***
Кагоме целиком сосредоточилась на том, чтобы не смотреть на Инуяшу. Это было трудно. Ею словно двигала неведомая сила, побуждавшая повернуть голову. Несколько раз девушка почти поддалась искушению, но каждый раз застывала, не зная, что ей делать потом. Она понимала, что переборщила с «ушастой истеричкой», но дело ведь было не в этом! Совершенно не в этом! Хигураши тряхнула головой. Больше всего ей хотелось сначала врезать этому безмозглому тупице, а потом поцеловать его. И продолжать целовать, впитывая его дыхание, зарываясь руками в белые пряди, прижимаясь к горячему телу, царапая губы о клыки… - Кагоме, ты рычишь, - спокойный голос Санго прервал мечты. - А? Что?! Рычу?! Да нет же! – нервно засмеялась Кагоме. - Рычите, госпожа Хигураши, - подтвердил Мироку. Кагоме, просто физически ощущая, как пылают у неё уши, с огромной заинтересованностью начала рассматривать хвост мула.***
- Прибыли, наконец, - проворчала сестра Каэде, стоя в воротах миссии и рассматривая путешественников. Потом старуха вдруг часто заморгала, отвернулась и вытерла единственный глаз платочком, который вытащила из широкого рукава. – Пыльно тут, - пробормотала она и трубно высморкалась. Кагоме сама чувствовала, как начинает пощипывать в носу, когда смотрела на эти белые стены и слышала доносящиеся из–за них детские голоса. - Здравствуйте, - сиплым от волнения голосом сказала она. - Здравствуйте, сестра Каэде! – бодро поздоровался Мироку. Санго улыбнулась и кивнула. Один Инуяша усиленно делал вид, что ему все по фигу, но судя по тому, как он глубже надвинул шляпу, пряча глаза, и нервно перебирал поводья, ему было не все равно. Возникла неловкая пауза, которую прервала Казе. Возмущенная тем, что её не торопятся вести в родное стойло, до которого она так долго добиралась, белая кобыла громко фыркнула и, игнорируя хозяина, гарцуя, вошла во двор миссии. За ней двинулась Кирара и послушные мулы.***
Хигураши присела на край постели и осмотрелась. Всё в её комнате осталось по-прежнему, словно она и не уезжала. Все вещи лежали там, где она их оставила, и на них не было пыли. Даже букет в вазе был свежим, и цветы приветственно кивали ей головками под напором свежего ветра, врывающегося в приоткрытое окно. Поскребывание в носу превратилось в полноценный всхлип. Кагоме совсем не элегантно вытерла лицо ладонью. Эта комната, пестрое покрывало на кровати, белые занавески, медный таз над умывальником, сад за окном, то, как восторженно её приветствовали дети и улыбались монашки, – все это парадоксальным образом убеждало Хигураши Кагоме, что она приехала домой. Девушка вытащила из прически шпильки и потрясла головой, позволяя волосам рассыпаться по плечам. Нет, её дом всегда будет в маленькой квартире за антикварным магазинчиком, но яростное солнца Фронтира успело похитить часть её души и сделать своим. Кагоме улыбнулась. Она не возражала. Если бы только еще один ушастый… упертый… невыносимый… - Чтоб его, - мрачно сказала Кагоме, глядя в потолок.***
- И где вы были? – въедливо спросила сестра Каэде, когда все собрались за обедом. – После телеграммы, которую послал отец Мироку о том, что вы выехали, прошло столько времени, что можно было бы при желании земной шар обогнуть! Сешемару весь извелся. С тех пор, как приехал, лягушонка своего минимум раз в день сюда гоняет! - А еще у нас новый шериф! – встрял Шиппо, который прилип к Кагоме, как липучка, и отклеиваться явно не собирался. Сейчас он сидел рядом с учительницей, держа её за руку. - Пхе! – Инуяша бросил на него злобный взгляд, на что кицуне ответил высунутым языком. – Вот радость неземная, новый шериф! - А он сказал, ты обрадуешься, - голосом пай-мальчика сообщил ему Шиппо. Инуяша задергал ушами, морща лоб и соображая, кто такой этот новый шериф, которому он должен радоваться. - Много чего произошло… - неуверенно начал Мироку, но сестра Каэде расставила тарелки и сказала: - Сначала поешьте, а то… - она мимоходом шлепнула Инуяшу по затылку. – Кормишь, кормишь некоторых, а они возвращаются, как ручка от швабры! Молоко будешь? – предложила она Облачному псу, который поперхнулся, почти с ужасом рассматривая кувшин у старухи в руках: - Не в ближайшие пару лет, - буркнул он. Монахиня удивленно приподняла бровь, но настаивать не стала, вместо этого пододвинув Облачному псу судок с жарким, из которого только что положила порции остальным. Инуяша довольно заурчал и, придерживая емкость за край, начал набивать рот сочным мясом. Остальные приступили к еде с немного меньшим энтузиазмом, но с не меньшим удовольствием. Наконец, проглотив, как удав, даже не разжевывая, последний кусок, Инуяша встал: - Я пойду. Я же вижу, как у вас прям свербит кости мне перемыть! Пхе! – фыркнул он и потребовал: - Бабка, отдай Тенсейгу! Сестра Каэде чуть помедлила: - А волшебное слово? – спросила она упрямо. - Сейчас! – рявкнул Инуяша. Монахиня поджала губы. Облачный пес засопел. Мироку поерзал и прокашлялся. Санго отвернулась, пряча улыбку. Шиппо хихикнул, а Кагоме устало вздохнула. Инуяша метнул на неё убийственный взгляд. Сестра Каэде махнула рукой и отцепила от пояса ключи: - В дальней кладовке твой револьвер. В шкафу закрыт. Найдешь? - Фех, - Инуяша подхватил тяжелую связку и направился к выходу. На пороге задержался и раздельно, но почему-то глядя на Хигураши, сказал: - Спасибо!***
В чем-то Инуяша был прав. Длинный рассказ о их приключениях почти целиком вращался вокруг него. Немногим реже упоминался Сешемару. Сестра Каэде слушала внимательно, не перебивая, и, только когда Мироку, который и взял на себя роль основного рассказчика, умолк, сказала: - Ох-хо-хо, ну и дела! Тут удивляться надо не тому, что вас так долго не было, а тому, что вы все же добрались! – но особо потрясенной монахиня не выглядела, что и заметил Мироку: - Вы, сестра Каэде, словно нечто в таком духе и ожидали. - Отчего же не ожидать, - спокойно ответила старуха, - я тут уже давно живу и Облачных псов знаю, что вместе, что по отдельности. Чего не ожидала, так это того, что Сешемару на брата руку подымет… а потом передумает, - что больше удивляло сестру Каэде, было не совсем ясно. - Значит, вас не пугает… - Санго красноречиво провела пальцем себе по щеке в том месте, где у Инуяши проходили полосы. - На себе не показывают, детка, - проворчала старуха. – Инуяша об Облачных псах знает, может, чуть побольше, чем о людях, - вздохнула она. – Да и правильно, кто ребенку будет о таком рассказывать?! Вот он и знает сказки, страшилки да слухи! Думаете, даром Псы татуировки на щеках носят? Они говорят, что это знаки воинов, что это для того, чтобы помнить, что они могут превратиться. Но у скольких под краской настоящие полосы прячутся? – спросила Каэде и сама же ответила. – У многих. Да, плохо это, и тех, кто срывается серьезно, действительно убивают, но если бы так поступали со всеми, кто перекидывается, то и Облачных псов бы уже не осталось! Да только попробуй это Инуяше объяснить! Этот ушастый что в голову вобьет, так это потом хоть гвоздодером выдирай, так и тот сломается! После слов старухи на некоторое время воцарилась потрясенная тишина. Её прервал Мироку: - Значит то, что Сешемару хотел убить Инуяшу, это была его личная инициатива? – в его голове слышался нарастающий гнев. - Нет, - монахиня отрицательно покачала головой. – По закону, - выделила она голосом это слово, - вождь действительно может и должен остановить соплеменника, ставшего опасным для себя и окружающих. А для Сешемару закон - это все! – поморщилась старуха. – Может, коснись это кого другого, он бы и подумал, но когда речь идет о Инуяше, нашего Лорда просто… - Плющит? – подал голос Шиппо. - Шиппо! – возмутились Кагоме и Каэде дружно. Кицуне скромно потупился. - Что они так друг друга не любят? – задумался тем временем Мироку. – Из обрывков взаимных обвинений сложно что-нибудь понять. Наверняка за этим какая-то история кроется! Монахиня закашлялась, помялась, но потом заговорила: - Да только началась эта история еще задолго до их рождения. Мы, люди, слышим: вождь, племя, земли, и это сбивает нас с толку. Мы думаем об Они, Облачных псах, как о дикарях. Если сказать: народ, страна, династия – будет гораздо точней. Кагоме вздрогнула. Простая замена терминов действительно все подала в другом свете. Мироку прищурился: - Расскажите, пожалуйста, подробней, если можно. Я задумывался над этим, но мне не хватало информации. - Хорошо, - кивнула Каэде. - Ты, наверное, все это знаешь? – спросила она Санго. - А тебе это зачем? – у Шиппо. Охотница возразила: - Ничего, я послушаю. – А кицуне молча замотал головой. За столом воцарилась напряженная тишина. - Так вот, - начала свой рассказ монахиня. – Племя ёкаев состоит из шестидесяти кланов, по числу детей Луны и первого Облачного пса, и каждый ёкай ведет свое происхождение от них. Есть кланы огромные, есть маленькие. Есть богаче, есть бедней. Законы для всех одинаковы, но обычаи могут различаться, так что главу клана где-то избирают, где-то им становится старейший член, а где-то эта должность переходит по наследству. Главой может быть и мужчина, и женщина. Пятьдесят девять предводителей кланов составляют Совет племени. Шестидесятым его членом и председателем является глава клана Ину-но-Тайшо, он же Вождь Племени, или Верховный Лорд, как угодно. Суть в том, что он может быть только Ину-но-Тайшо и только мужчиной, в память о первенце богини, - Каэде быстро перекрестилась и пробормотала молитву, а затем продолжила: – Уж не знаю, есть ли в мире другой род, который отсчитывает свое происхождение от божества и правит так долго! Это не династия, как понимаем это слово мы. Любой клан состоит из семей, более или менее родственных друг другу. Ину-но-Тайшо по меркам Псов небольшой род и, теоретически, любой мужчина, рожденный в нём, может претендовать на титул Лорда, но на деле все сложней. Любую кандидатуру прежде всего должен поддержать клан, а потом уже утвердить Совет. - Вижу, тут прямо разгул для политики и интриг, - Мироку склонил голову на плечо. - Облачные псы слишком честны и прямолинейны для этого, - вздохнула Каэде. – Грызня внутри Племени, а уж тем более междоусобица - одно из величайших преступлений и карается изгнанием. Виновный перестает быть членом клана и племени и становится никем. Изгоем. Его может убить любой, и никто не будет мстить за него, - старуха бросила быстрый взгляд на Кагоме. – Но вернемся к вождю. Вождь может, даже должен назначить своего преемника. Разумеется, чаще всего это член той же семьи, хотя и не обязательно. Если Вождь удачлив, силен, если племя при нем не испытывало нужды, а враги и соседи знали свое место, то Совет обычно охотно принимает его кандидатуру в качестве нового Верховного Лорда. И наоборот – даже если вождь не виноват, но случился мор, засуха или еще какое несчастье, считается, что неудачником будет и его наследник, и правящая семья сменяется. - Довольно сложная, но не уникальная система, - после некоторого раздумья вставил Мироку. - Вот мы и подошли к началу истории, которая касается нас непосредственно, - Каэде нахмурилась. – Как и почти каждая история, эта тоже началась с любви. Дед Сешемару и Инуяши, старый Вождь, любил свою жену. Так любил, что когда та умерла, то он наотрез отказался вводить в свой дом новую хозяйку, хотя сам был еще не стар и предложения были. Показалось Кагоме или нет, но на этих словах лицо сестры Каэде стало печальным. - Но вся беда в том, что единственным его ребенком была девочка, а семья Вождя дала Облачным псам уже дюжину правителей, причем пять последних – подряд, и, естественно, старик хотел сохранить власть за своими потомками. Но как это сделать, если твой ребенок не может править? – задала Каэде вопрос и сама же ответила: – Старик затеял авантюру. Пока Изайе еще барахталась в колыбельке, он обручил её с мальчиком-младенцем из другой семьи, у которой в родословной не было темных пятен, но и удачливыми их назвать сложно. Всего три Вождя, давно и не подряд, да еще и почти все мужчины семьи погибли под лавиной в горах. Для них эта сделка была выгодна, Совет причин возражать не имел, хотя и удивился… - Простите, сестра Каэде, - перебила монахиню Кагоме. – А что в этом такого? По-моему, такие браки случаются сплошь и рядом. Монархи постоянно обручают своих детей еще в пеленках! - Люди, детка! – Каэде подняла палец к потолку. – Люди! Не Они! Для них это почти невозможно. Вы уж простите, но сейчас речь пойдет о вещах… Шиппо, иди погуляй! – скомандовала старуха. Кицуне хихикнул: - Бабушка Каэде, я же Они! - А, ну да, - монахиня смутилась. – Все равно, хоть уши закрой! – Шиппо закатил глаза и прижал ладонями рыжие треугольнички к голове. После того, как приличия были соблюдены, Каэде продолжила: - Для Они договорной брак почти невозможен, потому что, если у людей супруги, даже если не нравятся друг другу, могут… осуществить брак, то у Они – нет. Для них любовь или хотя бы желание гораздо более явны, чем для нас, и если они этого не чувствуют, то и о… о… соитии речи идти не может! - Чувствуют? – пискнула Кагоме. – А… а… а как? – выпалила она. – Выходит, ёкаи всегда знают, кто их… - Сучка… - встрял кицуне. - Шиппо, негодник! – возмутилась Каэде. – Не смущай госпожу Хигураши! Госпожа Хигураши сидела и проклинала свой язык. Монахиня, у которой морщинистое лицо тоже покраснело, возвращаться к скользкому вопросу не стала, а продолжила: - Так вот, каков был шанс, что дети действительно полюбят друг друга? Совет терпел, не вмешиваясь, потому что Вождь – высшая и абсолютная власть, пока он не нарушает закон, а старый прохиндей умудрялся всегда пройти по самому краю, оставаясь в рамках! По прошествии времени брак был заключен. Уж не знаю, что там и как, но особо счастливыми молодые не выглядели. - Но, если верно то, что вы говорите, выходит, они все же любили друг друга? – вмешался Мироку. Каэде пожала плечами: - Скорей не испытывали друг к другу неприязни, дружили, были друг другу симпатичны и понимали свой долг. Да и старик, видно, сильно на них надавил. Одно знаю - Сешемару был их единственным ребенком, и после его рождения жили они порознь, - Каэде многозначительно замолчала. - Это жестоко! – возмутилась Санго. – Как можно калечить жизнь родным?! - Твоя правда, - кивнула старуха. – Только Вождь искренне считал, что делает все для блага семьи. Внуков своих он обожал! Инуяшу, пожалуй, даже больше, чем Сешемару. От того много требовали, потому что, когда отец его погиб, старый Вождь моментально внука преемником и назвал, хотя до тех пор тянул, как мог, не назначая мужа Изайе наследником. - А тот погиб, - протянул Мироку задумчиво. - Нет, там точно несчастный случай был! – отмела Каэде намеки. – Ну вот, старик заполучил мальчишку, из которого собрался лепить, что ему вздумается, но Сешемару был очень привязан к отцу… - старуха опять помолчала. – Внешне все было прилично, вы же нынешнего Великого Лорда знаете, что бы ни случилось, у него и бровь не дернется, но что он на самом деле чувствовал – никто не знает! Наверняка и ласки ему хотелось, и заботы материнской, а Изайе именно тогда отца Инуяши повстречала. Вот тут-то оно и случилось, то самое понимание, что они друг для друга предназначены. Только она Ину-но-Тайшо из правящей семьи, а он - человек! Пыль и перья летели по всему Фронтиру! – Каэде улыбнулась печально, но в тоже время насмешливо. – Никто и не думал, что тихоня Изайе такой может быть! Если Сешемару в отца пошел, то Инуяша - в мать! Пока все улеглось да утряслось, времени немало прошло, и до Сешемару никому дела особого не было, а потом еще и братик родился! Может, и не со зла, и не специально, так получилось, но Великий Лорд Сешемару был очень одиноким ребенком. - Сешемару понять можно, но, если у них с Инуяшей с самого начала отношения плохими были… - начала было рассуждать Кагоме, но старуха её прервала: - Да что ты! Инуяша брата боготворил, он для него как свет в окошке был! Хоть отца его и приняли в Племя и клан, но на их семью все равно многие косо посматривали! А тут брат! Да еще какой! Сешемару, кажется, не против был и даже мягче стал, с мелким возился. Рухнуло все, когда Война началась… - старуха пригорюнилась. – Все слишком быстро случилось: старый Вождь умер, Совету не до выборов было, и Сешемару стал новым Лордом. Только молод он был слишком! Отец Инуяши отправился за золотом, да сгинул, мать от горя слегла вместо того, чтобы старшего сына поддержать и направить. Да еще Нараку, как теперь стало ясно, подгадил! Прости, Господи! – Каэде перекрестила рот и замолчала. - А дальше? – спросила Санго. - А дальше это уже их дело. Захотят, расскажут, - твердо сказала старуха, давая понять, что на этом рассказ закончен. - Я на минуточку, - тихо сказала Кагоме и вышла из столовой.***
- Да, неприятная история, - признал Мироку. – Многое становится понятно. Но у меня такой вопрос. Вы сказали, что отца Инуяши приняли в Племя и его брак с дочерью Вождя был законен и официален, так? Тогда почему мой драгоценный братец настолько зациклен на том, что он «никто»? - Потому что упрямый, как баран! – в сердцах воскликнула Каэде. – Если бы он вернулся в Племя, его бы приняли. Конечно, в его возрасте «щенком» неприятно быть, да только хуже всего - перед братом склониться! Ведь Сешемару для него не только Вождь и глава клана, а еще и ближайший родственник, и, вернись Инуяша, он целиком и полностью от его воли зависеть будет! - Пожалуй, я бы тоже подумал, стоит ли возвращаться, несмотря на альтернативу, - вздохнул Мироку.***
Инуяша лежал на ветке высоко над землей и крутил в руках Тенсейгу. Кагоме остановилась под деревом, посмотрела наверх и позвала: - Инуяша! Облачный пес дернул ушами, но не отозвался. Девушка попробовала еще раз: - Инуяша, нам надо поговорить! - Не надо! – отрезал парень. - Инуяша, пожалуйста! – жалобно воззвала Кагоме, все больше чувствуя себя лисицей из басни Лафонтена. Девушка, оглядевшись, увидела большую лестницу, которой пользовался садовник, пыхтя, подтащила её к дереву и начала карабкаться по ступенькам. Инуяша следил за её маневрами с интересом, но, когда Кагоме уже могла бы дотронуться до него, взял и спрыгнул вниз. Хигураши потребовалась почти минута, чтобы перестать скрипеть зубами и сжимать кулаки, и она начала спускаться. Кагоме ожидала, что Инуяша еще что-нибудь выкинет, но к тому времени, как она слезла, он всё еще стоял под деревом и зыркал сквозь челку. - Нам надо поговорить, - повторила девушка. - О чём? Что, сплетни кончились, пришла за новенькими? – угрюмо спросил Инуяша и отвернулся. Кагоме знала, что он все равно улавливает каждое её движение, поэтому осталась стоять на месте, хотя ей очень хотелось обнять Инуяшу, прижаться к нему и сказать, что ей очень, очень жаль! Слился воедино и рассказ сестры Каэде, и их с Инуяшей ссора, и все то, что Хигураши чувствовала, и она выпалила: - Прости меня! - Пхе! – фыркнул Инуяша. – За что извиняешься? Ты ведь просто сказала, что думаешь обо мне на самом деле! - Инуяша! – девушка начала злиться. – Я… я действительно это сказала, но я не хотела и прошу прощения еще раз! - А орать зачем? – Инуяша дернул ушами. – Я не глухой. Я тебя серьезно попросил подумать, а ты… Стерва ты! – закончил он обиженно. - Кто?! – окончательно вспылила Кагоме, но тут же одумалась. Они могли обзываться друг на друга бесконечно, но суть была не в том! - Я нагрубила тебе потому, что очень обиделась, - медленно и четко сказала Хигураши. – Я обрадовалась, когда ты появился, но это было так внезапно, что сбило с толку. Когда ты попросил выслушать тебя, я, честно говоря, ждала… другого, - девушка изо всех сил старалась не краснеть, но её щеки имели привычку вспыхивать и по куда менее щекотливым поводам, а сейчас охотно запылали маковым цветом. – А потом ты предложил расстаться, и это было… больно и обидно, - призналась Кагоме. – Поэтому я и сорвалась. - Я не предлагал тебе расстаться! - Инуяша повернулся к девушке. – Я просто попросил тебя подумать! Сложно, да?! – он все же сорвался на крик. – Ты не понимаешь?! - Если я еще раз услышу эту фразу – «ты не понимаешь!», то кого-нибудь прибью! – сквозь зубы заверила Кагоме, а Инуяшу тем временем несло: - Ты ведь видела, что я могу натворить! Ты хочешь быть со мной – чокнутым, никчемным полукровкой, пустым местом?! Без имени, без положения, без денег?! Чтобы от тебя отворачивались, плевали в спину?! Я не хочу, чтобы ты жалела потом! «Господи, опять!» - яростно подумала Кагоме, а вслух выкрикнула: - Да, хочу! У меня, вообрази себе, было время об этом подумать! Я знаю, на что иду! - Да вряд ли, - тихо буркнул Инуяша, недоверчиво глядя на девушку. - Вот, - Хигураши подступила ближе к Облачному псу, – в этом все и дело! В твоем отношении ко мне! Ты мне не веришь! Я извиняюсь – ты не веришь, что я делаю это искренне! Я говорю, что хочу быть с тобой, что люблю тебя, что хочу разделить с тобой всё – и радость и горе, а ты сомневаешься в моих словах! Что мне сказать, чтобы ты поверил?! Что мне сделать?! – она сделала еще шаг вперед. – У меня такое чувство, что мы двигаемся по кругу! Все повторяется опять, опять и опять! Я уже говорила, что это тебя все устраивает, что это ты не хочешь ничего менять, но я не желаю быть цирковой лошадью! – внезапно Кагоме поняла, что Инуяша её не слушает, хмурясь и сосредоточенно что-то обдумывая. - Извини, что отвлекаю от важных мыслей своими воплями! – обиделась Кагоме, но Инуяша вдруг заморгал и уставился на девушку изумленно и испуганно: - А ведь и правда, Кагоме, все повторяется! «Ну, наконец-то, дошло!» - мысленно съязвила Хигураши, а Облачный пес продолжил: - Не точно, но повторяется! В прошлый раз сначала этот жабеныш со своими невестами был, а потом мы поругались, теперь мы сначала поцапались, а потом этот жрец был. В прошлый раз нас Ходзё выручил, теперь Тотосай нарисовался… - Ты сейчас о чём? – абсолютно ничего не понимая, озадачилась Кагоме. Теперь Инуяша шагнул ей навстречу. В его глазах металась паника: - И перестрелка тоже была, а потом Нараку тебя ранил, и ты уехала! Я не хочу! – он схватил девушку за руку. – Не хочу опять тебя терять! Кагоме все еще пыталась разобраться в хитросплетениях инуяшиной логики, когда поняла, что они стоят, настолько плотно прижавшись друг к другу, что между их телами вряд ли удалось протиснуть даже ладонь… - И-инуяша, о чем ты говоришь? – шепотом спросила девушка, завороженно глядя в золотые глаза. - Кагоме, я… - тоже тихо начал Инуяша… - А-кха-кха-кха!!! Громогласный кашель прокатился по саду, и Кагоме, на секунду подумав, что это мама опять застала их в компрометирующей ситуации, шарахнулась прочь и ударилась о ствол дерева. Сверху что-то свалилось и упало девушке на голову. Хигураши вскрикнула и попыталось это «что-то» стряхнуть, но оно только крепче запуталось в волосах. - Инуяша, вытащи! – крикнула Кагоме в панике, но Облачный пес отреагировал на её призыв странно. Он отстранился, подозрительно прищурился, скрестил руки на груди и засопел. - Что опять не так? – не поняла девушка, продолжая свои безуспешные попытки освободиться от постороннего предмета. Инуяша посопел еще и выдал: - Это ты просишь из-за того, что я тогда сказал про волосы? Мол, что ты мне не доверяешь? Пхе! Специально сделала? Вот только не надо! У Кагоме закончились приличные слова и лопнуло терпение. Она, с силой дернув, вытащила из прически кусок коры и пропела: - Ах, все сорвалось! А я то, дурочка, так долго это планировала! Приходила сюда, примерялась, репетировала! Инуяша заморгал удивленно: - Мы же только сегодня вернулись! Ты не могла все устроить! Кагоме тем же тоном продолжила: - Надо же, догадался! Дедукцию проявил! Вывел меня на чистую воду! Они яростно уставились друг на друга и, только когда раздался повторный кашель, догадались поинтересоваться, кто это. На дорожке сада стоял Джакен и, издевательски ухмыляясь, смотрел на незадачливую парочку. Когда на него, наконец, обратили внимание, лягух подбоченился и провозгласил: - Слушайте! Великий Лорд Сешемару… – он сделал паузу, но, видя, что никто не пал ниц при звуках имени его господина, скис и продолжил уже с меньшей патетикой: - Лорд Сешемару повелевает вам прибыть в его резиденцию незамедлительно! Не успел кто-нибудь что-нибудь сказать, как Джакен добавил: - Полукровка, мой лорд в безграничной милости своей снимает свой запрет тебе вступать на земли Облачных псов! Инуяша вздернул губу и выразительно зарычал. Лягух замолчал, сглотнул и побледнел. На его счастье, в сад зашел Мироку. - О, вижу, господин Джакен уже передал вам приглашение! – с иронией сказал он. – Но нам действительно надо обсудить ситуацию, и я предлагаю нанести визит лорду Сешемару. Госпоже Хайдзие не терпится увидеться с братом, так что она седлает лошадей. Кстати, мой Росинант и ваша кобылка, госпожа Хигураши, благополучно нас дождались! Так что, поехали?