Глава 2
28 апреля 2014 г. в 14:07
Первое "испытание" мне предстояло пройти уже этим вечером. Гаденыш бесцеремонно вломился ко мне и заявил, что ждет у себя. Когда я вошел к нему, то обнаружил пустую комнату - широкую кровать с высокими столбцами и балдахином цвета бургундского вина, оббитые белым шелком с крупными черными бабочками стены, трюмо из красного дерева, белый пушистый ковер с пятнами, похожими на свежую кровь, и огромный камин облицованный черным и белым кафелем. Необычно, но красиво: у мальчишки есть вкус.
- Чего ты там встал, - раздался раздраженный голос Гаденыша из смежной комнаты, - иди сюда и помоги.
Я скривился от его наглого тона, затем надел маску холодного безразличия и пошел на голос. И только многолетняя выдержка не позволила мне явить своё истинное лицо, когда я вошел в… ванную комнату. Мальчишка стоял спиной ко мне в одном дамском корсете и пытался отцепить подвязки от тонких белых чулок, которые заставил одеть его батюшка после прогулки. Нижнего белья на нем не было. Длинные волосы струились по узкой спине, спускаясь к белым ягодицам. Бедра были узкими, но попка у этого Гаденыша круглая и выпуклая, крепкая как орех. Ногам бы позавидовала любая женщина - длинные, стройные, с красивыми выпуклыми икрами, тонкими щиколотками и узкими коленками. Он оглянулся через плечо, сузил черные глаза в миндалевидном разрезе и язвительно процедил:
- Чего уставился? Голых мальчиков никогда не видел?
- Видел, но не один из них не щеголял в корсете и чулках, - и как мне удалось сохранить ровный, бесстрастный голос в тот момент, до сих пор не понимаю. На счет того, что не видел мальчиков в корсетах и чулках, я приврал…
Гаденыш слегка покраснел, но тут же нашелся, повернувшись ко мне лицом. Кажется, он и стыд - понятия не совместимые. Всё с тем же каменным лицом, я смерил его фигуру ледяным взглядом. Наглые глаза и поджатые пухлые губы. Длинная шея и круглые плечи. Бледно-розовые соски на едва выпуклой груди. Корсет, стягивающий тонкую талию. Плоский живот с легкой черной порослью у основания. Нежная, бледная плоть и бесконечные ноги в чулках. Кастратом он не был.
Возбуждение взорвало меня, кровь застучала в висках, горло сжало спазмом. Меня охватило желание, первобытное и безжалостное - изнасиловать Гаденыша здесь и сейчас.
- Чем могу помочь, моя леди? - вежливо поинтересовался я, не поведя и бровью.
- Сдурел? Леди? Какая я тебе "леди"? Мы одни, не надо фарса, - сверкнул он глазами.
Ага, не нравится.
- Я не вижу повода обращаться к Вам иначе. Достаточно того, что кто-нибудь из прислуги может застигнуть меня в комнатах леди в столь поздний час, а если они еще и услышат, как я к Вам обращаюсь "сэр"?
Мальчишка гневно зашипел от досады.
- Хватит болтать, подойди и помоги мне с этим чертовым корсетом!
Я опустился спереди него на колени и стал отстегивать подвязки одну за другой, стараясь не обращать внимания на гладкость юной кожи и то, что находилось прямо перед моими глазами. Стянув чулки с длинных ног, я поднялся и зашел со спины, перекинул шелковую тяжесть волос вперед и принялся расшнуровывать корсет. Это часть женского туалета для меня не проблема. Корсет упал на пол, открыв мне тонкую, длинную талию, слега расширяющуюся к плечам и прямую спину. Позвонков не было видно, всё было спрятано в продольной мышечной "канавке". Кроме одного: маленькая выступающая косточка на уровне плеч, к которой хотелось прикоснуться губами и обвести языком. Я обнаружил, что мальчишка сбивчиво дышит, его ребра поднимались и опускались чуть быстрее обычного.
- Вы собираетесь садиться в ванну или желаете простудиться, леди Джей? - осведомился я, позволив усмешке проникнуть в голос.
Он слегка вздрогнул и быстро скользнул в ванну, не поворачиваясь ко мне лицом. Поджал коленки к груди.
- Я гляжу, у тебя большой опыт в снятии корсетов, - пробубнил мальчишка себе в коленки.
- Не жалуюсь на отсутствие такового, моя леди, - усмехнулся я.
- Наглец! - одарил он меня взглядом из серии "ты - грязь на моих туфлях".
- Что Вы, моя леди, как я смею? Это был ответ на ВАШ вопрос, - я знаю, что мое лицо непроницаемо, но не уверен, что глаза остались холодными, слишком уж он забавный.
- Что встал, ирландец? Иди, разожги камин, мне нужно будет высушить волосы, - его повелительный тон меня взбесил, но я воспринял его безоговорочно, потому что был уверен: придет день, и я собью с него спесь. Нужно только подождать…
А ждать я умею. Я три года ждал удобного момента, чтобы всадить нож для разделки мяса в жирное брюхо отца Генриха. Но это другая история, не имеющая к этому Гаденышу никакого отношения.
Растапливая черно-белый камин, я боролся с демонами собственного прошлого. Яркие картинки сменяли одна другую. Я вспоминал, чем занимался в свои шестнадцать лет - бывшая уличная проститутка на иждивении у Фаррела, оу, пардон, мистера Фаррела, основного держателя акций в банковской компании "Восток и Запад". Мое содержание не афишировалось, но и не скрывалось. Для посторонних я был всего лишь сиротой, взятым на воспитание добрым “дядюшкой”… Да, "дядюшка" был действительно добрым…
- Ты там застрял? Или тебе дров не хватило, пошел за новыми?
Вот… Гаденыш. Улыбаюсь.
"Скоро, скоро ты сам мне дашь подсказку, где твоя "ахиллесова пята"".
- Вы звали, леди Джей? - встал в дверях, спина прямая, руки по швам, морда кирпичом. Хороший из Дерека слуга.
- "Звали", - передразнивает он.- Помой мне голову.
Я развел воду в тазу, набрал в кувшин и слил ему на голову, взял первый попавшийся флакон с жидким мылом и полил им черную мокрую макушку. Мягкими движениями принялся втирать мыло в волосы, массировать кожу на висках и затылке. Юноша начал медленно откидывать голову на мои руки и расслабляться. Чувствительный. Он ко всем ласкам столь отзывчив? Я переместил руки под волосы, туда, где начинается шея и стал водить пальцами, слегка надавливая подушечками на впадинку. Легкий стон стал ответом на интересующий меня вопрос. Внезапно он напрягся, затем шумно вдохнул. И, вскочив на ноги, развернулся ко мне:
- Ты чем мне голову намылил?! - На лице испуг вперемешку с гневом. - Это же - розовое мыло, теперь от меня будет вонять, как от садового куста!
- Вы не уточнили, как хотите, чтобы от Вас воняло, - скептически заметил я, приподняв бровь и сложив руки на груди, делая вид, что меня абсолютно не волнует то, как прозрачные капли стекают по тонкой, бледной коже, по груди, животу и ниже, ниже…
- Ты… ты - придурок! Смой с меня эту дрянь, немедленно, - прошипел он, воинственно сузив черные глаза.
А мне плевать, пусть себе шипит, я как завороженный смотрел на длинные ресницы, мокрые, а от того - еще более черные и густые, с капельками воды на загнутых кончиках.
- Садитесь, смою, - снизошел я до ответа.
Когда волосы были промыты и завернуты в полотенце, а сам Гаденыш, облаченный в черный шелковый халат, восседал на кровати, сложив ноги по-турецки, это существо решило подвергнуть меня еще одному испытанию.
- Сделай мне массаж.
К сожалению, я не смог полностью подавить собственные эмоции, и, наверное, моё лицо выразило легкое недоумение.
- Походишь весь день в корсете - поймешь, - и с этими словами он стянул халат с плеч, и лег на живот.
Я взял с туалетного столика какое-то масло, понюхал - розами не пахнет. Затем, снял туфли и залез на кровать так, что зад мелкого засранца оказался у меня между колен.
- Что ты себе позволяешь, ирландец?! - взвился он, заглядывая через плечо.
- Ложитесь, мне так удобнее, - мой тон не позволял возражать.
Гаденыш еще пару секунд мерил меня взглядом, но когда понял, что на меня это не подействует, гневно фыркнул и плюхнулся лицом в одеяло. Я не стал греть масло в ладони, а сразу вылил тонкой струйкой ему на спину, мышцы тут же сократились, сводя изящные лопатки ближе. Раздалось шипение разъяренного кота, и мальчишка снова дернулся, но я рукой опрокинул его обратно и стал медленно растирать вязкую жидкость по телу.
Он замер.
Мои большие пальцы заскользили от поясницы по мышцам вдоль позвонков, а ладони накрывали ребра, затем - лопатки и плечи. Слегка размяв трапециевидные мышцы, я снова надавил подушечками пальцев на чувствительные мышцы шеи. И Гаденыш снова издал тихий стон. Я позволил себе еще один маленький эксперимент - медленными круговыми движениями ладоней спустился к пояснице, а затем - к двум впадинкам по обе стороны от копчика, но чуть выше. Эти две ямочки, словно были созданы для моих пальцев. От легкого надавливания и растирания этого участка тела, это чудо издало такой стон, что брюки мне стали чересчур тесны. Гаденыш прикусил руку, чтобы не стонать в голос. А я немилосердно продолжил сладкую экзекуцию. Только вот кто из нас был жертвой этой самой экзекуции - спорный вопрос. Он был слишком хорош, слишком желанным, нежная кожа под моими пальцами была создана для поцелуев, круглые плечи - чтобы их ласкали, а то, что было прикрыто халатом и находилось между моих ног…
Создание для чувственной любви.
Я сглотнул и решил, что на сегодня хватит. Я встал и уже начал обуваться, когда он поднял на меня два угольных глаза, затуманенных истомой и непониманием.
- Это всё? - тихий шепот, волосы освободились от полотенца и сейчас влажными волнами струились по одну сторону от порозовевшего лица.
Я заскрипел зубами и был уже готов кинуться на него изголодавшимся зверем, наплевав на всё. Но, к счастью, Гаденыш сам вывел меня из полуозверевшего состояния.
- Я тебя не отпускал, ирландец, ты слишком самоуверен! Разве я приказывал прекратить?!
Оцепенение прошло, и я почувствовал, как мои губы растянулись дьявольской ухмылкой:
- Вы так стонали, моя леди, что я испугался, а не сбежится ли весь дом на Ваши крики?
Его лицо вытянулось, щеки покраснели, а через долю секунды глаза снова прищурились, губы сжались, и в меня полетела подушка.
- Пошел вон, идиот! - прошипел Гаденыш.
- Спокойной ночи, мисс, - откланялся я, продолжая улыбаться.
***
Я лежал на кровати в полнейшей темноте, уставившись в балдахин над головой, серьезно осознавая, что находиться рядом с этим малолетним искусителем будет равноценно пытке.
Следующий день для меня начался с того, что Тощая Тень, идентифицируемый здесь как мистер Такер, поднял меня ни свет, ни заря. Стал инструктировать, что любит юная мисс, что не любит, какому следовать распорядку дня, что можно, а что нельзя. Одним словом, через полчаса голова моя была с ирландский остров, а точнее, с ирландский остров и все близлежащие островки. И на каждом было по колокольне! Через сорок минут подробного инструктажа мне хотелось выбросить старика в окно, а вслед рявкнуть: "Закрой рот, старый пердун!" Но, увы, мечты, мечты...
Пришлось всё выслушать и даже запомнить.
В восемь ноль-ноль утра меня втолкнули в спальню с подносом в руках, сервированным для завтрака. Я должен был разбудить мальчишку, одеть в нижнее белье и накормить. Что же, думаю, с этим я справлюсь. Разглядев в ворохе одеял копну спутанных черных волос, я поставил поднос на прикроватную тумбочку и распахнул тяжелые портьеры. Яркий свет солнечного утра заполнил комнату. С кровати донесся протяжный низкий стон. А с утра я бы не перепутал, кто он - обладатель этого голоса.
- С добрым утром, юная леди, - бодро произнес я.
- Убирайся, - прохрипел Гаденыш.
- Ну, что Вы, как можно?! Взгляните, какое солнечное утро, лето в этом году балует нас изобилием солнечных дней, - продолжал я жизнерадостно и звонко.
- Я тебе сказал, убирайся, - этот юный хам ко мне даже не повернулся.
Тогда и я поступлю по-хамски. Подошел и сдернул с него одеяло.
- Эй! - Гаденыш резко сел на кровати в одной белой ночной сорочке. С заспанными глазами, растрепанными волосами и припухшими ото сна губами он выглядел еще эротичнее. Казалось бы, куда уж больше? Ан нет, ему это удалось.
- Что ты себе позволяешь?!
- Только то, что разрешил Ваш отец, - спокойно ответил я, всё еще держа одеяло в руках.
Он насупился, скрестил руки на груди и выпалил:
- Но это, по меньшей мере, подло, будить таким образом!
- Зато эффективно, - сладко улыбнулся я.
Он на какое-то мгновение замер, уставившись на меня, как будто первый раз увидел. Но оцепенение быстро прошло, и мальчишка с чувством собственного достоинства потребовал:
- Давай сюда завтрак.
Ожидая, он устраивался на подушках. Я поставил поднос на ножках над его бедрами и пронаблюдал, как скуксилась его чувственная мордашка.
- Опять овсянка и морковный сок, ненавижу! - простонал он и принялся намазывать гренку черешневым джемом.
- Для юной леди в самый раз. Овсянка полезна для хорошего цвета лица. Отложите, пожалуйста, джем и съешьте пару ложек, - терпеливо попросил я.
- И не собираюсь, - буркнул он, продолжая жевать гренку.
- Граф сказал, что Вы излишне бледны и не румяны, поэтому ешьте овсянку и запейте соком, иначе мне придется измазать Вам лицо, - зловеще пригрозил я. - Получится прекрасная маска для лица, правда, когда высохнет, будет неприятно стягивать кожу и смоется только холодной водой. Очень холодной.
Не знаю, что на него сильнее подействовало - угроза или тон, которым эта угроза была произнесена, а может, перспектива умываться ледяной водой, что, кстати, являлось абсолютной ложью, но Гаденыш в каше все-таки поковырялся и выпил весь сок.
Я стойко перенес натягивание на него нижнего белья и халата.
Хвала мне!
Когда дело дошло до причесывания, парень взвыл не своим голосом - волосы спутались, и гребень с трудом справлялся с этой задачей.
- Это всё твоя вина, - цедил он сквозь зубы, вырвав у меня расческу, - оставил меня с мокрыми волосами.
- Вспомните, Вы сами мне сказали: "Пошел вон, идиот". Как я мог ослушаться?
Гаденыш гневно вызверился на меня, топнул ногой и каркнул:
- Позови Марту!
Пришла валькирия Марта с "йа, майн киндер", - на устах и спасла меня от этого демона.
В общем, моя роль сводилась к тому, чтобы следовать за мальчишкой тенью и предотвращать компрометирующие его ситуации, а этот звереныш не собирался облегчать мне задачу. Кажется, это чудовище поставило перед собой цель попробовать всё, что можно и что нельзя.
Признаться честно, я расслабился за первую неделю пребывания в поместье. Солнце светило, трава зеленела, птички чирикали, радостный Гаденыш топтал газон…
День на восьмой, а точнее ночь, дернуло меня что-то зайти проверить его… Пусто!
В комнате было пусто. Окно открыто. Я прошел внутрь и отодвинул тяжелые портьеры, выглянул в окно. Ну, конечно - лестница! Что ж, ночь мне придется провести на улице, не впервой.
Караулить до рассвета мне не пришлось: уже в час ночи, из засады, устроенной в растущих поблизости прямоугольных с легкой руки садовника кустах, я наблюдал, как через сад крадется тонкая тень. Незнакомый мужчина в темном костюме и шляпе подошел к лестнице и стал проворно взбираться наверх. Я уже собирался схватить воришку за шкирку, но неуклюже поставленная на ступеньку нога заставила его оступиться и шляпа свалилась, выпускаю на волю змеиные кольца. Коса. Я застыл на своем месте, позволил ночному "гостю" залезть в окно. Попался!
Я не намерен был выяснять у него сейчас, где он был. Я собирался выяснить лично, куда он ходил. И вскоре мне это удалось.