Нежный бес для падшего ангела

Через два дня, всё из тех же кустов, я наблюдал премилейшую картину: старикан дворецкий приставлял лестницу к окну мальчишки. И откуда только силы взялись?! Мда, вот значит оно как. Интересно, что еще этот старый пердун делает для Гаденыша? А тем временем из окна показался сам герой сегодняшней слежки. Спокойно спустился и направился к калитке для прислуги. Томас скрылся в доме, и я направился следом за стройным юношей, ни тенью, ни звуком не выдавая своего присутствия. Ночь - моя давняя союзница. Эта малолетняя бестолочь привела меня к мещанским домам. Я спрятался за какой-то надворной постройкой, наблюдая за мальчишкой, который осторожно направился к чужой конюшне. Подойдя совсем близко к входу, я услышал женский голос: - Джером, это ты? - А ты еще кого-нибудь ждешь, Лидия? - насмешливый голос, звук которого меня удивил - это был тон соблазняющего мужчины. Мальчишка превратился в хищника. - Что ты, милый, мне и тебя хватает, - хохотнула девушка. В конюшне слабо горел фонарь, но и этого света мне хватило разглядеть, что она очень юная, миловидная, хрупкая и белокурая. Я, конечно же, предполагал, для чего эта встреча, но если честно, то не был готов к тому, что увидел. Гаденыш, буквально, смел её, как ураган, подавляя собственной доминантностью. Он сжимал её в объятьях до писка, поглощал жадно розовые губы, всасывал кожу на груди, прикусывал обнаженный живот, встав на колени. Девушка подчинялась и тихо стонала, лишь изредка вскрикивая, когда укусы были слишком болезненными. Юноша быстро скинул с себя всю одежду, развернул хрупкое создание к себе спиной и поставил на четвереньки прямо в сене, удерживая за волосы. Я врос в землю на том участке, где стоял, за распахнутыми воротами конюшни, у меня было стойкое ощущение, что мой глаз скоро вытянется на подобии раздвижной подзорной трубы и протолкнется сквозь щель между косяком и створкой двери. Мальчишка овладел ею грубо и порывисто, двигаясь в мягком податливом лоне резко и неистово. Лидия глухо вскрикнула и дернулась, но уже через минуту, только тихо поскуливала, положив голову на руки перед собой. А я стоял как пригвожденный, как бабочка, наколотая на булавку, не в силах отвести взгляд от заворожившего меня зрелища - обнаженного и вспотевшего юноши. Его тонкая фигура, казалось, обросла призрачными мышцами, делая его похожим на грациозного хищника, нагнавшего свою добычу. Игра света обрисовывала тонкие юношеские мускулы, коса змеёй извивалась на спине, длинные тонкие пальцы сминали белые ягодицы девушки. Я почти не дышал, наблюдая, как его упругие бедра толкаются вперед, изгибая волнами спину, как его подтянувшаяся мошонка ударяется об её тело. Джером потянул её за волосы вверх с тихим рычанием, прижав Лидию спиной к своей груди, и продолжил с силой вбиваться в неё. Девушка хрипела, безвольно откинувшись ему на плечо, удерживаясь руками за его ладони, накрывшие её грудь. Юноша ускорил темп и спустя пару толчков кончил со звериным рыком в содрогающееся тело Лидии. А вот это зря. Ему кто-нибудь объяснял, откуда берутся бастарды? Они полежали какое-то время в сене, тяжело дыша, а потом я услышал её смех: - Ты последнее время просто буйный какой-то, но мне это нравиться. Джером, ты завтра придешь? - Конечно, солнышко, - смачный поцелуй в губы. "Ох, парень, а вот это вряд ли!" - подумал я. Он даже имя своё не скрыл. Глупый, глупый, Гаденыш. Я дождался, когда они приведут себя в порядок и разойдутся по домам, и нагнал мальчишку буквально возле поместья: - Только не говори мне, что влюблен, - произнес я небрежным, скучающем тоном, прислоняясь к стволу огромного дуба. - Не поверю. Бедный мальчик подпрыгнул, как от пинка, развернувшись на 180 градусов. Поняв кто перед ним, зашипел змеей: - Как ты посмел следить за мной, кто позволил? - Смел, смел. А позволил твой отец, - ответил я, спокойно рассматривая собственные ногти, затем поднял на него глаза и добавил: - К тому же следить за тобой, было очень интересно. Его раздуло от гнева, лицо перекосило, клянусь вам, он готов был убить меня на месте. Ах, юношеские порывы, мне ли не знать! - Извращенец чертов! - выкрикнул он, ткнув в меня обвиняющим перстом. - Есть такое, - ухмыльнулся я, надвигаясь на него. Я знал, что в этот момент выгляжу угрожающе. От этого взгляда не одна мразь штаны замочила. - Что… что ты собираешься делать? Уже заикается - хорошо! - Пойдем домой, увидишь. - Я не пойду с тобой никуда! - Гаденыш стал пятиться, выставив руки перед собой. Мне пришлось одним движением закинуть его на плечо, чтобы выполнить беспрепятственно то, что задумал. Моя легкая ноша осыпала мою многострадальную спину множеством довольно увесистых ударов и вопила: - Сейчас же отпусти меня, ирландский кретин! Ты забываешься! Я шлепнул его по заду, больно шлепнул и сказал, пока он задыхался от злости: - Если ты хочешь разбудить весь дом и объяснить им, почему оказался на улице в столь поздний час, можешь взывать к справедливости и дальше. Естественно, как я и предполагал, никому и ничего он объяснять не собирался, поэтому остаток пути до его окна мы преодолели в молчании. Я и не думал спускать его на землю и полез вверх с Гаденышом на плече. Мальчишка вцепился в меня мертвой хваткой. - Отпусти, я сам! - прерывающимся шепотом. - Ну, уж нет! И потерять такой шанс поиздеваться над тобой? - хмыкнул я, вталкивая его в окно. Парень свалился кулем на пол, а я спрыгнул следом. Нависнув над ним в темноте комнаты, я сказал металлическим голосом: - Снимай штаны! Заговорить он смог не сразу, ему пришлось сначала прокашляться: - Зач… зачем? - осипшим голосом. - Наказывать буду, - заявил я, уперев руки в бока. - Ты не посмеешь! - взвился мальчишка. - От чего же, как раз таки посмею. Разрешение от графа у меня есть. - Нет, не может этого быть! Я тебе не верю! - Можешь сам спросить у него, только не забудь добавить, за что я выпорол тебя, - мой голос сочился злорадством и предвкушением. - Выпорол?! - никогда не слышал, что бы шепот был визгливым. Хотя чему удивляться, Гаденыш ведь - особенный экземпляр. Я наклонился к нему, но он, как ошпаренный паук, попятился, перебирая руками и ногами: - Не подходи! - Давай, кричи громче, тебя еще не все слышали, - усмехнулся я, доставая из комода розгу, которую положил туда днем ранее. - Штанишки сам снимешь или мне помочь? - Ненавижу тебя! - гневно заявил он, поднимаясь. Я зажег свечу на прикроватном столике и сделал пригласительный знак к кровати. - Ни за что! Упрямый мальчик. Я быстрым движением подскочил к нему, схватил в охапку это брыкающееся животное и бросил на кровать. Зажав его ноги между своих колен, быстро расстегнул на нем брюки, но чуть не пропустил удар в челюсть. Шустрый, однако! Рывком развернул его лицом в покрывало и сдернул штаны… Белья на Гаденыше не было. В паху стало жарко, к вискам прилила кровь. Господи, за что мне такое наказание в виде этого потрясающего тела? Я не знаю почему, но вслед за брюками полетели и его пиджак с жилеткой. Парень остался в одной рубашке, потому что туфли я тоже ликвидировал, сидя на его ягодицах, спиной к нему и наслаждаясь извивающимся телом под собой. - Скотина, оставь меня в покое! - рычал он придушенно. - Нееет, еще нет, - протянул я, не в силах сдержать улыбки. Поставив одно колено на его поясницу, я с размаху опустил розгу на его круглый зад. - Аааа! - простонал он в покрывало. - Ненавижу! - Это я уже слышал, - и новый хлесткий удар по ягодицам. Всего их было десять. Бил я осторожно, не до крови, но очень ощутимо. Причем за это время я узнал о себе много нового и сделал себе пометку заняться словарным запасом Гаденыша - в нём были явно лишние определения. - Ирландский ублюдок! - выпалил он, когда я закончил. - Как ты догадался? - притворно удивился я, прижав кулаки к щекам. Сейчас он был красив дикой, животной красотой. Коса расплелась, и черные пряди в беспорядке окутали тело. Рубашка распахнулась, обрамляя совершенное тело. Глаза горели отраженным огнем свечи и непролитыми слезами, хищно прищурившись от обиды и злости. Слова вылетали с шипением. Настоящий дикий кот. Юный, грациозный и не прирученный. - НЕ.НА.ВИ.ЖУ! Убирайся! - Спокойной ночи, моя леди, - поклонился я и вышел. Влетел в спальню и закрыл дверь на ключ. У меня член был каменный, готовый лопнуть от напряжения и непролитого семя. Прислонившись спиной к двери, я тихо сполз на пол. Перед глазами стоял образ голозадого мальчишки, словно выжженный внутри. Мне хватило одного прикосновения, и я испытал яркий, вышибающий мозги оргазм. Этой ночью я засыпал с улыбкой на губах и приятной мыслью в голове: какой же я садист!