его лица мигом пропала улыбка и расслабленность. Он метнул быстрый и опасный взгляд на Гарри. - Это шутка? – негромко спросил он, и в его голосе послышалась угроза. Гарри замер на месте, отчетливо ощущая, как по венам начинает разливаться адреналин. "Вот и исправил будущее, провалил все на первом же уроке чертовых Прорицаний", - с горечью подумал он, сжимая покрепче палочку. Том, продолжая сверлить его тяжелым взглядом, развернул результаты лицом к нему, и Гарри увидел девственно чистый пергамент. Он сам шокировано уставился на нетронутый чернилами лист. Кажется, у него даже вырвался вздох облегчения. Угроза прошла, смутно осознал он. Риддл некоторое время изучал его, а затем обратил вопросительный взгляд на преподавателя. - Мистер Певерелл, мистер Риддл, прошу прощения, - вмешалась профессор Трелони. – Видимо, учитывая кое-какие обстоятельства мистера Певерелла, мне стоило немного изменить процедуру теста, я не подумала об этом. - Нет, нет, ничего страшного, профессор, - быстро произнес Гарри и как-то нервно улыбнулся преподавателю. Он понял, что Трелони намекает на его Министерскую печать секретности. Проблема была в том, что никакой печати у Гарри не существовало, а пергамент с заданием все равно оставался чист. - Конечно, не стоит извиняться, профессор. Все в порядке, - кивнул Том, отбросив пустой пергамент на стол, а затем посмотрел на самого Гарри. – Я уверен, что Гарри поделится со мной своими результатами, как только они окажутся у него на руках. - Мистер Певерелл, останьтесь после занятия, мы придумаем, как это сделать, - распорядилась Трелони и двинулась к центру. – Итак, все остальные получили свои результаты. На следующее занятие прошу принести вас таблицы с заполненными графами. Вся нужная информация либо уже есть в ваших ответах, либо должна быть заполнена вами самостоятельно. В следующий раз на основе полученных сегодня результатов мы рассчитаем основные периоды вашей жизни, опишем каждый из них и составим общий прогноз с рекомендациями. Не забудьте прочитать соответствующий параграф учебника и принести заполненные таблицы. На сегодня все свободны. Студенты, шумно переговариваясь, начали покидать уютную аудиторию. - Если тебя долго не будет… - начал Малфой. - Не ждите меня, я доберусь до трансфигурации сам, - кивнул Гарри, стараясь не смотреть на Риддла. - Четвертый этаж, восточное крыло, - напомнил ему Блэк. Гарри кивнул и, мигом закинув свои вещи в сумку, направился к учительскому столу. Профессор взмахом палочки убрала посуду со столиков и распахнула окна, впуская свежий осенний воздух в аудиторию. Когда последние студенты, благодаря за урок и чай с пирожными, покинули аудиторию, Трелони обернулась к Гарри. - Мистер Певерелл, у вас удивительные результаты теста, - без долгих вступлений произнесла она. - Эм… профессор, их вообще нет, - неловко произнес Гарри, не понимая, почему Трелони с таким интересом смотрит на него и его пустой пергамент. - В этом все и дело, - улыбнулась она. – Прорицания - область очень туманных и расплывчатых знаний. Никто не может предсказать вашу будущую жизнь со стопроцентной вероятностью. Министерская же печать секретности скрывает события прошлого. Она не может влиять на предсказания. - Тогда почему у меня пустой пергамент? – нервно сглотнул Гарри. - А это уже вопрос к вам, - обратила на него испытующий взгляд профессор. - Я просто выполнил задания, следуя инструкции, - выдавил из себя Гарри, не зная, что ответить. - Я уверена в этом, мистер Певерелл, иначе вы бы не смогли запечатать пергамент. Также на моих заданиях стоит защита от проделок – мистер Блэк уже ее опробовал, если вы не заметили, - мадам Трелони замолчала на мгновение. - Вопрос не в том, что вы сделали, вопрос в вас самом. У Гарри перехватило дыхание. Кроме Дамблдора никто не был посвящен в его тайну, но Трелони была очень близка к разгадке. - А что вы сами думаете, профессор? – прямо спросил он. - Зная эти задания, как никто, я могу сказать вам одно, мистер Певерелл, - промолвила провидица: - Если данный тест не выявил ваш возраст, значит, по какой-то причине сделать это невозможно. Повисла недолгая пауза. - То есть он не может определить мой возраст? – уточнил Гарри. - Да, но это удивительно! Судя по всему, у вас его просто нет. - Возраста? – Гарри не мог себе представить такое. - Как я уже говорила, прорицания – очень туманная наука, - улыбнулась мадам Трелони, - но если я захочу, я могу разглядеть судьбу каждого сквозь этот туман. Ваша история моему взгляду недоступна. - Вы уже сталкивались с подобным? – спросил Гарри, размышляя об услышанном. - Нет, мистер Певерелл, я вижу подобное впервые. Вы удивили меня, а это непросто сделать, поверьте мне. Что-то мне подсказывает, что вы не самый обычный человек, юноша. Гарри был в замешательстве – не имея возможности сказать правду профессору Трелони, ему почему-то совсем не хотелось лгать ей. - Вам не стоит мне ничего объяснять, Гарри, - мягко произнесла она. – Подобные тесты вы делаете для себя и не обязаны делиться со мной своими результатами. Вы меня понимаете? - Да, профессор, - кивнул Гарри, а затем искренне добавил. – Спасибо. - Не за что. Какие пирожные вам, кстати, больше всего понравились? – неожиданно спросила она. Гарри растерялся, но честно ответил: - Шоколадные. - Как интересно, - улыбнулась профессор, поднимаясь из-за своего стола. Гарри понял намек, что ему пора уходить. Он подхватил сумку и уже собирался распрощаться, когда Трелони неожиданно добавила: – За вашим столом уже есть любитель шоколадных пирожных. Гарри заинтересовался: - Да, и кто же? - Мистер Риддл, - ответила профессор, странно улыбнувшись. – Том полюбил эти пирожные с первого занятия – совсем, как вы. Занятно, что у вас совпали вкусы. - И что бы это могло значить? – пробормотал Гарри. Он мысленно поклялся, что больше не притронется к шоколадным пирожным, как бы их не любил. - Что у вас серьезный соперник, - легким тоном произнесла Трелони, однако Гарри показалось, что говорит она не о пирожных. Или не только о них. – Будьте начеку. - Я уже понял, - кивнул Гарри. – Доброго дня, профессор. - Всего доброго, мистер Певерелл, не забудьте забрать учебники в коридоре. Гарри кивнул и вышел из аудитории. Он сделал пару шагов по пустому зеркальному коридору, после чего заметил, что одно из отражений машет ему рукой. Оно протянуло ему стопку учебников, и Гарри без колебаний шагнул сквозь стекло, оказавшись на той стороне прохода вместе со стопкой новеньких экземпляров Прорицаний в руках. Закинув их в сумку, Гарри бегом помчался вниз по лестнице. Слизеринцы, по всей видимости, не любили опаздывать на уроки Дамблдора, раз Малфой сам затронул эту тему. На счастье Гарри, у него была уважительная причина припоздниться на урок – его задержала Трелони. Правда, ему придется немного приврать. Сколько времени ему потребуется, чтобы добежать до лазарета, поговорить с Гастоном и добраться обратно? В крайнем случае, если разговор затянется, он может затем пожаловаться на плохое самочувствие и обратиться к медсестре. Звон колокола на урок застал его как раз на подходе к Больничному крылу. Гарри сбавил скорость и услышал голоса в отдалении. Заглянув за последний поворот, ведущий в лазарет, он увидел директора Хогвартса в сопровождении незнакомого волшебника. - Я сделаю выводы только после того, как сам переговорю с мальчиком, - с жаром воскликнул незнакомец. - Конечно, конечно, - кивнул старый директор, медленно волочась к входу в Больничное крыло. Незнакомец, видимо, привыкший к ходьбе быстрым шагом, был вынужден постоянно останавливаться, дожидаясь Диппета. Гарри выругался про себя. Увидеть Рефужье сейчас у него не получится, к Гастону направлялись гости. А следующий шанс представится только завтра вечером во время медицинского осмотра. Мерлин знает, что успеет вытворить Риддл за эти полтора дня. С тяжелым сердцем Гарри пошел на Трансфигурацию. Время явно играло на руку Наследнику Слизерина. *** Весь следующий день Гарри с нетерпением ждал часа, назначенного ему для визита в лазарет. Он понимал, что в ближайшие дни это единственный шанс увидеть Рефужье и хоть что-то от него узнать. Как назло, день тянулся невыносимо долго. Последней парой во вторник стояла История Магии с профессором Биннсом. Биннс стал привидением задолго до сороковых, и на его лекции Гарри ощутил такую знакомую скуку, словно не путешествовал во времени вовсе. И эту лекцию он уже слушал раньше... Хотя "слушал" – пожалуй, будет преувеличением. В душной аудитории студенты Слизерина и Гриффиндора даже не пытались делать вид, что пишут конспекты. Те, кто не заснули под гипнотически-монотонную речь, листали журналы, тихонько разговаривали или просто смотрели в окно. Казалось, Риддл был единственным, кто не страдал от царящей духоты и скуки. Как образцовый староста он со стремительной скоростью конспектировал лекцию, подавая пример остальным. Гарри с удивлением посмотрел на несколько исписанных с обеих сторон свитков на парте Риддла - столько конспектов у самого Гарри едва ли скопилось с первого дня учебы. Лестрейндж, деливший парту с Риддлом, без всякого интереса записывал отдельные фразы профессора. Он периодически кидал на Тома тоскливые взгляды, но, не видя ответной реакции, возвращался к собственному конспекту. Сидящий прямо за ними Блэк даже не пытался вникнуть в бормотание Биннса. Сбросив мантию и закатав рукава рубашки, он рисовал на пергаменте квиддичные схемы, периодически толкая локтем сидящего рядом с ним Малфоя и интересуясь его мнением по поводу различных комбинаций. Абрахас, пытаясь вникнуть в тоскливую лекцию о блестящей роли английских магов в Лондонской конференции 1830-31 годов, раздраженно шипел на Блэка. Тем не менее, он каждый раз все же выслушивал его идеи и исправлял что-то на подвинутом к нему листке со схемами. Гарри обратил внимание, что сидевший через проход Алан Диггори изредка кидал в сторону двоих слизеринцев хмурые взгляды, справедливо полагая, что их задумки ничего хорошего гриффиндорской команде не сулят. Ближе к концу пары Блэк все же заметил ненавязчивую слежку, хотя Диггори старался не выдать своей заинтересованности. Альфард мрачно посмотрел на гриффиндорца, после чего написал что-то на чистом куске пергамента, смял в шарик и запустил в Диггори. Тот успел увернуться, и бумажный комок попал прямо в голову его соседу Хамфри. Ловко поймав отскочивший шарик, Алан неспешно, с демонстративным равнодушием развернул его. Пробежав глазами по написанным строчкам, он бросил на ухмыляющегося Блэка раздраженный взгляд, а затем что-то шепнул заглядывающему через его плечо Хамфри. Тот захихикал. С лица Блэка сразу сошла довольная ухмылка, он выпрямился, с подозрением косясь на гриффиндорцев. Малфой тоже уловил перемену и, оторвавшись от осточертевшей лекции, вместе с Альфардом принялся наблюдать, как Диггори приписывает что-то в ответ и запускает обратно на их парту. Гарри вытянул шею, чтобы разглядеть развернутый между слизеринцами пергамент. На листке была нарисована схема с двумя командами, где корявые фигурки в зеленых мантиях наносили разгромное, судя по счету, поражение игрокам в красной форме. Под этим живописным шедевром шла короткая переписка: - Диггори, я могу показать тебе свои самые гениальные схемы, но боюсь, даже это не спасет вас от проигрыша в сезоне. Кому пришло в голову назначить тебя капитаном? Дамблдору? Он выбрал тебя по тому же принципу, по которому подбирает с утра свои сумасшедшие наряды? Под запиской Блэка ровным почерком был выведен ответ Алана: - Можешь оставить свою «гениальность» при себе, Блэк, если не знаешь даже количество игроков в команде. Напомни, кто назначил тебя капитаном? Слизнорт? По тому же принципу, по которому из жалости ставит тебе «Выше ожидаемого» на уроках? Гарри пересчитал количество зеленых человечков и убедился, что Блэк второпях нарисовал на одного игрока больше. Послышалось ругательство Альфарда и фырканье Малфоя. Блэк с раздражением стер лишнего игрока. - Один-ноль, - прошептал Абрахас, чем вызвал очередную вспышку негодования у Альфарда. Прозвеневший в следующую секунду звонок вмиг рассеял тоскливое оцепенение, и студенты принялись поспешно собираться, стремясь как можно скорее покинуть душный класс. Гарри быстро смел чистые листки в сумку и, ожидая, когда освободится проход, посмотрел на первую парту. Риддл, скатывая в свитки исписанные пергаменты, бросил взгляд на записку, забытую Блэком. Пробежавшись по лежавшему к нему вверх ногами тексту, староста перевел взгляд с переругивающихся Блэка и Малфоя на довольных собой гриффиндорцев, оценивая ситуацию. Ничего не сказав, он направился за Лестрейнджем к выходу. - Эй, Блэк! – услышал Гарри уже у самой двери и вместе с остальными слизеринцами обернулся на окрик. – Семь! – медленно и внятно произнес Диггори, показывая соответствующее количество пальцев: – Именно столько игроков в команде. - Гриффиндорцы замерли, наблюдая за сценой, а Хамфри за спиной Диггори ухмыльнулся во весь рот. – Знаешь, это несложно запомнить, если у тебя есть мозг. Блэк отреагировал на колкость широкой улыбкой: - Семь, Диггори? Ты уверен, что хочешь всем напомнить, сколько голов от меня вы пропустили в прошлом сезоне? – улыбка на лице Алана мигом сменилась злым румянцем. Блэк вплотную шагнул к нему. – Будь уверен, в этом сезоне я засажу в кольца твоей команды в два раза больше, и твой бездарный дружок Хамфри мне не помешает, - произнес он прямо в лицо гриффиндорскому капитану и, развернувшись, направился к выходу. - Если бы ты еще играл честно, Блэк!.. – закричал ему вслед Хамфри. - Этот вратарь-дырявые руки что-то хотел мне сказать? – громко поинтересовался Блэк, вызвав издевательские ухмылки слизеринцев. В коридоре Альфард победно уставился на Малфоя. - Хорошо, один-один, - пожал плечами тот: - Но в два раза больше? Хочешь повторить хогвартский рекорд Джоселинд Вэдкок? Это уже пятнадцать лет никому не удается, она же чемпион столетия по количеству забитых голов. Не мне тебе напоминать про матч Паддлмира против Летучих мышей Балликастла. Альфард состроил гримасу. - Гриффиндорцы сильно обнаглели после назначения Диггори. Как будто это их спасет от позорного поражения. - До них одних никак не доходит, почему Диггори назначили капитаном, - бросил Лестрейндж. – Всем известно, чей он племянник. Гарри удивленно поднял брови. Он уже узнал, что в сороковых Министром Магии был Элдрич Диггори, но был не в курсе степени родства Министра с Аланом. Тем не менее, Гарри сомневался, что гриффиндорец использовал семейные связи, чтобы стать капитаном. Это был слизеринский подход, гриффиндорцы так не поступали. Но он решил оставить свое мнение при себе. - Согласен с Реджи, - тем временем воскликнул Блэк, - все знают, что летом Диггори гостит у «дядюшки Элдрича». - Это не значит, что он плох как капитан, - хмуро возразил Малфой. - Говорят, это он придумал ту комбинацию, благодаря которой им удалось обыграть Хаффлпафф в прошлом сезоне. У парня развито аналитическое мышление. - Абрахас, - сварливо начал Блэк, - ты говоришь о гриффиндорце! Какое, к дракклам, аналитическое мышление? И мышление вообще? В этот момент мимо прошла какая-то шатенка в форме Хаффлпаффа, и Альфард мигом преобразился. - Боунс, только посмей еще раз разбить мне сердце, явившись к Слизнорту с этим неудачником Брэдли! – прокричал он ей в спину. - И с кем же мне пойти, Блэк? – усмехнулась та, бросая кокетливый взгляд из-за плеча. Гарри нахмурился, узнавая в ней ту сплетницу, которая наткнулась на него и Каллисто. - С тем, кто обеспечит тебе приятный вечер, - тоном завзятого донжуана промурлыкал Блэк, и Боунс, рассмеявшись, исчезла в ближайшей аудитории. - И вправду, Альфард, о каком мышлении может идти речь? – усмехнулся Риддл, неожиданно включаясь в разговор. Малфой с Лестрейнджем засмеялись в ответ. - Вернемся к этому разговору, когда Кубок Школы будет у меня в руках, Том, - беспечно отозвался Блэк, не отреагировав на подколку. - Я очень на это надеюсь, Альфард, - иронично кивнул Риддл. - Нам нужно как следует провести отборочные, - перешел на деловой тон Блэк. – Ты придешь на них, Том? - Это необходимо? – без особого энтузиазма спросил Риддл. - Только ты можешь заставить Реджи встать рано утром в субботу, а мне важно услышать его мнение. - Лестрейндж попытался огреть Блэка учебником, но тот увернулся. – Так что, Том? - Возможно, - с улыбкой ответил Риддл, а через мгновение перевел острый взгляд на Гарри: – Ты куда-то собрался? Гарри, успевший сделать лишь пару шагов в сторону, неловко замер. - Эм… в лазарет, у меня назначен осмотр, - вполне обыденным тоном напомнил он. - Да, я помню. Тебя проводить? – застывших посреди коридора слизеринцев огибали потоки студентов, но Риддла, похоже, это не волновало. Он внимательно смотрел на Гарри. - Справлюсь сам, спасибо. - Обращайся, Гарри. Гарри коротко кивнул, стараясь в очередной раз не реагировать на раздражающую интонацию, с которой Риддл произносит его имя. Не теряя времени, он свернул в сторону лестницы, ведущей в лазарет. Риддл может подождать, а он, наконец, получит хоть какие-то ответы на свои вопросы. *** Уже на подходе к Больничному крылу Гарри столкнулся с Флинтом. Вид у того был злой, как у водяного черта. Увидев Певерелла, он, не здороваясь, пронесся мимо, слегка задев его плечом. Гарри нахмурился ему вслед, но старшекурсник уже покинул коридор. Зайдя в лазарет, Гарри снова вспомнил о прошлом. Как частый гость больничного крыла, он мог с уверенностью сказать, что все выглядело почти так же, как и в будущем. В помещении витал знакомый запах лекарственных трав, зелий и настоек, за века пропитавший эти стены. У одной из кроватей суетилась пожилая женщина, одетая в длинное темное платье с белым фартуком. Ее седые волосы слегка выбивались из-под небольшой медицинской шапочки. Когда она обернулась на звук, Гарри смог разглядеть ее доброе, испещренное морщинами лицо с голубыми выцветшими глазами. - Ох, дорогой, - вздохнула она, поправив ширму рядом с кроватью и приближаясь,- ты, наверно, пришел на плановый осмотр? Гарри кивнул, насторожившись. Встреча с Флинтом вызвала у него нехорошее предчувствие, а теперь, глядя на суетливые движения и встревоженное лицо медсестры, он только уверился в своих подозрениях. – Прости, как тебя зовут? - Гарри Певерелл, мэм, - ответил он, переведя взгляд на кровать, отгороженную ширмой. - Мадам Леп’ге? – тут же донеслось оттуда. Очевидно, там находился Рефужье. И Гарри не мог не заметить: голос парня звучит панически. - Да, Гастон, подожди секундочку, я сейчас, - забеспокоилась мадам Лепре и произнесла скороговоркой: – Прости, дорогой, придется все отложить на завтра. Ты сможешь зайти рано утром? - Что-то случилось, мэм? – спросил Гарри, не двигаясь с места. – С Гастоном все в порядке? - Он скоро будет в порядке, - произнесла мадам Лепре, отворачиваясь. - Он пришел в себя вчера, но мне нужно было запретить любые посещения. Его пришли навестить, но бедный ребенок испугался громкого голоса. Он так расстроен… - Его напугал Риддл? – быстро спросил Гарри, вспомнив, как тот опоздал на завтрак. - Нет, нет, что ты. Как Том может кого-то напугать? Он такой воспитанный юноша, - медсестра с искренним недоумением посмотрела на него, и Гарри еле сдержался, чтобы в раздражении не закатить глаза. Дамблдору можно было посочувствовать – видеть зло там, где остальные видят ангельскую личину, было чертовски тяжело. Он не стал комментировать реплику мадам Лепре, вспомнив слизеринца, встретившегося ему по дороге. - Тогда… это был Флинт? - Да, это был Артемиус, - подтвердила медсестра. - Его младшая сестренка поступила в Хогвартс и была чем-то сильно огорчена. Артемиус хотел спросить у Гастона, не знает ли он, в чем дело. - Понятно, - Гарри перевел взгляд на ширму. – А могу я поговорить с ним, мадам Лепре? Может, мне удастся его успокоить? - Я собираюсь дать ему снотворное, дорогой, ему нужно отдохнуть. Профессор Дамблдор запретил пускать к мальчику других студентов из-за этого расследования, но я думала, что дружеская поддержка и внимание пошли бы мальчику на пользу. С Томом они так славно пообщались… Кстати, не передашь Тому его витамины? Я совсем забыла отдать их ему вчера. Он должен пить их два раза в неделю, он знает. А сейчас ступай на ужин, завтра утром я приму тебя, Гарри, - мадам Лепре передала ему пузырек с пилюлями и кивнула в сторону двери. – Возможно, завтра Гастон лучше воспримет желание с ним пообщаться, - негромко добавила она. Гарри вновь оказался в коридоре. Встреча с Рефужье откладывалась еще на день. Направляясь в Большой зал, он злился: вновь никакого результата. Он просто катастрофически отставал от Риддла. *** - Как прошел осмотр? – спросил Том, стоило Гарри появиться на ужине в Большом Зале. «Ужасно, благодаря вам с Флинтом», - хотелось ответить ему, но вместо этого он нейтрально пожал плечами. - Медсестра не смогла меня принять, - он полез было в сумку за витаминами, но пронизывающий взгляд Риддла остановил его. - Какие-то проблемы в Больничном крыле? – небрежно бросил тот, но Гарри уловил замаскированный интерес. - Без понятия, - равнодушно ответил Гарри, глядя прямо ему в глаза. Том улыбнулся, не отводя взгляд. - Возможно, тебе стоило пойти со мной. Может, больше бы повезло, Гарри. - Думаю, я справлюсь сам, спасибо, Том, - в тон ответил он. Риддл еще мгновение удерживал его взгляд, а затем отвернулся, продолжая прерванную беседу с Малфоем. Гарри же мысленно вздохнул и принялся за еду, воздавая должное пирогу с почками. За столом этим вечером царило нехарактерное для Слизерина радостное возбуждение. После ужина должно было начаться то, чего с нетерпением ждали все ученики Хогвартса, начиная с четвертого курса: первая встреча Дуэльного Клуба. На дуэли в это военное время ходили в обязательном порядке. Гарри мрачно размышлял о том, что случится, если ему выпадет шанс сражаться с Томом Риддлом. Тогда к проблеме Рефужье и Тайной Комнаты добавится еще одна. Он не боялся позорного поражения, но ему совсем не хотелось раскрывать всему Хогвартсу секрет одинаковых сердцевин их с Риддлом палочек. Гарри почти сожалел, что не додумался провалить проверочный тест у профессора Меррисот, чтобы та запретила ему участие в Дуэльном Клубе. Хотя вряд ли это бы навсегда решило его проблему. При попытках выяснить, каким образом подбирались соперники для дуэлей, Гарри натыкался на загадочные улыбки и многозначительное молчание. Черт бы побрал эту слизеринскую скрытность. Сразу после ужина столы в Большом Зале раздвинули, и вместо них посреди зала появился длинный подиум. Вокруг него столпились студенты, пребывая в приподнятом настроении и явно предвкушая интересное зрелище. Гарри, похоже, был единственным, кто не горел желанием увидеть «что-то особенное». - Хочу поучаствовать сегодня! - Блэк окинул нетерпеливым взглядом толпу вокруг. - Жди своей очереди, - хмыкнул в ответ Лестрейндж. - О, Реджи, помолчи, - раздраженно проворчал Альфард. - Тебя-то Шляпа любит, в прошлом году чуть ли не на каждом собрании Клуба выбирала … - Шляпа? – с удивлением перебил его Гарри. - Сортировочная Шляпа, - спокойно кивнул Малфой, стоящий на шаг впереди, рядом с Риддлом. - Причем тут она? - в растерянности спросил Гарри, как раз в тот момент, когда в Большой Зал вошли профессора, среди которых были деканы всех четырех факультетов. Дамблдор шел впереди остальных, неся в руках потрепанную Сортировочную Шляпу. Сразу за ними плыл такой же древний, как и сама Шляпа, трехногий табурет. - Мне всегда было интересно, что за интрижки у Шляпы с этой табуреткой, - тихо произнес Блэк на ухо Певереллу, - она всегда требует, чтобы их выносили вместе. - Я даже не хочу знать, - помотал головой Гарри, против воли улыбаясь. Сопротивляться обаянию Блэка порой было невозможно. Водрузив Шляпу на приплывший табурет рядом с дуэльным подиумом, Дамблдор отошел на пару шагов в сторону. Остальные профессора, за исключением Меррисот, расположились за превращенным в небольшой столик преподавательским столом в конце Большого Зала. - Спасибо, Альбус, - произнесла профессор Меррисот, выступая вперед. – Дорогие студенты, добро пожаловать на первую в этом учебном году встречу Дуэльного Клуба! - зал разразился радостными аплодисментами. - Перед началом я оглашу правила дуэльного кодекса для новеньких членов нашего Клуба и для тех, кому нужно освежить их в памяти. Профессор строго посмотрела на четвертый курс, который был допущен к участию впервые, чтобы убедиться в их полном внимании, а затем повернула голову к шумной гриффиндорской группе, которая тут же угомонилась. - Наши встречи будут проходить один раз в две недели, - произнесла профессор в полной тишине. - Каждая встреча занимает два часа. Сколько пар успеет выступить за это время, зависит только от вас и вашей расторопности. Сами правила дуэли следующие: ученики вправе использовать как вербальную, так и невербальную магию. Ученик вправе использовать заклинания, не входящие в школьную программу, заклинания для старших курсов, а также заклинания продвинутой сложности при условии владения ими на уровне не ниже «Выше ожидаемого». Запрещены боевая темная магия, разрушительные стихийные заклинания. Последние разрешены исключительно в случае, если участник дуэли полностью контролирует заклинание и может управлять масштабами его действия. Также запрещено под страхом исключения и уголовной ответственности перманентное отрезание конечностей, а также их сжигание. За умышленное нанесение тяжелых травм, неснимаемых проклятий, убийство, а также преднамеренную порчу школьного или личного имущества противника, участник дуэли несет полную ответственность и отвечает согласно тяжести содеянного им нарушения. Гарри, имевший представление о Дуэльном Клубе по единственной встрече на втором курсе, и то, благодаря Локхарту, больше походившей на фарс, был впечатлен. Он даже присвистнул в изумлении. - Все серьезно, - откликнулся Блэк. - Жаль, никого еще не убили, - мрачно пошутил Реджинальд. - Сегодня, - продолжила Меррисот, - профессор Дамблдор будет ассистировать мне. Альбус, раздай, пожалуйста, ученикам пергамент. Гарри удивился тому, что Меррисот обращалась к Дамблдору, словно просила ученика раздать проверенные контрольные классу. Конечно, в этом времени Дамблдор был еще молод и не носил пока титул «величайшего мага», но подобное обращение к профессору все равно вызывало у него невольное удивление. - Меррисот учила Дамблдора, когда он еще был студентом, - негромко сообщил Малфой. Видимо, Гарри не заметил, как озвучил что-то из своих мыслей. – Когда ей предложили стать заместителем Диппета, она отказалась, предложив кандидатуру Дамблдора. - Почему? – с интересом спросил Гарри. - Сказала, что такого рода вещи ей неинтересны, и ими должны заниматься молодые, - ответил Абрахас. - Откуда ты знаешь обо всем? – Малфой кинул на него вопросительный взгляд, и Гарри пояснил: - Ну, это же довольно… конфиденциальная информация. - Моя семья уже второе столетие входит в попечительный комитет Хогвартса, - тон Абрахаса сразу напомнил Драко. «Малфои всегда были у власти!» - так же горделиво произнес тот почти полвека спустя. Гарри улыбнулся. Дамблдор тем временем взмахом палочки создал рой маленьких бумажных розовых сердечек, которые, сделав круг по воздуху, устремились в руки ученикам. - Продиктуйте пергаменту свое имя и фамилию, - проинструктировала студентов Меррисот строгим тоном. - И не вздумайте жульничать! В Большом Зале поднялся гомон. Слизеринцы рядом с Гарри называли свои имена сердечкам, с отвращением держа их за самые кончики. - Надеюсь, на следующем собрании Клуба ей будет ассистировать Слизнорт, - прошипел Лестрейндж, - Дамблдор всегда устраивает цирк. - А если ассистирует профессор Бири? – спросил Гарри, который до сих пор не мог привыкнуть к эксцентричному преподавателю травологии. Кажется, сегодня тот был в образе привидения с цепями. Настоящие привидения Хогвартса недобро поглядывали на него с другого конца зала, всем видом выражая неприятие «сородича». Впрочем, похоже, Бири это ничуть не смущало. - Слава Мерлину, ему позволяют ассистировать крайне редко! – в притворном ужасе воскликнул Блэк. - В прошлый раз он устроил подобие рыцарского турнира, где юноши отстаивали честь дам своего сердца! – он хотел еще что-то добавить, но тут кто-то из хаффлпаффцев завопил: - Они кусаются! - Конечно, они могут кусаться, щипаться, а особо упрямым, называющим неверно имя и фамилию, дают подзатыльники, молодой человек, - мигом отреагировал Дамблдор. Гарри не без трепета назвал свою новую фамилию, однако сердечко не предприняло никаких попыток укусить его. Вместо этого на кусочке бумаги проявилось «Гарри Певерелл», и пергамент выпорхнул из его рук. Он заметил, что некоторые слизеринцы преобразовали свои розовые сердечки в зеленые прямоугольники, не в силах смириться с экстравагантным выбором Дамблдора. Записки с именами быстро собрались в дружный рой. Послушный движению палочки Дамблдора, он сделал еще один почетный круг по Большому Залу и устремился прямо в раскрытый рот Сортировочной Шляпы. Когда последнее сердечко залетело ей в рот, она ожила, закряхтела, после чего задумчиво пожевав тряпочным ртом, выплюнула сложенную записку в воздух. Стоящий рядом Дамблдор ловким движением поймал ее и, не читая, передал записку Меррисот. - Итак, напомню, что участники тренировочных боев выбираются Сортировочной Шляпой произвольно, независимо от факультетской принадлежности, но обязательно с одного курса. И наш первый участник, - профессор ЗОТИ развернула записку и громко огласила: - Том Риддл! Зал взорвался аплодисментами, и Риддл направился к подиуму. - Напомню, что Том является победителем прошлогоднего Дуэльного Турнира, в финале которого он одержал блистательную победу над двукратным чемпионом Хогвартса Эдвардом Питтсом. Когда стихли продолжительные аплодисменты, все вновь перевели взгляд с Меррисот на Шляпу. Древний артефакт задумчиво сморщил то, что заменяло ему лицо, и перед тем, как выдать имя второго дуэлянта, громко прокомментировал: - В этом зале мало достойных противников для Тома. Сегодня мы посмотрим, как он справится с равенкловским умом! - Джон Уилкокс, - назвала Меррисот соперника Риддла. Гарри сразу уловил легкую гримасу недовольства на лице Риддла. Было видно, что он хотел для себя другого соперника. Риддл даже не оглянулся в сторону равенкловца, поднимавшегося на помост. Под дружные хлопки Равенкло и двух других факультетов невысокий юноша встал напротив Риддла. На его побледневшем лице читалось явное нежелание сражаться с доставшимся соперником. - Неинтересно, - фыркнул Лестрейндж, - Шляпа могла выбрать для Тома кого-нибудь посерьезнее, чем этот грязнокровка. - Тут даже нет смысла делать ставки на то, сколько он продержится, - разочарованно протянул Блэк, обращаясь к Малфою. На что Абрахас сдержанно кивнул: - Согласен, больше минуты не протянет. Певереллу было искренне жаль равенкловца. Его очевидная нервозность на фоне спокойной уверенности Риддла особенно бросалась в глаза. Слизеринец был выше соперника на целую голову, держался спокойно и с достоинством - его нисколько не смущало, что он находится на подиуме на глазах у всех. Приветствуя противника, он чуть наклонил голову, – минимум, требуемый дуэльными правилами. Гарри с напряжением ожидал демонстрации сил и способностей Риддла, но этого не случилось. Он играючи отразил летящее в него проклятье ватных ног и легко обезоружил противника. Все, включая поклоны, действительно заняло не больше минуты. Риддл вернул волшебную палочку Уилкоксу, не взглянув на него, принял поздравления от профессора ЗОТИ и вернулся к остальным. - Не повезло, Том, - посочувствовал Лестрейндж. - Ничего, - сухо ответил Риддл, обводя взглядом компанию слизеринцев и чуть задерживаясь на Гарри: - В следующий раз будет лучше. Затем дуэли стали более продолжительными, но смотреть было особо не на что: на помост выходили новички. И лишь после трех поединков среди четверокурсников, Шляпа начала разглагольствовать о том, что неплохо бы посмотреть на девушек, и определилась с очередной дуэльной парой. - Минерва МакГонагалл, - назвала новую участницу профессор. Гриффиндор шумно взорвался аплодисментами и криками приветствий, когда староста шестого курса вышла вперед. - И ее соперником будет, о, извините, соперницей, - поправилась Меррисот, - Вальпурга Блэк! Слизерин приветствовал свою участницу не так шумно, как гриффиндорцы. Под сдержанные аплодисменты ведьма из чистокровного рода Блэк направилась к подиуму. Когда Вальпурга ступила на помост, Альфард прокричал: - Да прольется кровь, Вальпурга! Будет повод перевестись в Дурмстранг! - Уверен, выиграет МакГонагалл, - негромко произнес Риддл, явно не в восторге от собственного предсказания. - Задавит Вальпургу своей трансфигурацией. - Не зря она любимица Дамблдора, - неприязненно подхватил за Томом Лестрейндж. Хоть в его голосе не было ни капли уважения, Гарри стало приятно своеобразное признание способностей его будущего декана. И, конечно, он болел за МакГонагалл! Блэк вместо поклона чуть опустила подбородок, МакГонагалл, напротив, соблюдая традиции, отдала дань уважения своей сопернице. Минерва попыталась сразу взять инициативу в свои руки и задать тон дуэли, начав с несложных заклинаний, но едва не была оглушена мощным Ступефаем. Слизеринцы одобрили такой поворот, но Гарри хранил молчание, не выдавая своих истинных предпочтений. Когда дуэль набрала обороты и девушки перешли на невербальную магию, профессор Меррисот стала комментировать происходящее, чтобы младшим курсам было понятно. Вскоре Гарри поймал себя на мысли, что стиль Вальпурги сильно напоминает манеру безумной Беллатрикс: такой же яркий, наступательный, эффектный, с использованием всевозможных уловок, при этом слизеринское хладнокровие просто летело к черту. Хотя по сравнению с племянницей, отсидевшей четырнадцать лет в Азкабане, Вальпурга была вполне адекватна. Пока что. - Она сейчас не сдержится и проклянет МакГонагалл чем-нибудь темномагическим, - негромко заметил Лестрейндж, внимательно наблюдая за поединком. - Заработает взыскание, - равнодушно пожал плечами Альфард. Вальпурга действительно послала в Минерву слабое темное проклятье, вызывающее секундное помутнение разума, видимо, надеясь, что оно останется не замеченным профессорами. Как только оно попало в цель, Блэк воспользовалась мгновенным замешательством своей противницы и с ликованием прокричала обезоруживающие заклинание. Гарри с гордостью отметил, что МакГонагалл сумела отразить его, хоть и в самую последнюю секунду - сам он вряд ли бы смог лучше. - А вот здесь Вальпурга ошиблась, - спокойно прокомментировал Риддл. - Почему? Она едва не победила, МакГонагалл сейчас сдуется, - влез со своим мнением стоящий неподалеку Эйвери. - Она ее только разозлила, - покачал головой Малфой, когда стало ясно, что Риддл не намерен отвечать. МакГонагалл теперь действительно напоминала рассерженную кошку. Убрав с лица выбившуюся прядь волос и сжав губы в тонкую линию, она стиснула волшебную палочку. В следующую секунду в воздух взмыло несколько табуреток, которые вмиг превратились в стаю ворон и атаковали Вальпургу. Блэк вполне успешно отбивала их нападение, но через мгновение пуговицы на ее мантии превратились в огромных черных жуков. Некоторые девчонки из толпы завизжали, сама Вальпурга на секунду поддалась панике и сразу же была сбита с ног и обезоружена. Гриффиндор взорвался бурными овациями. Минерве, вымотанной, но довольной, подал руку Дамблдор, помогая спуститься с подиума. - Мисс Блэк теряет сорок баллов и получает взыскание за использование Дурного Сглаза, - сухо произнесла профессор Меррисот. Гарри не смог сдержать торжествующей улыбки и тут же наткнулся на внимательный взгляд Риддла. Эмоции пришлось сразу же взять под контроль. Следующей парой стали два гриффиндорца - Диггори и его друг Хамфри. Еще первого сентября Гарри понял, что Сортировочная Шляпа обладает определенным чувством юмора, и сейчас она явно выбрала этих двоих, чтобы поразвлечься. Это совсем не походило на бескомпромиссный поединок слизеринки и гриффиндорки. Ребята дурачились, обливая друг друга водой, выращивая ромашки из ушей, меняя цвета школьной формы на ядовито-розовый и голубой, вызывая взрывы хохота в Большом Зале. Многие слизеринцы откровенно скучали, одни - закатывали глаза, другие - злились. - Аналитическое мышление? – презрительно бросил Альфард Малфою. Абрахас невозмутимо кивнул: - Увидишь, когда Диггори попадется серьезный противник. - Посмотрите на этого гриффиндорского маразматика, - прошипел Реджи, кивая в сторону Дамблдора. - Он просто счастлив. Гарри понимал, что Дамблдор радовался, что его студенты в такие трудные времена не потеряли чувства юмора и способны на безвредные шалости. Но Слизерин под предводительством Риддла жаждал крови и власти и не был способен оценить простые радости жизни. В конечном итоге дуэль закончилась победой Диггори. Его соперник лежал на подиуме и не мог подняться, обессилев от хохота – голову Диггори украшали ослиные уши. Когда Шляпа назвала Реджинальда Лестрейнджа, Гарри стало жаль его соперника-хаффлпаффца даже больше, чем того парня с Равенкло, которому выпал жребий тягаться с Риддлом. Гарри уже понял, что железный самоконтроль не позволит Тому на виду у всего Большого Зала причинить серьезный вред магглорожденному сопернику. Но Лестрейндж, разозленный веселой дуэлью гриффиндорцев, может устроить настоящий бой с полным арсеналом опасных проклятий. Гарри перехватил напряженный взгляд Риддла, устремленный на Реджинальда. Лестрейндж слегка кивнул Тому в ответ и, сделав глубокий успокоительный вдох, повернулся к своему сопернику. Бойней это, конечно, нельзя было назвать, но после короткой ожесточенной дуэли хаффлпаффца явно ждала ночь в лазарете. Наблюдая за битвой, Гарри чувствовал, что желудок сжимается от чувства опасности. В магии Лестрейнджа видна была самая настоящая одержимость: столько в ней было неуправляемой ярости, жажды уничтожения и тотального господства. Гарри бросил взгляд по сторонам и поразился: неужели, кроме него, никто не замечает этого? После дуэли Лестрейнджу было вынесено строгое предупреждение за излишнюю, на грани дозволенного, жестокость. - У тебя явно со Шляпой какие-то тайные делишки, - Блэк осклабился в лицо спустившемуся с помоста Реджинальду. – Она слишком часто тебя выбирает. Поделись секретом? Гарри заметил, что по телу Лестрейнджа пробегает легкая дрожь. Видимо, азарт дуэли еще не отпустил его - все закончилось слишком быстро, и нерастраченный адреналин курсировал по венам. - Нужно просто любить и уметь сражаться, Альфард, - с превосходством произнес Реджинальд и перевел взгляд на Риддла. - Еще немножко, и ты бы его покалечил. А сам бы вылетел из Хогвартса, - негромко заметил Том, но, тем не менее, поощрительно улыбнулся: – Молодец, что сдержался. От этой скупой похвалы Лестрейндж буквально просиял. Гарри поднял в удивлении брови: кто бы мог подумать, что этот мрачный взвинченный парень способен улыбаться так счастливо, так по-детски? Такое чувство, что даже за крошечное одобрение со стороны будущего Темного Лорда Реджинальд готов продать душу. Эта дуэль оказалась последней на сегодня, и Меррисот объявила о закрытии Дуэльного Клуба. Поаплодировав, студенты отправились к выходу из Большого Зала. - Ну как, Гарри, ты бы хотел поучаствовать? – спросил его Блэк по пути в гостиную. - Шляпа не спрашивает мнения, у меня не будет выбора, - пожал плечами он. - Не сильно ты рвешься в бой, а, Певерелл? - чуть насмешливо протянул Реджинальд. Гарри раздумывал, что ему ответить на это. Например, «в моей жизни было достаточно битв и смертей»? - Тут многое зависит от противника, - вставил замечание Риддл. Гарри кивнул. В этом с Риддлом было трудно не согласиться. В слизеринской гостиной было более шумно, чем обычно. Старшие курсы обсуждали бои. Многие посчитали нужным подойти к Риддлу и Лестрейнджу и поздравить их с победой. Гарри заметил, что, несмотря на то, что дуэль Тома была совсем короткой, на него смотрели с большим восхищением. - Пойду поздравлю Вальпургу с поражением, - подмигнул Альфард остальным и двинулся в сторону девушек-шестикурсниц. Лестрейндж и Малфой вступили в разговор с Эйвери, который предлагал более эффективную, с его точки зрения, атаку, вместо продемонстрированной Реджинальдом в бою. Гарри между тем взглянул на время и решил, что уже пора в спальню. Утром он планировал как можно раньше посетить лазарет, чтобы спокойно и обстоятельно пообщаться с Рефужье. Он в последний раз оглядел гостиную – и не нашел Риддла на том месте, где тот стоял буквально несколько минут назад, а именно: в толпе восторженных четверокурсников, которые слушали его рассказ о прошлогодней победе и спрашивали советов. Толпа была на месте, только Риддла там больше не было. Гарри напрягся, оглядываясь, и успел заметить Риддла на выходе из гостиной в компании Флинта. Здесь было что-то нечисто. Гарри убедился, что друзья Риддла увлечены своими разговорами и на время выпустили его из поля зрения, и незаметно покинул гостиную. Эти двое выглядели слишком подозрительно, они явно были каким-то образом замешаны в истории с Рефужье. Оказавшись в коридоре, Гарри сначала растерялся, а затем наугад двинулся в сторону, ведущую глубже в подземелья. Что-то подсказывало ему, что эти двое предпочли тихое безлюдное место для своих разговоров. Он шел по коридору, заглушая шаги, и вскоре услышал негромкие голоса. -… не говорил со мной все эти дни. - Тебе не пришло в голову, что я мог быть занят? - кажется, это был Риддл. Замедлив шаг, Гарри, стараясь слиться со стеной, нырнул в неглубокую, но сокрытую полумраком нишу и, наложив на себя недавно разученные чары невидимости, осторожно выглянул в коридор. Флинт с Риддлом стояли в одном из тупиковых коридоров, где находилась единственная дверь, по-видимому, ведущая в одну из старых, неиспользуемых аудиторий. До Гарри, стоящего в десяти ярдах от них, доносился яростный шепот Флинта: - Я не думал, что он закатит такую истерику! - Ты не должен был встречаться с ним, я не просил тебя об этом, - холодным тоном осадил его Риддл. Гарри сразу понял, что речь шла о Рефужье, и сейчас старался не пропустить ни единой детали и ничем не выдать себя. - Я его даже не запугивал, задал пару вопросов. Откуда я знал, что все так обернется? Лепре сразу выгнала меня и сказала, что сообщит Дамблдору, старая курица! - Он вызовет тебя, - тут же отреагировал Риддл. - Уже, - с гримасой сообщил Флинт. – Завтра после ужина ... Он перешел на шепот, и Гарри потянулся вперед, напрягая слух, но Риддл неожиданно оборвал Флинта на полуслове. Как будто почувствовав чужое присутствие, он резко обернулся и взмахнул палочкой в его сторону. Гарри почувствовал, как чары невидимости рассеиваются на нем каким-то невербальным заклятьем. Он вовремя отступил обратно в нишу, скрывшись в ее тени. Колдовать Гарри не осмелился – слизеринцы прислушивались к каждому шороху. - Кто-то появился в коридоре, скройся, Флинт, - услышал он негромкий голос Риддла. - Переговорим завтра, я сам найду тебя. Воцарилась тишина, а спустя мгновение Гарри услышал тяжелые шаги Артемиуса. Прятаться было негде. Гарри стоял, сокрытый лишь тенью ниши. Он задержал дыхание, и через мгновение Флинт, не заметив его, прошел мимо. Гарри проследил, как он скрылся за поворотом и, обернувшись, оказался лицом к лицу с Риддлом. - Гарри, - опасным тоном произнес тот, глядя в упор и закрывая собой весь проем ниши: – Что ты здесь делаешь? - Искал тебя… Почти столкнулся с Флинтом, - небрежно произнес Гарри, делая вид, что только что оказался в этой части подземелий. Внутри все было напряжено, и он с трудом сдерживался, чтобы не выхватить палочку. Это бы мигом насторожило Риддла. Пока что тот окидывал его внимательным взглядом и не двигался с места, не позволяя убраться прочь. - Искал меня? – заинтересованно переспросил Том. - Да, я просто… мы могли бы выйти отсюда? Скоро отбой, - Гарри сделал шаг вперед, но Риддл вместо того, чтобы отодвинуться, неожиданно шагнул вперед, загоняя Гарри глубже в нишу. Он протянул руку, загораживая выход, почти касаясь ею груди Гарри. - В чем дело, Певерелл? Опять следишь за мной? – Том усмехался, но в его глазах горела смертельная опасность. - О чем ты? – уставился на него в ответ Гарри. – Я не понимаю... - Неужели? - Риддл наклонился вперед, и пространство между ними сократилось до минимального. – Ты постоянно смотришь на меня. Чего ты хочешь, Гарри? - Ничего, – пожал плечами он, но Риддл словно бы и не слышал. - Если ты и дальше будешь вести себя так, то я начну думать, что Альфард был прав, – недобро усмехнулся Риддл, внимательно глядя на него сверху вниз. - Прав? – удивился Гарри, не имея ни малейшего представления, что тот имеет в виду, и чувствуя раздражение от его близкого присутствия. – Насчет чего? - Что тебя не интересуют девушки. Гарри уставился на Риддла. Тот выгнул бровь в ответ. - Что за чушь? – наконец, возмущенно произнес Гарри. - Ты думаешь, я?... – он даже не смог озвучить этот бред. - Определенно, - с невозмутимым сарказмом кивнул Риддл. – Я постоянно чувствую твое внимание, и это наталкивает не на те выводы. И внимательно оглядев его еще раз, заговорил уже серьезно: – В таком случае, может, ты развеешь мои сомнения и признаешься, что тебе на самом деле нужно от меня, Певерелл? Гарри фыркнул и вытащил из кармана свое прикрытие. Риддл воззрился на зажатую в его руке баночку с витаминами. - Мадам Лепре просила передать тебе это. Забирай. И убери руку – я собираюсь пойти спать. Риддл изучающее смотрел на него мгновение, а затем, убрав руку, перегораживающую проход, неожиданно накрыл ею ладонь Гарри и баночку с пилюлями. Внезапное прикосновение вызвало странное ощущение, не похожее на привычную при контакте с Волдемортом боль. Гарри почувствовал всплеск собственной магии... А в следующее мгновение отдернул руку так быстро, словно держал ее в пасти дракона. Риддл еще секунду смотрел на баночку, на которой только что встретились их руки, а затем медленно убрал ее в карман. Он отступил на шаг, и Гарри, мигом обогнув его, направился прочь. - Гарри… - догнал его голос Риддла у поворота. Он обернулся. Том стоял на прежнем месте. - В следующий раз, если решишь передать мне что-то важное, не обязательно ждать так долго, - серьезно произнес он. Гарри без труда прочитал смысл, скрытый в этих словах. - Это от мадам Лепре, - небрежно бросил он в ответ. – Не думаю, что в ближайшее время у меня появится что-то важное для тебя. - В любом случае, - голос Риддла был нейтрален. – Тебе не стоит ходить одному по подземельям – это может завести тебя не туда, - он сделал краткую паузу, после чего произнес, как ни в чем не бывало: - Доброй ночи, Гарри. И спасибо за витамины. - Не за что, - бросил Гарри и покинул злосчастный коридор. Уже в спальне он задался вопросом: насколько далеко на самом деле простирается подозрительность и настороженность Риддла? Впредь ему стоило быть более осмотрительным. В следующий раз у него может не оказаться под рукой оправдания вроде дурацкой баночки с витаминами. Гарри в который раз пожалел, что лишен отцовской мантии-невидимки, здорово выручавшей его ранее. Ему нужно будет придумать ей достойную замену. Зато он узнал, что Риддл и Флинт замешаны в нападении на Рефужье, причем последний явно совершил какую-то глупость сегодня, разозлив этим Риддла. Гарри не терпелось как можно скорее расспросить Гастона Рефужье обо всем этом. Засыпая, он вспомнил о странном всплеске собственной магии. Что это означало? И почему прикосновение Волдеморта не обожгло привычной болью?