***
Луи сидел в кабинете директора, крутясь в черном кресле, и откровенно скучал. Он ждал Зейна уже минут сорок, но Малика носило где-то в редакции. Томмо измерил шагами помещение уже вдоль и поперек, но приятель все не появлялся, и шатен был намерен просто развернуться и уйти прочь. — Извини, друг, но работа не ждет, — вскрикнул Малик, заходя в кабинет, — долго тут ждешь? — Полчаса, не меньше, — нахмурился Луи, — где ты был? — Кивал в зале совещаний, когда кудрявый предлагал новые идеи для статей, — Зейн хмыкнул, опускаясь в любимое кресло. Луи прикусил губу, вспоминая, как спас Гарри на его первом совещании от нападок мулата. Это было довольно весело, хотя Стайлс был явно напуган. — Ну и что мне сейчас делать? Ты проверил все, зачем я тогда приехал сюда в свой выходной? - Томмо с ухмылкой смотрел на Зейна, который закатывал глаза, когда его пытались в чем-то обвинить. — Можешь побродить по коридорам, поздороваться с людьми, которые видят тебя раз в год здесь, и спокойно ехать домой. Луи застонал, понимая, что пора бы налаживать контакт с сотрудниками, и устало поплелся в самый центр офисной суматохи. Он просто мило улыбался малознакомым людям, которые с восхищением смотрели на него, махал рукой друзьям и болтал с секретаршей. На самом деле, эта девица была не из самых образованных, и все ее темы сводились к женским журналам, телепередачам и всему прочему, что быстро наскучило Луи. Он все равно продолжал разговаривать с ней, опираясь на стойку с бумагами, хотя в основном говорила именно девушка, не давая Томлинсону вставить и слова. Позже Зейн объяснит ему это как волнение бедной Сьюзи, так как Томмо она видела на обложке какого-то модного журнала, и этот факт совершенно не волновал Луи. Он обводил коридоры взглядом, и неожиданно наткнулся на маленькие милые ботиночки. И он даже хмыкнул, разъясняя это для себя в голове, как то, что ни один сотрудник не мог носить такие. Луи виновато посмотрел на секретаршу, говоря, что у него дела, и сам отошел от ее рабочего места, подходя к мальчику. Ребенок с интересом осматривал все вокруг себя, и, когда уже заметил шатена, замер на месте, покрываясь румянцем. — Так, — протянул Томмо, — и кто же здесь такой любопытный, а, малыш? Луи беззастенчиво поднял мальчика на руки, весело улыбаясь ему. И светловолосый малыш понял, что ему не стоит ожидать наказания или упреков за то, что он вышел из кабинета папочки. — Как тебя зовут? — Том, — гордо ответил мальчишка, пока Томлинсон качал его на руках. — И сколько тебе лет, Томмо? — Луи нарочно назвал его именно так, как друзья звали его самого. Это казалось ему даже чересчур милым. Вместо ответа Том только показал ему четыре пальца. Луи улыбнулся и проследовал с мальчиком до диванчика, который был расположен как раз у стены, за углом, так, чтоб сидящих там никто не видел. — И где твой папа или мама? Такой простой вопрос вогнал мальчика в непонятную тоску. Он нахмурился и посмотрел вниз, на свои крепко сжатые маленькие кулачки. Луи очень внимательно наблюдал за сменами в его настроении, боясь, что сказал что-то не то, и хотел уже побыстрей исправиться. — Прости, солнышко, я что-то не то сказал? — Я хочу увидеть папу, — захныкал Томми, потирая ручками глаза, которые уже наверняка были на мокром месте. Луи посадил малыша себе на колени и принялся успокаивать неожиданно заплакавшего мальчика. И Том правда старался отодвинуться от незнакомого человека, но Томлинсон не мог отпустить ребенка, ведь попадись он здесь кому-то другому, было бы много шума. И парень очень любил детей, нередко представляя, как будет нянчить собственных, но пока что ему не удалось найти достойную партию для себя. Все и во всем видят деньги, а он хотел свою семью, приходить домой вечером после матчей и тренировок, встречать кого-то, кого бы он любил всем сердцем, и чувствовал бы себя прекрасно, несмотря на усталость. После каждого падения на поле он слышал насмешливые фразы, вроде "девушка залечит" и много других. Сколько бы людей не считало самих себя его друзьями, таковым он мог назвать только Зейна, он не смеялся бы над отсутствием второй половинки, как товарищи по команде. Футболисты даже не задумывались над любовью, что семья может держаться только на этом понятии. Все они были заняты девушками, женщинами, и Луи видел их лично. Всех игроков своей команды, и никогда бы не сказал, что они в самом деле счастливы. Одна симпатия ни к чему серьезному не приведет. А мальчик все громче всхлипывал, выводя Луи из мыслей. Томлинсон не мог спокойно смотреть на плачущих детей, а слезы этого ребенка доставляли ему еще больше боли. Он пытался покачать его на руках, чтоб мальчик перестал плакать, и по малышу было видно, что он недавно только открыл глаза, словно дремал до этого целый день. Луи обернулся, услышав шорох рядом с собой, и перед ним показался высокий шатен. Томмо смутно помнил его имя, но точно мог сказать, что это что-то на "Л". — Эм, мистер Томлинсон? — Да. Луи, просто Луи, а ты.. — Лиам, — отозвался кареглазый, все еще странно глядя на мальчика, которого до сих пор держал Луи, — вы знаете этого малыша? — Совсем мало, — улыбнулся Томлинсон, крепко обхватывая Тома руками, — а ты не мог бы привести его родителей? Или хотя бы одного, он говорит, что хочет увидеть папу. — Оу, — вздохнул Пейн, — да, конечно. И шатен исчез так быстро, что Луи испугался, все ли с ним в порядке. Сначала он вел себя скованно, а после того, как услышал об отце, почему-то вздрогнул и ушел прочь. Но Луи было не до этого, потому что Том безостановочно рыдал у него на руках, привлекая внимание работников редакции. Томлинсон просто обязан был улыбаться им, иначе вопросов было бы море. Он слишком долго ждал, пока папа этого ангела соизволит появиться рядом. Здесь. Просто здесь и Луи будет рад ему. За спиной послышался шорох и Томлинсон закатил от радости глаза. Он повернулся и увидел перед собой Гарри, за которым, видимо, гналась стая голодных собак. Он тяжело дышал и почему-то это Луи видел совсем по-другому. Кудри растрепались еще больше, а рубашка в клетку, в принципе, не могла помяться. Томлинсон замялся и недоуменно посмотрел на Гарри, все еще держа на руках мальчика. Малыш открыл глазки и на удивление перестал всхлипывать. Он потянулся к Стайлсу, что-то невнятно бормоча и продолжая хныкать. — Папочка, — выдавил малыш, и у Луи, наверно, челюсть отвисла. Он передал мальчика на руки отцу, который вытянул губы трубочкой, тихо говоря с сыном. Луи стоял в оцепенении, наблюдая за тем, как Гарри прижимает к себе этого ангела, поглаживая по голове, шепча что-то хриплым голосом на ухо, от чего мальчик заметно успокаивался и прикрывал глаза. Кудрявый посмотрел на шатена, благодарно улыбаясь, все еще укачивая сына на руках. А Луи и представить не мог, что Гарри может так обходиться с детьми. И точно не знал, что у него уже есть сын. — Спасибо, что посидел с ним, — прошептал Гарри. — Да не за что. На самом деле, не думал, что ты уже молодой папочка, — тихо засмеялся шатен, подходя немного ближе, — можно я?.. Стайлс толком не успел понять, пока Луи не прижался губами к виску его сына. И Гарри не мог сказать ничего, не только чтобы не потревожить мальчика, но и из-за шока, он не мог объяснить, что он точно чувствовал, когда Луи поцеловал Тома. Это был непонятный трепет внутри, что-то в животе, но ему было безумно приятно наблюдать эту сцену. Лицо Томлинсона совсем близко, и Гарри видел тень от его ресниц. Он был такой спокойный и безмятежный, что казался чем-то схожим со светловолосым мальчиком. Но Гарри не успел как следует запомнить этот момент, как Луи отстранился и улыбнулся ему на прощание, уходя из офиса. А Стайлс еще немного стоял, держа Томми на руках, и абсолютно точно не знал, как он мог чувствовать себя так, словно это была их маленькая семейная сцена.Sleeping beauty
11 июня 2014 г. в 17:09
Гарри не привык просыпаться от чужих всхлипов совсем рядом, и он был весьма удивлен, когда распахнул глаза и увидел Томми, свернувшегося калачиком на его постели. Кудрявый еще толком не отошел ото сна, но руки потянулись к светлым волосам мальчишки, и он притянул малыша к себе, укладывая его рядом. Ребенок не мог толком объяснить, что случилось, но сердце Гарри правда было не на месте, пока он поглаживал спину сына. Маленькие пальчики дергали локоны отца, а сам Том слушал тихий шепот Гарри, который просил рассказать, что все-таки случилось.
А случилось следующее — мальчик абсолютно не желал очередного дня в компании скучной няни, которая только выматывала ребенка глупыми играми. Томми всегда нуждался в двойном внимании, и Стайлс это прекрасно понимал, так как у малыша был всего один папочка, но он готов был дать сыну все, что ему нужно. Поэтому Гарри не стал долго думать, он просто решил взять Тома с собой на работу. Конечно, он мог бы оставить его с Лиамом, но Пейн сам не прохлаждался, напряженно работая в редакции. Возможно, ничего ужасного не случится, если его сын денек побудет с ним, а, возможно, придется поговорить с Зейном. Малик не такой уж и строгий, чтоб устоять перед взглядом голубых глаз малыша.
Времени было не так уж и много, но Гарри успел накормить Тома, помочь мальчику одеться и уже на пороге столкнулся с Лиамом, который, судя по всему, немного опаздывал.
— Доброе утро, — пробубнил Пейн, вопросительно уставившись на ребенка, — а что Том здесь делает? Разве няня не должна прийти?
— Никаких нянь, — уверенно заявил Гарри, натягивая на сына курточку, — сегодня он будет со мной.
Лиам хотел уже было возразить, но сам прекрасно видел, как мальчик расстраивался, когда его папа уходил. Пусть Томми и был умный, мог вести себя, как взрослый, но любому малышу нужны родители, и, даже если у него всего один папа, он любил его вдвое больше, чем остальные дети любят своих. А пока Стайлс был завален делами на работе, малышу и в самом-то деле не нужна была странная женщина, которая вела себя с ним, будто ему только исполнился год.
— Стоп, — его словно осенило, — черт. Ли, тебе ведь нужна машина сегодня?
— Конечно, — прокричал Лиам из соседней комнаты, — а что?
— Ты довезешь Тома? Просто если ты немного опоздаешь и приедешь с ним на машине, то это исключает вероятность того, что опоздаю я.
Пейн вышел в коридор, натягивая рубашку. Выглядел он совсем запутанным.
— Сейчас, черт возьми, восемь утра. Ты не мог бы говорить доходчиво?
— Я не успею вовремя, а еще одно опоздание Зейн мне не спишет. Так что, повезешь Тома?
— Окей, да. Ладно. Только, имей ввиду, это твой сын, и ответственность на работе за него несешь ты.
— Иди уже, — усмехнулся Гарри.
Сказать, что он спешил, все равно, что ничего не сказать. Честно говоря, Стайлс не припомнит дня, когда так же гнал изо всех сил на работу, но каждый светофор разочаровывал его все больше и больше. Стоило ему только приблизиться к дороге, как загорался красный свет и машины возобновляли движение. И это отнимало много времени, пока он просто стоял и ждал, когда же, наконец, сможет увидеть зеленый цвет и продолжить путь.
Когда кудрявый уже не чувствовал особого рвения идти на работу, он едва успел затормозить, поздно заметив, что одна машина все же почти проскочила на красный свет. Он недовольно уставился на автомобиль, но его глаза распахнулись, когда из салона вышел молодой знакомый парень.
— Прости, хорошо, я просто очень спешил, — тараторил он, выставляя руки перед собой, — Гарри?
— Луи, — промямлил Стайлс, уставившись на молодого человека, — ничего, все в порядке.
— Нет, правда. Я чуть не сбил тебя, — он усмехнулся и отчего-то эта ситуация показалась обоим до ужаса забавной. Они всегда сталкиваются в самый неподходящий момент. Но это с какой стороны посмотреть.
— Полагаю, я должен тебе чашку горячего чая.
— Просто подвези меня, — Гарри фыркнул, поправляя пальто, и подошел к Луи, который успел открыть ему дверь.
Томлинсон обошел машину и сел за руль, до сих пор не стирая с лица веселой улыбки. Иногда Гарри казалось, что он может вечно так улыбаться, даже если ему больно. И Стайлс точно не мог забыть о тех огромных синяках на теле Луи, которые, он надеялся, уже сошли.
Томмо вел машину в тишине, тихо включив радио, чтоб ненавязчивая мелодия не отвлекала его от дороги. Он не считал нужным что-то сейчас говорить, просто вслушивался в мотив песни, которую никогда не слышал и, скорее всего, не захочет слушать снова. Его взгляд изредка цеплялся за профиль Гарри, который смотрел в окно. И Луи могло только показаться, но кудрявый был словно чем-то взволнован, или что-то в его лице было не так. Но они слишком мало знают друг друга, чтобы спрашивать о том, что случилось, или лезть в душу. Луи хотел оставаться таким же ненавязчивым и не старался выпытать все, что могло бы расстроить Гарри. И даже отношения шефа и подопечного никак не рассматривались, Томлинсон просто не мог чувствовать себя кем-то вроде огромного необъятного комка криков и гнева.
Не потребовалось много времени, чтоб доставить кудрявого до офиса, хотя Луи и сам туда собирался. Он хотел бы стать настоящим шефом, но таким, которого все боятся. Просто быть в курсе того, что происходит в издании, и все. И Гарри правда удивился, когда заметил, что Томлинсон выходил из автомобиля следом за ним.
— У тебя есть здесь дела? — спросил он, заходя в холл.
— Можно и так сказать. Хотел заглянуть сюда в выходной.
Гарри не стал вдаваться в подробности, желая вести себя так, как вел Луи, когда решил не вторгаться в его душу и спрашивать, что его тревожит. На самом деле, Гарри всегда чувствовал себя странно, когда рядом не было сына. Это значит, что кто-то или что-то может навредить ему, и отца не будет рядом. Это тревожило мысли Стайлса очень долго, каждый раз, когда он знал, что Том не рядом с ним. В конце концов, кудрявого и так мучило чувство вины перед малышом. Он оставил его без второго отца, как бы странно это не звучало, даже если из его бывшего бойфренда никогда бы не вышел хороший папа. Он имел право видеть обоих родителей, как каждый нормальный ребенок. Но Гарри слишком сильно заботился о нем, чтобы подвергать чему-то неопределенному. Неясно, как бы тот папаша повлиял бы на судьбу мальчика, на его характер и чувства, но Том мог видеть его хотя бы иногда.
Стайлс дошел до своего кабинета и точно не знал, чем ему заняться. Писать статью о матче в Ливерпуле, идти к Зейну и получать новый порядок рубрик, или поторопить фотографа с обложкой. Не хотелось совершенно ничего, и поэтому, когда в кабинет влетел Лиам с малышом на руках, Гарри оживился, принимая мальчика и благодаря друга. Сын немного задремал, и сейчас Гарри меньше всего хотелось будить своего ангела. Он уложил его на диван в углу, накрывая курточкой. И теперь Стайлс точно не мог ничего делать, кроме как просто сидеть и любоваться тем, как мило сопит во сне Томми. Маленькие ручки он подложил под голову, а щеки заметно порозовели из-за такого резкого контраста прохлады и тепла.
Как бы не хотелось продолжать смотреть на ребенка, работа была работой, он обязан был подняться с места и пойти в типографию, но Гарри поцеловал малыша в лоб, тихо прикрывая дверь. Здесь он мог не беспокоиться за него. Все-таки, здание было под охраной, а людей в офисе он знал.