***
- Ужасная катастрофа! Такого тут не было со времен крушения «Царицы», сразу после войны! Но, признаться, хотя мы, как только услыхали о несчастье, немедленно начали поиски выживших, были удивлены, что вас прибило к этому берегу, фарватер проходит недалеко от противоположного. Полагаю, большинство уцелевших выбрались именно на него, - мужчина был заметно возбужден, когда распахнул двери своего дома, чьи дорические колонны красиво белели на прибрежном холме. - Мы не ищем легких путей, – даже купание в зимней реке не могло выморозить оптимизм Мироку. – Позвольте представиться… - тут молодой человек замешкался, бросил опасливый взгляд на всю компанию и отважно продолжил: - Хоши Мироку, моя супруга, - жест в сторону Санго, чьи глаза сначала потрясенно распахнулись, а потом опасно сузились, - её сестра и наш… э-э-э… телохранитель, - Мироку кивнул на Кагоме, которую держал на руках Инуяша, и на всякий случай шустро отбежал в сторону. Облачный пес вздернул верхнюю губу, демонстрируя острые клыки…***
- А как я должен был нас представить? – высохший, согревшийся, выспавшийся и накормленный завтраком Мироку вернул себе большую часть самоуверенности. – Ты хоть осознаешь, насколько наша компания странно смотрится со стороны? - Пхе! - Хоть «пхе», хоть не «пхе», а моя небольшая ложь позволила избежать многих расспросов. И – говорю это на тот случай, если ты собираешься меня бить, – мне уже досталось, - Мироку со скорбным видом потер щеку. - Да, - подтвердила Санго, - господин Хоши, видимо, решил, что все им сказанное дает ему право претендовать на мою кровать! – свирепо закончила охотница. Инуяша еле слышно присвистнул и ухмыльнулся, с некоторым даже сочувствием разглядывая братца, но Кагоме опять чихнула, и Облачный пес решительно сказал: - Надо с этой сопливкой что-то делать! - Игуяша! – возмутилась Кагоме.***
- Ты на что пялишься? – озадаченно спросил Инуяша Мироку, сам в то же время обнюхивая пучки трав, лежащие перед ним на столе. - А? – рассеянно переспросил Хоши, с трудом отводя взгляд от кухарок, сбившихся в дальнем углу кухни и исподтишка оглядывающихся на незваных пришельцев. – Неужели тебе не нравится? - Чё не нравится? – Инуяша скептически осмотрел очередную поросль, пожал плечами и отправил её в кастрюлю с кипятком. Мироку нарисовал в воздухе два больших полукружья. Облачный пес забраковал подозрительную травку и посмотрел на темнокожих кухарок, которые, немного осмелев, ходили по кухне. Плавно покачивая… - Жопы что ль? - Боже-ты-мой, - проворчал Мироку, страдальчески глядя вслед разбежавшимся от Инуяшиной реплики женщинам. – Да! Неужели тебе не нравятся женские… попы? Облачный пес его проигнорировал, выразительно дернув ушами, вытащил из корзины купленную часом ранее при посредничестве Хоши курицу и небрежным движением когтя снес её голову. - Попы, говоришь? – он повернулся к Мироку, держа на весу тушку, из шеи которой в кастрюлю хлестала кровь, а когда тот побледнел, добавил: - Да как-то не очень. Жирноваты, - и заухмылялся вслед вылетевшему за дверь Хоши.***
- Пей, дурище! – вслед за категорическим приказом в руки Кагоме ткнулась кружка. Больная голова и заложенный нос добродушия Хигураши не прибавили. - Еще чего! – огрызнулась она и попробовала нырнуть под одеяло, но была извлечена оттуда и увидела практически в упор перед собой лицо Инуяши, который сидел на корточках рядом с кроватью и по-прежнему протягивал девушке кружку. - Ну… я… это… - собачьи уши виновато прижались, а их владелец опустил глаза и уставился на пол. – Ну… я знаю, что ты не дура… ну, вот, значит… это, значит, так мама варила, когда я болел… вот… - он опять пихнул Кагоме кружку, и на этот раз девушка её взяла. Осторожно в неё заглянула. Нечто коричневато-зеленоватое бодрости не внушало, но Кагоме вдруг стало стыдно за свое поведение. - Извини, - тихо сказала она. – Конечно, я это выпью, - и сделала глоток.***
Санго, улыбаясь, выскользнула в коридор и наткнулась под дверью в комнату Кагоме на нежно зеленеющего Мироку, неверящими глазами сквозь щелку наблюдающего, как Хигураши пьет «лекарство». - Что с вами, господин Хоши? – не то, чтобы Санго простила молодому человеку выходку с «женой», но уж больно вид у него в эту минуту был… нездоровый. – Вы тоже простудились? - Что? – вздрогнул Мироку. – Нет!!! – открестился он такой перспективы с ужасом. – Она это действительно пьет, - умирающим голосом прокомментировал он, глядя, как Кагоме допивает последние капли. - А что в этом средстве? – забеспокоилась Санго. - Лучше вам это не знать, - честно сказал Мироку. – И Кагоме лучше не знать. И мне бы было лучше не знать, - и на подкашивающихся ногах потащился прочь по коридору.***
- Все! – Кагоме вернула кружку Инуяше. – Странный вкус, - причмокнула она. Простуда начисто отбила у неё обоняние и добрую часть вкусовых ощущений, но некий привкус девушка все же почувствовала. – Что это? - Да так, - Инуяша отвернулся и неловко похлопал Кагоме по ноге. – То, сё… Мама обычно сушеное использовала… А вот я - свежатину! – он торжествующе посмотрел на девушку. – Свежатина завсегда лучше! Кагоме опять пожевала губами, пытаясь разобрать, что же это за вкус, но потом вдруг зевнула. - Что-то спать хочется, - пробормотала она. - Ну, так и спи, - проворчал Облачный пес, продолжая поглаживать одеяло. - А это ты зачем делаешь? – Кагоме брыкнула ногой. Инуяша резко одернул руку и встал с постели, буркнув почти неслышно: - Ну, так тоже мама делала… Спи! – скомандовал он уже громче и собрался уйти, но Кагоме вцепилась в широкий рукав куртки. - Не уходи! Девушка опять чувствовала себя, словно в голове у неё застрял большой шар, но на этот раз ей было тепло, хорошо, а распоясавшийся видимо под действием лекарств язык продолжал выбалтывать сокровенное: - Я хочу быть с тобой… Ой… Ну да, посиди со мной… - Кагоме решительно махнула рукой на кровать. – Мы давно уже так не сидели. Не уходи! – жалобно попросила она, и Инуяша, предварительно кхекнув, опустился назад. - Мне нравится эта твоя куртка, в ней ты такой… настоящий! – Кагоме попыталась сфокусироваться на красном одеянии Инуяши. – Почему ты не хочешь её носить? - Вот еще! – Облачный пес передернул плечами. – Как только мое шмотье высохнет, я эти сешемаровы подачки и видеть больше не хочу! - А зря! – пробормотала Кагоме, а потом неожиданно потребовала: - Расскажи мне сказку! - Чё?! – едва не свалился с кровати Инуяша. - Ты обещал. Помнишь? Рассказать про Облачного пса и Луну, - Кагоме засунула ладони под щеку и приготовилась слушать…***
Давным-давно жил-был Создатель Всего, и было у него двое детей. Сын-Солнце и дочь-Луна. Сыну Создатель всего отдал день, а дочери - ночь, чтобы они освещали их. Но ночью темно, и Луне было страшно… - Э-э-э, разве она не божество? Как же ей может быть страшно? – Кагоме приподняла голову с подушки. - Не нравится, не слушай! - огрызнулся Инуяша. - Извини, рассказывай, пожалуйста, - покраснела девушка. И из ветра и облаков Луна создала себе верных спутников – Облачных псов. Тех, кто защищал её в странствии по ночному небу, кто не давал демонам даже приблизиться к Луне. Больше всего богиня любила вожака стаи. Она играла, разговаривала с ним и часто повторяла: - Ах, если бы ты мог мне ответить! Мне не было бы так одиноко! Шло время, и Луна все больше привязывалась к Облачному псу. Наконец, богиня пошла к Создателю Всего и попросила: - О, Отец, лишь в твоей власти сделать неразумное разумным! Прошу тебя, дай мне средство, чтобы могла я наделить своего верного спутника разумом, ибо одиноко мне и тягостно! Создатель Всего не был дураком… - Дураком?! – не поняла Кагоме. - Так папа говорил, - пожал плечами Инуяша. ... и он сказал: - Дочь моя, ты - богиня. Никто не сможет подняться до твоих высот, только ты можешь спуститься вниз. Но если ты так сделаешь, тебя ждут огорчения и тяготы, переживания и боль. Готова ли ты к этому? Луна говорила, что готова, и плакала, и просила Создателя Всего, и тот, не выдержав слез дочери, дал ей средство – флакон, где, словно самая чистая вода в мире, плескался разум. Луна вернулась к себе и дала этот волшебный напиток вожаку стаи, и он превратился в самого первого Они. - Могу поспорить, что другие племена рассказывают эту легенду совсем по-другому, - тихо-тихо проворчала Кагоме в подушку. Прошло еще время. Облачный пес и Луна странствовали по ночному небу вместе. Он сражался ради своей богини, защищал её и помогал ей, и однажды Луна поняла, что полюбила Облачного пса как мужчину… - Короче, они поженились, и у них были дети! Даже в полумраке Кагоме видела, как темнеет, наливаясь румянцем смущения, лицо Инуяши. Девушка, чувствуя, как все сильней кружится голова, хихикнула. Парень кхекнул, но продолжил… Дети Луны и Облачного пса росли. Они жили и на земле, и на небесах. Они могли принимать облик Они или становились белыми псами. Там, в небе, где ступали их лапы, зажигались звезды, а то, что люди зовут Млечным путем, это небесная тропа, по которой чаще всего бегали Облачные псы, когда навещали свою мать. Когда её дети выросли, Луна задумалась, что негоже им быть одинокими, и дала выпить волшебного напитка остальным псам из своей стаи, и те тоже стали Они. Со временем у детей Луны и Облачного пса родились свои дети, затем дети этих детей. Племя Облачных псов множилось и процветало. Луна была счастлива, она светила ярко, как никогда. Но богиня забыла, что сказал ей Создатель Всего. Она забыла, что время имеет власть над Облачными псами. Её супруг, тот, кого она любила, состарился и умер, и Луна обезумела от горя. Её лик стал красен, и вскипела вода, а земля зашаталась. Пылал огонь, и демоны вырвались на свободу. Облачные псы сражались. Они взывали к Луне, но она была глуха к их зову. В гневе выбросила она флакон с волшебным зельем, и тот полетел вниз, на землю, разливая зелье разума. И те звери, которые попробовали его, становились Они. Облачные псы почти проиграли битву с демонами. Последний раз воззвали они к Луне, и на этот раз она их услышала, взглянула вниз и ужаснулась. Из-за неё на земле воцарился хаос. Смирив гордыню, она обратилась к брату и отцу, и вместе они навели порядок. Луна призвала к себе своих детей и сказала им: - Отныне вы будете жить на земле, а я буду наблюдать за вами с небес. Раз в месяц буду я скрывать свое лицо под завесой печали в знак скорби по тому, кого буду любить вечно и чей Дух будет отныне оберегать вас. Всегда помните, кто вы, и с честью несите имя своё… Инуяша замолк, глядя в окно, на Луну, чей тоненький серп скорей напоминал рану в черном небе, потом неуверенно закончил: - Ну, как-то так. Плохой из меня рассказчик. - Нет, все хорошо, - глядя осоловелыми глазами на парня, Кагоме попросила: - Инуяша, иди сюда, - а когда он подсел поближе, то заплетающимся языком сказала: - Полубоги, они ведь тоже полукровки, - и захрапела. - Вот дурище! – возмутился Инуяша, но почти сразу понял, что улыбается, и решил, что он посидит здесь еще немного.